Беседа на псалом тридцать третий
Беседа на псалом тридцать третий
(1) Давиду, внегда измени лице свое пред Авимелехом, и отпусти его, и отыде. К двум случаям приводит нас разумение сего псалма. Надписанию его кажется приличным и то, что было с Давидом в Номве, городе священническом, и то, что случилось с ним у Анхуса, царя Филистимского. Ибо измени лице свое, когда беседовал с Авимелехом, священником, скрывая от него свое бегство и показывая видом, что спешит исполнить царское повеление, когда взял и хлебы предложения, и меч Голиафа (см.: 1 Цар. 21, 1–9). Но еще измени лице свое, когда был окружен врагами, потому что услышал, как они разговаривали между собою и приготовлялись к мщению. И реша, сказано, отроцы Анхусовы к нему: не сей ли Давид царь земли; не сему ли изыдоша (жены) ликующия, глаголюща: победи Саул с тысящами своими, и Давид со тмами своими. И еще сказано: И убояся Давид от лица Анхуса, и измени лице свое пред очами их (ср.: 1 Цар. 21, 11–13).
Но почему надписание именует Авимелеха, а история передает имя Анхуса, царя Гефесского? На сие имеем такое объяснение, дошедшее до нас по преданию, что Авимелех было общее имя царей Филистимских, но что каждый из них имел и собственное наименование. Подобное можно видеть в Римском государстве, где цари вообще называются кесарями и августами, но удерживают и собственные свои имена. Таково же у египтян имя фараон. Ибо фараоном называется египетский царь при Иосифе, фараоном именуется и тот, который чрез четыре поколения, при Моисее, стал царем Египта; фараон был и во времена Соломона, ибо сказано: поят дщерь Фараоню (3 Цар. 3, 1); фараоном также именовался царствовавший во времена пророческого служения Иеремии (см.: 4 Цар. 23, 29). Так и Авимелех был и во дни Авраама, и во дни Исаака, и теперь именуется во времена Давида. Об Аврааме сказано: И рече Авимелех, и Охозаф невестоводитель его, и Фихол воевода силы его, ко Аврааму, глаголя (Быт. 21, 22). Равно и об Исааке: Бысть же много время тамо: и приникнув Авимелех царь Герарский окном, виде Исаака играюща с Ревеккою (Быт. 26, 8).
Так и здесь, в надписании, Авимелех времен Давидовых назван общим царским именем, история же передает его имя Анхус, которое было собственное, данное ему при рождении. Пред ним-то изменил лицо свое Давид, когда был принесен на руках домочадцев, бил в городские ворота и, как сказано, слины своя точаше по браде, так что Анхус сказал домочадцам: для чего принесли вы его ко мне; не имею нужды в неистовых, яко внесосте его, да беснуется предо мною (ср.: 1 Цар. 21, 13, 14). И таким образом Давид, отпущенный оттуда, спасся, как сказано, прииде в пещеру Одолламску (ср.: 1 Цар. 22, 1).
Посему, как избежавший великой опасности, воссылает он такое благодарение освободившему его Богу и говорит: (2) Благословлю Господа на всякое время. Избежав смерти, он как бы полагает для себя уставы жизни, настраивая душу свою к строгому образу деятельности, чтобы ни одной минуты времени не оставлять без благословения, но при начале важных и неважных дел обращаться к Богу. Не стану думать, говорит он, будто бы что-либо делается моим старанием или приключается по случайному стечению обстоятельств, но на всякое время благословлю Господа — не только при благоденствии, но и в несчастные времена жизни. Сим наученный Апостол говорит: Всегда радуйтеся. Непрестанно молитеся. О всем благодарите (1 Сол. 5, 16–18).
Видишь, какова была любовь Давида! Непрерывные несчастья не ослабили его терпения, когда был принесен на руках домочадцев, бил в городские ворота, лишен имущества, но даже, по необходимости, предан врагам и едва не растерзан ими. Несмотря на сие, не сказал: доколе будут продолжаться несчастья? Не пришел в нетерпение от непрерывных скорбей, ведяще, яко скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование (Рим. 5, 3–4).
И действительно, скорби для хорошо приготовленных суть как бы укрепляющая пища и упражнение в борьбе, приближающие подвижника к отеческой славе, когда, укоряеми, благословляем, хулими, молим, утружденные — благодарим, скорбные — хвалимся скорбями (ср.: 1 Кор. 4, 12–13). Стыдно для нас — в счастье благословлять, а в печальных и трудных обстоятельствах хранить молчание. Напротив того, тогда-то и должно более благодарить нам, знающим, что егоже любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр. 12, 6).
Выну хвала Его во устех моих. Пророк по видимому обещает нечто невозможное. Как может хвала Божия быть непрестанно во устах человека? Когда разговаривает он в обыкновенной и житейской беседе, в устах его нет Божией хвалы. Когда спит, хранит он совершенное молчание. Когда ест и пьет, как уста его произнесут хвалу? На сие отвечаем, что у внутреннего человека есть некоторые духовные уста и посредством их питается он, приемля слово жизни, которое есть хлеб сшедый с небесе (Ин. 6, 58). О сих-то устах и говорит Пророк: Уста моя отверзох и привлекох дух (Пс. 118, 131). Сии-то уста и Господь советует иметь расширенными, для обильного приятия брашен истины. Ибо сказано: Разшири уста твоя, и исполню я (Пс. 80, 11).
