Преподобные Евпраксии, мать и дщерь, игуменья Феодула и преподобная Юлия

Преподобные Евпраксии, мать и дщерь, игуменья Феодула и преподобная Юлия

При императоре Феодосии Великом был в Царственном городе сенатор Антигон, близкий к императору и по родству, и по служебным отношениям, умный на словах и на деле, советник благожелательный, управлявший Ликеей честно, человек сострадательный. Император любил его не только как сенатора, но и как христианина, всегда готового подать самый лучший совет. Богат он был, как никто из вельможей современных. Супруга его Евпраксия была также в родстве с домом императора и также была благочестива. Она, вознося молитвы к Богу со слезами, много делала приношений храмам и монастырям. Бог благословил добрую чету рождением дочери Евпраксии. И отец и мать были очень рады. В одно время Антигон говорит своей супруге: «Ты знаешь, добрая Евпраксия, как ничтожна эта жизнь, как ничтожно богатство, как ничтожна пышность мирская. Напрасно тратим мы дни наши, если не заботимся о спасении душ». Евпраксия сказала: «Как повелишь, господин мой, так и будем жить». Тот продолжал: «Бог дал нам дочь, довольно для нас, и не будем более мы делить ложа». Евпраксия с восторгом радости отвечала: «Благословен Бог, подавший тебе святую мысль. Я давно молилась о том. Время коротко, говорит апостол, пусть имеющие жен живут, как не имеющие» (1 Кор. 7, 29).

Антигон с того времени щедро раздавал милостыню. И спустя год после обета мирно скончался.

Император был поражен скорбью о потере человека, которого по строгости его правил и по уму опытному заменить кем?либо было очень трудно. Тем более старался он утешить вдову. Когда дочери минуло 5 лет, император, объявивший себя опекуном ее, советовал матери обручить ее с сыном честного и богатого сенатора. Мать согласилась с умным советом и приняла подарки. Между тем в то же время, как мать устраивала судьбу дочери, собственной руки ее домогался вельможа, втайне от императора искавший помощи императрицы, и императрица приняла сторону искателя. С величайшим изумлением приняла Евпраксия предложение, сделанное ей от имени императрицы. Она, не требуя времени на размышление, отказала наотрез искателю. Император, узнав о том, был очень недоволен супругой своей. Ему известна была решимость Евпраксии служить Господу, делать ей предложение о браке значило оскорблять ее незаслуженно — так понимал дело император. С печалью замечая, что неумный вызов на брак стал причиной холодности между императором и императрицей, Евпраксия тайно отправилась в Египет под предлогом нужды осмотреть имения свои. По дороге посещала она многие монастыри, оставляя в них щедрые подаяния.

Тавеннская женская обитель аммы Феодулы с 130 сестрами славилась строгостью правил ее. «Тут не употребляли ни вина, ни яблока, ни винограда, ни финика, ни другого чего?либо приятного для вкуса, иные не вкушали даже и елея; одни постились с утра до вечера, другие принимали пищу через день, а некоторые через два или три дня.

Ни одна не мыла ног своих, иные, услышав о бане, смеялись и считали это за гнусность, нетерпимую для слуха. Для каждой постелью была земля, покрытая власяницей в локоть ширины и в три длины, тут и покоилась она. Одежда их была из шерсти и доходила до пят. Каждая работала, сколько могла. Если которая заболевала, к пособиям медицины не обращались, болезнь принимали за благословение Божие и терпеливо переносили страдание, если не посылалось исцеление Господом. Ни одна не выходила за ворота обители. Была привратница, через нее передавались все ответы. Вся забота их была о том, как угодить Господу молитвенными помышлениями. Потому Бог творил здесь много знамений, подавая исцеления для приходивших сюда».

