3. Общее очертание жизни посвятивших себя на угождение Господу и содевание своего спасения

3. Общее очертание жизни посвятивших себя на угождение Господу и содевание своего спасения

1. Всем, которые посвятили себя Богу и всегда стараются представить телеса своя жертву живу, святу, благоугодну Богови (Рим. 12, 1), надлежит, согласно со Священными обетованиями Евангелия и прочих Св. Писаний, веровать, что, предав себя на всякое дело благое и на всякое упражнение в добродетели, они, с благодатию Христовою и силою Божиею, могут получить совершенное избавление и очищение от страстей бесчестия, возбуждающихся в душе и теле. Невозможное для нас возможно для обетовавшего Бога. К тому же греховные страсти впоследствии привзошли в душу и тело вследствие преступления первозданного человека.

2. Мы, верующие, прияли чрез Св. Крещение залог благодати, как талант, для многократного умножения и приращения чрез то обетованного наследия. Божественный и утешительный Дух, данный апостолам и чрез них преподанный Единой истинной Церкви Божией, с минуты крещения пребывает в каждом приступившем к крещению с чистою верою, – и каждый получает сей мнас для приумножения, возделания и приращения, как сказано в Евангелии.

3. Как младенец, рожденный в веке сем, не остается навсегда в младенческом возрасте, но ежедневно растет, по закону естества, пока не придет в совершенного мужа: так и рожденный свыше водою и Духом не должен оставаться в младенчестве духовном, но, постоянно пребывая в подвиге, труде и многом терпении, обязан чрез борьбу с духовным сопротивником преуспевать и возрастать до полноты духовного возраста, – или в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова, как учит Апостол (Еф. 4, 13).

4. Но в телесном рождении родившийся младенец по необходимому закону природы достигает мужеского возраста: ибо так определил Промысл Божий, чтоб телесный возраст приходил в совершенство не по собственному произволению, а по уставу естества; а в духовном рождении свыше Бог установил иной порядок, – именно, – в деле духовного возрастания предоставил свободному произволению человека труд, подвиг и усиленное с твердым терпением шествие (к сей цели). Подвизайтеся, говорит Господь, внити сквозь тесная врата (Лк. 13, 24); и еще: употребляйте усилие, потому что усиленные искатели восхищают Царствие Небесное (Мф. 11, 12); и еще: в терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19). Так домостроительствовала благодать Божия, чтобы каждый по собственному расположению и по собственной воле трудом и подвигом достигал духовного возрастания.

5. В какой мере предается кто телесному и душевному подвигу со всяким услаждением добрыми делами, в такой же мере приобретает он причастие Св. Духа к духовному возрастанию в обновлении ума, – по благодати и туне получая (силы во) спасение, а по вере, любви и подвигу свободного произволения восходя в преспеяние и меру, чтобы как по благодати, так и правде, стать наследником Вечной жизни. Не всецело Божиею силою и благодатию, без собственного человеческого содействия и старания возрастает он в преспеянии и не всецело собственною силою и мощию, без содействия и помощи Духа, имеем возможность прийти в совершенную волю Божию и в меру чистоты. Ибо аще не Господь созиждет дом и сохранит град, всуе бде стрегий и трудися зиждущий (Пс. 126, 1).

6. Что есть воля Божия совершенная, которой достигать увещевает и убеждает Апостол каждого (Рим. 12, 2)? – Очищение и освящение сердца причастием Духа Божия, несомненно происходящее в душе, которая с верою и любовию всецело предает себя Богу. Господь сказал: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5, 7), от тех, которые желают достигнуть такого блаженства, требует совершенного очищения от греха, т. е. решительного освобождения от страстей бесчестия и совершенного водворения в себе самой высшей добродетели. На это указует и пророк, когда молясь сказал: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50, 12); и еще: когда вопросив: кто взыдет на гору Господню, или кто станет на месте Святем Его, – ответил: неповинен рукама и чист сердцем (Пс. 23, 3, 4). Сим Дух показал, что мы должны собственною своею деятельностию совершенно отсечь от себя грех, совершаемый делом, словом и помышлением, стремясь к совершенной чистоте духа и надеясь достигнуть оной благодатию Св. Духа. Вот и Апостол, сказывая, какими должны быть души, удаляющиеся от плотского брака и мирских уз и желающие пребывать в девстве, говорит: непосягшая печется о Господних, как угодить Господеви, да будет свята не телом только, но и духом (1 Кор. 7, 34). Он внушает сим, что душе, невесте Христовой, желающей сочетаться с чистым Небесным Царем, надлежит стать свободною от деятельной и мысленной грешности, или как от явных грехов, так и от тайных страстей, по сказанному у Иоанна Богослова: всяк имеяй надежду сию Нань, очищает себе, якоже Он чист есть (1 Ин. 3, 3).