Посему мысль о Боге, однажды напечатленная и как бы печатью утвержденная во владычественной силе души, может быть названа хвалою Божиею, которая выну пребывает в душе; и тщательный, по увещанию Апостола, может давать все во славу Божию, так что всякое действие, всякое слово, всякое умственное упражнение получает силу хвалы, ибо аще яст, аще ли пиет праведник, вся во славу Божию творит (ср.: 1 Кор. 10, 31). У такого и во время сна сердце бодрствует, как сказано в Песни Песней: Аз сплю, а сердце мое бдит (Песн. 5, 2), ибо мечтания сна очень часто бывают отголосками мыслей, занимавших днем.
(3) О Господе похвалится душа моя. Пророк говорит: никто не хвали моей изобретательности, которою спасся я от опасностей, ибо не в силе, не в мудрости человеческой, но в благодати Божией — спасение. Ибо сказано: Да не хвалится богатый богатством своим, мудрый мудростию своею, крепкий крепостию своею: но о сем да хвалится хваляйся, еже разумети и знати Господа Бога своего (ср.: Иер. 9, 23, 24). Смотри, как Апостол хвалит сотрудников своих в деле благочестия. Он говорит: это наш служитель и соработник о Господе (Кол. 4, 7).
Если кто хвалится красотою телесною или знаменитостью рода, то не о Господе хвалится душа его; напротив того, каждый из таковых предан суете. Не заслуживают также истинной похвалы искусства средние и занимающиеся ими: кормчие, врачи, витии, строители, которые созидают города или пирамиды, или лабиринты, или другие какие дорогостоящие пышные громады зданий. Те, которые хвалятся этим, не в Господе полагают душу свою. Взамен всякой иной чести, для нас довольно именоваться рабами такого Владыки. Не будет ли слуга царев хвалиться, что он поставлен в том или другом чине служения? Ужели же удостоившийся служить Богу будет измышлять себе похвалы от иного, как будто для полноты славы и именитости недостаточно ему именоваться Господним! Итак, о Господе похвалится душа моя.
Да услышат кротцыи, и возвеселятся. Поскольку Пророк говорит: чрез одно изменение лица, при содействии Божием, враги введены в обман и совершено мое спасение, то да услышат кротцыи, что можно и в мире живущим воздвигать победные знамения и не сражавшимся оказаться победителями; и да возвеселятся, утвердившись в кротости моим примером, ибо такую благость от Бога получил я за то, что имел кротость. Помяни, Господи, Давида, и всю кротость его (Пс. 131, 1). Кротость есть величайшая из добродетелей, потому причислена и к блаженствам. Ибо сказано: Блажени кротцыи: яко тии наследят землю (Мф. 5, 5).
Земля сия, небесный Иерусалим, не бывает добычею состязующихся, но предоставлена в наследие долготерпеливым и кротким. И слова: да услышат кротцыи, значат то же, что и слова "да услышат Христовы ученики". А может быть, пророчественно желает Давид, чтобы и до нас дошло чудо благодеяния Божия, над ним явленное. Да услышат и те, которые после многих поколений соделаются учениками Христовыми! Ибо тех назвал кроткими, которым Господь говорил: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Укротившие свои нравы, освободившиеся от всякой страсти, в чьих душах не поселено никакого мятежа — они называются кроткими. Почему и о Моисее засвидетельствовано, что он был кроток зело паче всех человек сущих на земли (Числ. 12, 3).
(4) Возвеличите Господа со мною. Приличный себе лик собирает Пророк к прославлению Господа. Не приобщайся ко мне ни мятежный, ни смущенный, ни распаляющий душу плотскими страстями, но вы, кроткие, вы, которые приобрели твердость и постоянство души, отрясли леность и сонливость в исполнении своих обязанностей, — вы возвеличите Господа со мною. Возвеличивает же Господа тот, кто великим умом, твердым и возвышенным духом терпит искушения за благочестие; и потом, кто великим умом и в самых глубоких умозрениях рассматривает величие творения, чтобы в величии и красоте тварей созерцать их Рододелателя (ср.: Прем. 13, 5). Ибо чем кто более углубляется в законы, по которым устроена и по которым управляется вселенная, тем яснее созерцает велелепоту Господню и по мере сил возвеличивает Господа.
Поскольку же одного ума и размышлений одного человека нисколько не достаточно к уразумению величия Божия, то Пророк всех вместе кротких приемлет в общение сего дела. Посему должно совершенно упразднить себя от внешних мятежей, произвести совершенное безмолвие в потаенной храмине советов сердца и потом приступить к созерцанию истины. Послушай исповедующегося во грехе, что он говорит: Смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8).
Не только же гнев, но и пожелание, и робость, и зависть приводят в смятение око души, и вообще все страсти приводят в замешательство и смятение душевную прозорливость. И как невозможно мутным оком принять верное впечатление от видимого предмета, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к познанию истины. Посему должно удалиться от всех мирских дел, ни чрез зрение, ни чрез слух, ни чрез другое какое чувство не вводить в душу посторонних помыслов. Ибо воздвигаемые плотским мудрованием брани исполняют внутренность сердца неумолкающими мятежами и непримиримыми раздорами.
(5) Взысках Господа, и услыша мя. Пророк говорит: сие да услышат кротцыи! И в это тяжкое время, когда подвигся на меня весь гнев памятозлобных и руки всех на меня вооружились, а я, ничем не защищенный, готов был принять на себя все удары врагов, и в это время не смутился я помыслами от страха, не оставил мысли о Боге, не отчаялся в своем спасении, но взысках Господа. Не искал только, с каким-нибудь простым и временным упованием на Господа, но взысках, ибо речение взысках выражает более нежели "искал", подобно как "испытывание" — более нежели "пытание". Ибо исчезоша испытающии испытания (Пс. 63, 7). Посему словом взыскание псалом изобразил какой-то глубокий покой и безмятежность.
И от всех скорбей моих избави мя. Вся жизнь праведника исполнена скорбей, это путь тесный и скорбный. Многи скорби праведным (Пс. 33, 20). Потому и Апостол говорит: Во всем скорбяще (2 Кор. 4, 8), и — яко многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие (Деян. 14, 22). Избавляет же Бог святых Своих от скорби, не без испытания их оставляя, но подавая им терпение. Ибо если скорбь терпение соделовает, терпение же искусство (Рим. 5, 3–4), то избегающий скорби лишает себя опытности. И как никто не получает венца, не имея у себя противника, так и опытным можно оказаться не иначе, как чрез скорби. Посему слова: от всех скорбей моих избави мя, не значат: не попустил мне скорбеть, но даровал со искушением и избытие, яко возмощи понести (ср.: 1 Кор. 10, 13).
(6) Приступите к Нему, и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Сидящих во тьме и сени смертной — их увещевает приступить ко Господу, приблизиться к лучам Божества Его, чтобы, чрез приближение озарившись истиною по благодати, вместили они в себя просвещение Его. Ибо как сей чувственный свет не для всех равно сияет, но для тех, которые имеют глаза, бодрствуют и могут беспрепятственно наслаждаться появлением солнца, так и Солнце правды (ср.: Мал. 4, 2), Свет истины, Иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир (Ин. 1, 9), не всем дает видеть светозарность Свою, но тем, которые живут достойно света. Ибо сказано: свет возсия не грешнику, но праведнику (Пс. 96, 11). Как солнце хотя восходит, но не для нетопырей и других животных, во время ночи снискивающих себе пищу, так, хотя свет сам в себе блистателен и всеозаряющ, однако ж не все приобщаются его сияния. Так и всяк делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его (Ин. 3, 20).
Итак, приступите к Нему, и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Блажен, кто в день Праведного Суда Божия, когда приидет Господь во свете привести тайная тмы и объявить советы сердечныя (ср.: 1 Кор. 4, 5), осмелившись вступить в сей обличительный свет, возвратится непостыженным, потому что его совесть не осквернена порочными делами. А те, которые делали зло, воскреснут на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость и отпечатление соделанных ими грехов. И может быть, страшнее тьмы и вечного огня тот стыд, с которым увековечены будут грешники, непрестанно имея пред глазами следы греха, соделанного во плоти, подобно какой-то невыводимой краске, навсегда остающиеся в памяти души их. Не много же таких, которые бы могли приступить к свету истины и открыть его и, открыв сокровенное, отойти с непостыженным лицом.
(7) Сей нищий воззва, и Господь услыша и. Не всегда нищета похвальна, а только когда она с евангельскою целью принята произвольно. Ибо многие по достатку нищи, а по произволению весьма любостяжательны. Их бедность не спасает, а произволение осуждает. Посему блажен не тот, кто беден, но кто сокровищам мира предпочитает заповедь Христову. Таковых и Господь называет блаженными, говоря: Блажени нищии духом (Мф. 5, 3), — не бедные имуществом, но избравшие нищету от сердца. А что не от произвола, то и блаженным не делает. Посему всякая добродетель, а преимущественно пред всеми нищета имеет отличительным признаком свободное произволение.
Итак, сей нищий, говорит Пророк, воззва. Назнаменующим гласом призывает он мысль твою к обнищавшему по Богу, алчущему, жаждущему и терпящему наготу. Сей нищий, едва не указывает он перстом, то есть сей ученик Христов. Можно слова сии отнести и к Самому Христу: Он, богат сый по естеству (так как все, что имеет Отец, принадлежит и Ему), нас ради обнища, да мы нищетою Его обогатимся (ср.: 2 Кор. 8, 9). Да и всякое почти дело, ведущее к блаженству, предначал Сам Господь, Себя предложив в пример ученикам. Возвратись к блаженствам и, рассмотрев каждое, найдешь, что учение словом предварил Он делами.
Блажени кротцыи. Где же нам научиться кротости? Научитеся от Мене, говорит Господь, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Блажени миротворцы. Кто же научит нас благам мира? Сам Миротворец, творяй мир и примиряющий оба во единаго новаго человека (ср.: Еф. 2, 15), умиротворивый кровию креста Своего, аще земная, аще ли небесная (ср.: Кол. 1, 20). Блажени нищии. Сам Он обнищал и умалил Себе в зраке раба, да мы вси от исполнения Его приимем и благодать воз благодать (ср.: Флп. 2, 7; Ин. 1, 16).
Итак, если кто, водимый Святым и человеколюбивым Духом, не мечтая о самом себе, но уничтожая себя, чтобы возвысить других, возопиет духом, испрашивая чего-либо великого, и не произнесет ничего недостойного и низкого, выражающего искание земного и мирского, то вопль сего просящего услышан будет Господом. А какой же конец услышания? Тот, что избавится от всех скорбей не уязвленным, не изнемогшим, не поработившимся мудрованиям плоти.
Каким же образом избавляется нищий?
(8) Ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его, и избавит их. Сим Пророк объяснил, кого называет нищим, — именно того, кто боится Господа. Посему боящийся стоит еще на степени раба, а усовершившийся любовью достиг уже достоинства сына. Раб именуется и нищим, потому что не имеет ничего собственного, а сын уже богат и потому, что он наследник отеческих благ.
Итак, ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его. Ангел не отступит от всех уверовавших в Господа, если только не отгоним его сами худыми делами. Ибо как пчел отгоняет дым и голубей смрад, так и хранителя нашей жизни Ангела отдаляет многоплачевный и смердящий грех. Если имеешь в душе дела, достойные ангельского хранения, и обитает в тебе ум, обогащенный умозрениями истины, то по богатству не оцененных дел добродетели Бог необходимо приставит к тебе стражей и хранителей и оградит тебя охранением Ангелов. Смотри же, какова природа Ангелов! Один Ангел равняется целому воинству и многочисленному ополчению.
Итак, в величии твоего хранителя Господь дарует тебе ополчение, а в крепости Ангела как бы ограждает тебя отвсюду его защитою. Ибо сие значит окрест. Как городские стены, вокруг облегая город, отвсюду отражают вражеские нападения, так и Ангел служит стеною спереди, охраняет сзади и с обеих сторон ничего не оставляет неприкрытым. Посему-то падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится (Пс. 90, 7) удар кого-либо из врагов, яко Ангелом Своим заповесть о тебе (Пс. 90, 11).
(9) Вкусите и видите, яко благ Господь. Многократно замечали мы, что душевные силы именуются подобоименно с внешними членами. Поскольку же Господь наш есть истинный хлеб и Плоть Его — истинное брашно, то необходимо, чтобы наслаждение веселием хлеба произведено было в нас чрез духовное вкушение. Как свойство меда не столько словом, сколько самим чувством вкуса может быть объяснено не изведавшим меда, так и доброта небесного слова не может быть ясно передана в учении, если по долговременном изведании учений истины не возможем собственным опытом постигнуть благость Господню.
Вкусите, сказал, а не "насытьтесь", потому что ныне разумеем от части, видим истину зерцалом в гадании (ср.: 1 Кор. 13, 12), но придет время, когда нынешний залог, сие вкушение благодати обратится для вас в совершенство наслаждения. Как страждущие желудком и чувствующие отвращение к пище, от сего расстройства лечатся у врачей, которые с помощью приготовленной особенным способом пищи возбуждают к ней позыв, и когда чувство сими искусственными снедями раздражено, позыв на пищу час от часа более увеличивается, так и в слове истины самое испытание, говорит Пророк, будет непрестанно призывать вас к ненасыщаемому вожделению. Посему вкусите, говорит он, да будете блажени, как алчущие и жаждущие правды.
Блажен муж, иже уповает Нань. Кто непрестанно вожделевает слова, тот ни на что иное не возложит упования, кроме Господа.
(10) Бойтеся Господа вси святии Его, яко несть лишения боящимся Его. Если страх не управляет нашею жизнью, то невозможно произойти освящению в теле. Ибо сказано: пригвозди страху Твоему плоти моя (Пс. 118, 120). Как у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом. Посему несть лишения боящемуся, то есть удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершенен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Как по телу не совершенен тот, у кого недостает какого-либо необходимого члена, но в том самом и не совершенен, чего недостает ему, так не радеющий и о единой заповеди чрез неисполнение бывает уже не совершенен по причине сего недостатка. А кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает, и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх.
(11) Богатии обнищаша и взалкаша, взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага. Слово сие научает нас и презрению вещественного богатства, показывая непрочность изобилия в имуществе. Ибо богатство не постоянно и, как волна, гонимая силою ветров, обыкновенно течет туда и сюда. И богатыми Давид называет, может быть, израильтян, ихже всыновление… и служение и обетования: ихже отцы (ср.: Рим. 9, 4–5). Они-то обнищаша, согрешив против Господа, а взыскавшие Господа вместо них не лишатся всякаго блага.
Но как же израильтяне обнищаша и взалкаша? Поскольку убили они Хлеб животный, то пришел на них голод хлеба. Поскольку злоумыслили против Источника воды живой, пришла к ним жажда и наложено на них наказание мучиться от жажды. Но этот глад не чувственного хлеба и не жажда воды, но глад слышания слова Господня (Ам. 8, 11). И так они обнищаша и взалкаша, а из язычников научившиеся взыскать Господа не лишатся всякаго блага. Всесовершенное благо есть Сам Бог, Которого не лишатся вси взыскающие Его.
Если кто невежествен, имеет неясное понятие о добре и зле, то и он да не называет благим находящего наслаждение во временном, которое преходит с разрушением тела. Ибо кто вещественное богатство и плотские преимущества возводит на степень благ, тот низким и никакого внимания не заслуживающим вещам присвояет достопоклоняемое и одному Богу приличное имя и вместе с тем впадает в самое грубое противоречие. Ибо или должен сказать, что Апостолы не получили телесных благ, потому что не взыскали Господа, или, если и взыскав, не имели таких благ, должен обвинять само Писание, которое говорит, что взыскающие Господа не будут лишены ни единаго блага.