Глубоко пораженная такой жизнью инокинь, Евпраксия часто бывала в их обители с дочерью, которой был восьмой год. Она дарила обители свечи и ладан. Раз говорит она настоятельнице:"Хотелось бы мне доставить доход обители в 20 или 30 литров (фунтов) золота, дабы молились вы за рабу вашу и за отца ее Антигона". Игуменья отвечала:"Госпожа моя благородная! Рабыни твои не требуют ни золота, ни имений; они все оставили, чтобы заслужить вечные блага, и всего мирского чуждаются, страшась лишиться Небесного Царства. Чтобы не опечалилась ты на нас, принеси нам елей для лампад и ладан для кадил, и за то будет награда тебе". Когда это принесено было, Евпраксия просила молиться за Антигона и дочь его Евпраксию».

Настоятельница любила заниматься с маленькой Евпраксией. «Нравятся ли ей монастырь и сестры?» — спросила она девочку. «Очень нравятся», — отвечала она. «Если же так, почему не останетесь вы с нами?» — продолжала игуменья. «Я осталась бы с большой охотой, — возразила девочка, — но боюсь, чтобы это не огорчило доброй моей мамы». «Кого вы любите более, — сказала еще настоятельница, — нас ли или жениха своего, с которым обручены?» — «Я совсем не знаю его, — отвечала маленькая Евпраксия, — да и он тоже не знает меня; а вас я знаю и люблю; но вы кого любите, меня или моего жениха?» — «Мы очень любим вас, — отвечала настоятельница, Господа же нашего Иисуса Христа любим более всего». — «И я, — сказала девочка, — люблю вас очень, а более вас люблю Господа Иисуса».

Радостно велся этот разговор. Евираксия–мать выражала радость свою слезами. Когда нужно было расставаться с обителью, Евпраксия–дочь объявила матери, что желает остаться в монастыре. Стараясь отговорить ее, сказали ей, что в обители нельзя остаться иначе, как дав обет посвятить себя Христу. Девочка спросила: а где Христос? Игуменья показала ей на образ Спасителя. Девочка кинулась к иконе, целовала ее и твердо произнесла: «Истинно, искренно и я даю обет Христу и не возвращусь домой с матерью». Тогда положили позволить ей переночевать в монастыре, полагая, что она не пожелает остаться долее. Но на следующий день убедились, что намерение ее не изменилось. Настоятельница заметила, что если она хочет остаться, должна выучить весь Псалтирь наизусть, должна поститься до вечера и мало спать. Ребенок согласился на все, настаивая на том, чтобы остаться в монастыре.

Эта решимость так была необыкновенна, что настоятельница сказала матери: «Не Сам ли Бог внушает дочери вашей такое желание? Видно, добродетели и молитвы родителей призвали на нее особенную благодать Божию. Оставьте ее с нами».

Любовь Евпраксии к Господу была выше нежной привязанности ее к единственной дочери. Она подвела девочку к образу Спасителя и, подняв руки к небу, с громким плачем сказала: «Господи Иисусе! Прими это дитя под Твой покров». Потом, обратясь к дочери, сказала: «Создатель, утвердивший горы, да утвердит тебя, дочь моя, в страхе Своем!» Затем передала дочь настоятельнице.

Спустя несколько дней игуменья с молитвами в молитвенном доме одела девочку в одежду отшельницы. Мать спросила ее: нравится ли ей новый наряд? Девочка отвечала, что любит его больше всякого другого, потому что Христос дарует его только избранным. «Да соделает же Он тебя вполне достойной милостивого Своего избрания», — сказала добрая мать. Она обняла ее, простилась с настоятельницей и, вступая в одинокую жизнь, положила избрать и себе новую дорогу.

Она продолжала дела щедрого милосердия, но вместе стала строже к себе самой, прекратила употребление вина, мяса, рыбы и ела только овощи один раз в день. Император, услышав о перемене жизни ее, и изумился и рад был.

В подвигах духовной жизни Евпраксия–старшая приблизилась к концу жизни своей. Это было открыто настоятельнице обители, где осталась дочь ее. Она видела во сне Антигона, окруженного светом и просившего у Господа дозволения привести свою супругу. Настоятельница объявила об этом самой Евпраксии. Евпраксия была уже столько тверда, что считала только Небо отчизной своею. Узнав о близости конца, она благодарила Господа за знак милости Его к ней и просила довершить милость упокоением ее в обители святых Его.

