Оптимистическое заключение

Оптимистическое заключение

Ну вот, мы и добрались до конца нашего повествования. Надеемся, что оно было занимательным и полезным, и что оно окажется лишь первой дверью в тот мир, который мы, с Б-жьей помощью, попытаемся воссоздать в следующих книгах.

Что же нам осталось сделать сейчас? Попрощаться с героями предыдущих глав и взять у них на память тот скромный, но ценный дар, который они не против нам протянуть.

Их жизни, как отдельные яркие пятна в палитре художника, вначале могли казаться лишенными внятного смысла, пока мы не попытались соединить их в единое и связное изображение. Пусть сейчас они помогут нам в еще одном важном деле – в нахождении ответов на те вопросы, с которых мы начали наш разговор.

Есть ли смысл у этого мира? Справедливо ли его устройство? И если да, то почему же тогда есть прекрасные и праведные люди, которые незаслуженно страдают, и есть мерзавцы, которые процветают и не знают горестей?

Почему один беден, болен и уродлив, а другой богат, здоров и красив?

Почему умный и талантливый работник вынужден подчиняться бездарному идиоту, который губит на корню все полезные начинания и тем самым наносит непоправимый вред человечеству?

Почему чудодейственные лекарства от страшных болезней появляются в аптеках после того, как кто-то достойный, не дождавшись появления новой панацеи всего неделю, уже ушел в мир иной?

А теперь – то же самое, но конкретнее.

Справедливо ли, что юную принцессу вынуждают исполнить роль проститутки? И для чего? Лишь для того, чтобы соблазнить какого-то незнакомого главу какого-то непонятного колена в каком-то странном и непохожем на других еврейском народе?

Можно ли найти логическое объяснение странному поведению юной красавицы – жены прокуратора, которая бросает все: богатство, почести и мужа, чтобы соединиться узами нового брака с престарелым, нищим и гонимым еврейским мыслителем?

Возможно ли оправдать Небеса, которые в своей непонятной ярости изрыгают смерть, и она уносит 24 тысячи жизней избранных и достойных людей – светочей в своем народе?

Существует ли хоть какое-то моральное право примириться с массовым утоплением новорожденных детей? С обращением в рабство народов? С диктатом? С геноцидом?

А с цунами? С землетрясениями? С терактами?

С тем, что любителю музыки отказано в слухе и голосе, а оратору и вождю ниспослан неисправимый дефект артикуляции?

С тем, что мечтающий об искусстве всю жизнь посвящает извлечению из ненавистной формы опостылевших кирпичей?

С тотальным беззаконием? С бесчинством? С обманом? С предательством?

С неожиданной смертью должника, у которого остался твой товар (например, бочки с медом), и без всякой расписки?

Да чего там далеко ходить? Можно ли простить незнакомца, который, выходя из автобуса, задевает своей неуклюжей лапой твою весьма неназойливую авоську, в которой разбивается пара десятков отборных куриных яиц, заливая своим свежим содержимым твои только что забранные из химчистки брюки и только что подписанный договор о трудоустройстве?

Тора говорит, что тот, кто впадает в гнев по такому (как, впрочем, и по любому другому) поводу – тот ведет себя, как настоящий идолопоклонник.

Ведь, если предположить, что та или иная напасть свалилась на тебя СЛУЧАЙНО И НЕЗАСЛУЖЕННО, то это все равно, что отрицать существование Б-га и Его всеведение и справедливость.

Ничего не бывает случайным! Ничего не бывает незаслуженным! А если мы не в состоянии припомнить, за что мы наказаны, то это либо потому, что память у нас короткая, либо потому что память у нас ограничена лишь рамками этой жизни, а ведь она, по крайней мере, не первая.

И, может быть, страдания праведника – это всего-навсего помощь в очищении от последней оставшейся тени былых, тысячелетней давности, ошибок.

И, может быть, успех прожженного негодяя – это лишь награда за былые, трехтысячелетней давности, подвиги?

И, может быть, вместо того, чтобы пенять на злую судьбу, лучше улыбнуться и решить, что жизнь хороша, что оплошности поддаются исправлению, что всегда и все можно наверстать, что каждый шаг, даже в абсолютно темном коридоре, ведет к правильной цели и что приятные сюрпризы происходят гораздо чаще, чем можно было предположить?

А чтобы было легче, вот вам на сладкое еще одна милая история.