24. Водительство

24.

Водительство

Желать чего–то одного — благо, потому нто если вы пожелаете и одного, и другого, то в вашем пожелании не будет единства, и это будет означать, что вы двуличны.

Серен Кьеркегор

Мы выяснили, какова иерархическая подчиненность тела: клетка — нейрон — рефлекс — условный рефлекс — спинной мозг — головной мозг — и обратно по тому же пути вплоть до нейрона. Несмотря на сложнейшее взаимодействие тысяч синапсов, система сама по себе проста. В основу ее положены два принципа — свобода и взаимопомощь. Такие простые действия — пристукнуть комара, сфотографировать цветок — требуют, чтобы вся система работала согласованно и практически на пределе.

И это очень похоже на взаимосвязь членов в Теле Христовом! Все мы присягнули на верность Главе — Христу. Но Бог, Который с огромным уважением относится к нашей свободе, оставляет право выбора за нами, причем каждый из нас в своем выборе совершенно свободен.

Тело преподает нам один интересный урок: очень важно, чтобы мы поддерживали друг с другом связь на всех уровнях. Жизнь была бы безнадежно запутайной, если бы мой мозг был обязан отдавать сознательный приказ каждому мышечному волокну. Когда утром я иду на работу, я могу спокойно размышлять о своих пациентах или о чирикающих на ветках птичках. Я не должен указывать ногам, куда идти. Мышцы ног выполняют череду рефлекторных действий, которые как бы введены в их программу. Мышечные волокна отдыхают по очереди, а не все сразу. Поэтому я двигаюсь плавно, а не рывками. Мои нейроны прислушиваются к остальным частям тела. Если поступают какие–либо жалобы от сердца, они замедляют шаг моего тела. Если я вдруг спотыкаюсь, они тут же предпринимают меры.

Здоровое тело прекрасно. Полная гармония царит между центральной нервной системой и подвластными ей тканями тела. Но и в этой совершенной гармонии каждый нейрон должен знать, что ему нужно сделать в каждый данный момент. Подобное «решение» он принимает, проанализировав все входящие импульсы. В каждой нервной клетке заключен микроскопический компьютер. Он улавливает мои намерения, переговаривается с моими мышцами, анализирует объем вырабатываемых гормонов, проверяет запасы энергии, наличие ощущений усталости или боли, а потом говорит «да» или «нет» определенной группе мышц.

Представьте себя частью двигательной системы Тела Христова — одной из миллионов клеток. На основании чего вы принимаете решение — действовать или воздержаться от действия? Откуда поступает приказ? Должен ли всегда быть более сильный «входящий» импульс, который перечеркивает все внутренние импульсы?

Самые многочисленные и наиболее тесные связи любой клетки организма — это связи с нейронами, расположенными в непосредственной близости от нее. Одни нейроны передают информацию от клеток двигательной системы, другие — от болевых рецепторов, третьи — от рецепторов давления, от температурных рецепторов, от клеток, следящих за тонусом мышц. Все это составляет огромный поток информации о состоянии всего клеточного сообщества. На основании этой информации каждый отдельный нейрон решает, «что ему делать». Мне кажется, что Бог подобным же образом замыслил и церковь. Что должна предпринять церковь, чтобы помочь городским беднякам? Как помочь семьям? Как помочь жертвам наводнения? Бог изложил нам принципы, по которым должно действовать все Тело, но Он же создал поместные группы верующих, которые сами должны решать, какова их роль и роль каждой из составляющих их клеток.

В Библии перечислены различные духовные дары, которые следует использовать в организационной иерархии поместной церкви. Интересно, что когда речь заходит о подборе церковных работников, нигде в Библии не сказано, что нужны знающие и опытные люди. Нигде не говорится, что пастырь церкви должен быть хорошим менеджером, или опытным бухгалтером, или талантливым руководителем. К работникам церкви предъявляются чисто духовные требования. Насколько они верны Богу? Умеют ли они держать себя в руках? Что у них происходит в семье? Для церковных работников главное не опытность, а преданность своему делу. Кажется, Бог говорит: «Я могу работать с любыми людьми, главное, чтобы они были верны Мне». Бог даровал нам свободу. Теперь ему нужны руководители, которые готовы воспользоваться своей свободой, подчинив ее Божьей воле. Знающая, но неверная телу клетка может совершить замечательный поступок, но, подобно «сведенной» мышце, будет бесполезной для Тела Христова, если ее поступок церкви не нужен.

