Добавочные примечания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Добавочные примечания

1. ЛЕГЕНДЫ О БУДДЕ

Жизнь Будды, как и других основателей религий, окутана легендами, которые начинаются с времен, предшествовавших появлению Будды на Земле и заканчиваются временами, следовавшими после его смерти. Легенды эти изложены во многих священных буддийских книгах и воспроизводились и продолжают воспроизводиться во многих произведениях буддийского искусства (в скульптуре и живописи).

По буддийскому представлению, Гаутама Будда был лишь последним (до сего времени) Буддой, воплотившимся для спасения человечества современного периода, а ранее его, в прежние мифические периоды, появлялись другие Будды Число их бесконечно, соответственно бесконечности мира, но только относительно последних из них признаются известными их имена и некоторые подробности.

Непосредственным предшественником Гаутамы, в качестве «Будды в человеческом образе» (Манушибуддхы), считается Кашьяпа, но известен и будущий Будда, который еще явится, как Мессия — Меттейя или Майтрее (Майдари — монголов) Каждый земной Будда, по представлениям северных буддистов, является отражением или воплощением соответственного небесного Будды (дхьянибуддхы), который не создан, но производит себе сына, «небесного бодхи-сатву» (дхьанибодхисатву).

Дхьанибуддха Гаутамы известен под именем Амитабхы, а его Дхьанибодхисатва — Падмапани — «держащий цветок лотоса», или Авалокитешвара — «любвеобильный», «милостиво взирающий на людей». Фактически, особенно у северных буддистов, все эти (и многие другие) мифические создания превратились в богов; Падмапани и Майтрея, например, изображаются в бесчисленных статуях и иконах по всему буддийскому востоку Но к ним присоединились постепенно и многие другие мифические образы, отчасти явившиеся вследствие омифотворения известных личностей в истории буддизма, отчасти заимствованные из индийской (брахманской) мифологии и из культа шиваизма.

Из первых можно указать Манджушри («блестящий», «сладкогласный») — образ, создавшийся, может быть, как полагают некоторые исследователи, на исторической основе, на личности одного «просветителя» Непала, но северная ветвь буддизма создала из него представителя трансцендентальной мудрости, достижение которой стало высшей целью школы «Махаяна» («Большого корабля», «Большой карьеры»), в отличие от «Хинаяны» («Малого корабля»), видевшей высшую цель только в заповеданном Буддой освобождении (спасении) личности. В берлинском музее народоведения имеется, рельеф этого бодисатвы, происходящий с острова Явы (где некогда буддизм был распространен) и датированный 1265 годом чака, т. е 1343 г нашей эры Манджушри представлен на нем сидящим на индийский манер, с поджатыми под себя ногами, на цветке лотоса и прислоненным к подушке; на голове его высокая разукрашенная тиара, или корона, из-под которой спускаются завитые косичками локоны; в ушах висячие серьги, на шее ожерелья, на плечах, предплечьях, пальцах (и пальцах ног) кольца; на ногах — плотно прилегающие и украшенные орнаментом панталоны; верхняя одежда выражена только в узком поясе и в шарфе, спускающемся вокруг туловища с левого плеча; остальное тело обнажено Фигура представляет молодого, довольно упитанного человека с округлыми, несколько женственными формами, в спокойной позе размышления, с немного наклоненной головой и почти закрытыми глазами. В правой поднятой руке Манджушри держит меч, занесенный за голову; в левой, перед собой, сверток (книгу) Фигура является как бы олицетворением размышления; меч, поднятый ею как бы в защиту закона, представляет скорее эмблему, чем угрозу кому-нибудь На том же рельефе видны еще три маленьких фигурки того же бодисатвы. Имеются, впрочем, позднейшие изображения Манджушри другого вида, с четырьмя руками, или сидящим на льве, с мечем в цветке лотоса, без меча и т. д. Из образов, усвоенных от шиваизма, большинство принадлежит к «страшным» — с звериной головой, хищными зубами, рогами, множеством рук и т. д Это т. н докшиты монголов Для образца мы приводим изображение одного такого докшита из коллекции кн. Ухтомского. По буддийскому представлению, это — «защитники религии, и ужасные, а иногда и циничные формы их имеют иносказательное значение. Но для народа все эти «дхармапала», «чой-джины», «свирепые божества и пр играют роль богов, и изображения некоторых из них, как, например, Чой-чжила (или Эрлик-хана) можно встретить почти в каждой монгольской и тибетской кумирне, и чаще, чем изображение например, Будды В числе божеств имеются и женские, часто также с разными чудесными атрибутами, в роде многих рук, нескольких глаз и т. д., и усвоенные тоже из индийского пантеона. Что касается Амитабхи и Майтреи, то они изображаются иногда в позе Будды, но их отличают более богатый костюм и другие атрибуты Амитабха представляется обыкновенно сидящим, как и Будда, на лотосе, но его одежда и украшения богаче, так же как и головной убор, и в руках он держит не простой горшок, а изящный сосуд (с амврозией). Майтрея изображается обыкновенно молодым, красивым бодисатвой, сидящим или стоящим, в богатой царской одежде и украшениях, с короной на голове, на которой иногда помещена маленькая ступа (или субурган), с руками, сложенными в различных положениях, или держащими четки и сосуд с священной водой; тело его обыкновенно обвивает шаль или шарф, образующий разные извивы и складки Наоборот, Падмапани изображается часто с атрибутами индийских божеств, со многими головами («одиннадцатиликий») и руками (долженствующими означать его могущество, всеведение), с цветком лотоса, «колесом веры», луком в различных руках и т. д Иногда, впрочем, его представляют и в более простых человеческих формах. Среди ламаистов обыкновенно принимается, что земным воплощением Падмапани является духовный глава ламаизма, тибетский Далай лама.

