Глава 12. И снова старые знакомые

Глава 12. И снова старые знакомые

Для того чтобы обнаружить уже известных нам персонажей в новых реалиях, рассмотрим отрывок из Мишны[48] (трактат «Пиркей Авот»[49]). Там рассказывается об одном происшествии с раби Гилелем[50] («Пиркей Авот», 2:6): «Он увидел один череп, который плыл по воде. Сказал он ему (черепу): „За то, что ты топил, тебя утопил. И, в конце концов, топившие тебя будут утоплены“».

Если вдуматься в эти несколько фраз, невозможно сдержать изумление от того, сколько в них странных деталей. Давайте определим их по порядку.

1. Как можно увидеть череп, плывущий по воде, если черепа не плавают и факт плывущего черепа противоречит законам физики?

2. Что значит уточнение, что раби Гилель увидел «один череп»? Мишна всегда придерживается кратчайших формулировок и не допускает лишних слов. Слово «один» необходимо, чтобы обозначить, что речь идет именно об одном предмете, а не об одном из многих. Но невозможно предположить, что раби Гилель удивился, что череп плывет один, а не в стае, так как мы уже выяснили (см. пункт 1), что черепа не плавают.

3. Про раби Гилеля известно, что он никогда не отрывался от изучения Торы без экстренной надобности. Можно предположить, что он сидел на берегу реки и на свежем воздухе предавался учению, но что заставило его отвлечься и наблюдать плывущий череп?

4. Тем более непонятно, зачем он начал разговаривать с черепом. Во-первых, подобные разговоры – отвлечение от изучения Торы. Во-вторых, какой вообще смысл разговаривать с неодушевленным предметом, который тебя не может услышать?

5. Допустим, череп даже слышит. Но тогда какой смысл усугублять его мучения констатацией факта, что ранее он принадлежал убийце («За то, что ты топил…»)? Чем это помогает черепу в его нынешней ситуации?

6. Если раби Гилель решил с помощью черепа вывести новое важно правило в Торе: мол, убийцу ждет такая же смерть, какая была у его жертвы – то тогда можно понять, почему этот мудрец мог бы прервать свое учебу. Это допустимо ради нового открытия в Торе. Но ведь это не так. В сентенции раби Гилеля мы узнаем уже известную формулу: мера за меру. И посему непонятно, зачем он вообще изрек прописную истину.

7. И, наконец, известно, что в «Пиркей Авот» включены лишь такие утверждения, которые раньше нигде в Торе не были записаны. Поэтому тем более странно, что разговор раби Гилеля с черепом и повторение идеи о мере за меру нашло место в этом трактате.

Теперь нам нужно попытаться найти ответы на все поставленные вопросы и примирить противоречия в этом коротком рассказе мишны. Начнем по порядку.

Конечно же, черепа не плавают. Но, с другой стороны, все сказанное в Торе (включая Устную Тору и, стало быть, мишну) – истинно. Это правило, которое мы приняли априори и от которого мы не отступаем ни в коем случае. Значит, несмотря на то, что вообще-то черепа не плавают, этот конкретный череп да, плыл. Иначе говоря, мы здесь сталкиваемся с самым настоящим чудом, ломающим законы физической природы.

Но если это чудо, то невозможно не задаться вопросом: а зачем оно сотворено? Еврейский взгляд на чудеса однозначен: они не происходят просто так, но только в случае чрезвычайной важности. Когда Всевышний знает, что это необходимо для блага народа, или отдельно взятого человека, что это приведет к добру и свету, или предотвратит зло – тогда и только тогда он творит чудо.

Какой же позитивный смысл может быть в плывущем по реке черепе? Зачем ему плыть? Ради чьего-то блага или спасения? Ради предотвращения преступления или трагедии?

Собственно говоря, в этом нашем недоумении и прячется ключ ко всем ответам. Ведь если чудесным образом плывущий по воде черепа удивляет нас, то он не мог так же не удивить и раби Гилеля.

Он отвлекся от изучения Торы не просто так, а чтобы поразмыслить над причиной, которая подвигла Творца на нарушение созданных Им же законов мироздания. По сути дела, наблюдение за черепом было для раби тоже своего рода изучением Торы, только на конкретном, живом примере.