Люди, воспитанные в условиях западной демократии, которая своими высшими ценностями считает автономию и свободу, с готовностью могут представить себе тело в виде демократической республики — в нем конечное решение принимает каждая отдельная клетка. Но это лишь часть общей картины. Как отмечал епископ Лессли Ньюбигин, «цель Божья состоит не в том, чтобы собрать группу душ, привлеченных в церковь красотой друг друга… Подобная мысль не совместима с библейскими представлениями о Боге, человеке и мире. Бог предлагает нам искупление как в рамках общества, так и в рамках Вселенной. А потому на каждом шагу Божье провидение творит новые истинные отношения между людьми и новые истинные отношения между человеком и остальным тварным миром. В центре Божьего провидения всегда какое–то деяние, свершенное в поворотный момент истории в конкретном месте. Весть о деянии передается через людей — люди рождаются свыше, меняются их отношения друг с другом, и они сами вовлекают новых людей в эти качественно новые отношения»[26]. Очень часто Бог говорит с нами не через нашу собственную душу, а через братьев — членов Тела Христова. И сам процесс распространения Божьего откровения связывает нас воедино.

Некоторые вожди христианского движения смогли развить эти новые взаимные отношения с другими клетками тела, причем интереснейшим образом. Методистское движение Джона Уэсли получило свое название от слова «метод». Дело в том, что у него были свои организационные методы, благодаря которым все члены церкви несли ответственность друг перед другом. Они еженедельно собирались группами и каждый из членов отвечал на такие вопросы: «Встречались ли тебе искушения на этой неделе? Поддался ли ты им? Как шел твой духовный рост на этой неделе? Как за тебя можно помолиться?» В первых методистских церквях очень серьезно относились к подчиненности, которая в Теле Христовом, как и в теле человеческом, имеет вертикальную и горизонтальную направленность.

Каждый из нас — каждая отдельная клеточка — должен принимать по тысяче решений за день: что съесть на завтрак, какую радиостанцию послушать, какой зубной пастой воспользоваться, к кому из соседей заглянуть, кому позвонить по телефону. Кроме этих обычных задач каждому из нас приходится решать и множество этических вопросов. Могу ли я возлюбить ближнего, как самого себя? Могу ли я потратить премию на новую рубашку? Стоит ли мне уплатить государству все причитающиеся налоги? Как мне выяснить Божью волю в той или иной ситуации? Психиатры могут рассказать о множестве глубоко верующих людей, которые впадали в ступор, будучи не в состоянии ответить на подобные вопросы. Наш разум так перегружен обилием информации, что зачастую реакция на окружающий мир выливается в бездействие.

Именно по этой причине, как мне кажется, Библия говорит, что наша связь с Богом и со Словом Божьим обязана стать столь тесной, что любое христианское дело милосердия должно сделаться для нас чисто рефлекторным. Если в каждой конкретной ситуации мне нужно решать — говорить правду или нет, — жизнь становится безнадежно запутанной. Но если я говорю правду рефлекторно, отвечая на какой–то импульс свыше, то я иду по жизни уже гораздо увереннее. Иду как христианин, которому не нужно смотреть под ноги на каждом шагу.

Павел подводит итог этому разговору о необходимых нам духовных рефлексах в следующем отрывке: «И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим. 12:2). Далее он впервые во всем Писании проводит развернутое сравнение между телом человеческим и церковью. Потом следует краткое перечисление заповедей, составляющих суть Божьей воли: ненавидеть зло, следовать добру, считать других выше себя, помогать нуждающимся Божьим людям, не гордиться, жить в мире со всеми.

Павел никогда не пускается в дебри психологии, не пишет о семейных и социальных факторах, затрудняющих исполнение этих заповедей. Он не умоляет нас жить праведно. Он просто рассказывает нам, что такое праведная жизнь и увещевает «обновиться умом». Я бы назвал это так: Павел напоминает каждой отдельной клетке о ее новом естестве во Христе. У нас есть нехорошая тенденция забывать, что Христос — Глава. Нас так и тянет подменить Его собой, хорошо образованным человеком. Но Павел рекомендует нам пройти процесс чистки мозгов и сознательно найти свое место в установленной Богом духовной иерархии.