История Будды Гаутамы начинается с «предшествовавших жизней» на небе. Легенды (в книгах и в изображениях древнего ирано— и греко-буддийского искусств) представляют бодисатву (Чветакету) на небе, окруженного небожителями (Тушита) и решающего для спасения мира, воплотиться на Земле, явиться Буддой. Для воплощения избрана была царица Майя, и на нее сошел бодисатва в виде белого слона Собственно, это был сон, который видела Майя, но предание создало из него реальный факт На многих изображениях, даже древнейшего ирано-буддийского искусства, можно видеть лежащую на левом боку Майю, к правому боку которой спускается с неба маленький слон Так совершилось чудесное зачатие, за которым последовало и чудесное рождение из правого же бока, в стоячем положении Майи (схватившейся в лесу за сук дерева). На многих древних барельефах гандхарского искусства представлен и этот акт, причем родившийся Будда оказался способным немедленно же сделать «семь шагов» Одновременно с рождением Будды последовало чудесное появление его царских атрибутов, «семи драгоценностей», его лошадей (и знаменитого Кантаки), поклонение ему богов и т. д. Детство и юность Гаутамы также сопровождались многими чудесами, как и его бегство из запертого города и его пребывание в пустыне до его «просветления» Всюду его сопровождает с этих пор таинственный ваджрапани (о нем далее), его славословят «Нагакалика» (изображаемые на барельефах людьми, но со змеями на головах), его испытывает Мара (буддийский сатана) с его страшным воинством; четыре царя из четырех стран света подносят ему чаши; наконец он достигает просветления, становится Буддой. В дальнейшей своей жизни Будда совершает многие чудесные обращения (например «Черного змея», «Лесного людоеда»); укрощает дикого слона; ему подчиняется царь-дракон, опустошавший поля; его проповедям внимают не только люди, но и звери; из утробы умершей и уже объятой на костре пламенем матери он спасает младенца; обезьяна подносит ему чашу с яствами; он совершает «великое чудо» около Шравасти, когда из него вырывалось пламя и изливались ручьи свежей воды; наконец, его смерть (паринирвана) сопровождалась тоже чудесами.

Легенды приписывают Будде способность являться в разных видах, делаться невидимым, проходить через непроницаемые предметы, погружаться в землю, ходить по воде, подниматься на воздух, достигать солнца и луны, появляться на небе в образе Брахмы Вообще, легенды играют важную роль в буддизме, не только в отношении самого Будды, его предшественников и преемников, но и его учеников, позднейших поборников религии и современных «святых» или «перерожденцев».

2. МАРА И ВАДЖРАПАНИ

Мара, или буддийский сатана, старавшийся устрашить и соблазнить Будду, занимает довольно видное место в легендарной истории буддизма, но образ этот не получил все-таки здесь того развития, как в христианстве (особенно в католицизме средних и следовавших за ними веков) В древнем буддийском искусстве (ирано-индийском и греко-буддийском или гандхарском) Мара, как сатана, не выразился в определенном образе; сохранились, правда, немногие попытки изображения его воинства, но и они не вылились в достаточно определенные формы.

Воины Мары — или солдаты, отчасти в греческом, отчасти в индийском вооружении, или человекоподобные существа с звериными головами, тремя ликами и т. п. оригинальные «дивьи люди», далеко не исчерпывающие, однако, того разнообразия этих дивовищ на почве Индии, о которых сообщали в разное время греческие писатели Ктезий и Мегасфен На одном изображении натиска демонов на спокойно сидящего Будду (найденном в одном из гротов Аджанты, в центральной Индии, III века до Хр.), мы видим фигуры отчасти с страшными рожами (один субъект растягивает себе пальцами громадный рот, у другого из рта выглядывает змея, у третьего — на голове сова и т. п.), отчасти человеческого индийского типа с обнаженными мечами, а один юноша представлен с луком и стрелами, и в нем Грюнверель видит аналогию с индийским (брахманским) Амуром — Кама или Смара Грюнведель усматривал образ Мары еще в одной фигуре, очень обычной на рельефах гандхарекого искусства (III–V вв. по Хр.) и известной под описательным обозначением «полуголый палиценосец» Он изображается то юношей, то бородатым, то с одним поясом или короткой юбкой вокруг бедер, то в более полной одежде, иногда с мечем, но обыкновенно только с каким-то оригинальным орудием, в роде палицы, но, в сущности, мало похожим на палицу. Орудие это не более локтя (предплечья) фигуры и имеет форму многогранной призмы, суженной в средине и несколько расширенной к концам. В тех случаях, когда орудие изображено отчетливее, иногда можно видеть, что концы его представляют несколько заострений, как бы наконечников стрел, и тогда мы имеем перед собой, очевидно, символ громовержца, метателя молний — символ, придаваемый в Индии особенно Индре, и который в несколько измененной форме играет, вообще, большую роль в буддийском культе, как т. н ваджра (монг. — вачир) Носителям такого символа придается эпитет «ваджрапани» (Vijrapani), а потому многие боги (и докшиты) носят такой эпитет, с присоединением к нему другого имени, более определяющего значение данного бога Очевидно, и в «полуголом палиценосце» мы имеем «ваджрапани», только без определяющего имени, и вот в нем-то Грюнведель и предположил одно из воплощений Мары В пользу такого предположения он привел обстоятельство, что этот ваджрапани изображается на древних рельефах весьма часто рядом с Буддой, что соответствует буддийским текстам, по которым Мара заявил Будде, что он будет следовать за ним по пятам, как его тень, стараясь вызывать в нем похотливые и злобные мысли Кроме того, и самый вид этого ваджрапани, его тип (часто бородатый) и скудная одежда, указывающие на какого-то инородца, не индуса, наконец, выражение его лица, в котором Грюнведель мог подметить иногда как бы какую-то злобную иронию, утверждали его в таком предположении Однако, все это доводы довольно шаткие, и можно выставить против них другие, не менее убедительные, но как раз обратные. Трудно допустить, чтобы Мара изображался с вадржей, символом богов, оружием против демонов; в позе его, стоящего рядом с Буддой, не выражается обыкновенно ничего угрожающего Будде; в сцене паринирваны (смерти) Будды ваджрапани изображается с таким же жестом скорби и отчаяния (хватается за голову), как и другие, окружающие учителя. Все это заставляет скорее предположить, что мы имеем в этом образе не Мару, преследующего Будду своими кознями, а напротив, хранителя, который (невидимо для других) ограждает его от всяких зол, как бы исполняет поручение богов — отвращать от него все возможные напасти Акад Ольденбург объясняет происхождение этого образа так: буддийские легенды часто упоминают о божестве, рождающемся вместе с человеком (sahaja) и постоянно с ним пребывающим Такое же божество, очевидно, было и у Будды как человека и значения Учителя, и сопровождавшее его божество получило особое значение, и от орудия, которое оно носило в руке (для охраны, для борьбы против врагов), получило имя Vajrapani.

