Константинополь и Антиохия

Константинополь и Антиохия

Амбициозные стремления Александрии натыкались на два препятствия, которые, как оказалось, были связаны одно с другим. Во-первых, это был престол Антиохии с его апостольскими традициями. Именно здесь еще в апостольские времена впервые прозвучало слово «христиане» – возможно, оно было пренебрежительным или оскорбительным прозвищем, родившимся в иудейской общине. Этот город также считал своим первым епископом святого Петра, бывшего рыбака, перебравшегося в странный город далеко на западе. В последующие века Антиохия больше славилась как родина мученика Игнатия, епископа, занимавшего один из самых почетных патриарших престолов церкви. Кроме того, Антиохия, управлявшая богатыми землями Сирии, играла важную политическую роль в христианской империи. Как церковь Египта стремилась управлять лежащими от нее к югу территориями Африки, так Антиохия оказывала влияние на части Ближнего Востока, где говорили на сирийском, до Месопотамии и далее. Имперские стремления были свойственны Антиохии в не меньшей степени, чем Александрии[123].

В культурном смысле Антиохия была достойной соперницей Александрии, хотя идеи антиохийцев пугали или возмущали египтян. Императоры охотно ставили монахов и ученых из Антиохии епископами – и особенно епископами Константинополя. Уязвимым местом Антиохии было ее богословие. Александрийцы могли находить в Антиохии ересь – что она не воздает должное почтение божественности и славе Христа, – и это давало им сильное оружие. Константинопольский епископ, прошедший антиохийскую школу, находился в крайне опасном положении.

Константинополь находился под прямым покровительством императоров, что было и благословением, и проклятием для церкви. Сам константинопольский престол никогда бы не возник, если бы не присутствие императора, и уж тем более никогда бы не стал вторым по чести после Рима. Поскольку выбор епископа был делом тонкой дипломатии, ключевую роль в этом деле играли императоры и высокопоставленные придворные, так что, восходя на престол, епископ теоретически был должен пользоваться прямой поддержкой самых влиятельных лиц империи. Эти же влиятельные лица стремились повысить престиж столицы в христианском мире, а потому строили прекрасные церкви и снабжали их удивительным набором реликвий. Константинополь должен был стать особым священным городом империи, находящимся под покровительством Девы Марии. В отличие от других великих городов, этот город был создан христианами для христиан, так что ему не нужно было очищаться от грехов языческого прошлого. Чем город святее, тем выше престиж его епископа[124].

Но при всем при этом пост епископа Константинополя таил в себе особые опасности, поскольку внешние силы с легкостью могли создавать здесь свои фракции в императорской семье и при дворе и использовать их в своих интересах. На протяжении большей части V века александрийские патриархи имели в Константинополе достаточно большую и дееспособную сеть своих людей, которые отстаивали их интересы и собирали для них нужные сведения. Они подкрепляли эту работу обильными дарами и огромными взятками – патриархи могли себе позволить такую щедрую расточительность, поскольку Египет был богатой страной. Закулисные игры александрийцев накладывали отпечаток на религиозную политику империи.

К V веку Константинополь уже был неспокойным городом с долгой историей бунтов и гражданских беспорядков. Многие императоры убедились в том, что бесполезно контролировать границы империи, если ты не в состоянии поддержать порядок на улице рядом с дворцом. Поскольку религиозные вопросы играли важную роль в политике, епископы тоже становились мишенью толпы во время беспорядков. В Константинополе было немало престижных монастырей, на которые стремились оказывать влияние александрийцы. Их монахи легко превращались в воинствующих активистов или в опасных предводителей буйной черни. Непопулярный епископ легко мог оказаться в таком положении, что его не мог бы защитить даже сочувствующий ему император[125].