Очень часто мне встречаются христиане, которые так выставляют напоказ свою духовность, что она образует вокруг них нечто вроде нимба, указывающего на их причастность к «запредельному бытию». Некоторые говорят, что духовный христианин — этот тот, от кого можно услышать слова: «Бог сказал мне: пора покупать новое платье» или «Я уверен: Бог хочет, чтобы церковь истратила эти деньги так…» Очень часто слова «Бог сказал мне» становятся привычным оборотом речи некоторых верующих. Сам я твердо верю: большая часть из того, что говорит мне Бог, уже записана в книге под названием «Библия». А на мне лежит обязанность внимательно изучить Божью волю, о которой пишет Библия. Для большинства из нас таинственная «прямая» связь с Богом далеко не самый обычный путь познания Божьей воли. О Божьем водительстве мы узнаем, когда размышляем о создавшихся обстоятельствах, когда получаем мудрый совет от друга. Такой путь поисков Божьей воли ничем не хуже.

Выпускники колледжей мучаются, стараясь решить, каким же будет их будущее. Они ждут, чтобы Бог послал им ясный, четкий план прямо в руки. В Библии есть примеры того, как Бог использовал ангелов, видения и другие подобные методы, чтобы донести Свою волю. Если присмотреться ко всем этим случаям, можно заметить: лишь немногие из них были ответом на молитву о Божьем водительстве. Обычно эти случаи оказывались неожиданными, непрошеными.

Возьмите к примеру, сон о муже–македонянине, призывавшем Павла. Это было потрясающее откровение. Оно заставило Павла изменить планы и отправиться в Македонию. Можно было бы подумать, что Павел всегда строил свои планы очень тщательно с учетом Божьих намерений. Но Писание говорит нам, что Павел отправился в путь, основываясь не на видениях или внутреннем голосе Духа. Скорее всего, он оценил ситуацию в мире и выбрал наиболее разумный путь. Но Святой Дух хотел, чтобы он пошел в другие земли, потому и смешал его планы. Это был совершенно особый случай Божьего водительства, не типичный даже для жизни Павла.

Стараясь найти наиболее точное сравнение, чтобы описать рост веры в христианине, Павел часто обращался к спорту — бегу, борьбе, кулачному бою. На примере спортсменов хорошо видно: только дисциплина помогает натренировать тело, сделать его послушным. Пит Роуз может положиться на свои мышцы. В нужный момент они разворачиваются, словно пружина, и он под крики болельщиков выходит на финишную прямую. Его нейроны, благодаря долгим часам тренировки, четко знают, что им делать. Тело спортсмена хорошо понимает, чего хочет его разум. Оно имеет силы и опыт, чтобы эти желания воплотить в жизнь. Так же происходит и с христианами: христианину лучше тратить время на тренировки — учиться повиноваться Богу ежедневно, исполняя все то, что уже открыто ему в Библии, вместо того чтобы лихорадочно изыскивать какие–то волшебные пути в Царствие Божие, иллюзорные, как Чаша Грааля.

Ничуть не преуменьшая значения каждой клетки нашего организма, а также важности идеально работающих рефлексов, не могу не выделить особую роль нейрона: каждый отдельно взятый нейрон имеет непосредственный доступ к мозгу. Хотя далеко не всегда этот доступ используется напрямую, но все же он существует, и синаптические соединения нейронов вносят в нашу жизнь немало радостных, волнующих моментов.

Вот что случилось со мной, когда я только начинал жить и работать в Индии. У меня всегда было ощущение, что я должен стать миссионером. Поэтому, когда я получил медицинское образование, я принял предложение поехать в Индию — страну, где родился и вырос. Сначала я подписал контракт только на один год — я еще не готов был принять решение по поводу всей своей будущей жизни. Я приехал в Мадрас и стал лечить, учить, проводить операции и делать все, что нужно делать в больнице.

Через пару месяцев я поехал навестить доктора Кохрана, известного специалиста по кожным заболеваниям. Он работал в больнице в городке Чинглпуте, где лечились заболевшие проказой. Это было километрах в десяти от Мадраса. В больнице, где я работал, пациенты, больные проказой, не лечились, и как врач я с ними не общался. Мы с доктором Кохраном шли по территории его больницы. Ему то и дело приходилось отвечать на приветствия своих пациентов: сидящих тут и там на корточках, ковылявших нам навстречу на перевязанных ногах или провожавших нас почти незрячими глазами, смотрящими с искаженных лиц. Мало–помалу моя нервозность (результат воспоминаний детства) переросла в профессиональное любопытство, и мои глаза, уже не отрываясь, разглядывали руки пациентов.