3. ТИПЫ БУДДЫ И БОДИСАТВ

После смерти Будды, в течение нескольких веков не было, по-видимому, никаких попыток к изображению Учителя и к почитанию его в известном материальном образе; в этом отношении первые века буддизма представляют некоторое сходство с первыми веками христианства, когда также не знали изображений Христа, Богоматери и т. д. и довольствовались только символами рыбы, ягненка, доброго пастыря, креста и т. д На памятниках древнейшего каменного буддийского искусства эпохи царя Ашоки Приядаршина, III века до Хр., сохранившихся в различных местностях центральной и северо-восточной Индии, имеются рельефы, относящиеся к истории Будды, например, сцены, изображающие сон Майи (нисхождение к ней с неба белого слона), поклонение священному дереву (Бодхи), почитание ступы (с останками Будды?), обращение Буддой аскета Кашьяпы и др., но нигде здесь не встречается изображение самого Будды. Древнейшие из таких изображений Учителя мы находим только на произведениях позднейшего, гандхарского или греко-буддийского искусства первых веков (особенно IV) нашей эры, сохранившихся во множестве в пределах бывшего Гандхарского царства, в северо-западной Индии, в бассейне реки Сват, около Пешавера и далее, на окраине современных англо-индийских владений и в пределах Афганистана (название Гандхара слышится в имени современного Кандагара) Здесь среди развалин древних монастырей и ступ найдено было много барельефов, изображающих сцены из жизни Будды, а также многочисленные статуи Будды и бодисатв. Впрочем, как полагает Грюнведель, первые попытки изображения Будды Гаутамы должны быть отнесены к более древней эпохе; изображения эти, правда, не дошли до нас, но на существование их указывают некоторые позднейшие фигуры Будды, индийского происхождения, отличающиеся по типу и деталям от гандхарских Последнее, как и, вообще, все гандхарское искусство, были, несомненно, делом греческих художников и мастеров; это — ветвь классического искусства, пересаженная на почву Индии и призванная здесь к воспроизведению чуждых классическому миру образов и представлений буддийского вероучения. Будда является здесь в многочисленных изображениях, статуях и барельефах то сидящим на индийский манер в позе размышления, то стоящим и проповедующим, то совершающим чудеса, то, наконец, — умирающим (в сцене паринирваны) Художники старались, в общем, следовать указаниям буддийского канона, передавая, например, в изображениях Будды его «ушнишу» и «урну», оттянутые мочки ушей, восседание его на «львином» престоле[14], сопровождающего его «вадржапани» и т. д., но они давали, вместе с тем известный простор своей фантазии и художественному чувству, следуя в то же время общим приемам классического искусства. Так, воспроизводя возвышение на голове Будды (ушниша), они придавали ему более естественную форму волосяного шиньона (krobilos) и изображали волоса красиво вьющимися, а не строго согласно канону, составленными из мелких шишкообразных завитков (впрочем, изредка встречается и такой тип). Но они следовали неизменно традиции в том, что не изображали на Будде никаких украшений и не влагали в его руки никакого предмета, кроме (и то не всегда) милостынной чаши. Отвислые мочки ушей у Будды объясняются тем, что знатные индусы того времени любили украшать себя всевозможными драгоценностями — ожерельями, цепями на груди, браслетами на руках и ногах, диадемами и коронами на голове, наконец, массивными серьгами и кольцами в ушах, постепенно расширявшими отверстия в ушных мочках. Но Будда отбросил всякие украшения, вынул и серьги из своих ушей, вследствие чего его ушные мочки должны были отвиснуть. Что касается костюма, то гандхарские художники изображали его на классический манер, искусно передавая складки одежды. Костюм этот обыкновенно свободно облекает всю фигуру, до половины голеней или еще ниже, не покрывая только голых ног (нижней части голеней и ступней). На стоячих фигурах можно различить две одежды, нижнюю, более длинную, выступающую внизу и в рукавах, и верхнюю, покрывающую оба плеча и спускающуюся красивыми складками спереди, сзади и поверх рукавов.

