Гонение там на апостолов, обратное путешествие по новообращенным обществам и возвращение в Антиохию Сирскую (XIV, 19-28)

Гонение там на апостолов, обратное путешествие по новообращенным обществам и возвращение в Антиохию Сирскую (XIV, 19-28)

Неимоверное уважение ликаонцев к Павлу и Варнаве заставляло ожидать, что весь город их обратится ко Христу. Так, конечно, и было бы; но иудеи превратили все дело. Воспрепятствовав успехам евангелия в Антиохии и Иконии, они не могли равнодушно слышать об успехах апостолов между ликаонцами, пришли в Листру и клеветами своими до того довели бессмысленный народ, что он побил камнями того самого человека, который недавно почитаем был за Меркурия. Изнемогший под ударами, Павел пал на землю и почитаемый за мертвого, был вытащен за город, как злодей, недостойный погребения. Какое торжество для злобных врагов его! Но истина бессмертна. Те из листрян, кои остались верными Христу, собрались вокруг своего полумертвого учителя. Подкрепляемый благодатью и чистой совестью, он собрал силы свои, встал и в сопровождении их возвратился в город. Поелику нельзя было ожидать успеха проповеди над ожесточенным народом, то Павел удалился из Листры в Дервию. Бедствие, претерпенное им в первой, вознаграждено было духовным утешением в последней: здесь многие со всем усердием присовокупились к числу учеников Господа (Деян. 14).

Нельзя при сем случае не заметить, что между противниками христианской религии всегда почти первые и упорнейшие были иудеи, — замечание, оправдываемое не только историей апостольского служения Павла, но и всей историей христианства первых веков. Закоренелый предрассудок, что они одни, вследствие завета Божия с Авраамом, имеют право на благодеяния Божии, ниспосланные в лице Мессии, ложные мнения, что исполнения обрядового закона достаточно для оправдания себя перед судом Божиим, и другие предрассудки, питаемые гордостью и корыстолюбием, преграждали путь к сердцам иудеев благотворному учению о вере в Иисуса Христа. Им нужна была не такая религия, которая сравнивала бы их с язычниками, ими презираемыми, а такая, которая еще более возвышала бы их мнимые права и преимущества. Не таково было состояние язычников. Им нечем было хвалиться по плоти; они не считали между своими предками Авраамов и Давидов, не участвовали в заветах обетования, не имели надежды и были как бы без Бога в мире (Ефес. 2, 12). Приверженность к бездушным идолам, ослабляемая философией и здравым смыслом, уже давно погасла во многих; потребность новой, лучшей религии давно пробудилась и соделалась почти всеобщей потребностью времени: посему-то многие из язычников уже тайно или явно держались иудейства, которое, при всех несовершенствах своих, привлекало сердца служением единому Богу. Но иудеи, позволяя язычникам участвовать в своих благочестивых собраниях и разделяя с ними надежду жизни вечной, не переставали однако же выставлять перед ними свое преимущество; не стыдились твердить, что язычник не иначе может войти в рай, как под ризой иудея. Итак, могли ли язычники равнодушно слушать провозвестников евангелия, которые отверзали для них врата царствия небесного, затворяемые раввинами; могли ли не прославлять благость Божию (Деян. 13, 48), которая простерла и на них отеческий взор свой, даруя им религию, коей давно искало их сердце? — Естественно, что они охотнее иудеев преклонялись под легкое иго евангелия и постояннее носили оное. На возвратном пути в Антиохию Павел снова посетил учеников в Листре, Иконии и Антиохии Писидийской. В его отсутствие они должны были потерпеть много озлоблений как от иудеев, так и от язычников, оставшихся во тьме идолопоклонства; а посему присутствие его было для них присутствием ангела-утешителя. Земные утешения не могли иметь места в сем случае: вера питается не землей, а небом. Павел старался открыть для них неисчерпаемый источник утешения в самом существе принятой ими религии, вразумляя их, что царствие Божие, внутреннее соединение с Богом в духе, не иначе может быть достигаемо, как путем скорбей и искушений. Для устроения внешнего порядка между новообращенными и для распространения истинной веры и святой деятельности, он рукоположил к каждой церкви пресвитеров и, препоручив их Господу, отправился в дальнейший путь. Прошед через Пергию, в коей проповедали слово Божие, путешественники достигли Атталии, из коей отплыли обратно в Антиохию. По прибытии их немедленно собрались все верующие; каждый желал слышать об успехах проповеди. Повествование Павла исполнило сердца всех радостью и благодарением Промыслу, Который отверз дверь веры для язычников.

В апостольских деяниях не сказано, как долго продолжалось первое путешествие Павла для обращения язычников. Надобно полагать, что в продолжение его протекло около двух лет. Надлежало употреблять время и на путешествие, и на проповеди, и на устроение новосозидаемых Церквей. О пребывании Павла в Иконии именно сказано (Деян. 14, 3), что оно продолжалось довольно долго. Притом апостолы, как можно заключать из 14, 6, проповедовали и в некоторых других городах, о коих не упоминает св. Лука (Сочинение Иннокентия, Архиеп. Херсон, т. IX, стр. 394-397).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.