Слово 31. Послание к царю Иоанну Васильевичу всея России

Слово 31. Послание к царю Иоанну Васильевичу всея России

Благочестивейшему, пресветлейшему и Богом хранимому великому и достославному самодержцу всея России и иных народов господину, Иоанну Васильевичу. Я—жалкий чернец—святогорец, богомолец крепкого твоего царства, дерзнул возвестить тебе сие с сердечною болезнью и горькими слезами. Ведь и кровоточивую оную жену, которая тайно крала исцеление своего многолетнего недуга, не укорил общий всех Владыка, Спаситель человеков и Врач душ и телес, а напротив, похвалил ее за великую ее веру. Также и хананеянку, просившую Его об исцелении своей дочери, не окончательно отверг, но за великое ее смиренье, что она, будучи приравнена к псам, с удовольствием выслушала и перенесла это праведное поношенье, Он помиловал ее, сказав: «о жено, велия вера твоя, буди тебе якоже хощеши». Также и прокаженного того, который поклонился и просил об очищении, не отпустил без исцеленья, но милостиво сказал ему: «хощу, очистися». И я, окаянный, зная человеколюбье и милость того Владыки, дерзаю с надеждою припасть к государевым твоим стопам, умоляя благочестивую державу твою: благоволи сотворить милость и исцелить многолетнюю болезнь окаянной души моей, страдающей о лишении безмолвного и спасительного пребывания во Святой Горе, где я десять лет потрудился и телесно и душевно—с надеждою положить там свои кости. Ни на что я более не нужен благоверному и достославному граду Москве. Чего желали чрез меня, грешного, получить, то уже и получили, разумею—неистощимое и спасительное сокровище разума, заключающегося в сборнике толкований на сто пятьдесят боговдохновенных псалмов. Да благоволит благоверная держава твоя вознаградить труды мои, какие я понес при переводе, освобожденьем меня от многолетнего насильственного удерживания, каким я содержусь, и отпущеньем во Святую Гору. Справедливость требует, прилично и полезно благоверной державе твоей—сотворить со мной милость и отпустить меня с миром туда, откуда взял меня своею грамотою и государевым словом приснопамятный государь мой, твой, государь, родитель, великий князь Василий Иоаннович всея России. Этого требует справедливость, так как я, будучи призван им, не ослушался царского его веления; прилично сие, ибо я понес множество труда и подвергся многим бедствиям на пути, пока достиг сюда; полезно же это будет, ибо, сотворив милость и отпустив меня к богомольцам твоим, моим же отцам и братиям, благочестивая держава величества твоего получит несравненно большие плоды от их молитв. Да соблюдет же царское величество твое общий всех Царь и Господь в бесконечные веки во всяком мире и тишине и да утвердит славными победами на всякого врага и супостата.

А как от общего всех Владыки мы имеем повеленье: «да не явишися предо Мною тощь»; ты же вместо Его поставлен Им царем, государем и властелином на земле, чтобы управлять достоянием Его—людьми православными—со всякою правдою, богоугодно промышляя о них: поэтому и я, малоумный и нищий богомолец богохранимой твоей державы, приношу ей с надеждою малое приношение—тетради слов, из которых богохранимая держава твоя может удостовериться, каким я, грешный, был доброхотным богомольцем и слугой благоверной державы Российской, каковым благодатью Христовою остаюсь и останусь до кончины своей.