Тип лица Будды — молодого человека, с красивыми, мягкими чертами, и в воссоздании его гандхарские художники руководились, очевидно, типом Аполлона Александрийской эпохи Перенесение на Будду идеала Аполлона — бога света и муз — было тем более естественным, что греки уже ранее привыкли связывать с понятием о божествах света и солнца у варваров (например, об иранском Заратустре) свое представление об Аполлоне. Обыкновенно Будда имеет в произведениях гандхарского искусства — классический, греческий, безбородый и безусый тип, но иногда и с более индийскими чертами, нередко с небольшими усами Неизменным остается только его одеяние, покрывающее, как сказано, оба плеча, и в этом гандхарский тип отличается от обычного современного типа Будды, как у южных буддистов, так и у северных — в Тибете, Монголии. Но в Индии уже ранее стал устанавливаться, по-видимому, этот другой тип, с более тесно облекающим тело одеянием и с обнаженными правой половиной груди, правым плечом и правой рукой (иногда и с обнаженными частями ног), при чем правая рука (у сидящей фигуры) часто опущена до земли (в знак, что Будда призывает свидетельницей землю в доказательство правоты своего учения).

Этот древнейший индийский тип был усвоен южным буддизмом, и мы видим его теперь на изображениях Будды в Цейлоне, Бирме, Сиаме, но также и на статуях Будды у северных ламаистов в Тибете и Монголии, которые восприняли таким образом тип Учителя в его древнейшей индийской форме. Впрочем, и среди рельефов гандхарского искусства встречаются иногда изображения Будды с обнаженным правым плечом и рукой, воспроизводящая более древний тип. Влияние гандхарского типа сказалось зато на изображениях Будды в китайском, корейском и японском искусствах, как то доказывает, например, колоссальная статуя японского Будды (Дайбутсу) в Камакуре, и многочисленные изображения Будд на современных китайских и японских иконах В чертах лица, впрочем, а отчасти и в костюме Будды, отражаются обыкновенно, черты национального типа — сиамского, тибетского, индийского и т. д.

Одновременно с типом Будды получают развитие в гандхарском искусстве и типы бодисатв В бассейне Свата найдено много статуй, изображающих этих «небесных Будд», причем, за отсутствием надписей часто трудно сказать, какого именно бодисатву изображает данная статуя В противоположность Будде, всегда просто одетому, без всяких украшений, с босыми ногами, бодисатвы изображаются с атрибутами царского величия или божественной силы, в коронах и других головных уборах, в роскошных одеждах, с богатыми украшениями — в виде массивных ожерелий, серег, наручников, браслетов, сандалий и т. п Они представлены то стоячими, то сидячими, но всегда молодыми, красивыми, иногда с усами, во цвете сил, часто в позе размышления, с опущенными или полузакрытыми глазами. Для примера мы приводим статую, найденную в Шахбаз-Гархи, в Пешаверском округе, и хранящуюся в Луврском музее, и бронзовую современную статуэтку из Тибета, изображающую Лмитабху (Дхьянибуддху Будды); последний — в короне, с возвышающимся на голове субурганом и с сложенными вместе руками (одна ладонь на другой с сходящимися большими пальцами) Гандхарское искусство еще не знает тех варварских преувеличений, как например многоголовость, многоглазость, многорукость и т. д., которые стали потом обычными в искусстве Индии, сперва в культе шиваизма, а затем и в брахманском, и в ламаистском. Божественность Будды и Бодисатв обозначается в гандхарском искусстве (впрочем, относительно Будды не всегда) приданием им нимба, что в скульптурных изображениях производит несколько странное впечатление (какая-то круглая или овальная доска позади головы) Этот нимб, усвоенный также позднейшим тибетским, китайским и японским искусствами, свидетельствует, по мнению Грюнведеля, о том, что уже в ту отдаленную эпоху была развита и школа религиозной живописи, в пользу чего говорит и несомненный живописный элемент в обстановке многих сцен на рельефах. Среди более поздних произведений буддийского искусства, найденных в развалинах Китайского Туркестана и Турфана, и относящиеся большей частью к IV–IX векам, имеются уже многие фрески и иконы, свидетельствующая о значительном развитии в это время соответственных отраслей живописи.

Хотя, вообще, тип Будды, каким он получил свое начало на почве Индии, можно считать вполне установившимся, однако в деталях он представляет вариации, особенно в положениях рук; все эти вариации имеют каждое свое значение и отличаются особыми названиями. Изображения Будды делаются из камня, металла, терракоты, фарфора, глины, дерева и т. д в виде статуй, рельефов и т. п., различной величины, от колоссальной — как высеченные в скале в Бамианском ущелье в Афганистане, или громадные статуи в Японии и Сиаме, до совершенно миниатюрных статуэток или оттисков в глине; во множестве они также воспроизводятся в виде икон на дереве, коже, шелке, холсте, бумаге и т. д. В ламаистских монастырях Тибета, Монголии, Китая изображения Будды, впрочем, уступают по численности изображениям разных бодисатв и «страшных божеств» (докшитов), которые производят, по видимому, большее впечатление на массы и пользуются большим почитанием.