Когда мать передала дочери весть о близости своей смерти, дочь, увлеченная нежной привязанностью к редкой матери, рыдала неутешно, что должна расстаться с такой матерью. Мать для успокоения ее напомнила ей, что она дала обет любить выше всего Господа Иисуса. Вот тебе, говорила она, завещание любимой тобою матери: «Люби Господа Иисуса с трепетом благоговения, уважай сестер твоих, не смей никогда думать, что они ниже тебя и могут служить тебе, будь нищей в мыслях своих, чтобы пользоваться сокровищами духовными, ты теперь владеешь всем состоянием моим, доставляй нужное для обители, моли об отце твоем и о мне, да дарует Он нам милостивое прощение». Спустя три дня скончалась она и была похоронена в обители.

Узнав о смерти старой Евпраксии, император повелел сказать о том сыну сенатора и известить, что так как дочь приняла иночество, то связь его с нею прекращена. Потом, уступая просьбам сенатора, писал он сам к дочери и просил ее возвратиться в Константинополь, чтобы вступить в обещанный брак. Евпраксия отвечала императору: «Неужели хочешь ты, добрый император, чтобы раба твоя оставила Христа вечного для человека смертного? Ведь он может быть завтра пищей червей. Да избавит меня Бог от этого преступления! Повели лучше этому человеку не беспокоить тебя и забыть о той, которая не в состоянии нарушить обета, данного Господу. Умоляю тебя в память о моих родителях разделить все оставленное ими имущество между бедными, сиротами и церквами. Уверена, что ты помнишь о родителях моих, и особенно об отце, который пользовался такой доверенностью твоей. Именем его и матери моей прошу тебя обратить все богатство их на дела, угодные Богу, дать свободу всем рабам и простить долги должникам и наемникам земель. Благоволи распорядиться всем, чтобы свободно могла я служить Господу. Молите Господа с доброй императрицей, чтобы удостоилась я быть достойной рабой Христа Господа».

Письмо Евпраксии было прочитано в сенате и сообщено жениху. Все видели, что юная Евпраксия достойная дочь Антигона и Евпраксии, святая отрасль благочестивых родителей, и никто не думал более о возвращении ее в мир. Император повелел немедленно выполнить со всей точностью желания ее относительно наследственного имущества ее. Это было перед самой смертью императора (Т 395 г.).

Евпраксии было тогда 12 лет. Успехи ее в жизни духовной были выше ее возраста. Освободясь от забот об имении, она вся предалась на служение Господу.

Любовь к покаянию вызвала ее на усиленный пост. Сперва она ела один раз в сутки; скоро потом — раз в двое и трое суток. Она отдавала себя на самые низкие послушания, бывала рабыней каждой сестры обители. Не обращала внимания на слабость сложения своего и несла труды наравне с другими.

Было поставлено правилом обители, чтобы сестры объявляли настоятельнице о каждом искушении, которое испытывали. Евпраксия, как и многие, была совершенно изумлена и встревожена первыми нападениями злобного врага; она прибегала к советам сестры Юлии, которая дана ей была в руководительницы. По ее наставлению открывала она настоятельнице состояния души своей при каждом искушении и оттого выходила из боя победительницей.

Опытная настоятельница не только молилась с сестрами за юную подвижницу, но советами вела ее как бы по ступеням к высокой жизни. Евпраксия, по ее советам, не в том только подчинялась безмолвно, что было легко и приятно, но и в том, что оскорбляло струны самолюбия. Смирение, усвояемое более и более Евираксиею, уравнивало для нее дорогу к высоким подвигам.