7. Не от явных только грехов, – блуда, воровства, чревоугодия, клеветы, празднословия, кличей, смеха, многоимения, – должна быть чистою душа, устранившая себя от мирского общения и возжелавшая пребывать в союзе и общении с нетленным Женихом; но тем паче надобно ей содержать себя в чистоте от сильнейших душевных страстей и тайных грехов, т. е. от похотливости, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, любоначалия, лести, злонравия, ненависти, неверия, зависти, превозношения, ревнивости, самоугодия, самолюбия, кичения и подобных сим невидимых страстей безчестия (Рим. 1, 26). Писание и сокровенные душевные грехи почитает подобными грехам обнаруженным в действии; потому что это – отпрыски одного и того же корня. Так пророк некиих обличает: в сердце беззаконие делаете (Пс. 57, 3). А о себе молится: от тайных моих очисти мя (Пс. 18, 13). Почему сколько стараемся охранять от явных грехов внешнего человека, т. е. тело, как храм Божий, столько же нужно иметь старательности и подвигов к охранению внутреннего человека, т. е. души, от всякого лукавого помысла, по сказанному: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4, 23).

8. В сем очищении сердца преуспеем мы, если всегда будем противоборствовать и противоречить лукавым помыслам, – тщеславия, ненависти, кичения, лести, похоти, соперничества, любоначалия и проч., – со всею строгостию испытывая самих себя, и сохраняя ум свой от союза и согласия с тайными душевными страстями, и напротив с усилием предаваясь всякому доброму начинанию, труду и подвигу, чтобы полагать препятствия врагу своему. Ибо если будем так действовать, то Господь, видя душевный подвиг наш, по человеколюбию Своему собственною силою Духа непременно совершит в нас великое исцеление от тайных страстей, отмщая мысленным врагам нашим.

9. В какую духовную меру должно нам стремиться взойти, этому поучимся у св. Павла. Он говорит: вся забота наша к тому обращена, да представим всякаго человека совершенна о Христе (Кол. 1, 28). А в чем сие совершенство, это указал он в молитвенном благожелании своем Ефесянам, говоря: да даст вам (Бог), – силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце: вселитися Христу верою в сердца ваша: в любви вкоренени, да возможете… и проч. (Еф. 3, 16–18). Венец всего любовь; что еще разительнее представил он в другом послании, где, перечисляя разные дарования Божии и самопожертвования человека, ко всякому прибавляет, что все сие и подобное ничто, если нет любви. Любовь же потом изображает поедательницею и истребительницею всех страстей (1 Кор. 13, 1–8). Вот предел совершенства. Из сего следует, что сподобившиеся исчисляемых св. Павлом дарований, но не приявшие еще избавления (от страстей), силою совершеннейшей и действенной духовной любви находятся еще в опасности, борении и страхе, хотя имеют уже дарования духовные.

10. Это показал Апостол для тех, которые желают верно восходить к христианскому совершенству, чтобы кто из сподобившихся каких-либо дарований не подумал о себе, что и при неполном действии благодати достиг уже совершенства, и чтобы, возмечтав, будто ни в чем не имеет уже нужды, и удовлетворившись одними низшими дарованиями, не остался он недостигшим должного предела совершенства. Указанием же сей цели совершенства Апостол учит, чтобы каждый, признавая себя нищим пред таким богатством любви, непрестанно и неослабно подвизался подвигом добрым и проходил духовное поприще, пока не достигнет цели, по сказанному: тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9, 24).