Напротив того, святые и Господа взыскали, и не остались без разумения самого взыскуемого, и не лишились благ, уготованных в вечном упокоении. Ибо о них можно в собственном смысле сказать: всякаго блага, потому что телесные наслаждения заключают в себе более болезненного, чем приятного: супружество — бесчадие, вдовство — растление, земледелие — бесплодие, торговля — кораблекрушения, богатства — козни, роскошь — пресыщение, частые наслаждения — разного рода болезни и многовидные страсти.
Взыскал Господа Павел и не был лишен ни единаго блага; а между тем кто исчислит телесные скорби, в которых он проводил всю свою жизнь? Трищи палицами биен, единою каменьми наметан, трикраты корабль опровержеся с ним, нощь и день во глубине сотвори, в путных шествиих множицею… во алчбе и жажди, в пощениих многащи, в труде и подвизе и многократно в нуждах (ср.: Кор. 11, 25–27). И что же? Человек, который до последнего часа был алчущим и жаждущим, терпел наготу и страдания, ужели не лишен был телесных благ? Посему возведи мысль твою к истинному благу, чтобы уразуметь тебе и согласие Писания, и самому себя не запутать обоюдностью понятий.
(12) Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас. Это голос искренно расположенного учителя, с отеческим благосердием призывающего к учению, потому что ученик есть духовное чадо учителя. Приемлющий от другого образование в благочестии как бы им созидается и приводится в состав, подобно тому как в утробе чревоносящей образуются младенцы. Посему и Павел всю Церковь Галатийскую, которая отпала от первопреподанных учений и походила на недоношенный плод чрева, снова восприемля и Божиею силою воображая в галатах Христа, назвал чадами. И как он с болезнями и скорбью производил исправление поколебавшихся, то посему и сказал, что болит душою, скорбя об отпадших. Чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится Христос в вас (Гал. 4, 19).
Итак, приидите, чада, послушайте мене. Чему же хочет учить нас духовный наш отец? Страху Господню, говорит он, научу вас. Поскольку выше заповедал бояться Господа и показал выгоды страха, сказав, что несть лишения боящимся Его, то преподает теперь некоторый урок о страхе Господнем. Что нужно быть здоровым, это может сказать всякий, даже невежда, но как должно приобретать здоровье, говорить об этом — дело человека, знающего врачебное искусство. Не всякий страх благ и спасителен, но есть страх вражий, о котором молится Пророк, чтобы он не приближался к душе его, говоря: От страха вражия изми душу мою (Пс. 63, 2). Тот страх — вражий, который вдыхает в нас боязнь смерти и который внушает нам страшиться преимущества лиц. Ибо боящийся сего возможет ли во время мученичества противостоять греху даже до смерти и воздать долг умершему за нас и воскресшему Господу? А также приводимый в страх демонами имеет в себе страх вражий. И вообще такой страх кажется мне немощью, порожденною неверием, ибо верующий, что есть у него крепкий помощник, не страшится никого из усиливающихся возмутить его.
А что же такое страх спасительный, страх освящающий, страх, преднамеренно, а не по немощи, поселяемый в душе? Хочешь ли, объясню тебе свойства сего страха? Когда увлекаешься в какой-нибудь грех, представь себе мысленно страшное и нестерпимое судилище Христово, где на высоком и превознесенном Престоле восседает Судия, вся же тварь с трепетом предстоит при славном Его явлении, и каждый из нас приводится на испытание соделанного им в жизни; потом к совершившему в жизни много худых дел приставляются страшные и угрюмые ангелы, у которых и взор огненный, и дыхание огненное — по жестокости их воли, и лица подобны ночи — по унылости и человеконенавидению; потом непроходимая пропасть, глубокая тьма, огонь несветлый, который во тьме содержит попаляющую силу, но лишен светозарности; потом какой-то ядоносный и плотоядный червь, пожирающий с жадностью, никогда не насыщаемый и своим пожиранием производящий невыносимые болезни; потом жесточайшее из всех мучений — вечный позор и вечный стыд.
Сего страшись и, сим страхом вразумляемый, как некоторою уздою, воздерживай душу от худых пожеланий. Сему-то страху Господню обещал научить нас отец, но научить не всех, а только желающих слушать его, не далеко отпадших, но притекающих к нему с желанием спастись, не чуждых от завет (Еф. 2, 12), но чрез сыноположение Крещения соделавшихся присными Слову. Посему и говорит: приидите, то есть добрыми делами приблизьтесь ко мне, дети, удостоившиеся стать сынами света чрез пакибытие. Послушайте вы, у которых отверсты уши сердца, страху Господню научу вас, тому страху, который незадолго пред сим изобразило вам слово.
(13) Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи? Пророк спрашивает: хочет ли кто жизни — не этой общей, которою живут и бессловесные, но истинной, не пресекаемой и смертью? Ибо теперь, говорит он, вы умираете, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе: егда же Христос явится, живот ваш, тогда и вы с Ним явитеся в славе (Кол. 3, 3–4).
Итак, Христос есть истинная жизнь, и наша истинная жизнь есть пребывание во Христе. Подобно сему и дни иные — благи, и на них-то указывает Пророк в своем провозглашении: Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи? Ибо дни века сего злы, так как и век сей, будучи мерою мира, о котором сказано, что мир весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19) и свойствами своими сообразен миру, им измеряемому. А самые дни суть части сего времени, посему Апостол говорит: Искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5, 16). И Иаков свидетельствует: Дние лет моих малы и злы (ср.: Быт. 47, 9). Посему теперь мы — не в жизни, но в смерти. Потому и молится Апостол, говоря: Кто мя избавит от тела смерти сея (Рим. 7, 24)?
