Свв. мученицы Минодора, Митродора и Нимфодора (Беспечность о своем спасении безрассудна и опасна)
Свв. мученицы Минодора, Митродора и Нимфодора
(Беспечность о своем спасении безрассудна и опасна)
1. Свв. мученицы Минодора, Митродора и Нимфодора, память коих совершается в нынешний день, были девы и родные сестры. Жили в Вифинии, в IV веке, при царе Максимиане Галерии. Чтобы спасти свои души, они удалились в пустынное место и проводили жизнь в посте и молитвах. Правитель, узнав о них, потребовал их к себе. Увидя красоту дев, он обещал, что царь обогатит их и выдаст замуж за знатных вельмож, если они поклонятся идолам. «Мы поклоняемся Господу, Который создал нас, и не желаем слышать ни о каком ином боге», – говорили правителю свв. сестры. Правитель начал устрашать их муками. – «Напрасно ты делаешь это, – говорили девы, – скорее устанут руки мучителей и сломаются все орудия, чем мы отречемся от Христа». Правитель замучил старшую из них, Минодору, и обезображенный труп ее положил к ногам сестер. Но сестры воскликнули: «Блаженна ты, сестра и мать наша! Ты удостоилась получить венец мученический. Молись Господу, чтобы Он удостоил и нас сего венца». Затем обратились к мучителям и сказали: «Что же вы медлите? Мы готовы на всякие мучения. Мы пламенно желаем умереть за Христа». После сего они были замучены. Части мощей сих свв. мучениц хранятся на Афоне, в Покровском соборе. Рука св. Митродоры там же, в монастыре Пантократор.
II. Свв. мученицы Минодора, Митродора и Нимфодора, несмотря на свою юность и обольщения мира, весьма усердно заботились о спасении души своей; ничто не отклонило их с этого пути: ни суровые подвиги поста и молитвенные бдения, ни даже самые мучения за Христа, закончившиеся смертью. Они своим живым примером обличают тех, которые отлагают всякую заботу о своем спасении. Не трудно показать, что беспечность христиан о своем спасении безрассудна и опасна.
а) Мы, люди, живем на земле для неба и во времени для вечности. В этой истине, кроме слова Божия, уверяет нас само сердце наше, которое, никогда не довольствуясь одним земным благом, всегда стремится к другому и, вкусив всех благ, остается с какой-то ничем не восполнимой пустотой и жаждет нового, большего и продолжительнейшего блаженства. И самый этот мир, который своими благами не может насытить нашего сердца, а только раздражает, отравляет и повреждает его, – и самый этот мир говорит, что наслаждение благами его не есть существенная цель бытия нашего. Если же наше бытие не ограничится земной жизнью, если эта временная жизнь дается нам Богом для того, чтобы мы в продолжение ее соделали себя достойными вечного блаженства на небе, в которое, по слову апостола, не иматъ внити всяка скверна (Откр. 21, 27): то что ожидает в будущем тех, кои теперь не только не очищают себя от всякие скверны плоти и духа, но даже вовсе и не думают об этом, кружась в вихре земных сует и удовольствий? Несчастные, они готовят себе по смерти ту же участь, какой подвергся бедный богач, который, проведши земные дни свои в веселье и пиршествах, потом просил единой капли воды, чтобы остудить язык свой, иссохший от геенского пламени! Грешник нерадивый, ужаснись угрожающей тебе участи и выйди из гибельного твоего состояния, которое в слове Божием называется сном смертным. Внемли, Сам Бог, не хотяй смерти грешника, взывает тебе: востани спяй (Еф. 5, 14).
б) Но, пробудившись от сна смертного, не должно предаваться и смертоносному дреманию, в котором находятся отлагающие свое спасение. Кто чувствует нужду быть лучшим по душе, а между тем продолжает грешить, в той надежде, что он некогда исправится, тот поступает столько же безрассудно, как если бы кто, видя пред собою разверстую бездну, стал более и более погружаться в нее, надеясь потом без труда из нее выйти.
в) «Милосердый Бог, – говорят некоторые, нерадящие о своем спасении, – приемлет и поздно кающегося грешника; теперь мы не чувствуем благодатного влечения ко спасению; теперь нам трудно бороться с греховными страстями, а впоследствии они, конечно, ослабеют». Но ужели Его милосердие должно служить для нас побуждением как можно более грешить? Ужели мы, слыша глас Его, призывающей нас к святой жизни, должны более и более обременять себя грехами? Притом, не должно забывать, что милосердый Бог вместе и правосуден: если Он по милосердию щадит еще грешника, то, как правосудный, готов уже наказать его смертью. Может быть, само милосердие Божие, тщетно ожидая исправления грешника, умалит правосудие лишить его жизни, дабы чрез это предохранить его от больших беззаконий и уменьшить будущие его наказания.
г) Что еще скажут отлагающие свое исправление? «Теперь нам трудно, – говорят, – бороться с греховными страстями, а впоследствии они, конечно, ослабеют». Нет, братия, человек всегда человек! От юности до глубокой старости борют его страсти; от юности помышляет он злая во вся дни (Быт. 6, 5). Если с летами и проходят одни порочные страсти, то с ними же приходят другие, так что нет ни одного возраста в жизни человеческой, который бы не имел своих слабостей и пороков, препятствующих нашему исправлению. Но положим, что мы назначили известное время, в которое, невзирая ни на какие препятствия, решимся вести жизнь истинно святую. Кто знает, продолжится ли жизнь наша до того спасительного времени! Кто знает, может быть, не месяцы и годы, а один день, один час остается нам для исправления? Может быть теперь, в эту минуту, парит над нами ангел смерти, готовясь пресечь тонкую нет нашей жизни и представить нас на суд Божий!
III. Будем же осторожны и не станем под пустыми предлогами отлагать свое исправление. Настанет час смертный: тогда уже поздно о нем думать, а неисправными как мы предстанем грозному Судии? Что скажем Ему?… Аминь. (Составлено по Четьи Минеям и кн. «Избранные слова и беседы, Платона, митрополита Киевского, Киев, 1892 г.).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.