11. Так много распространил я рассуждение о цели подвижничества с тою целию, чтоб в хотящих восприять его верную установить мысль о том, какое у нас упование и какое предлежит нам поприще, и чтобы каждый и каждая из посвятивших себя Богу, имея, по руководству сей мысли, постоянно в виду, куда мы призваны и какой обязаны достигать меры, всеми способами, из всех сил и со всяким тщанием самих себя и все, что имеем в веке сем, всегда усердно посвящали на благое, не допуская однако ж самомнения, будто мы нечто, но рассуждая о себе, что мы действительно всегда ничто в сравнении с превосходством совершенной меры звания нашего и неисследимого богатства любви Христовой. Терпением убо да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника веры и Совершителя Иисуса (Евр. 12, 1), – задняя забывая, в предняя же простираяся (Флп. 3, 14).

12. Как же братия должны жить и вести себя друг с другом? Какими трудами, потами и упражнениями любители истины могут достигать сказанной выше цели?

Стремящийся к сей цели, удалившись от мира и от мирских удовольствий, да предаст душу свою братству. Так заповедал Спаситель, когда, перечислив, что должен оставить желающий идти вслед Его, присовокупил: еще же и душу свою (Лк. 14, 26). Ибо что значит оставить душу свою, или отречься от нее? – Безусловно и всецело предать себя братству, отнюдь не исполнять собственной своей воли и решительно ничего не иметь в своей власти, кроме одежды, которую носит, чтобы ему можно было, ни о чем не имея попечения, всегда с радостию исполнять только то, что ему приказано. Отрекшийся от души своей всех братий и особенно настоятелей да почитает как господ и владык; и со всяким благоразумием да служит им, не пред очима точию работающе, яко человекоугодницы, но яко рабы Христовы (Еф. 6, 6). Предав себя Господу, да течет он сим узким и тесным путем (послушания) и охотно да подклоняется под сие благое иго Христово, несомненно веруя, что оно уготовляет ему великое спасение.

13. Братия должны жить между собою в простоте, чистоте, единодушии, мире и сердечной искренности. Никто да не превозносится над другим и да не почитает себя лучшим или высшим кого-либо, а напротив того, всякий, как ученик Христов, да признает себя скуднейшим всех людей; чтоб любовию, простотою, отсутствием соперничества и кичливости, при взаимном подчинении друг другу, в страхе Божием, мог сохраняться в братстве союз мира, как бы оно было едино тело и един дух о Христе Иисусе.

14. Намереваясь держаться таких правил, каждый прежде всего всеми мерами да старается иметь в сердце своем священную любовь и страх Божий; непрестанно да просит их себе у Бога, и частым, лучше же сказать, непрестанным памятованием о Господе и о Небесной любви всячески да ревнует возращать их в себе ежедневно, при помощи благодати.

15. В любви же к ближнему (после сего) легко уже можем преуспеть. Поставь первое на первом месте, тогда второе, следуя за первым, совершится по порядку. А если кто вознерадит о первой великой заповеди, – о любви к Богу, которая при Божием содействии образуется в нас из внутреннего расположения, доброй совести и здравых мыслей о Боге, – вознамерится же иметь попечение о второй подобной ей, то отсюда проистечет одно только внешнее служение братиям, и никогда не будет он в состоянии исполнить сие служение чисто и здраво; потому что козни злобы, находя ум его далеким от памятования о Боге, от любви и стремления к Нему, или будут производить в душе роптания и жалобы на служение братии, представляя его трудным и тяжелым, или станут надмевать его и заставлять мечтать о себе, как о досточестном и великом, обольщая мыслью о своем многоделании в пользу всех. Когда человек далек от памятования о Боге и от страха Божия, тогда необходимо ищет он славы и домогается похвалы от тех, кому служит. А когда самый ум и душевное расположение всегда заняты помышлением о Боге и стремлением к Нему, тогда в сообразность любви Божией, человек, все делая во славу Божию и богатясь чистыми и Богу угодными делами любви к братиям, получает совершенный успех в своем труде, имеющем увенчаться вечным воздаянием от Бога.

