Двадцать второй день
Двадцать второй день
Св. мученик Василиск
(Доказательства той истины, что смерть телесная служит для нас только переходом к бессмертию)
I. Св. мученик Василиск, память коего ныне, был племянник св. Феодора Тирона; он пострадал вместе с Евтропием и Клеоником (память их 3 марта), но принял смерть от меча после них, в царствование Максимилиана, в 308 г. Мучения, которым он был подвергнут, сопровождались поразительнейшими чудесами, о чем свидетельствует очевидец их, св. мученик Евсигний (память его 5 августа). Мученик Василиск, как свидетельствуют многие историки, после смерти своей явился св. Иоанну Златоустому. Это было в г. Команах, где пострадал св. Василиск, где была сооружена церковь во имя его и лежали его мощи, и где на пути к месту изгнания скончался св. Иоанн Златоуст. Здесь, пред кончиной его, св. мученик Василиск явился великому святителю и сказал: «Не унывай, брате Иоанне, завтра будем вместе».
II. Явление из загробного мира св. мученика Василиска напоминает нам, братия, о бессмертии нашей души, о будущей жизни, о том, что смерть телесная служит для нас только переходом к бессмертию.
Вера наша в ту истину, что по смерти телесной мы не обратимся в ничтожество, а будем жить новой, вечной жизнью, что гроб бывает для нас не иным чем, как только лествицей от земли или возводящей на небо, или низводящей во ад, – для нас весьма необходима и спасительна.
Без веры в истину бессмертия нашей души и будущей загробной жизни нашей мы в своей земной жизни и деятельности легко могли бы сравниться с скотами бессмысленными, у коих предмет и конец деятельности, верх наслаждения – одно удовлетворение чувственности, даже легко могли бы превратиться в зверей, безжалостно терзающих друг друга, для насыщения своего не щадящих жизни подобных себе существ, – могли бы дойти до забвения всех добродетелей и обязанностей.
Но столь необходимая и спасительная вера в истину бессмертия нашей души и будущей загробной жизни у всех ли тверда и крепка? Есть маловеры, которые, хотя не отвергают загробной жизни, но судят о ней только предположительно, с нерешительностью. Поэтому, братия, для укрепления сомневающихся в этой истине и вообще для назидания нашего теперь, в день св. мученика Василиска, своим явлением из загробного мира свидетельствующего о бытии этой жизни, благовременно нам при свете слова Божия и здравого разума уяснить себе истину, что смерть телесная не есть прекращение нашего бытия, уничтожение нашего существа, а начало новой, нескончаемой жизни.
а) В этой истине мы прежде всего убеждаемся из наблюдений за проявлениями духовной жизни в человеке.
Каждый человек состоит из тела и души. По наблюдениям взаимных отношений между телом и душой усматривается, что тело хотя бы спало, душа все бодрствует; чувства телесные хотя бы пребывали бездейственны, душа и тогда продолжает мыслить, чувствовать, желать, вспоминать, представлять. Во сне нам часто видится, что мы с кем-нибудь разговариваем, где-нибудь ходим, что-нибудь рассматриваем. Чем мы тогда и видим, и ходим, и говорим? Чувства телесные в глубоком усыплении: тело неподвижно! Не явные ли это действия души? И опытом дознано, что душа наша тем более оживляется, окрыляется, совершенствуется, чем более умерщвляется, изнуряется тело – тем свободнее она становится в своем парении, развязнее и вернее в своих отправлениях, чем более облегчается от тяжести плоти. Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор. 4, 16), говорит один из великих подвижников веры, апостол Павел, об отношении тела к состоянию души. Все эти явления, почти ежедневно замечаемые в жизни человечества, должны приводить нас к тому заключению, что душа наша может действовать свойственным ей образом и сама по себе, – независимо от тела, что совершенное разрешение души от тела послужит не к уничтожению ее жизнедеятельности, а еще к доставлению ей полной, совершенной свободы в действиях.
б) И это заключение не подтверждается ли на самом деле теми случаями, когда умершие в самый час смерти и вскоре по смерти являлись живым родственникам и друзьям, бывшим от них в дальнем расстоянии и вовсе не думавшим об их кончине, являлись нередко с убеждениями родных к вере в истины религии, в коих те сомневались? Что значили такие явления? Как объяснить их? Не есть ли это сообщение душ из загробного мира с душами живых? Не проявление ли это жизни и деятельности души уже по разлучении с телом? Так, смерть телесная не есть прекращение нашего бытия, уничтожение нашего существа. Душа остается живой и по смерти тела.