Эти руки то посылали мне приветственные взмахи, то протягивались для рукопожатия. Я изучал их, так же как кто–то другой изучает лица, — нередко я запоминаю внешний вид рук лучше, чем черты лица. Но в данный момент мое любопытство было вызвано не желанием получше рассмотреть результат инженерного искусства, которое я изучал в медицинском колледже. Это был взгляд врача. У многих людей вместо рук были скрюченные культи, покрытые наростами и язвами. У некоторых на руках не было пальцев. А у некоторых не было и самих рук.

Больше я уже не мог сдерживаться. «Послушай, Боб, — прервал я его лекцию о кожных заболеваниях. — Я знаю о коже не так уж много. Расскажи мне лучше про их руки. Почему они стали такими? Как ты их лечишь?»

Боб пожал плечами и ответил: «Извини, Пол, я не знаю, что тебе сказать».

«Не знаешь! — в моем возгласе слышалось удивление и явная озабоченность. — Все последние годы ты считался одним из лучших специалистов по проказе, и ты не знаешь? Наверняка что–то можно сделать с этими руками!»

Боб Кохран посмотрел на меня почти с негодованием. «А чья это вина? Я тебя спрашиваю — моя или твоя? Я кожник — я и лечу кожные поражения, вызванные проказой. А ты — специалист по костям, хирург–ортопед!» Уже более спокойно, с печалью в голосе, он сказал, что ни один хирург–ортопед так и не занялся исследованием причин деформаций у пятнадцати миллионов человек, страдающих проказой во всем мире.

Пока мы ходили по больнице, эти слова не выходили у меня из головы. Гораздо большее число людей в мире страдало от проказы, чем от полиомиелита; больных проказой было больше, чем жертв катастроф. И ни один ортопед не пришел им на помощь? Кохран сказал мне, в чем, по его мнению, крылась причина: обычные предрассудки. Проказа была окружена аурой черной магии. Большинство врачей и близко не подходило к больным проказой. Среди тех, кто старался как–то помочь людям, были идеалисты, священники или миссионеры. А врачей не было.

Через некоторое время я заметил одного пациента, сидящего на земле и пытающегося снять сандалию. Но изуродованные руки его не слушались. Он безуспешно пытался расстегнуть ремешок сандалии, прижав большой палец к ладони другой руки. Было ясно: его руки не способны удерживать предметы — из них все просто вываливалось. Что–то меня подтолкнуло — я подошел к нему и сказал на тамильском наречии: «Позволь мне взглянуть на твои руки».

Молодой человек встал с земли и, улыбаясь, протянул мне руки. Испытывая брезгливое отвращение, я все же взял его руки в свои. Я водил пальцами по его искаженным пальцам и очень внимательно разглядывал их. Потом я разогнул его пальцы и вложил свою руку в его, как бы для рукопожатия. «Сожми мою руку как можно крепче», — велел я ему.

К моему великому изумлению, вместо ожидаемого слабенького прикосновения я почувствовал сильное интенсивное сжатие, мне даже стало немного больно. Моя рука оказалась зажатой в крепкие тиски, а его пальцы впились в мою кожу, как стальные. У него не было никаких признаков паралича — я даже закричал, чтобы он отпустил мою руку. Я посмотрел на него со злостью, но был обезоружен его ласковой улыбкой. Он не знал, что сделал мне больно. В этом и крылась причина. Каким–то странным образом мышцы этой жутко обезображенной руки оставались по–прежнему сильными. Было очевидно: мышцы были не сбалансированы, и парень не имел понятия о том, какую силу прикладывал. Можно ли каким–то образом выровнять мышцы этих рук?

По моему телу пробежала дрожь. Было такое чувство, что я вдруг стал центром вселенной. Я понял: мое место было здесь.

Этот случайный эпизод, происшедший в 1947 году, изменил всю мою жизнь. С того мгновения я уже четко осознавал свое призвание, как клетка моего тела четко осознает свою функцию. Каждая деталь той обстановки — стоящие вокруг нас кучками пациенты, тень от дерева, вопросительное выражение на лице того парня — все это навсегда врезалось в мою память. Это был мой звездный час. Я явственно почувствовал присутствие Духа Божьего: ради этого мгновения мне и суждено было оказаться в Чинглпуте. Я твердо знал: когда вернусь в свою больницу, в моей жизни начнется новая полоса. С тех пор я ни на секунду не усомнился в этом.