16. Всякое предприемлемое нами упражнение в добродетели да совершается во славу Божию и да не окажется совершаемым к собственной нашей славе. Всякое последование заповедям свято бывает и совершается нами чисто тогда только, когда совершается при памятовании о Господе, со страхом Божиим и по любви к Богу. Таким настроением далеко отгоняется от нас враг, всегда покушающийся осквернить исполнение заповеди, и все повелеваемое в заповедях бывает для нас легко и удобоисполнимо; потому что любовь Божия в нас делает нетрудными заповеди и всякое затруднение при исполнении их устраняет. Враг всячески усиливается отвлечь ум наш от памятования о Боге, от страха и любви к Господу разными земными приманками, чтобы потом какими-либо благовидностями отвратить и сердце наше к благам мнимым от блага истинного, т. е. от любви к Богу. И все, что ни делает человек доброго, лукавый усиливается омрачить и осквернить, примешивая к исполнению заповеди свои семена тщеславия, или сомнения, или ропота, или чего-либо подобного, чтоб делаемое добро не было истинное добро, – которое бывает только тогда, когда смиренномудренно и усердно совершается для Бога. Вот почему каждому потребно много ведения и рассуждения, чтобы ум мог распознавать козни и ухищрения врага и отревать от дел своих все греховное. Ибо и хорошее какое дело можно сделать нерадиво или небрежно, или с нечистым намерением, от чего оно окажется не благоугодным Богу, и можно сделать оное по воле Божией, тщательно, трезвенно, для Бога, – так что оно окажется благоугодным пред Богом.

17. Всецело предавшие себя Богу должны по мере сил своих исполнять все заповеди, так как всем очевидно предлежит одна цель благочестия, – именно – чтобы по вере и ревности обо всех добродетелях сподобиться нам исполнения Духом Святым и приобрести совершенное освобождение от страстей, т. е. очищение сердца, производимое в душах верных и благочестивых освящающим Духом. Посему каждый да посвящает себя добру по той мере, до которой простирается душевная любовь к Богу. – И наконец, если кто желает непрестанно молиться, то да пребывает он постоянно в молитве. (Разумеются затворники).

18. Итак, если кто из братии желает вступить в молитвенный подвиг из любви к небесным благам, то надлежит его допустить до сего, – и весьма достоин он похвалы пред людьми и пред Богом. Единодушными братиями с радостию да будет дозволено такому пребывать в молитве, чтоб и сами они получили награду от Бога за данное брату соизволение и доброе ему содействие; только бы решающийся на сие решался, испытывая неудержимое жаждание пребывать с Единым Господом, – и самым делом пребывал в сем подвиге непрестанного стремления к Господу, противясь всем излишним помыслам, чтоб таким образом плоды его к общему назиданию для всех делались явными ежедневно. Кто имеет любовь к Господу, хотя бы не было еще в нем уязвления и горения любовию Божественною во время молитвы, но если делает он над собою усилия, подвизается и принуждает волю к труду сему, безусловно предавая себя небесной любви, стараясь приобрести истинную духовную молитву; тому с радостию да позволят пребывать в молитве прочие братия, и лучше сказать, да содействуют ему как помощники, признавая собственным своим приобретением преспеяние брата в совершеннейшем, да не отвлекают от сего, действуя по соперничеству и ревности, да не препятствуют началу прекрасного ревностного подвига и да не прерывают доброго стремления к Богу. И Бог, видя горячность взаимной любви, исполнит прошения всех, удовлетворяя каждого за правое и доброе изволение касательно друг друга.

19. Вступивший в чин молитвенников, как принял на себя самое великое дело, так и подвиг должен принять самый обширный; потому что к непрестанному пребыванию в молитве много препятствий: сон, уныние, отяжеление тела, кружение помыслов, нетерпение, расслабление; и кроме всего этого восстание лукавых духов, которые ведут брань с душою, самым делом непрестанно взыскующею Бога, противоборствуя ей и всячески возбраняя приблизиться к Богу. Посему ему надлежит постоянно пребывать в трезвенном внимании ко всему внутри происходящему, в борении, терпении и плаче, всеусильно стараясь не допускать ничего неблагоприятного молитве.

