4. Философия средневековья

4. Философия средневековья

4.1. 3арождение основных философских направлений средневековья.

Теперь перейдем к рассмотрению, что же такое еврейская философия средневековья. Важно отметить, что до средневековья ее, в сущности, не было. Первый ее представитель, считающийся классиком еврейской философии средневековья, - это Саадья Гаон с его книгой "Эмунот вэ Даот", т.е. "Веры и мнения".

Средневековье было в первую очередь эпохой рационализма. Всем это прекрасно известно. Слово "рационализм" для нас имеет положительный оттенок, это еще советское восприятие. Средневековый рационализм назывался схоластикой. Но, когда мы слышим слово "схоластика", у нас сразу возникает негативная ассоциация, хотя схоластика - это и есть рационализм. На вопрос: "Было ли средневековье эпохой схоластики?", все ответят: "Конечно, да!" Слово "рационализм" вызывает у нас слишком положительную ассоциацию, на слово "средневековье", а мистика, наоборот, отрицательную, как и многое другое, связанное с эпохой средневековья. Так нас учили в советское время. Поэтому мы и хотим прибавить к слову "средневековье", которое само по себе обладало негативной характеристикой, термин, который тоже звучит отрицательно.

Средневековье, особенно вначале, - это безусловная эпоха рационализма, и только намного позднее, во второй половине позднего средневековья, появляется мистика. И вот эти две главные концепции - рационализм и мистика, мы рассмотрим дальше.

4.2. Рационализм раннего средневековья. Философские споры этого периода. Книга Саадьи Гаона "Эмунот вэ даот".

Что же такое рационализм? Это прежде всего представление о том, что человек все может понять с помощью своего рассуждения, т.е. с помощью своего интеллекта. Это значит, что если я буду правильно рассуждать, правильно думать и делать выводы, опираясь на разум и логику, то я все пойму правильно. Я расскажу вам историю, которая, может быть, и анекдотична, но поможет лучше понять, что такое средневековый рационализм. Это очень простой, но интересный пример. Во дворе Парижской Академии спорят Буридан, автор Буриданова осла, и Фома Аквинский. (Буриданов осел - это тот, кто стоит и умирает от голода, но не может съесть ни одну из лежащих перед ним охапок сена, потому что они находятся на совершенно одинаковом от него расстоянии.) Они обсуждают вопрос, есть ли глаза у крота. Один из них говорит: "У крота есть глаза потому-то, потому-то и потому-то". Другой говорит: "У крота нет глаз, потому что он ползает под землей, и глаза ему не нужны". И что-нибудь еще в этом духе.

И вот так они стоят и спорят, есть у крота глаза или нет. Тут подходит к ним садовник и говорит: "Уважаемые господа, давайте я вам принесу живого крота, и вы проверите, есть ли у него глаза". Они ему отвечают: "Пошел прочь, невежда! Мы обсуждаем идеального крота". Очень хорошо, очень смешно. А теперь представим такую историю. Если те же самые персонажи стоят и обсуждают: пересекаются ли биссектрисы треугольника в одной точке? Один говорит, что пересекаются, другой говорит, что нет. Приходит садовник и говорит: "Давайте я вам принесу палку, вы нарисуете на земле треугольник и проверите, пересекаются ли его биссектрисы в одной точке". А ему скажут: "Пошел прочь, невежда! Мы обсуждаем идеальный треугольник". Совсем не так смешно. Иными словами, это совсем не так глупо, как может показаться с первого взгляда.

Обсуждать, есть ли у идеального крота глаза, - это вовсе не глупость: ведь можем мы обсуждать, пересекаются ли биссектрисы в идеальном треугольнике. Это - математизация действительности. Рационалисты считали, что с помощью рассуждения можно все узнать: как в математике, рассуждая логически, можно вывести любую теорему и постепенно продвинуться, ответить на любой вопрос, так и в жизни можно продвинуться сколь угодно далеко и все в жизни понять, только бы правильно рассуждать. Но можно ли рассматривать мир теми способами, которые используют математики? B математике такой подход дает отличные результаты, но для того чтобы понять, что в физике дело обстоит совершенно иначе, потребовалось много времени, и поэтому здесь нельзя говорить о какой-то чуши или глупости. Вот это - главная идея средневекового рационализма.

Теперь рассмотрим другую историю, настоящую, т.е. действительно имевшую место. Ее описывает Саадья Гаон в книге "Эмунот вэ даот". Первый случай это, скорее всего, анекдот, никогда они не стояли и не обсуждали, но вторая история - это настоящий факт, описанный в сочинениях некоего путешественника, который побывал в Багдаде примерно в 9 в. Он пишет следующее. Из какой-то мусульманской глубинки он приехал в столицу империи, Халифата: "И вот о, ужас! - пришел я в некое место, мне велели прийти туда, где соберутся разные ученые мужи. Пришел я туда, в это место, и что же я слышу? Встает человек и говорит: "Мы пришли сюда обсуждать вопросы Божественного. Поскольку здесь есть разные люди, а именно - мусульмане, евреи, и такие, и сякие, атеисты, христиане и т.д., то пусть никто не выдвигает доводов из своих священных книг, поскольку у одного священные книги одни, а у другого другие, а пусть выдвигает только доводы разума". Вот такая идея, что нужно, обсуждая религию, выдвигать доводы разума, это Багдад 9 в., совсем не светлое новое время, а именно темное раннее средневековье.

Естественно, что в такой обстановке всякий интеллигентный еврей тут же вовлекается в это обсуждение религии с позиции доводов разума. И ведется общественная дискуссия, это как бы норма жизни в обществе - приводить доводы разума. Естественно, что евреям в такой обстановке необходимо приводить доводы разума. Поскольку исламский мир был как бы наследником греческой философии, то весь греческий подход туда проник. И вот именно здесь евреи оказались перед необходимостью рационально, т.е. разумно, обосновывать иудаизм. Это и есть начало еврейской философии.

Саадья Гаон, как представитель раннего средневековья, это рационалист. Поэтому его книга посвящена тому, чтобы обосновать с помощью логики, почему иудаизм - правильная религия. Почему действительно есть Бог, и почему так, почему мы в Него верим, - все основные идеи религии он обосновывает с точки зрения логики в книге "Эмунот вэ даот". Сегодня, конечно, эта книга скучна для нас. Я, например, просто не могу ее читать. Страница за страницей какие-то длинные рассуждения, которые доказывают, что вот так, действительно, верить правильно, а так неправильно, так логично, а так нелогично. Сегодня мы просто не можем воспринимать это всерьез. Прежде всего потому, что мы уже давно не рационалисты, мы давно не верим в то, что вообще здесь можно чего-то достичь доводами разума. И поскольку мы в это не верим, то все эти рассуждения для нас совершенно скучны.