Сотворение мира
Сотворение мира
При более широком взгляде на вещи удивительным фактом оказывается уже само существование вселенной. Почему вообще что-то существует, вместо того чтобы ничему не быть? Есть ли удовлетворительное объяснение бытию как таковому? В философских кругах идут нескончаемые споры о том, должна ли конечная Вселенная зависеть от бесконечного Бытия. Большинству людей трудно по достоинству оценить доводы каждой из спорящих сторон, а мнения специалистов сильно расходятся. Мне кажется, что аргументация, применяемая в таких спорах, оказывается по большей части основательно устаревшей и выглядит малоубедительно.
Но существуют доводы, сформулировать которые довольно легко и которые не кажутся мне анахронизмом. Их убедительность для нас обусловлена тем, что они апеллируют к научному знанию. Я имею в виду открытие, что вселенная имеет начало во времени, что она возникла в результате гигантского взрыва, который иногда называют «актом творения». Многие ведущие астрономы нашего времени считают первый стих Библии, гласящий: «В начале сотворил Бог небо и землю», хорошо согласующимся с данными науки. В статье, опубликованной в газете New York Times, Роберт Джастроу, директор государственного Института Годдарда по исследованию космического пространства при НАСА и автор многих исследований по астрономии, спрашивает: «Нашли ли астрономы Бога?» Его собственный ответ на этот вопрос состоит в том, что если не нашли, то очень близки к этому [5]. Конечно, наука не может доказать, что вселенная сотворена Богом, но в контексте современных космологических теорий факт творения является разумным предположением.
«Ныне мы видим, — продолжает Роберт Джастроу, — как данные астрономии приближают нас к библейскому пониманию происхождения мира. Детали могут различаться, но в главном астрономические модели и библейское свидетельство совпадают: цепь событий, ведущих к появлению человека, начинается внезапно в определенный момент времени гигантской вспышкой света и энергии». Замечательны заключительные слова цитируемой статьи:
«Это чрезвычайно странное открытие, неожиданное для всех, кроме богословов. Они всегда верили в истинность Библии. Но мы, ученые, не ожидали найти данные о внезапном происхождении вселенной, потому что до недавнего времени могли вполне успешно прослеживать цепи причин и следствий, уходящие далеко в прошлое… Сейчас кажется, что наука никогда не будет в состоянии приподнять завесу тайны акта творения. Для ученого, который жил верой в силу разума, все это похоже на дурной сон. Он карабкался по горам невежества; вот-вот он покорит высочайший пик; из последних сил подтягивается он на последнюю скалу — и тут его приветствуют богословы, которые сидят здесь уже много столетий».
Доктор Джастроу знает, что его коллеги-ученые не одобряют его взглядов не потому, что обладают данными, подтверждающими противоположную точку зрения, а потому, что не в силах отказаться от предрассудков. Их огорчает мысль, что в рамках самой науки могут быть получены свидетельства против тех натуралистических предпосылок, которые столь существенны для многих современных научных теорий. В этом случае они уже не смогут a priori исключать из рассмотрения Бога даже в научных исследованиях.
Доктор Джастроу, сам не будучи верующим, указал в конечном счете на те религиозные предпосылки, которые крайне важны для человеческой мысли. Его работа оказывается значимой также и в моральном плане. Она заставляет тех, кто находит утверждение о сотворении мира неприемлемым, подумать об истоках этого своего убеждения. Быть может, для них невыносима мысль о том, что видимый мир не является автономным и не может быть объяснен без того, чтобы выйти за его пределы? Или им тяжело осознать, что существует предел тому, что может быть понято и объяснено человеческим разумом? Однако не замечательно ли, что диалог между религией и наукой, по существу прерванный примерно на сто лет, может возобновиться? Новая космология оказывается созвучна Библии: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так-что из невидимого произошло видимое» (Евр 11:3).
Строгое доказательство того, что мир создан Богом, а не существовал вечно, едва ли может быть получено. Но отсутствие доказательства не решает вопрос. Предположим, что во время прогулки вы обнаружили большой стеклянный шар, лежащий на лесной тропе. Он привлек ваше внимание и заставил задуматься, почему он там и как он туда попал. Можно, конечно, решить, что он всегда там так и лежал. Но ведь даже если нет никакого удовлетворительного объяснения того, почему шар лежит на тропе, это решение никак нельзя признать самым разумным.
Почему? Да потому хотя бы, что такое предположение ничего не объясняет. За ним стоит лишь желание отмахнуться от серьезного объяснения. Но стремление к пониманию внутренне присуще нам; в конце концов если людям свойственно стремиться к пониманию во всех доступных им сферах, то едва ли им может понравиться утверждение, что в вопросе о происхождении вселенной понять ничего невозможно. Такое заявление явно противоречит принципу разумности, которого мы постоянно придерживались.
Если реальность в конечном счете абсурдна и необъяснима, почему нам нужно жить так, как будто в ней есть какой-то смысл? Если философия и наука заявляют, что конечного объяснения мира нет, то правы те художники и писатели, которые утверждают, что и в других проявлениях жизнь не имеет никакого смысла. В противоположность этой точке зрения доводы, содержавшиеся в первом круге и показывавшие, как вера удовлетворяет внутреннюю человеческую потребность в смысле, покоятся на прочном метафизическом основании. Его составляет убеждение, что вселенная существует благодаря разумному Создателю, а потому исполнена смысла и целесообразности.
Стремление человека к знанию и объяснению того, что его окружает, становится осмысленным именно в контексте христианского понимания мира [6]. Напротив, согласно атеистическим представлениям, наше сознание и все наше существо — это проблески, случайно возникшие в неразумной расстановке атомов и обреченные на немедленную гибель при последующем столкновении слепых материальных сил.
Такое представление о мире — наверное, самый дерзкий из мифов, когда-либо существовавших в истории культуры. Ведь своей острой драматичностью он превосходит и скандинавские саги, и мифы Древней Греции. Но как может этот миф быть правдой? Он призывает нас поверить, что сам наш разум, усилиями которого создано и это представление, — это не что иное, как «непредвиденный побочный продукт бессмысленного процесса на одной из стадий его бесконечного и бесцельного становления» [7].
Содержание этого мифа выбивает у нас почву из-под ног, а потому едва ли можно поверить в его истинность. Он предполагает, что тяга человека понять самого себя ничего не говорит нам о природе реальности. Я думаю, что без Бога попытка объяснить происхождение вселенной обречена на неудачу, а наше стремление понять это было бы тогда лишь насмешкой природы.