Древнейшие монастыри

Древнейшие монастыри

Сначала интерес привлекали только объекты коптского искусства и письменности, которые можно поместить в музеи. Памятниками монашества заинтересовались не сразу. А ведь «тому, что такое монашество, мир учился у коптов». Именно культура коптов (которую ставят по значению на второе после сирийской место на христианском Востоке), «достаточно замкнутая в пределах своей нильской долины и своих оазисов», дала эту яркую вспышку, «получившую международный резонанс неимоверной широты по всей христианской «ойкумене» — от Ирана до Атлантики». Хотя монашество имело предшественников в религиозной практике иудаизма и раннего христианства, но представить становление монашеской формы жизни без египетской Фиваиды IV в., «без инициативы одного копта — отшельника Антония Великого… и без организаторских усилий другого копта — Пахомия…» — невозможно (Аверинцев, 1987. 8, далее).

Остатки монастырей и их процветающие поныне преемники активно изучали в первой трети XX в. Эвелин Уайт вела работы в Вади Натрун (экспедиция музея Метрополитен), результаты которых позже обобщил С. Уолтерс в монографии-каталоге монастырских древностей Египта, включающем анализ погребального инвентаря, архитектуры, иконографии и планировки (Walters, 1974). Судьба памятников, основанных в традициях обоих отцов монашества, на первом этапе достаточно различна, что прослеживается археологически (монастыри «антониевой», то есть отшельнической, традиции, со временем существенно перестроены; ориентированные на общую жизнь «пахомиевские» сохранили элементы старой планировки). Характерные черты отшельнических комплексов на раннем этапе изучены несравненно лучше (в западной пустыне Вади Натрун и др.). Исходной точкой развития такого Монастыря было жилище анахорета-основателя, по его смерти превращавшееся последователями в святыню (монастыри св. Антония и св. Павла разрослись вокруг мест их упокоения; в монастыре св. Епифания община первоначально тоже группировалась вокруг его кельи-гробницы). Как оказалось, структурно простые, монастыри совсем не были примитивными.

Группа келий, образуя общину, почти с самого начала имела церковь; позднее к ней добавлялась общая трапезная; с середины V в. отмечено появление башен-укрытий («каср»). Планировка келиотских монастырей V и особенно VI вв. отражает как бы переходную стадию от уединения и разобщенности ранних поселений отшельников к более привычной форме монастыря, окруженного стеной (которая играет, и то в редких случаях, оборонительную роль не ранее, чем с IX в.). Наиболее активно монастыри обстраивали в период VIII–IX вв. (Саккара, Бавит и Келлие). Расцвет последнего приходится на VII в., когда кельи, разделенные промежутком не более чем в 10 м, сами монахи уже не строили, но заказывали профессионалам.³⁸ Монастыри «пахомиевской» традиции с самого начала требовали крепких стен (видимо, с их сооружения иногда и начиналось строительство монастыря), однако археологически они пока плохо изучены. В Нубии монастыри тоже имели общинное хозяйство и строились на принципах Пахомия; их обносили высокими стенами, внутри которых строили колодцы, печи, мельницы и маслодавильни, вокруг сажали огороды и плодоносные пальмы. Поэтому они сохраняли экономическую самостоятельность очень долго, пока в них оставались монахи.

Сравнительно недавно, начиная с 1960-х гг., в исследованиях коптских древностей начался невиданный расцвет, их открытие оказало огромное влияние на развитие искусствознания и археологии. Одна за другой прошли серии выставок, сложилось несколько европейских школ. Особое внимание привлекло и открытие «коптских библиотек» (прежде всего из Наг Хаммади: см. ниже).³