Лучшее грядет

Лучшее грядет

Царство Божье наступило и Его сила уже действует, но ее проявление в Галилее незначительно. То, чего ожидает народ Израиля и сам Иисус в конце времен, нечто гораздо большее. Царство Божье уже прокладывает себе путь, но его спасительная сила проявляется лишь частично и фрагментарно, не во всей цельности и финальной полноте. Поэтому Иисус приглашает прямо сейчас «войти» в Царство Божье, одновременно обучая своих последователей восклицать так: «Пусть достигнет нас Твое Царство!»

Иисус говорит о Царстве Божьем, как о чем-то само собой разумеющемся, о том, что уже здесь, и в то же время как о том, что вот-вот наступит. Он не ощущает никакого противоречия. Царство Божье не конкретное пришествие в определенный час, а продолжительное действие Отца, который просит встретить Его ответственно, Он не остановится, несмотря на всевозможные сопротивления, прежде чем не завершит свое творение полностью. Он уже дает прорасти новому миру, но тот лишь в будущем достигнет своего полного расцвета[256].

Иисус этого жаждет. В христианской традиции сохранилось два возгласа, которые наверняка были порождены его страстным желанием Царства. Это две просьбы, прямые и лаконичные, отражающие его чаяния и его веру: «Отче…, да святится имя Твое», «да приидет Царствие Твое»[257]. Иисус видит, что «имя Бога» не признано и не свято. Ему не позволяют быть Отцом для всех. Эти бедные обитатели Галилеи, плачущие и голодающие, представляют собой живой пример того, что имя Отца игнорируется и обесценивается. Вот откуда горячее восклицание Иисуса: «Отче… да святится имя Твое», пробуди к Себе уважение, прояви возможно быстрее Твою спасительную мощь. Иисус также просит Его напрямую: «Да приидет Царствие Твое». Это новое выражение, раскрывающее его самое сокровенное желание: Отец, приди царствовать. Несправедливость и страдание продолжают существовать повсеместно. Никому не удается окончательно искоренить их в этом мире. Яви Твою спасительную силу во всей ее полноте. Только Ты можешь разом изменить ход вещей, заявив о Себе как об Отце всех и навсегда изменив жизнь.

Царство Божье уже пришло, только оно в виде «семени», которое сеется в мире; настанет момент, и можно будет собрать «урожай». Царство Божье входит в жизнь, подобно порции «закваски»; однажды Бог сделает так, что эта закваска все изменит. Спасительная Божественная сила уже невидимо действует в мире, но это пока еще «спрятанное сокровище», которое многим не удается обнаружить; однажды все смогут получить его. Иисус не сомневается в таком счастливом и освобождающем конце. Несмотря на все противостояния и потрясения, которые могут произойти, Бог воплотит в жизнь эту утопию, древнюю, как человеческое сердце: исчезновение зла, несправедливости и смерти[258].

Когда наступит этот финал? Иисуса не заботят даты и календари; он не делает расчетов, уподобляясь апокалиптическим писателям; не конкретизирует сроки и не размышляет о периодах и смене веков[259]. Возможно, подобно большинству его современников, Иисус тоже ощущает его как нечто близкое и неминуемое. Нужно жить в состоянии бодрствования, поскольку Царство может прийти в любой момент. При этом Иисусу неизвестно, когда оно может наступить, и он скромно признается: «О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец»[260].

Иисус продолжает верить в безусловное Царство Божье и с новой силой подтверждает свою веру на Тайной вечери, когда прощается со своими учениками за несколько часов до распятия. Это последняя из тех праздничных трапез, которые с таким наслаждением вкушались в селениях — ведь они символизировали окончательный пир в Царстве Божьем. Как он радовался, «предвкушая» финальный праздник, на котором Бог разделит свой стол с бедными и голодными, грешниками и нечистыми, и даже с язычниками, чуждыми Израилю. Это была его последняя праздничная трапеза в этом мире. Иисус садится за стол, зная, что Израиль не услышал его послания. Его смерть близка, но его тоскующее сердце горит надеждой. Царство Божье придет. Бог победит, а с Ним победит и он сам, несмотря на свое поражение и смерть. Бог полностью завершит создание Своего Царства и сделает так, что Иисус на последнем пире будет пить «новое вино». Вот его несокрушимая надежда: «Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием»[261].