в) Кроме этих как бы наглядных доказательств бессмертия души, самое существо души, свойство сил ее не есть ли ручательство за ее бессмертие?
Душа наша имеет беспредельные желания. Она ничем земным не удовлетворяется. Хотя бы обладали всеми возможными благами земными, хотя бы к нашему удовольствию собрано было все со всего света, представлены были все сокровища земли: мы все остаемся не довольны собою, все не покойны, скучаем. Отчего бы происходило это недовольство наше собою среди всех благ земных, эта тоска сердца, крушение духа? Все прочие существа земного мира, будучи созданы для земли, на земле и находят полное для себя удовлетворение. Сыто животное, – и оно играет; в свежей воде рыба, – и она плещется; на открытом и чистом воздухе птица, – и она вьется и поет. Один человек ни в чем на земле для себя не находит истинного удовольствия, полного наслаждения. Ужели Творец создал нас только одних из всех земнородных на муку, отказал нам одним навсегда в чистом и полном наслаждении? Этого допустить нельзя. Благ Господь всяческим и щедроты Его на всех делах Его (Пс. 144, 9). Непременно придет время, когда и мы найдем совершенный покой, полное удовольствие. Это неудовлетворение души нашей ничем земным прямо указует нам, что мы здесь в чужбине, а не на родине, странники и пришельцы, а не коренные обитатели, созданы не для земли, а для неба.
г) Дабы слишком не продлить слова, перейдем прямо к более разительному доказательству необходимости и действительности существования нашего за гробом. Это недостаток, отсутствие в настоящей жизни должного воздаяния каждому по делам.
По суду правды Божией добродетель должна получать свойственную себе награду, а порок соответственное себе наказание. Но здесь, на земле, не видно, чтобы добродетель была вполне вознаграждаема, а порок был караем. В этом мире часто праведники страждут, бывают в угнетении, в нужде, в труде, в гонении, в безвестности, грешники же большей частью веселятся, живут в довольстве, в чести, в покое. Где ж и когда воспоследует справедливое и полное воздаяние за добродетели и пороки, чего настойчиво требует совесть, этот неподкупный свидетель правды? Несомненно, за пределами гроба, в будущей жизни (1 Кор. 4, 5, 11–13, 16). Так уповали и этим упованием укрепляли себя на все подвиги и мучения подвижники веры, мученики христианства. Так уповать и нам они завещевали.
д) Что будет воскресение тел наших, умерших и согнивших, это не подлежит никакому сомнению. За несомненность этой истины ручается славное воскресение Начальника веры, Главы Церкви, Христа. Если веруем, – говорит апостол Павел, – что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним (1 Сол. 4, 14). Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших (1 Кор. 15, 20).
е) В истине воскресения тел наших по смерти удостоверяет видимая природа. Не говоря о прочих бесчисленных явлениях природы, где очевидно следует за разрушением не уничтожение, а воссоздание, где из смерти возникает новая жизнь, одно хлебное едва заметное зерно, которое, сокрывшись в недрах земли, сгнивает и, согнивши, оживает и восстает прекрасным растением, не есть ли громкий провозвестник воскресения наших тел умерших и согнивших? Безвнимательного к этому провозвестнику апостол упрекает в безумии. Безрассудный, – говорит он, – то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое. Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Так и при воскресении мертвых (1 Кор. 15, 36–38 и 42). (См. «Проповеди», приложенные к «Руководству для сельских пастырей», 1891 г., август).
III. Итак, братия, всем нам должно крепко хранить веру в загробную жизнь и в будущее воздаяние за наши добрые или злые дела. Эта вера может сделать нас непоколебимыми во всех напастях и искушениях настоящего века, недоступными всем соблазнам мира и обольщениям плоти, ревностными в преуспеянии дела Господня (1 Кор. 15, 18). И тогда вожделеннейший глас Господа Судии: добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего, в день суда не минет и нас, обратится и к нам наряду с прочими сынами царствия. (Составлено по указанным источникам).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.