Кем же был Иисус?
Кем же был Иисус?
Иисус был прежде всего проповедником Благой Вести о Царстве Божьем. Кратко эта весть выражена в следующих Его словах: «… исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1:15). Царство Божье — это явное правление Бога, Чье вмешательство в историю приведет человечество к конечной цели — спасению и суду. Иисус призвал каждого принять собственное решение о том, как отнестись к грядущим событиям, к которым ведет людей воля Бога. В то время Царство уже открылось в словах и поступках Самого Иисуса. Занимался рассвет долгожданной мессианской эры, и среди тех, кто слушал Его, уже присутствовало Царство Божье (Лк 17:20-21).
Существеннейшей чертой происходящего является, по словам Иисуса, великодушие Бога, Который хочет принять каждого, кто придет на великий пир спасения (Мф 8:11; 22:9-10). Хотя люди и грешны, хотя они, образно говоря, в большом долгу перед Богом, Иисус сказал, что Бог простит все их долги и примет их к Себе. Иисус говорил о возможности прощения для всех, включая великих грешников, и убеждал Своих слушателей принять благодать Божью и показать, что они действительно ее получили, начав сами проявлять милость к другим в ответ на Его милость к ним.
Он сравнивал весть о Царстве Божьем с находкой жемчужины огромной ценности, такой, что человек готов продать все, чтобы приобрести ее (Мф 13:45-46). Согласно Евангелию, Бог любит нас и желает вечного единства с нами. Он просит нас решить, примем ли мы это Его предложение, воспользуемся ли открывшейся перед нами возможностью или пренебрежем ею.
Иисус не только проповедовал, но и действовал в соответствии с тем, что говорил. Он не принадлежал к числу религиозных или политических лидеров, заинтересованных в сохранении существующего положения вещей. Он был способен смотреть вперед, предвидя лучший порядок — Царство Божье, а потому критиковал современный Ему порядок во имя этого грядущего Царства. Его слова несли надежду даже самым несчастным и отчаявшимся, с которыми Он охотно отождествлял Себя.
Но Он не предлагал насильственной революции, которая могла лишь добавить новое зло к уже существующему. Хотя Он не отрицал выводов революционеров о том, что в обществе что-то неладно, и хотя политические вожди того времени ошибочно принимали Его Самого за революционера, Иисус был чужд мысли об установлении нового политического режима с помощью насильственных действий. Он призывал любить врагов, а не губить их, он призывал прощать, а не отвечать злом на зло, призывал к готовности страдать, вместо того чтобы применять силу. Можно даже сказать, что Иисус был более революционен, чем сами революционеры, но Его революционность была особого рода. Революция, которую он имел в виду, состояла в радикальном изменении человеческого сердца, его отвращении от себялюбия и повороте к служению Богу и ближнему.
Но Иисус отлично понимал все человеческие проблемы. Он не отворачивался от общества, подобно ессеям, жившим замкнутой общиной на берегу Мертвого моря. Он не был монахом-аскетом и не посылал своих последователей в монастырь или в пустыню. Он не требовал, чтобы они порвали со всеми мирскими делами и занимались только внутренним самоусовершенствованием. Будучи чужд мрачной угрюмости, Христос обращал особое внимание на проявление живой радости в присутствии Бога, доброта Которого безгранична и Чья благодать не связана ни с какими условиями.
Это также отличало Его от фарисеев, которые, уделяя основное внимание строгому выполнению Закона, теряли из виду милосердие и любовь Бога. Во всем Его образе жизни в целом обнаруживалось нечто уникальное, отличавшее Его от всех людей. Он жил в полном согласии с тем, что провозглашал: с вестью о любви и милосердии Бога по отношению ко всем людям [6].
В Своей проповеди и самой Своей жизнью Иисус сообщает нечто совершенно удивительное также и о Себе, о Своей Личности. Нам известно о том необыкновенном воздействии, которое оказывали на находящихся рядом с Ним Его слова и само Его присутствие. Люди постоянно поражались тому, что Он говорил и действовал, «как власть имеющий» (Мф 7:28-29). Весьма важные особы приходили и преклонялись перед Ним, ученики принимали Его призыв без колебаний. Однажды римский центурион указал на то, что он, будучи офицером римской армии, обладает все же меньшей властью, чем Христос (Мф 8:5-10).
Учение и дела Иисуса быстро стали известны далеко за пределами круга Его последователей. Его враги тоже обратили внимание на то, что Он учит и действует со властью, и безуспешно пытались противостоять Ему (Мк 11:28). Иисус знал, что получил Свою власть свыше, и они тоже, по-видимому, об этом знали. Это трудно было не заметить, наблюдая за тем, что Он говорил и как действовал. Так, обещая людям прощение от Бога, Иисус брал на себя полномочия посредника, проводника Божьей благодати; и Он знал, что имеет право взять на Себя прерогативы Бога (Мк 2:10).