4. РАСПРОСТРАНЕНИЕ БУДДИЗМА

Буддизм получил свое начало в той же субтропической зоне Азии, в которой возникли и две другие мировые религии — христианство и ислам; родина буддизма только восточнее, именно в северо-восточной Индии, у южных склонов Непальских Гималаев. Отсюда это учение распространилось по всему бассейну Ганга, а затем и южнее по всему Декану. От III века до Р X сохранились многие остатки буддийских построек — ступы, каменные ограды, колонны, храмы — в Аджанте, Санчи, Гае, Барахате и др Затем, в II–IV веках нашей эры масса буддийских монастырей возникает в северо-западной горной Индии, в пределах Гандхарского царства. Но мало-помалу буддизм в Индии начинает падать; он разбивается на секты и в нем замечается тенденция к возрождению брахманизма Обстоятельство, что буддизм принимали чужеземные завоеватели Индии, греко-бактрийские цари, а затем царь Канишка (государь средне-азиатского народа юэчи), обернулась ему во вред, так как народные массы отвращались от религии своих угнетателей и охотно возвращались к своему древнему вероучению, брахманизму. Воцарение династии Гуптов (Guptas) еще более содействовало падению буддизма в Индии, и уже в ум веке китайский пилигрим Сюань-дзан констатирует явные следы упадка учения Будды, видит в Гандхарском царстве развалины многих священных построек, заброшенные монастыри и т. д. Распространение ислама истребило последние следы буддизма в северо-западной Индии, в Кашмире и т. д., и он сохранился только кое-где в Гималаях, особенно в Ладаке и Бутане.

Но тем прочнее укоренился буддизм за пределами Индии. Еще в III веке до Хр он был перенесен на остров Цейлон, где выработан был позже, в I веке до Хр., канон южной церкви, и где он сохранился до сих пор в среде сингалезов, особенно в среде коренной их части, горожан и крестьян-собственников, тогда как низшие классы более следуют первобытному культу демонизма, а среди пришлых торговцев и высшего класса распространен в большей степени ислам. В III веке нашей эры буддизм стал распространяться в Китае настолько, что император Минти заинтересовался им и приказал доставить ему буддийские книги из Индии В следующие века буддизм продолжал распространяться по Средней и Восточной Азии В IV веке он был занесен в Корею, а отсюда в VI веке был введен в Японию С другой стороны, он нашел себе новый центр в Китайском Туркестане, в бассейне Тарима, где возникли многие буддийские монастыри и храмы, как то доказывают многочисленные находки зданий, статуй, фресок, икон, рукописей, сделанные недавними археологическими экспедициями англичан, немцев, русских и др Здесь (и в Турфане) в III–VIII веках мирно уживались, по-видимому, самые различные религии, буддизм, принесенный с юга, из Индии; манихейство, род иранского гностицизма, распространившееся сюда из Персии (немецкая экспедиция нашла манихейские рукописи, написанные на среднеперсидском языке сирийским алфавитом эстрангело, и фрески, давшие впервые наглядное понятие о типах и костюмах манихейского духовенства); несторианское христианство — из Сирии, наконец учение Зароастра и даже учение Моисея, судя по одной, найденной здесь древнееврейской рукописи Отсюда буддизм распространился, по-видимому, и в пределы ныне русского Туркестана, как на то указывают некоторые сделанные здесь находки буддийских древностей. Но распространение с юго-запада ислама положило здесь конец другим религиям; в особенности преследовался и истреблялся магометанами буддизм как язычество тогда как, например, несторианство продолжало еще держаться до XIV века. Но за то буддизм укрепился в Индокитае, в Бирме, Сиаме, Аннаме, Камбодже и перешел на Яву, где он был вытеснен позже исламом; сохранившиеся, однако, развалины древних храмов, со статуями и барельефами, свидетельствуют о некогда господствовавшем здесь учении Будды. В VII веке буддизм впервые проник в Тибет, где сначала ему приходилось долго бороться с примитивным шаманизмом, пока наконец он не стал преобладающей религией, выродившейся, однако, в особую форму ламаизма Из Тибета буддизм распространился среди монголов, которые занесли его, с одной стороны, через посредство калмыков, в астраханскую степь, а с другой передали бурятам, у которых он начал укореняться с XVIII века.