Но есть другая некая жизнь, к которой призывает нас слово. И хотя настоящие наши дни лукавы, однако же есть другие дни, благи, которые не пресекаются ночью. Ибо для них Сам Бог будет вечным светом, озаряя их сиянием Своей славы. Посему когда слышишь о благих днях, не думай, чтобы в обетовании говорено было тебе о здешней жизни, потому что тленны те дни, которые производит чувственное сердце, а тленное не может быть приличным даром нетленному. Но если душа нетленна, то нетленны должны быть и душевные дарования. И преходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31). Если закон имеет в себе тень грядущих благ, то представь себе какие-то радостотворные и святые субботы из дней вечных новомесячий, праздники, но представь их соответственно духовному закону!
(14) Удержи язык твой от зла, и устне твои, еже не глаголати льсти. Если хочешь иметь дни благи и любишь жизнь, то исполни заповеди жизни. Ибо сказано: Аще любите Мя, заповеди моя соблюдите (Ин. 14, 15). Первая же заповедь: Удержи язык твой от зла, и устне твои, еже не глаголати льсти. Ибо грех, содеваемый языком, и на деле весьма удобен и многообразен. Разгневался ли ты — и язык предваряет. Похоть ли возобладала тобою — язык прежде всего служит тебе как бы переводчицей и переносчицей, которая помогает во грехе и вводит в искушение ближних. Язык для тебя и оружие неправды, если он не от сердца говорит, но для обмана других.
Но к чему перечислять словом все грехи, совершаемые языком? Жизнь наша наполнена грехопадениями языка: срамословие, смехотворные, глупые, непристойные речи, пересуды, слово праздное, лживые клятвы, ложные свидетельства — все это и гораздо еще большее число зол суть произведение языка. А те, которые отверзают уста свои на поругание славы Божией и неправду в высоту глаголют (ср.: Пс. 72, 8), каким другим орудием совершают сие нечестие, как не орудием языка! Итак, поскольку от словес своих осудишися (Мф. 12, 37), то удержи язык твой от зла и не делай сокровища языком лживым суетная (ср.: Притч. 21, 6). Удержи и устне твои, еже не глаголати льсти, то есть сделай, чтобы целое орудие, данное тебе на служение слову, было свободно от действий лукавых. Лесть есть скрытое злодеяние против ближнего, совершаемое под личиною добра.
(15) Уклонися от зла, и сотвори благо: взыщи мира, и пожени и. Вот первоначальные советы и вступительные уроки благочестия: старайся преодолевать язык, воздерживаться от коварных замыслов, уклоняться от зла. Ибо не тому, кто совершенен, прилично воздержание от зла, но только еще начинающему надлежит уклоняться от стремления ко злу. И должно сперва, как от худого пути, удалиться от привычки к порочной жизни, а потом уже приступить к совершению добрых дел. Потому что невозможно приняться за доброе, не отступив наперед и совершенно не уклонившись от зла, как невозможно возвратить здоровье, не освободившись от болезни, или согреться прежде, нежели совершенно пройдет озноб. Все это одно с другим не совместно: так и тот, кто хочет вести добрую жизнь, должен освободиться от соприкосновения со злом.
Взыщи мира, и пожени и. О сем мире сказал Господь: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам: не якоже мир дает мир, Аз даю вам (Ин. 14, 27). Посему взыщи мира Господня и пожени и. А достигнешь его не иначе, как к намеренному гоня, к почести вышняго звания (ср.: Флп. 3, 14). Ибо истинный мир — горе; а доколе мы связаны с плотью, неразлучно с нами многое, что нас возмущает. Посему взыщи мира, то есть освобождения от мятежей мира сего, приобрети безмятежный ум, невзволнованное, невозмущенное состояние души, не колеблемое страстями, не увлекаемое ложными учениями, которые своим правдоподобием склоняют к согласию, чтобы чрез сие приобрести тебе мир Божий, превосходяй всяк ум (Фил. 4, 7) и охраняющий твое сердце. Кто ищет мира, тот ищет Христа, потому что Той есть мир наш, создавший оба во единаго новаго человека, творя мир (ср.: Еф. 2, 14–15) и умиротворивый кровию креста Своего, аще небесная, аще ли земная (ср.: Кол. 1, 20).
(16) Очи Господни на праведныя, и уши Его в молитву их. Как святые суть тело Христово и уди от части (1 Кор. 12, 27) и Бог поставил их в Церкви, одних как бы глазами, других устами, а иных вместо рук или ног, так и святые духовные Силы, на небесах пребывающие, одни именуются очами, потому что им вверено над нами смотрение, а другие — ушами, потому что приемлют наши молитвы. Посему и теперь Силу, над нами надзирающую, и Силу, приемлющую молитвы, Давид назвал очами и ушами. Очи Господни на праведныя, и уши Его в молитву их. Поскольку всякое дело праведника достойно зрения Божия; и всякое слово его, так как праведный не говорит ничего праздного, сильно и действенно, то посему псалом уверяет, что праведник всегда пред взорами и всегда бывает услышан.
