38

Поэтому без всякого опасения должно считать секту нашу между дозволенными факциями, так как она ничего не делает такого, из–за чего, обыкновенно, страшатся недозволенных факций. Ибо, если я не ошибаюсь, причина воспрещения факций состоит в заботе об общественном спокойствии, чтобы государство не разделялось на партии, которые легко могут беспокоить комиции, сенат, курии, народные собрания и зрелища вследствие соревнования в занятиях, особенно теперь, когда люди начали считать продажное и наемное дело своего насилия ремеслом. Но мы, совершенно равнодушные к славе и почестям, не имеем никакой потребности в собраниях, и ничто нам так не чуждо, как политическая жизнь. Мы признаем одно всеобщее государство — мир. Равным образом мы отказываемся и от зрелищ ваших настолько, насколько я от источников их, которые, как мы знаем, заимствованы из суеверия, так как нам чуждо и то, из чего они составляются. Наша речь, наше зрение, наш слух ничего общего не имеют с безумием цирка, с безнравственностью театра, с жестокостью арены, с пустотою ксиста. Каким образом мы вредим вам, если мечтаем о других удовольствиях? Если наконец мы не хотим наслаждений, то в этом находится, конечно, наша потеря, а не ваша. Но мы отказываемся от того, что вам нравится. И вы не наслаждаетесь нашими наслаждениями. Эпикурейцам было дозволено полагать сущность удовольствия в спокойствии духа.