На 20–м году Евпраксии, когда она, помимо намерений, сформировалась изумительной аристократкой, настоятельница подвергла ее жестокому испытанию. Она приказала ей перетаскать груду камней с одного места на другое. Камни были тяжелые, но Евпраксия перетаскала. Игуменья приказала перетаскать их на прежнее место. Евпраксия исполнила. Тридцать раз настоятельница приказывала таскать камни с одного места на другое. И Евпраксия тридцать раз таскала их, не сказав ни слова о тяжести камней, ни о чем другом.

Сестры были изумлены такой покорностью Евпраксии. И Господь подавал силы слабой Евпраксии выполнять послушание.

После сильного искушения Евпраксия выпросила у настоятельницы дозволение проводить неделю без всякой пищи — такой пост держала только настоятельница.

Твердость ее в подвижничестве была редкая. Она читала целые часы вслух сестрам, изготовляла им трапезу, прибирала, чистила, мела в монастыре, колола и носила дрова, месила тесто и пекла хлебы. Это были ежедневные труды ее. И она успевала все делать так, что никто не оставался недовольным.

Вместе с тем не считала она себя вправе ни днем ни ночью освобождаться от утренних молитв, от молитв третьего, шестого и девятого часа и всех служб.

При всех трудах она не только не истощалась силами, но укреплялось ее здоровье.

Кто бы мог подумать, чтобы душа, столько возвышенная, могла подвергнуться укорам? Но Господь попустил одной сестре восстать против нее по зависти. Сестра эта была Германа. Она была низкого происхождения и по душе была не высока. Она была из тех, которые живут в монастыре на испытание другим. Германа упрекала Евпраксию в лицемерии и честолюбии, относя к ним все ее труды и подвиги. Она уверяла, что Евпраксия постится лишь с тем, чтобы унижать собою других и заслужить место настоятельницы, которого ждет нетерпеливо. Евпраксия не оскорблялась укорами Германы, она кротко объяснила, что постится по воле игуменьи, и потом падала к ногам Германы, упрашивая простить ее, грешную.

Игуменья призвала к себе злобную сестру и, назначив ей особое послушание, сказала, что она недостойна жить с другими. Евпраксия в продолжение месяца упрашивала игуменью простить Герману, потом уговорила Юлию, чтобы все сестры просили настоятельницу за бедную Герману, и наконец достигла того, что настоятельница простила виновную. Блаженная с точностью выполняла заповедь Апостола: не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте (1 Петр. 3, 9).

Злобный дух поднялся против Евпраксии с явными насилиями. Раз он столкнул ее в колодец, когда она доставала воду; в другой раз сбросил ее с верхнего этажа здания; после опрокинул на нее котел с горячей пищей; а там, когда колола она дрова для кухни общей, он толкнул, и она рассекла себе ногу до того, что, облитая кровью, лежала без чувств. Только особенным покровом Божиим избавлялась Евпраксия от смерти.

Присутствие духа Божьего в Евпраксии открылось нечаянным случаем. Женщина принесла дитя, пораженное параличом и лишенное слуха и языка; она со слезами просила помолиться о здоровье ребенка. По воле игуменьи, Евпраксия приняла от матери ребенка. Осеняя его крестным знамением, она сказала: «Бедненький! Да исцелит тебя Милосердный Создатель!» Она хотела нести его к игумений, но едва пронесла несколько шагов, как больной исцелился, спросил о матери и, вырвавшись из рук святой девы, побежал, как будто и не был больным.