(17) Лице же Господне на творящия злая, еже потребити от земли память их. Под лицем, как думаю, разумеется открытое и явное пришествие Господа на Суд. Почему и сказано, что очи Господа, как бы еще издали нас назирающего, приникают на праведника, а само лице явится, чтобы истребить на земле всякую память беззакония. Но не представляй себе лица Божия в телесном образе. Ибо в таком случае может показаться, что в Писании сказано нечто несообразное, то есть что особо очи сияют на праведника и особо лице обращено на порочных, между тем как невозможны ни очи без лица, ни лице без очей. Не узрит человек лице Господне и жив будет (ср.: Исх. 33, 20). Но Ангелы малых в церкви выну видят лице Отца нашего, Который на небесах (ср.: Мф. 18, 10). Посему для нас ныне по немощи облежащей нас плоти невместимо зрение славного явления Божия, но Ангелам, которые не имеют никакого покрова, подобного нашей плоти, ничто не препятствует непрестанно взирать на лице славы Божией. Почему, когда сделаемся сынами воскресения, тогда и мы будем удостоены знания лицем к лицу. Тогда праведные удостоятся лицезрения Божия в радости, а грешники — в Суде, потому что всякий грех будет истреблен Праведным Судом Божиим.
(18) Воззваша праведнии, и Господь услыша их, и от всех скорбей их избави их. Взывание праведных есть мысленное, и оно в потаенности сердца раздается велегласно и может достигать до самого слуха Божия. Ибо кто просит великого и молится о небесном, тот взывает и воссылает к Богу молитву, которая бывает услышана. И так воззваша, праведнии взыскали не чего-нибудь маловажного, земного, низкого. Потому и Господь внял их голосу и от всех скорбей их избави их, не столько освобождая их от огорчений, сколько приготовляя к тому, чтобы они были выше всего приключающегося.
(19) Близ Господь сокрушенных сердцем, и смиренныя духом спасет. Господь ко всем приближается Своей благостью, но мы сами себя удаляем грехами. Ибо сказано: Се удаляющии себе от Тебе погибнут (Пс. 72, 27). Почему о Моисее говорится, что он приступал к Богу (ср.: Исх. 24, 2), и если кто другой подобен Моисею, то своими доблестями и добрыми делами делается он близок к Богу.
Кроме того, слова сии содержат в себе пророчество о пришествии Господа и согласны с предыдущими. Ибо там сказано: Лице Господне на творящия злая, то есть явление Его на Суде будет на погибель всякого лукавства. А здесь, сказав: Близ Господь сокрушенных сердцем, Пророк возвещает приближающееся же и недалеко отстоящее пришествие Господа во плоти. И в сем может убедить тебя сказанное в пророчестве Исаии: Дух Господень на Мне, егоже ради помаза Мя, благовестити нищим посла Мя, изцелити сокрушенныя сердцем, проповедати пленником отпущение и слепым прозрение (Ис. 61, 1). Поскольку посылаем был Врач для сокрушенных сердцем, то сказано: близ есть Господь. Вам говорю сие, смиренные и сокрушившие свое самомнение, чтобы вас обрадовать и ввести в долготерпение радостью ожидаемого!
Сокрушение же сердца есть истребление человеческих помыслов. Кто презрел настоящее, предал себя слову Божию и владычественное в себе предоставил помышлениям сверхчеловеческим и божественным, тот будет иметь сокрушенное сердце и соделает его жертвою, не уничтожаемою от Господа. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Итак, близ Господь сокрушенных сердцем, и смиренныя духом спасет. Кто чужд всякого надмения, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен, и духом смирен. Правда, смирен1 и тот, кто ходит во грехе, потому что ничто так не смиряет, как грех. Посему растленную и потерявшую святыню девства называем смиренною. Так, сказано, что Амнон восстал на Фамарь и смири ю (2 Цар. 13, 14).
Посему, которые утратили высокость и возвышение души, низложенные грехом на землю и как бы пригвожденные к земле, изгибаются, подобно пресмыкающемуся змию, и уже не в силах прийти совершенно в прямое положение, те смиренны, но не духом, почему смирение их и не похвально. Но которые имеют благодать Святаго Духа, те добровольно смиряют себя пред низшими, с Апостолом называя себе самех рабами всякого человека (ср.: 2 Кор. 4, 5) о Христе, всем попрание доселе, и говоря еще с ним: якоже отреби миру быхом (1 Кор. 4, 13). Они употребляют смирение духовно и делают себя последними из всех, чтобы стать первыми из всех в Царстве Небесном. Сих и Господь называет блаженными, говоря: блажени нищие духом (Мф. 5, 3).
(20) Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь. Сказано: во всем скорбяще, но не стужающе си (2 Кор. 4, 8). Почему и Господь говорит Своим ученикам: В мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 33). Посему, если видишь когда праведников в болезнях, с поврежденными членами, покинутых своими, в ранах, в бесчестии, в совершенной скудости и лишении необходимого, то помни, что многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь. А утверждающий, что скорбь не прилична праведнику, не иное что говорит, как одно с утверждающим, будто бы борцу не приличен противоборник. Но борец, не выходящий на подвиг, будет ли иметь какой предлог к получению венцов? Вот уже в псалме сем в четвертый раз говорится, каким образом Господь избавляет от скорби, если кого хочет избавить. В первый раз: (5) взысках Господа, и услыша мя, и от всех скорбей моих избави мя. Во второй: (7) сей нищий воззва, и Господь услыша и, и от всех скорбей его спасе и. В третий: (18) воззваша праведнии, и Господь услыша их. В четвертый, наконец: многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь.