И вот, вглядываясь в этот удивительный предмет, мудрец понял, что он ему знаком. Не то чтобы по черепам было легко определять, кем были люди, некогда ими владевшие. И не то чтобы раби Гилель предвосхитил будущую сцену из «Гамлета» с характерным возгласом: «Бедный Йорик!» Ведь это не был череп, найденный вблизи чьей-то конкретной могилы. Это была совершенно непонятным образом показавшаяся на поверхности воды кость. И, тем не менее, раби узнал ее и однозначно определил, кому она раньше принадлежала.

Поэтому-то в тексте и стоит удивительное уточнение «один череп». «Один», так как он был не просто некий неопределенный череп, подобный всем другим черепам, но череп совершенно конкретный и уникальный, единственный в своем роде, такой, какой можно назвать по имени.

Не будем томить читателя, тем более что разгадка уже практически очевидна, особенно учитывая название этой главы, в котором обещано обнаружение уже известных нам героев Торы.

Опознанный раби Гилелем череп принадлежал некогда фараону, угнетавшему евреев. Это он издал указ о поголовном уничтожении новорожденных еврейских мальчиков. Из-за него их топили в реке. И он сам, по принципу «мера за меру» должен был быть наказан утоплением.

На первый взгляд, так оно и произошло. Ведь Тора сообщает нам, что войско фараона, погнавшись за еврейским народом, все дальше уходящим навстречу свободе, настигло беглецов у берега моря[51], которое расступилось для бывших рабов и сомкнулось над их палачами («Бешалах», 14:27–30): «И простер Моше руку свою на море, и возвратилось море при наступлении утра к природной силе своей; а египтяне бежали ему навстречу. И опрокинул Г-сподь Египтян среди моря. И возвратилась вода, и покрыла колесницы и всадников всего войска фараона, вошедших за ними в море; не осталось из них ни одного. А сыны израилевы шли по суше среди моря, и воды (были) им стеною справа и слева от них. И избавил Г-сподь в день тот Израиль от руки египтян; и увидел Израиль египтян мертвыми на берегу моря».

Как видим, все четко по закону. Наказание по преступлению. Топившие утоплены, их жертвы отомщены. Но не будем торопиться с выводами, ибо мудрецы сообщают нам, что только подданные фараона утонули тогда в водах сомкнувшегося моря. Сам же властитель Египта был выброшен сильной волною на берег и остался в живых. А фраза из приведенного выше отрывка: «не осталось из них ни одного» может быть переведена с оригинала и другим способом: «не осталось из них никого, кроме одного». И этот один – фараон.

Спрашивается, почему, наказав тех, кто был лишь исполнителем приказа, Б-г пощадил издавшего приказ? Не должен ли был он, инициатор массовых убийств, погибнуть первым? Оказывается, это не так.

Утопив рядовых египтян, Творец наказал тех, кто не имел шансов на исправление. Но что касается их повелителя, то в данном случае Высшему Судье, Которому открыты все наши самые тайные помыслы, было очевидно, что наказание преждевременно. У фараона, великого человека с высокой душой, еще были шансы изменить что-то в своей судьбе. Пусть прежде он обращал всю свою силу и власть ко злу, и, тем не менее, был в нем и потенциал добра, которому никогда не поздно проявиться.

Поэтому, в соответствии с комментариями мидраша, фараон выжил после катастрофы на море. А затем его жизнь потекла по совершенно неожиданному сценарию, нашедшему отголосок в еврейской литературе.

В Танахе есть одна книга, которую евреи обычно читают в Йом-Кипур[52], в день раскаяния и искупления грехов. Это книга пророка Йоны[53]. Не будем вдаваться здесь во все подробности ее содержания. Скажем только, что она вся посвящена идее раскаяния, и одна из немаловажных ее частей – раскаянию целого города – Нинве[54].

