Оглашение 22 <157> О том, что от оглашений и наставлений мы получаем безусловную пользу и благодаря им преуспеваем

Оглашение 22

<157> О том, что от оглашений и наставлений мы получаем безусловную пользу и благодаря им преуспеваем

Какая польза от регулярных оглашений?

Братия мои и отцы. Как каждый из вас, находясь в этом святом обществе, в то же время несет свое известное послушание, точно так же и мне, скудному, которому выпал жребий управлять вами и наставлять вас, не следует относиться нерадиво к своему послушанию, но наряду с остальными нужно, насколько имеется у меня сил, каждую неделю говорить вам оглашения. Быть может, кто-нибудь возразит: «Да какая, дескать, нам польза от этих оглашений, если того, что в них говорится, на деле мы не исполняем? Мы часто, например, там слышали, что не следует смеяться, а все-таки этого не соблюдаем. <158> Нам много раз толковали, чтобы не празднословить, и, однако, мы все еще продолжаем это делать, часто нам внушали, чтобы не завидовать или не желать зла ближнему, но мы все еще не избавились от этих страстей. Нам постоянно твердят, чтобы мы не стояли нерадиво на ночных и дневных службах, но мы по-прежнему продолжаем быть рассеянными и дремлем и чувственно, и духовно, и т. п.». Но все это несправедливо, и во-первых, потому, что преодолеть страсти далеко не легкое дело, напротив, оно гораздо труднее и требует больших усилий, чем всякий другой труд и занятие. Во-вторых, как, например, на лестнице (71) нельзя с первой ступеньки сразу перепрыгнуть на самую верхнюю, но можно добраться до нее лишь постепенно, точно так же и в добродетели: если мы хотим достигнуть ее вершины, то можем это сделать лишь помаленьку. <159> Отсюда и оглашения мои полезны мне, равно как и вам, потому что они понемногу именно переводят и переносят ваши дорогие души снизу вверх, и особенно от земли на самое небо небесе. С другой стороны, нужно принять во внимание также и то, что даже если и теперь, когда вам говорят и вы слушаете, что именно нужно делать во славу Божию, вы, несмотря на это, не преодолеваете своих страстей, то, спрашивается, что же бы стало и до чего бы дошло у нас дело, если бы мы стали молчать, не стали обсуждать и разъяснять должного?