Вообще, можно сказать, что с течением времени буддизм потерпел многие утраты на юго-западе и западе, но получил большее распространение на севере, востоке и юго-востоке. Определить точную цифру его приверженцев, однако, трудно, за отсутствием статистических данных для Китая, а отчасти, и для других стран Мы не знаем, например, точно ни числа населения Китая, ни какая часть его должна быть причислена к фоистам (буддистам) Известно, что в Китае, кроме фоизма, распространено еще (среди мандаринов) философское учение Конфуция, а также учение Лао-дзы (даосизм), и наконец ислам, насчитывающей теперь уже несколько десятков миллионов последователей В Японии буддизм встретился с древнейшей там религией, синтоизмом, которая и теперь еще считается официальной, разделяемой императорской семьей, обязательной для войска и бюрократии, а кроме того, имел соперника и в конфуцианстве, распространявшемся особенно среди аристократии и интеллигенции Были эпохи, и еще сравнительно недавно, когда буддизм подвергался в Японии гонениям, когда конфисковались имущества буддийских монастырей и храмов, тем не менее он вынес все эти невзгоды, и теперь, когда в Японии узаконена свобода вероисповеданий, снова оправился и окреп За ним стоять народные массы, а также и часть интеллигенции, пытающаяся придать ему более рациональные, философская основы. В стране имеется много буддийских храмов, привлекающих массы своей богатой обстановкой (в отличие от крайне простых, лишенных всяких изображений, синтоиских храмов), и монастырей, расположенных часто в уединенных и живописных местностях Был воздвигнут в японском городе Киото новый великолепный буддийский храм, исключительно на миллионные приношения верующих. Более нераздельно господствует буддизм в Оаме, являющемся в настоящее время главным центром южного буддизма, а затем и в Индокитае, тогда как для северного буддизма (ламаизма) главным центром является Тибет, религиозная столица которого, Лхасса, привлекает к себе постоянно многих поклонников — не только из Монголии, гималайских стран, Китая, но из среды наших бурят и калмыков.

5. БУДДИЙСКОЕ ИСКУССТВО

Хотя буддизм, по существу своего первоначального учения, был религией духа и любви, не нуждавшейся ни в каких внешних атрибутах, эмблемах, изображениях, идолах и т. п., тем не менее, в дальнейшем своем развитии он вызвал необыкновенное богатство материальных религиозных символов и дал вместе с тем мощный толчок развитию религиозного искусства, не только в Индии, но и во всей средней и восточной Азии Арийские индусы древнейших эпох отличались наклонностью к поэзии, к метафизике, но не выказывали особой способности к изобразительном искусствам. Впрочем, уже с давних пор здесь процветало искусство — вернее мастерство — резьбы по дереву, которое и повело впоследствии к развитию подобного же стиля в украшениях каменных построек (из мрамора), какие выказывают, например, храмы секты джайнов на западном берегу Индостана, или магометанские мечети Ахмадабада Но первый толчок к большему развитию этого каменного искусства дал буддизм, и украшенные орнаментом и изображениями религиозные постройки времен царя Ашоки Приядаршина (III в. до Хр.) представляют древнейшие образцы индийского каменного зодчества и ваяния. Как во многих других странах, так и здесь движение последовало благодаря влиянию чужеземного искусства, в данном случае иранского — из соседней Персии. Из сочетания его приемов и мотивов с индийскими представлениями и с легендами буддизма и возникло т. н ирано-буддийское искусство с его преобладающим персидским стилем. На древних постройках в Аджанте, Санчи и т. д. можно видеть колонны с колоколообразными капителями, на которых насажаны попарно крылатые львы, кони, бараны, но также слоны, «колесо закона» и другие индийские символы.

На архитравах ворот тоже изображены крылатые львы или сидящие верхом на таких львах какие то инородцы с чуждыми Индии виноградными гроздьями, или поклоняющихся священному дереву Бодхи животные, в числе коих видим и мифических четвероногих грифов, баранов с человеческими лицами, семиглавого змия и т. п.

Ворота каменной ограды в Санчи с их резными столбами и архитравами невольно напоминают такие же резные работы по дереву; заметим, кстати, что эти же ворота индийских священных оград были, вероятно, прототипами позднейших подобных же ворот в Китае (пай-лу) и в Японии (тории).

Новый толчок развитии индийского искусства дало искусство греческое Уже в постройках ирано-индийского стиля заметно влияние его мотивов, например, в изображениях кентавров, гиппокампов, форм в виде сирен с рыбьим хвостом, даже Силена и Геракла Но в полной силе оно проявило себя в Гандхарском царстве, в северо-западной Индии, особенно в II–IV веках нашей эры[15], хотя сюжеты, воспроизводимые ими, почти исключительно индийские и буддийские. Мы уже видели выше, что в эту эпоху вырабатываются типы Будды и Бодисатв и создается в рельефах длинный ряд эпизодов и легенд из жизни Будды, отчасти содействовавших дальнейшему распространению их в народной и книжной литературе Значение гандхарского искусства в истории буддизма было, несомненно, большое; мы видели, что созданные им образы нашли себе отражение в позднейшем искусстве Тибета, Китая и Японии Но, собственно, на индийское искусство оно оказало мало влияния, и позднейший брахманизм, создавая свои образы богов и демонов, шел своим особым путем, почти ничем не воспользовавшись из искусства классического Более, может быть, влияния оказала древне-буддийская школа греко-индийской живописи, о которой почти ничего неизвестно, но дальнейшее развитие которой было найдено на многих фресках и иконах в развалинах городов и монастырей китайского Туркестана, Турфана и Монголии, а затем может быть прослежено и в современной иконописи ламаизма.