Пророк Йона прибывает туда, чтобы сообщить жителям этого города, что через 40 дней он будет «перевернут». И вот что происходит сразу же после изречения Йоной его пророчества («Йона», 3:5-10): «И поверили нинветяне Б-гу, и объявили пост, и оделись во вретища – от большого из них до малого. И дошло это слово до царя Нинве, и встал он с престола своего, и снял с себя (царское) облачение свое, и покрылся вретищем, и сел на пепел. И (повелел) провозгласить и сказать в Нинве от имени царя и вельмож его так: чтобы ни люди, ни животные, ни крупный, ни мелкий скот не пробовали ничего, не ходили на пастбища и воды не пили. И чтобы покрыты были вретищем люди и скот, и воззвали к Б-гу с силой, и чтобы отвратился каждый от злого пути своего и от насилия рук своих. Кто знает, может быть, еще смилуется Б-г и отвратит ярость гнева Своего, и мы не погибнем! И увидел Б-г дела их, что они отвратились от злого пути своего, и пожалел Б-г о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел».

Почему нам важен этот отрывок? Потому что именно в нем еврейские мудрецы обнаруживают след пропавшего фараона. По их мнению, он не вернулся обратно в опустошенный и опозоренный Египет. Его ведь не ждала там роль триумфатора, но жалкое существование ненавистного остатку разоренного народа диктатора, виновного во всех трагедиях страны. После десяти казней[55], и особенно последней – смерти всех египетских первенцев, после гибели египетской армии и ослабления государственных границ, выжившему физически, но уничтоженному морально фараону нечего было больше делать в этой стране. И он направил свои стопы в другую сторону.

Движимый раскаянием и искренне уверовавший в величие истинного Б-га, фараон стал совершенно другим человеком. А величие его натуры, обширные знания и опыт государственной власти в конце концов нашли свое применение, когда он в результате своих скитаний прибыл в город Нинве и остался там, став местным царем.

Именно к нему был послан пророк Йона, и именно он, услышав о послании еврейского Б-га, не повторил былых ошибок, когда он, еще в Египте, не реагировал на предостережения Моше, но мгновенно предпринял все меры, чтобы город уцелел, а его жители исправили свои пути.

Вот такая история. Но если она справедлива, то тогда возникает вопрос: почему же, все-таки, фараон был утоплен? Разве искреннее раскаяние в порочном прошлом и дальнейшая праведная жизнь не отменяют плохой приговор Небесного Суда? Ответ прячется в нашем рассказе из «Пиркей Авот».

Когда раби Гилель понял, чей же это череп плывет по воде, он осознал также необходимость вступить с ним в разговор. И даже не с ним, а с душой того, кому этот череп когда-то принадлежал. Мудрецу было очевидно, что Всевышний сотворил явное чудо и явил ему сей плывущий предмет для того, чтобы он смог помочь душе бывшего фараона и даровать ей желанные искупление и покой.

Фараона, собственно, мучил вопрос, который мы уже сформулировали выше: за что ему была послана такая смерть, если он последнюю часть своей жизни провел праведно? Раби Гилель понял это и немедленно ответствовал: «За то, что ты топил, тебя утопили».

Это означало, что смерти еврейских младенцев – слишком тяжелый груз на той чаше весов, на которую на Высшем Суде возлагают человеческие преступления. И что фараону не хватило какой-то заслуги, которая могла бы лечь на противоположную чашу и перевесить.

В этом состоял подтекст реплики раби Гилеля. Но спрашивается: зачем ему нужно было сообщать об этом черепу (читай, душе бывшего правителя Египта)? Что толку несчастному знать точную причину его мучений? Какой смысл ему, неприкаянному, недоискупившему свой грех, в том, что ему еще раз на него указали? Не жестоко ли это? И не является ли, в таком случае, обращение мудреца к черепу просто-напросто издевкой или снисходительным морализаторством?

Конечно, это не так. На самом деле, разговор с черепом был со стороны раби Гилеля проявлением самого настоящего милосердия. Он приложил все силы, для того чтобы помочь страждущей душе возвыситься над ее сегодняшним скорбным уделом. И сделал это он весьма умело.

Если фараону не хватило для полного искупления своей вины какой-то личной заслуги, то ему нужно было посодействовать в ее приобретении. Как? Например, сделать его причиной открытия в Торе, что может весить на чаше Небесных весов очень и очень много.