(21) Хранит Господь вся кости их, ни едина от них сокрушится. Должно ли остановиться на голом речении и удовольствоваться тем понятием, какое всего скорее представляется нашему вниманию, то есть что сии кости, сии опоры плоти не сокрушатся у праведных по причине охранения, данного им от Господа? И до тех ли пор, пока праведник жив, и в этом мире сохранятся кости его несокрушенными? Или и по разрешении от уз телесных не встретится причины к сокрушению костей праведника?
Впрочем, из опыта знаем, что сокрушены многие кости праведников, которые за свидетельство о Христе предавали себя страданиям всякого рода. Ибо гонители иным раздробили голени, другим многократно пронзали гвоздями руки и голову. Между тем кто же станет отрицать, что скончавшиеся в мученичестве всех праведнее? Напротив того, не понимать ли так: говорится — человек, а подразумевается душа и ум человеческий; так и члены целого человека называются подобоименно с частями телесными. Так Писание многократно именует члены внутреннего человека, например, когда говорит: Мудраго очи его во главе его (Еккл. 2, 14), то есть внутреннее мудрого прозорливо и осмотрительно. И еще Писание одинаково называет и духовные и плотские очи, не только в приведенном нами изречении, но и в словах: Заповедь Господня светла, просвещающая очи (Пс. 18, 9).
Что же сказать о сем изречении: Имеяй уши слышати да слышит (Лк. 8, 8)? Известно, что у них уши совершенны и способны слышать словеса Божии. Но не имеющим таких ушей что сказано? Глусии, услышите, и слепии, прозрите (Ис. 42, 18). И еще: уста моя отверзох и привлекох дух (Пс. 118, 131). И зубы грешников сокрушил еси (Пс. 3, 8). Ибо все сие сказано о способностях, служащих к принятию мысленной пищи и мысленного слова. Подобны сим речения: чрево мое болит мне (Иер. 4, 19), и нога праведного не поткнется (ср.: Притч. 3, 23). Ибо подобные выражения относятся к внутреннему человеку.
На сем же основании во внутреннем человеке можно представить себе и некоторые кости, которыми поддерживается связь и стройность между душевными силами. И как кости собственною твердостью ограждают мягкость плоти, так и в Церкви есть члены, которые по своей твердости могут носить на себе недостатки немощных. И как кости соединяются между собою в состав сросшимися жилами и связями, так и союз любви и мира может производить в Церкви Божией какое-то сращение и соединение костей духовных. О сих-то костях, лишенных своего сочленения и как бы вышедших из составов, Пророк говорит: Расточишася кости наши при аде (ср.: Пс. 140, 7). И если когда объемлет их смятение и трепет, то молится, говоря: Исцели мя, Господи, яко смятошася кости моя (ср.: Пс. 6, 3).
Но когда кости сии, хранимые Господом, соблюдают свою стройность, тогда ни одна из них не сокрушится, а напротив, они делаются достойными возносить славу Богу. Вся кости моя, говорит Пророк, рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе (Пс. 34, 10)? Видишь ли естество костей, имеющих и дар слова? Может быть, и Церковь скажет то же: вся кости моя рекут, относя сие к Таинству Воскресения. Ибо сказано: Се глаголет Господь костем сим: се, Аз введу в вас дух животен и дам на вас жилы, и возведу на вас плоть… и оживете и увесте, яко Аз есмь Господь (ср.: Иез. 37, 5–6). Сии-то кости, восприявшие жизнь и воздающие благодарение Воскресившему, рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе?
Не без причины присовокуплено: (20) смерть грешников люта, потому что есть смерть праведных, но она не люта по природе своей, а добра. Умершие со Христом приобщались благой смерти и умершие греху умерли смертью благою и спасительною. Между тем смерть грешников люта. Ибо их по смерти постигает мучение, как и богатого, который облачашеся в порфиру и виссон, веселяся на вся дни светло (Лк. 16, 19).
И ненавидящии праведнаго прегрешат. Они ненавидят праведника, потому что сами живут во грехах, а нравы праведника, как прямизна правила, обличают их при сличении с совершенным. И поскольку живут во грехах, то, страшась обличения, ненавистно обращаются с праведником. А поскольку ненавидят его, то обременяют себя новыми грехами. Но много предлогов, по которым может быть ненавидим праведный. И свобода в обличениях, потому что ненавидят у врат наказующаго, и словом праведным гнушаются (Ам. 5, 10), и желание первенства, и любоначалие подвигли многих ненавидеть достойнейших, а иногда то же производило и неведение: что такое праведник и кто праведен?
Смерть грешников люта. Может быть, и целую жизнь Пророк называет смертью, потому что Апостол назвал сию плоть смертью, сказав: Кто мя избавит от тела смерти сея (Рим. 7, 24)? А которые делают худое употребление из сего тела и обращают его на служение всякому греху, те приготавливают себе лютую смерть.
(23) Избавит Господь души раб Своих, и не прегрешат вси уповающии на Него. Поскольку созданные на служение Господу содержались в пленении у врага, то их души и избавит Господь Честною Своею Кровью. Посему никто из уповающих на Него не будет истязан во грехах.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.