Древнее буддийское зодчество выразилось в следующих памятниках:

1. Ступы (Stupas), пали — Thupas, отсюда ан Topes. Первоначально это были гробницы царей, но затем они получили религиозное значение. Они воздвигались над мощами или реликвиями святых, в таком случае им придавалось еще именование: Dhatugarbhas (по-сингалесски — Dagaba, т. е. вместилище dhatus (по-сингалесски — da) — реликвий Но они ставились также в местах, соединенных с каким-либо событием в жизни Будды или других святых. Устраивались ступы таким образом, что делалось каменное четырехугольное основание, позже даже несколько их, одно на другом, все меньших размеров, и на верхнем из них воздвигался массивный купол, «водяной пузырь», иногда окружавшийся террасой, или наверху которой имелась небольшая терраса; в случае, если ступа заключала в себе реликвии, в ней устраивалось внутреннее помещение, в которое мог вести ход. Над куполом возвышался каменный шест с одним или несколькими (до пяти, один над другим) каменными же зонтами (как известно, на Востоке зонт есть символ власти царской и божественной). Зонты эти на древнейших ступах (в центральной Индии) делались небольших размеров, но на многих ступах гандхарской эпохи они поражают своей величиной и заставляют удивляться стараниям тогдашних каменщиков, вытесывавших такие зонты из каменных глыб и ухитрявшихся поднимать и укреплять их на такой высоте Они были предметами почитания; на барельефах ирано— и греко-буддийского искусств нередко изображены сцены поклонения ступе, причем в таком случае ступа представлена иногда маленькая, поставленная на трон.

Видоизменением ступы явилось менее массивное пирамидальное сооружение, известное преимущественно под монгольским его названием — субурган. Оно сооружается иногда в виде отдельной постройки, на достопамятных местах, около храмов и монастырей; в некоторых субурганах (например, в развалинах покинутого города Харо-Хото, в Монголии), исследованных полк Козловым, было найдено множество икон, рукописей и других принадлежностей культа; но часто они делаются меньших размеров, ставятся наверху (на крыше) кумирен, или, отлитые из бронзы, украшают престолы храмов или киоты в домах Местными видоизменениями типа ступы могут считаться и китайские религиозные пагоды и башни, а с другой стороны, этот же куполообразный тип проявился затем и в храмах других религий — христианской и магометанской.

2. Вихары (Viharas) — монастыри. Первоначально это были простые маленькие шалаши из ветвей или плетня, обмазывавшиеся глиной и служившие кельями для монахов, но потом их стали строить из камня со сводами, соединяя в целые ряды. Обыкновенно ряд таких келий окружал ступу квадратом или покоем.

3. Чайтьи — залы собраний или церкви Древнейшие из них, в Индии, устраивались часто в пещерах, стены которых украшались вытесанными священными изображениями. Впоследствии стали воздвигаться особые храмы, различного стиля, смотря по странам, особенно богато украшенные у северных буддистов в Тибете, Японии, Корее и т. д.

4. Каменные ограды Они известны особенно в Индии, и относятся к эпохе ирано-буддийского искусства. Иногда они служили оградой ступы, иногда же они окружали террасу, на которой росло священное дерево Большинство их украшалось на столбах и перекладинах резными изображениями, орнаментом и целыми религиозными сценами Часто они соединялись с воротами (toranas), столбы и архитравы которых были еще богаче украшены резными рельефами.

5. Колонны или столбы (Stambhas, Thambhas, Latys), ставившиеся отдельно, или, чаще, в связи с оградами и служившие для надписей Вверху они украшались капителью с резными над ней парными слонами, крылатыми львами и т. д. Они известны, главным образом, в ряду произведений ирано-индийского искусства.

Все эти архитектурные формы в более или менее измененном виде встречаются и теперь в буддийских странах, особенно, в ламаистских, хотя колонны, например, превратились в простые столбы с молитвенными флагами или мельницами, каменные ограды заменяются иногда деревянным частоколом или забором, ступы уступили место субурганам, вихары — обычным жилищам, а чайтьи развились в отдельные храмы или кумирни, украшенные статуями, иконами, хоругвями и т. п.

6. ЛАМАИЗМ

Начало ламаизма относится некоторыми исследователями (например, WaddeleM) к половине VIII века и связывается с деятельностью некоего Падмы-Самбавы, который внес различные изменения в существовавший здесь уже около ста лет буддийский культ, воспользовавшись для того отчасти ритуалом древней тибетской религии Бон-па. Долго, однако, в Тибете соперничали между собой разные секты, пока не явился новый реформатор, Цзонхава, которому и удалось объединить различные учения в смешанной религии, соединившей основы буддизма с некоторыми позднейшими индийскими, а отчасти и местными вероучениями Цзонхава родился во 2-й половине XIV века, реформу его относят к началу XV века, но укоренилось оно только в середине XVI века. Нравственное учение Будды настолько было опутано в этой религии формализмом и мифологией, что выродилось в совершенно особый культ, ламаизм, с своеобразной философией, мистицизмом и обрядностью. Тем не менее, ламаизму нельзя отказать в благотворном влиянии на воспринявшие его варварские народности; он, несомненно, способствовал смягчению нравов, мирным наклонностям, распространению некоторой культурности. И это тем более, что нигде в целом свете духовный класс не получил такого влияния и распространения, как в Тибете и Монголии, где насчитывается на 5–8 жителей мужского пола — один лама, и где монастыри являются главными центрами духовной и общественной жизни. Кроме главных монастырей, насчитывающих тысячи лам, по всей стране — в горах и степях — рассеяно множество мелких, представляющих собой оазисы в пустыне и небольшие местные центры Помимо религиозных изображений (статуй, икон, хоругвей и т. п.) и богослужебных книг, в них имеются иногда целые библиотеки буддийской литературы, а среди лам можно встретит знахарей, врачей, живописцев, ремесленников, искусных писцов и т. п Сюда приходят окрестные жители для молений, поучений, гадания, лечения; они же приглашают лам для наречения именем, благословения новобрачных, утешения умирающих, отпевания и т. д.; здесь же они узнают новости и приобретают нужные им предметы, не только религиозные, но и обыденные, так как обыкновенно при монастырях селятся и торговцы (в Монголии иногда и русские), обменивающие и продающие все необходимое для населения В храмах ежедневно бывает по четыре богослужения с соответственными чтениями и своеобразной музыкой, а несколько раз в году устраиваются праздники, привлекающие массы народа На этих празднествах можно видеть оригинальные процессии, везется, например, на колеснице зеленый конь или особо почитаемые бурханы, происходят целые театральные представления или мистерии, причем ламы выступают в оригинальных костюмах, страшных масках, совершают религиозные танцы (праздник Цам у монголов) и т. п.; с этими празднествами соединяются нередко и мирские увеселения в виде скачек, борьбы и т. д Все это вносит разнообразие в обыденную жизнь населения, а религиозные служения, сцены и процессы имеют целью обратить мысль и чувство к религиозному, мифическому и мистическому.