Раби Гилель вгляделся в череп, понял что-то важное и высказал это вслух, знаменуя новую веху в изучении еврейской мудрости. Заслуга за прозрение мудреца была приписана фараону, вдохновившему его на свежую мысль, и, тем самым, душа мученика, наконец-то, была искуплена. Осталось только понять, что же такого нового и уникального было в реплике раби? Чем его сентенция отличалась от простой констатации уже и так хорошо известного правила «мера за меру»?

Во-первых, сам факт разговора с черепом был важным поучением для всех евреев. Он нес в себе рекомендацию никогда не игнорировать явления, которые открываются человеку. Если он что-то увидел или услышал, это не просто так. Не для того, чтобы отмахнуться и пройти мимо, но для того, чтобы вмешаться и помочь тому, кто в этом нуждается. И что бы это ни было плачущий ребенок, с трудом бредущий инвалид или плывущий череп – если ты это заметил, это верный признак, что именно тебе нужно остановиться и подать руку в прямом или переносном смысле.

И в этом смысле логично выглядит второй возможный вариант перевода одного из словосочетаний в нашем отрывке из «Пиркей Авот». Дело в том, что «сказал он (раби) ему (черепу)» можно перевести с иврита и так: «сказал он для (ради) него». То есть в самой мишне уже намекается, что монолог раби Гилеля был обращен не столько даже к душе фараона, но, скорее, к евреям ради души фараона.

И тогда очень красиво укладывается в эту общую схему последняя фраза раби Гилеля. Мы не увидели в ней ничего странного и не внесли это в наш первоначальный список из семи вопросов, так как не знали, что череп принадлежал когда-то египетскому фараону. Но теперь, когда мы это уже знаем, невозможно не поразиться: что означает обещание мудреца, что утопившие этого человека тоже будут утоплены? Это звучит абсурдно, ибо убийцы фараона жили приблизительно за полторы тысячи лет до раби Гилеля. Тогда причем тут будущее время?

На самом деле, фразу раби можно разбить на две смысловые части. «За то, что ты топил, тебя утопили» – это обращение к черепу. «И, в конце концов, топившие тебя будут утоплены» – это уже обращение к еврейскому народу. Оно означало, что ему, многострадальному, нельзя отчаиваться и роптать на безнаказанность своих жестоких преследователей – антисемитов всех рангов и мастей.

Кто бы когда бы ни «топил», а также разил, вешал, душил и всеми прочими способами мучил и уничтожал евреев – они будут «утоплены» или наказаны другим, соответствующим образом.

Тем самым раби Гилель давал надежду своим братьям и всем их потомкам на избавление от гонителей и на отмщение за страдания, причиненные ими.

А теперь зададимся последним вопросом. Почему все-таки плывущий череп был явлен именно раби Гилелю, а не какому-нибудь другому еврейскому мудрецу?

Ответ, как всегда, в области теории реинкарнации. И она гласит, что именно тот, кто был главным антагонистом фараона при его жизни, может искупить его страдания после смерти.

Фараон ненавидел спасителя евреев – Моше. Душа Моше в очередной раз воплотилась в теле раби Гилеля, который именно благодаря этому, увидев однажды плывущий по воде череп, узнал его, простил, посочувствовал и помог окончательно исправиться.

Кстати, на то, что у Моше и раби Гилеля была общая душа, указывает целый ряд особых совпадений в их биографиях.

1. Они оба прожили по 120 лет.

2. Годы жизни каждого из них четко делятся на три периода: каждый по 40 лет.

3. Первые 40 лет они оба прожили как бы в отрыве, вдалеке от Торы и заповедей. Моше провел их во дворце фараона. Раби Гилель провел их в Вавилоне.

4. Второе сорокалетие они оба провели в подготовке к будущей великой деятельности. Моше все это время жил в Мидьяне у своего тестя Итро и набирался мудрости в преддверие своей миссии спасителя. Раби Гилель с 40 до 80 лет учил Тору у мудрецов земли Израиля.

5. Последние 40 лет они оба возглавляли еврейский народ.

Так была заполнена еще одна доблестная страница в истории странствий души Моше по нашему миру.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.