В самой Его речи ясно обнаруживается сознание данной Ему власти. Его выражение «но Я говорю вам» и употребляемое Им слово «истинно» — все это доказывает, что Он сознавал, что обладает Божьей властью. Он не говорит, подобно ветхозаветным пророкам: «Так говорит Господь», но — «Истинно говорю вам». Он не говорит, как Исайя: «… слово Бога нашего пребудет вечно» (Ис 40:8), но — «… слова Мои не прейдут» (Мф 24:35). Сознание Своей власти и ссылки на Себя в Своем учении замечательным образом выделяют Его среди других выдающихся деятелей в истории религии [7].
Сознание Божьей власти, которое проявляет Иисус, восходит к двум источникам. Во-первых, Он сознавал, что помазан Духом Божьим и способен высказывать Слово Божье, как пророк, с полной уверенностью. Во-вторых, Он обладал ясным сознанием того, что Он — Сын Божий в уникальном смысле этого слова. Иеремиас в своих работах особенно подчеркивал тот факт, что Иисус, обращаясь в молитве к Богу, употребляет слово Авва, что на Его родном арамейском языке означает «отец» или «папа». В современном Ему иудаизме нет примеров такого употребления этого слова; Иисус же обращается к Богу именно так. Быть может, другие считали эту форму детской или слишком фамильярной при обращении к Богу. Но для Иисуса слово Авва выражало чувство сыновней близости, которое Он испытывал к Своему Отцу. Будучи Божественным Сыном Отца, Иисус находился в уникальных отношениях с Ним, и Его миссия в мире состояла в том, чтобы сделать детьми Божьими тех, кто поверит в Него.
Эта тема присутствует во всех четырех Евангелиях. Но у Иоанна она развита наиболее выразительно. Объясняя, почему Он совершает исцеление в субботу, Иисус говорит: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (5:17). Именно то, что Он ставил Себя наравне с Богом и утверждал, что действует в мире так, как если бы Он был Богом, и спровоцировало иудейские власти на Его убийство (Ин 5:18) [8]. Его утверждения остаются вызывающими и в наши дни. Они вынуждают нас занять определенную позицию по отношению к Нему и решить, верим ли мы, что Он Сын Божий и равен Богу.
Со своей обычной прямотой и проницательностью К. С. Льюис ставит вопрос так:
«Я хотел бы предотвратить поистине глупое замечание, которое часто приходится слышать: «Готов признать, что Иисус — великий учитель нравственности, но никогда не приму Его притязаний на то, что Он — Бог». Это единственное, чего мы не имеем права сказать. Простой смертный, который утверждал бы то же самое, что Иисус, не может быть великим учителем нравственности; он либо сумасшедший вроде тех, кто считает себя яйцом всмятку, либо сам дьявол. Других вариантов нет: либо это Сын Божий, либо сумасшедший или кто-то еще хуже. Вы должны сделать выбор: можете отвернуться от Него как от ненормального и не обращать на Него внимания, можете плевать на Него и убить Его, как одержимого бесом; или же вы должны пасть к Его ногам и признать Его Господом и Богом. Но, пожалуйста, не повторяйте снисходительную бессмыслицу, что Он для вас — просто великий учитель. Он не оставил нам возможности думать так» [9].
Иисус поставил израильские и римские власти перед трудной проблемой. Его слова и поступки глубоко обеспокоили их; с их точки зрения они представляли собой серьезную угрозу религиозной и политической жизни нации. Им нужно было опозорить Иисуса и избавиться от Него. Надо было доказать, что в глазах религии Он — еретик, а в глазах закона — изменник. Проще всего можно было добиться этого, играя на различных оттенках значения слова Мессия, что и было сделано. Состоялся суд, на котором Его свидетельство о Самом Себе было поставлено Ему в вину неверующими в Него иудеями; перед римскими властями Ему инкриминировали его радикальную социальную программу. Таким образом, казалось бы, врагам удалось избавиться от Него, подвергнув Его мучительной казни через распятие.
С точки зрения Самого Христа все это выглядело совершенно иначе. Во-первых, Он сознавал, что Он — страдающий Слуга Божий, и знал об искупительном смысле Своих страданий. Он знал, что будет страдать ради блага других, что Его смерть освободит людей от рабства греху (Мк 10:45). Не свобода от римской тирании, а освобождение от вины и осуждения — вот что станет результатом Его смерти.
Кроме того, Его убежденность в искупительном смысле Своих страданий сочетала в Нем с уверенностью, что смерть не имеет власти над Ним. Он знал, что восторжествует над смертью и обретет Царство, которое ничем не может быть поколеблено (Ис 53; Дан 7).
Уже при Его жизни было дано достаточно доказательств, что Он действительно Мессия, Сын Божий. Но Сам Иисус, по-видимому, основным подтверждением Своих слов считал Свое будущее торжество в воскресении. Простое заявление может быть воспринято как пустой звук; но если оно подтверждается таким фактом, как воскресение из мертвых, то оно оказывается чрезвычайно весомым.