Поучение 2-е. Преп. Сергий и Герман Валаамские (Благотворное влияние монашества на ход нашей истории)

Поучение 2-е. Преп. Сергий и Герман Валаамские

^{(Благотворное влияние монашества на ход нашей истории)}

I. Ныне совершается память преп. Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. Преп. Сергий и Герман были основателями иноческой жизни на Валаамском острове Ладожского озера и жили в первой половине XIV столетия. Православное христианство в окрестностях Ладожского озера стало распространяться с начала XIII века, но с 1249 года шведы, завоевав эту область, начали силой вводить католичество. Шведский король Магнус насильно перекрещивал народ в окрестностях города Орешка (Шлиссельбурга), а многие из насильно обращенных к католичеству при первом удобном случае снова уклонялись в язычество. В это время преп. Сергий и Герман, поселясь на Валааме, основали там иноческую обитель и поддерживали православие как учением, так и примером своей жизни. Братство иноков, собранное преподобными, было довольно многолюдное; устав монастырский отличался строгостью. Кончина Сергия и Германа последовала около 1353 г. Мощи их почивают под спудом в соборном монастырском храме Преображения на Валааме.

II. Возлюбленные братия! При этом и кратком жизнеописании преподобных нам рисуется следующая картина: на сотни верст раскинулся дремучий лес; ни города, ни селения, ни пути по нему. Один лишь шум дерев и вой зверей оглашают воздух. По времени является в эти дебри на жительство убогий по виду пустынник. Основывает себе жилище. Одновременно с ним селятся в этих лесах и еще несколько отшельников. На первых порах – ничего особенного, никакой почти перемены. Нет-нет промелькнет разве с той поры пред вашим взором пешеход – один, другой, – возжаждавшие слова назидания, и с этой целью отыскивающие по едва проходимым дебрям «старца праведного». Но проходит несколько десятилетий, а еще ближе к делу – несколько столетий, и узнать нельзя местности. Там, где была убогая обитель, образуется чуть не город; где так еще недавно царило полное безлюдье, – видим жизнь, и жизнь полную, повсюду. Селения украшаются св. храмами: по лесам несутся раскаты благозвучных колоколов церковных; на лазури небесной, точно звезды, блестят поверх лесов золотые главы и кресты. Неправда ли, какое отрадное для чувства христианского превращение, – не бесплодное (согласитесь с тем!) и в гражданском даже, бытовом отношении!

а) Это последнее обстоятельство особенно стоит заметить. Кому и вся наша Русь обязана христианским просвещением, как не иночеству? Как прежде, по свидетельству летописей, так и в наши дни – кто у нас апостольствует в Сибири? Кто разносит по тундрам тамошним неведомые дикарям понятия об истинном назначении человека, о его обязанностях и лучших условиях бытовой жизни? Кто, вместе с верой, учит их строить жилища, заводить хлебопашество и т. д.? Это делают – опять-таки не кто иные, как иноки – главным образом, монашествующая братия. Да, многим обязана наша Русь православному монашеству! А если так, то не слушайте тех, которые проповедуют, что монашество есть извращение человеческой природы – что оно бесполезно в общем строе народной жизни и т. п. Нет, други мои, иночество правильно поставленное, это – душа народной жизни. В нем мы имеем то свято семя, которым, по слову Писания, стоят и держатся царства и народы (Пс. 6, 15). Без него… оскуде преподобный – сами знаете, что дальше сказано в писании: и умалишася истина от сынов человеческих. А умаление истины, пренебрежение к ней – известно, к чему ведет народы: и опустошит всю землю беззаконие и злодейство превратит престолы сильных (Прем. Сол. 5, 24). Приведем и еще одно замечание премудрого (Притч. 11, 10–11): во благих праведных исправится град и в благословении правых возвысится: усты же нечестивых раскопается.

б) Нам скажут: но много ли у нас таких праведников? Где ныне преподобные? Отвечаем: много ли ныне в наших монастырях истинных подвижников, мы не знаем, так как один Господь знает сущия Своя; но что они есть, а еще важнее, – что в монастырях наших жив и действен поныне дух истинного подвижничества, хотя он проявляется теперь, быть может, и не в тех иногда формах, в каких проявлялся прежде, в этом, по нашему, и сомневаться нельзя. Иначе, стал ли бы народ наш тысячами стекаться в обители? Нет, братия, чутья народного не обмануть – что ни говорите! Затем и то надо сказать: ведь и в старые годы не сотнями же считали строгих подвижников.

в) Но положим и так: ныне нет таких подвижников, как встарь. Что ж из этого? Уже ли монастыри в том виноваты? Смотрите, не наоборот ли? Не от того, напротив, и оскудение то в монастырях истинных подвижников, что мы с вами, в миру живущие, стали ныне до того никуда негодными нравственно, что не в состоянии выделить из среды себя для монастырей и самой малой доли людей порядочных, что все мы, все сословия, воспитываем детей своих до того не по-христиански, что монашеская жизнь им и на ум нейдет, мало того, представляется им даже чем-то противоестественным!

Не то, братия, было встарь. Тогда не редкостью были в числе иноков и князья, и бояре. И странное дело: что люди находят противоестественного в процветании иночества среди населений христианских? Как будто это не необходимое, напротив, явление? Сошлюсь на вас. Скажите: может ли идти успешно, положим, наука, если у нее не будет своих бескорыстных тружеников, или если мы оставим ее без университетов и академий, с одними лишь первоначальными школами? И всякое художество и даже ремесло простое может ли процветать без передовых двигателей? Нет! Как же вы хотите, спрошу я теперь, – чтобы христианская-то жизнь, эта наука из наук, восходила от силы в силу, до совершенства евангельского сама собой, без особых, так сказать, специалистов в этом деле – иноков? Нет, братия, если справедливо, что Церковь есть школа, то монастыри тем более по всей справедливости могут быть названы нашими академиями христианской жизни.

III. Господи, молитвами преподобных и богоносных отец наших, не дай, чтобы оскудел преподобный в отечестве нашем! Не дай ложному просвещению и обаятельному влиянию чувственного мира лишить нас нашей народной силы и обездушить нас! Аминь. (Составлено по «Кругу поучений» прот. А. Белоцветова, изд. 5-е, 1895 г.).