20. Если молитву нашу не будут украшать смиренномудрие, любовь, простота и доброта, то нимало не принесет нам пользы такая молитва, или лучше сказать, это будет личина молитвы. Это впрочем должно сказать не об одной молитве, но о всяком вообще подвиге, – девстве ли то, или посте, или бдении, или псалмопении, или служении и о всяком другом труде, совершаемом ради добродетели. Если при них не находим в себе плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, искренности, терпения, независтливости и подобное; то напрасны все такие труды и подвиги. Ибо для таковых плодов они и подъемлются; почему когда не находится в нас сих плодов, то всякое делание наше и все подвиги наши тщетны. Не имеющие сих плодов в День Суда окажутся в одном ряду с юродивыми девами.

21. Неспособные еще в совершенстве посвятить себя делу молитвы, с верою и страхом Божиим уготовляйте себя на служение братии или на прохождение послушаний; и вступив в сей труд, совершайте его как исполняющие заповедь Господню и делающие духовное дело; будьте внимательны к нему, как к делу Божию, и служите с радостию, как рабы Господни, отнюдь не допуская злобе врага осквернять доброе дело ваше человекоугодием, или ропотом, или высокомерием, или разленением, или небрежностью; и напротив всячески стараясь прекрасное послушание свое освящать благоговением и любовию к Богу, да будет оно благоприятно пред Ним.

22. Итак, поелику всем братиям, ведущим один образ жизни, предлежит одна сказанная выше цель; то каждый да подвизается по мере сил и да верует Богу, что при доброй тщательности и при упражнении в добродетели достигнет он в совершенную меру христианского сыноположения. Простота же, искренность, взаимная любовь, радость и во всем смиренномудрие да будут всегда непоколебимыми в братстве, как основание, чтоб иначе, превозносясь, или надмеваясь друг над другом, или предаваясь ропоту, не сделать нам труда своего напрасным. И тот, кто пребывает непрестанно в молитвах, да не превозносится над неспособным еще к такой постоянной молитве, чтоб дело его могло преспевать пред Богом и людьми. И тот, кто посвятил себя служению или прохождению другого какого послушания, да не ропщет по внушению злобы и да не клевещет на пребывающего в молитвах и постах, чтоб и ему приобрести благодать у Бога, и чтоб дело его стало благоприятно Богу.

Будучи членами друг друга, обязаны мы один другого покоить. Как телесные члены, управляемые одною душою, без зависти услуживают друг другу, так и мы, будучи членами друг друга, управляемы единым Духом и питаемы единым живым Словом истины, должны, ко взаимному друг друга упокоению, приводить себя в общее согласие любовию и простотою, добротою и радостию. – Когда будет сохраняемо такое расположение взаимной друг с другом простоты, тогда избыток упражняющихся в молитвах восполнит недостатки в сем деле несущих послушания, и обратно, избыток от трудов несущих послушания восполнит недостатки сего в пребывающих в молитвах, яко да будет, по слову Апостола, равенство (2 Кор. 8, 14). Только бы были утверждены между братиями простота, любовь, смиренномудрие и независтливость. Тогда в какой мере кто верует, любит и трудится, в такой же мере ежедневно преуспевая, сподобится Царствия. Вот подлинно ангельская жизнь! Сие-то и значит: да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли, когда соединяемся друг с другом независтливостью, простотою, любовию, миром и радостию, преспеяние ближнего почитая собственным своим приобретением, а равно немощи, или недостатки и скорби признавая собственным ущербом, как сказано: не своих си смотряюще, но и дружних кийждо (Флп. 2, 4). Таким образом сострадая друг о друге, и особенно сильные о слабых и крепкие о немощных, в состоянии будем исполнить Закон Христов, как указал св. Павел (Гал. 6, 2).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.