После этого опыта игуменья поручила Евпраксии ходить за бесноватой, давно жившей в обители. Ее держали в цепях, да и то не смели подходить к ней, пищу давали ей в корзине на длинном шесте. Когда Евпраксия хотела накормить бесноватую, она заскрежетала зубами и кинулась на нее. Святая дева погрозила на несчастную жезлом настоятельницы — и бесноватая утихла. Потом приняла пищу из рук Евпраксии. С тех пор Евпраксия свободно, без опасения прислуживала больной, к которой никто другой не смел подойти. Гордая и завистливая Германа раз вызвалась: «И я могу кормить эту несчастную». Она подошла к ней, но ринувшаяся бесноватая бросила ее на землю, изорвала на ней одежду и начала кусать и терзать ее. Евпраксия, прибежав, спасла окровавленную Герману от бесноватой. Настоятельница сказала, что Евпраксия должна изгнать беса из больной. Святая дева глубоко смущена была таким поручением. Простершись пред иконой Спасителя, в сознании своей немощи, со стоном призывала она помощь Божию. И отправилась к бесноватой. Сестры следили издали, что будет. Подойдя к бесноватой, Евпраксия говорит: «Да исцелит тебя Господь мой Иисус Христос, создавший тебя». Вдруг все слышат голос: «Как? Столько лет живу я тут, а эта нечистая и похотливая хочет выгнать меня?» Евпраксия сказала: «Не я выгоняю тебя, а Христос Бог». — «Не выйду, поганка», — кричал дух. «Я точно поганая, полная всякой нечистоты, — говорила Евпраксия, — но повелевает Господь: выходи из нее». Как ни упирался бес, наконец, при сильной молитве Евпраксии к Господу, с криком вышел. Евпраксия прибрала бывшую больную, жившую дотоле в отвратительной нечистоте, и привела ее к игумений.

После того Евпраксия жила недолго, созрев для жизни небесной. О близкой кончине ее открыто было игумении, которая, скрывая печаль свою о близкой потере, лишь за день сказала сестрам, что близок конец Евпраксии. Сестры поражены были глубокой скорбью. Евпраксия, услышав от Юлии извещение настоятельницы, упала на землю без чувств. По смирению считала она себя вовсе не готовой к той жизни и потому так поражена была известием о близкой смерти. Она молилась вслух: «Господи! Оставь для земной жизни хоть один год, дабы могла я покаяться в грехах и совершить угодное Тебе; у меня нет добрых дел для получения награды праведников». Настоятельница утешала ее благостью Спасителя. Открылась тогда же горячка. Игуменья и Юлия пробыли всю ночь при больной. Юлия умоляла ее упросить Господа, когда явится она к Нему, дабы и ей скоро явиться туда. Утром все сестры простились с умиравшей, и под звуки тихих молитв их Евпраксия сладко заснула, на 30 году своей жизни, в 410 г.

Спустя три дня, проведенных в слезах, Юлия с радостью объявила игумении, что Евпраксия умолила Творца и ее берут туда. На другой же день, простясь с сестрами, покойно скончалась.

Прошло не более месяца, когда и настоятельнице, по ходатаству Евпраксии, возвещена была та же милость. Она объявила о том сестрам и предложила избрать себе настоятельницу. Избрана была сестра Феогния. Настоятельница говорила ей: «Умоляю тебя именем Св. Троицы не искать имений и богатства, не занимай сестер заботами о временном, пусть они дорожат одним Небом; вы же, дорогие сестры, — обратись к ним, сказала она, — старайтесь подражать блаженной Евпраксии, если хотите разделить ее небесное блаженство».

Расставшись со всеми, игуменья заперлась в молельной, и на другой день нашли ее умершей. Евпраксия, Юлия и игуменья Феодула положены были в одной могиле (в 410 г.).

Биограф говорит, что Евпраксия в загробной жизни своей совершала множество чудес.

Чистая голубица Евпраксия трепетала, узнав о близкой смерти; она, подвизавшаяся 20 лет, говорила, что ей еще надобно каяться. А мы что? Конечно, умирать не хотят почти все. Но почему? Не потому ли, что еще вовсе не каялись во грехах! Не потому ли, что обиженные не удовлетворены? Бедным не подавали посильной помощи? Дети не воспитаны в страхе Божием? Когда бы было так! Когда бы все подобное не было делом сторонним! Хотят жить просто, без всякой заботы или, что еще хуже, хотят жить, чтобы завидовать покою других, спорить и ссориться за местечко более теплое, более видное… Господи! По молитвам праведниц Твоих, просвети и спаси нас.