ВСЕГДА ВСЕ И ВСЕГДА ВМЕСТЕ

ВСЕГДА ВСЕ И ВСЕГДА ВМЕСТЕ

Отец Александр Шмеман писал: «Я иду в Церковь»это значит, я иду в собрание верующих, чтобы с ними вместе составить Церковь, чтобы быть тем, кем я стал в день крещения, то есть членом Тела Христа. «Вы, — говорит апостол, — Тело Христово, а порознь члены» (1 Кор 12.27). Я иду явить и осуществить свое членство, чтобы засвидетельствовать перед Богом и миром тайну Царства Божьего, уже «пришедшего в силе». Оно пришло и приходит в силе в Церкви. Вот тайна Церкви, тайна Тела Христова: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди нихГ» (Мф 18.20). Чудо церковного собрания в том, что оно не «сумма» грешных и недостойных людей, составляющих его, а Тело Христово. Как часто мы говорим, что мы идем в Церковь, чтобы от нее получить помощь, благодатную силу, утешение. Но мы забываем, что мы и есть Церковь, что мы ее составляем, что Христос пребывает в Своих членах, и что Церковь не вне нас, не над нами, а мы во Христе и Христос в нас.

Не в том христианство, что оно каждому дает возможность «личного совершенствования», а в том, что христианам дано и заповедано быть Церковью«народом святым, царским священством, родом избранным» (1 Петр 2.9), являть и исповедовать присутствие Христа и Его Царства в мире».

Возрождение истинной церковной жизни немыслимо без восстановления понимания таинства таинств Евхаристии.

Всюду и всегда возрождение церковности начинается с возрождения евхаристического.

Однажды после Евхаристии я спросил одну женщину: «Вы сегодня были в Церкви или в храме?» Она поняла вопрос и ответила: «К сожалению, я была сегодня только в храме». В храме, где совершалась Евхаристия, молилось человек тридцать. К Чаше приступило человек десять, остальные только посмотрели на то, как причащаются другие. Женщина, о которой идет речь, была в числе непричащающихся. В конце Евхаристии непричастившиеся пели со странным воодушевлением: «Видехом Свет истинный, прияхом Духа небеснаго…», то есть благодарили за вкушение Тела и Крови Христовых, которых они не вкусили. Это звучало фальшиво, как благодарность хозяину дома за чай, который мы не пили у него.

Евхаристия регулярно совершается в наших храмах. В монастырях и некоторых городских храмах даже ежедневно. Однако, несмотря на все это, по слову протоиерея Александра Шмемана, «Евхаристия в реальном смысле отсутствует в нашей жизни».

В этом «отсутствии» коренится трагедия Церкви в наше время.

Наше нынешнее церковное сознание крайне индивидуалистично. Мы почти не встречаем воплощения в евхаристической жизни древнего правила: «всегда все и всегда вместе». Оно заменено другим: «не всегда все и не всегда вместе». Мы сейчас почти не бываем все вместе, каждый за себя и для себя.

Древнее церковное сознание знало, почему надо быть всегда вместе собранными на одно и то же. Этот основной принцип церковной жизни вытекает из самой природы Церкви. Евхаристия осознавалась и переживалась как таинство собрания, таинство Церкви, то есть единства народа Божьего.

Церковь Божья во Христе есть народ, собранный Богом в Теле Христовом.

Познавшие тайну Евхаристии и живущие этой тайной представляют собой не просто собрание молящихся в храме на Евхаристии, а участников Трапезы Господней. Они живой организм, а не организация. Они хорошо знают и любят друг друга и живут этой любовью. В древности каждую христианскую общину называли Агапе, что значит Любовь.

Однажды я прочитал такой фантастический рассказ. Один молодой священник, горевший духом зажигать сердца людей верой в Бога, прибыл в некое селение. В епархии его предупредили, что, поехав на данный приход, он напрасно потеряет время: церковь в поселке совершенно мертва. Но он все же рискнул и незамедлительно приступил к делу. Священник беседовал со встречавшимися ему жителями поселка, посещал людей на дому, увещевал, наставлял, учил, приглашал на воскресные богослужения. Но все безуспешно. Люди оставались холодны и в церковь не шли.

Тогда молодой пастырь решил прибегнуть к весьма неординарному средству, граничащему с отчаянием. Он объявил в местной поселковой газете, что церковь умерла, и ее похороны состоятся в ближайшее воскресение, по обедне. Такое объявление взбудоражило сонное царство поселка. По нему поползли самые невероятные слухи, догадки, сплетни.

В воскресение храм до отказа наполнился любопытной толпой. На видном месте стоял украшенный цветами гроб. После отпевания батюшка сказал краткое надгробное слово и пригласил присутствующих всех по очереди прощаться, заглянуть в лицо знаменитой покойнице. Один за другим люди подходили ко гробу. Но, взглянув в него, кто смущенно отвращал свой взор, а кто, истерично вскрикивая, отскакивал от постамента как ужаленный.

Оказалось, что священник положил на дно пустого гроба большое зеркало, так что всякий смотрящий туда видел свое собственное отражение.

Конечно, в реальной церковной жизни такого отпевания произойти не могло. Однако автор рассказа попытался явить нам свою боль о Церкви, которая не может жить без людей.