Ламаистские храмы строятся в различных стилях, в зависимости от страны Так в Тибете они воздвигаются на каменных платформах, в один-два этажа, с открытой террасой спереди и с плоской крышей. На террасе и крыше ставятся молитвенные мельницы, «колесо веры» и другие эмблемы и символы. В Монголии и у бурят усвоен китайский стиль; храмы (дацаны) имеют многоскатные черепитчатые крыши, по несколько одна над другой, чем выше, тем меньше, при чем верхняя уже двускатная и на середине ее гребня возвышается обыкновенно ганчжир. Храмы ориентируются так, что вход в них с южной стороны, а на противоположной, северной, находится главный бурхан и престол; на престоле стоят священные предметы: «семь драгоценностей», «восемь жертв», жертвенные чашечки, курения, «мандал» — металлическое блюдо с зернами пшеницы, «то-ли», металлический круг для освящения воды, «бумба» (ваза с священной водой), габала (сосуд из человеческого черепа) и т. д. Потолок храма поддерживается внутри столбами, разделяющими помещение обыкновенно на три нефа. Вдоль этих столбов от престола к входу тянутся низкие скамейки для лам, на которых они сидят с поджатыми ногами, а у северного конца этих скамеек стоят более высокие сиденья для главных лам. На сиденьях положены плоские подушки (олбоки — монг.), число которых тем больше, чем выше ранг ламы. По стенам развешаны иконы, с потолка и по столбам спускаются расписные платки (ходаки), длинные матерчатые цилиндры с изображениями, фонари и т. д Для прихожан в храмах, собственно, мест не полагается; на обыкновенных богослужениях они и не бывают, а на празднествах собираются перед храмом на лугу или площади, где и происходят процессии и представления.

Ламы подразделяются на несколько рангов, главным образом на три, именно, начиная с низшего, на:

а) послушники (гэнэн или рабчжун — тиб., балди — монг.)

б) монахи (гэцуль — монг.)

в) Иеромонахи, получившие полное посвящение (гэлуль — монг.)

Во главе монастыря стоит настоятель (ханболама) или цорчжи, но в более значительных монастырях имеются высшие духовная лица, святые, хубильганы или хутухты, «перерожденцы», почитаемые как воплощения бодисатв, или живших некогда великих лам. Главой тибетской церкви считается Далай-лама, в Лхассе, признаваемый за воплощение Падмапани; с ним, впрочем, соперничает другой тибетский глава, Ваньчень-ордэни-Паньшэнь, который считается земным воплощением Амитабхы. В Монголии важную роль занимает духовный глава в Урге, Чжэбцзун-дамба-хутухта Но имеется и несколько десятков низших хубильганов и хутухт в разных монастырях Тибета и Монголии. Открываются такие святые перерожденцы ламами, часто в лице отроков или младенцев, и воспитываются затем сообразно их рангу. По смерти Далай-ламы наследник его также отыскивается по известным признакам ламами, и в прежнее время, говорят, такие святые редко доживали до того возраста, когда могли сами принять в руки бразды правления. Нынешний Далай-лама однако достиг уже зрелого возраста, и, по словам видевшего и беседовавшего с ним полк. Козлова, представляет из себя любознательного, интеллигентного и энергичного человека, умеющего играть известную политическую роль Вследствие взятия Лхассы англичанами, в их недавнем походе на Тибет, нынешний Далай-лама вынужден был удалиться в Монголию, жил некоторое время в Урге, затем ездил в Пекин, а впоследствии должен был искать себе убежища на территории Индии, так как китайское правительство решило подчинить Тибет непосредственному ведению своей администрации Все монастыри и ламы живут за счет населения, которое поддерживает их своими приношениями. Участие в богослужениях и празднествах, поклонение реликвиям и перерожденцам, приобретение священных предметов (икон, четок, молитвенных мельниц и т. п.), — все это требует известной лепты, а это гадание, лечение, наречение именем, погребение и другие важные моменты в жизни окрестного населения.

Более значительные вклады делаются богатыми мирянами и особенно князьями (ваны — у монголов); наиболее известные монастыри посещаются поклонниками из разных местностей, иногда очень отдаленных. Хубильганы и главные ламы живут обыкновенно с известным комфортом: имеют богатые одежды, ценную посуду, золотые часы, а нередко также такие предметы, как граммофон, стереоскопы и т. п. Южный буддизм отличается большей простотой культа, менее сложной иерархией и меньшей численностью и значением своего духовенства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.