О человеческой немощи

О человеческой немощи

Человек – существо немощное, причем речь вовсе не обязательно идет о немощи греховной: грех и немощь – вещи совершенно разные. К грехам Христос был непричастен. Приверженцы секты Виссариона [16] охотно соглашаются с тем, что у их лидера есть грехи, потому что, по их словам, Христос должен познать в том числе и грехи для того, чтобы помочь грешникам. Но для христианского сознания такое утверждение абсолютно неприемлемо. Если кто-то вкусил грех, то, значит, и сам нуждается в спасении. Господь не может вкусить грех, понятие греха абсолютно несовместимо с понятием Бога: Он Свят. Немощь же не имеет никакого отношения к греху, человеческая слабость – не грех.

Иногда, говоря: «человек немощен…», мы тем самым призываем к снисхождению к каким-то греховным слабостям. Но святой Иоанн Дамаскин (ок. 675 – ок. 753/780) пишет о «безгрешных страстях». Какими могут быть человеческие немощи? Немощь сил, немощь возможностей… Как же Бог Всемогущий (а именно таковым Он открылся Аврааму) может приобщиться к немощи? Этот парадокс присущ христианской вере, нашему исповеданию Христа как Сына Человеческого. Когда речь заходит об этом, христиане нередко настораживаются: им кажется, что их чуть ли не в грех вводят, чуть ли не в ересь толкают! С другой стороны, если этого не принять, мы не примем Христа как Сына Человеческого, потому что человек не может быть ни всемогущ, ни всеведущ.

В чем же проявляется приобщение Христа человеческой немощи? Все мамы и папы пеленали своих детей. Ребенок в пеленах находится полностью во власти родителей, его возможности и свобода существенно ограничены. При этом он иногда капризничает, кричит. Родившегося Младенца Иисуса Дева Мария тоже сразу запеленала, и, как любой младенец, Он не мог освободиться от пелен. В этом впервые проявилась Его немощь. Иисус питается от материнской груди. Это тоже немощь: Божественный Младенец, так же как и мы, не может обойтись без пищи телесной, приняв немощь человеческой природы, которая требует постоянного восполнения жизненных сил. С этим мы еще столкнемся: после того, как Иисус выдержал сорокадневный пост, Он напоследок взалкал (Лк. 4: 2). Не следует думать, что Ему было легко воздерживаться от пищи в течение сорока дней. Если бы Он не поел в тот момент, то умер бы от истощения.

Евангелист повествует об отрочестве Спасителя: Иисус же преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк. 2: 52). Кто может преуспевать? Лишь несовершенный. Совершенному преуспевать не в чем, он и так уже всего достиг. Белый цвет невозможно убелить, точно так же и совершенствоваться можно лишь до тех пор, пока совершенство не достигнуто. Значит, Иисус преуспевал, рос, становился все больше и больше, как всякий младенец и отрок; значит, в три года Он чего-то не знал, а в четыре уже узнал…

По этому поводу святые отцы рассуждали по-разному. Одни считали, что Иисус обо всем знал изначально, просто Его всезнание открывалось людям лишь постепенно. Мнение других сводилось к тому, что все знал и все знает Логос, а Сын Человеческий действительно мог чего-то не знать до времени и возрастал в познании. На мой взгляд, первое мнение вызвано боязнью согрешить перед Христом, признав, что Сын Человеческий – настоящий человек, а вовсе не сверхчеловек.

Вторую точку зрения подтверждает и евангельский текст, посвященный Второму

Пришествию и событиям последних времен, которые волнуют всех. На вопрос учеников, когда же это произойдет, Господь отвечает: О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк. 13: 32). Иными словами: об этом не может знать никто из живущих на земле, в том числе и пророки, а любой кичащийся своим мнимым знанием – лжепророк. Еще бы: ведь даже Ангелы на Небесах не знают об этом, не знает и Сын Человеческий – Учитель, Который уже произнес Нагорную проповедь, Который говорит о Своем Втором Славном Пришествии с Ангелами! Христос, восприняв человеческую природу, воспринимает вместе с ней и человеческое незнание, смиряется до конца.

Когда некто хотел пойти со Христом, Господь ответил ему: