Фотий Контоглу: Великий спор между верующими и неверующими

Фотий Контоглу:

Великий спор между верующими и неверующими

[из его книги «Мистические цветы», Афины, 1977]

В пасхальный понедельник, после полуночи, я вышел перед сном в садик позади моего дома. Небо было темное и усыпанное звездами. Казалось, что я вижу его в первый раз и что он него доносится далекое песнопение. Мои губы тихо шептали: «Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его» (Пс. 98:5). Один человек святой жизни сказал мне, что Небеса отверзаются в такие часы. Воздух был напоен ароматом посаженных мною цветов и трав. «Исполнь небо и земля славы Господней».

Я мог вполне  оставаться там до рассвета. Я был как бы без тела и без каких-либо земных привязанностей, но боялся, что мое отсутствие встревожит находившихся в доме, я вернулся и лег.

Сон еще не овладел мною; я не знаю, бодрствовал ли я или заснул, как вдруг передо мной возник странный человек. Он был мертвенно бледен. Глаза его были как бы открыты и он смотрел на меня с ужасом. Его лицо было как маска, как мумия. Блестящая темно-желтая кожа туго обтягивала его мертвую голову со всеми ее впадинами. Он как бы тяжело дышал. В одной руке он держал какой-то странный предмет, который я не мог рассмотреть, а другой держался за грудь, как будто испытывал страдания.

Это существо наполнило меня ужасом. Я молча смотрел на него, а он на меня, как бы ожидая, что я узнаю, несмотря на всю странность его облика. Голос сказал мне: «Это тот-то и тот-то!» И я немедленно узнал его. Тогда он открыл  рот и вздохнул. Его голос донесся откуда-то издалека, как из глубокого колодца.

Он испытывал тяжкие муки, и я страдал за него. Его руки, ноги, глаза — все показывало, что он страдает. В отчаянии я хотел помочь ему, но он дал мне знак рукой остановиться. Он начал так стонать, что я похолодел. Затем он сказал: «Я не пришел; меня послали. Я безостановочно трясусь, у меня кружится голова. Моли Бога сжалиться  надо мной. Я хочу умереть и немогу. Увы! Все, что ты мне говорил раньше, верно. Помнишь ли, как несколько дней до моей смерти ты пришел навестить меня и говорил о религии? Со мною были двое других, неверующих, как и я, друзей. Ты говорил, а они посмеивались. Когда ты ушел, они сказали: «Какая жалость! Интеллигентный человек, а верит в глупости, в которые верят старухи!»

Другой раз, да и не один раз, я сказал тебе: «Дорогой Фотий, копи деньги или ты умрешь нищим. Посмотри на мои богатства, а мне ведь хочется еще больше». Ты мне тогда сказал: «Разве ты подписал договор со смертью, что можешь жить сколько хочешь и иметь счастливую старость?»

И я ответил: «Ты увидишь до каких лет я доживу! Теперь мне 75, я проживу больше ста. У моих детей нет нужды. Мой сын зарабатывает денег больше, чем надо. Моя дочь вышла замуж за богатого жителя Эфиопии. Мы с женой имеем денег больше, чем нам нужно. Я не такой, как вы, слушающие попов: «Христианский конец жизни…» и прочее.

Что вам пользы от христианского конца? Лучше полный карман и никаких забот… Давать милостыню? Зачем ваш такой милосердный Бог создал бедных? Почему я должен кормить их? И тебя просят кормить бездельников, чтобы попасть в Рай. Хочешь поговорить о Рае? Ты знаешь, что я сын священника и хорошо знаю все эти фокусы. То, что безмозглые верят им — это хорошо, но ты — умный человек, ты сбился с толку. Если ты будешь продолжать жить по-прежнему, ты умрешь раньше меня и будешь в ответе за тех, кого сбил с толку. Как врач, я говорю тебе и утверждаю, что буду жить сто десять лет…»

Сказав это, он стал поворачиваться то туда, то сюда, как будто был на жаровне. Я слышал его стоны: «Ах! Ух! Ох! Ох!». Он помолчал немного, а потом сказал: «Вот что я сказал, а через несколько дней я был мертв! Я был мертв и проиграл спор! В каком я был смятении, какой ужас! Потерянный,  я опустился в бездну. Как я страдал до сих пор, какое мучение! Все, что ты мне сказал, истина. Ты выиграл спор!

Когда я жил в том мире, где ты сейчас находишься, я был интеллектуалом, я был врачом. Я научился, как говорить и как заставить слушать себя, как высмеивать религию, обсуждать все, что попадается на глаза. А теперь я вижу, что все то, что называл сказками, мифами, бумажными фонариками — правда. Мучение, которое я переношу сейчас — вот что правда, это червь, неусыпающий, это скрежет зубовный».

Сказав это, он исчез. Я все еще слышал его стоны, которые затихали вдали. Сон начал овладевать мною, когда я почувствовал прикосновение ледяной руки. Я открыл глаза и снова увидел его перед собой. На этот раз он был еще ужаснее и меньше телом. Он стал как бы младенец с трясущейся старческой головой.

«Скоро наступит день и пославшие меня придут за мной!»— «Кто они?» — Он сказал несколько неясных слов, которые я не мог различить, а затем добавил: «Там, где я нахожусь, есть много смеявшихся над тобой и твоей верой. Теперь они понимают, что их духовные стрелы не долетели дальше кладбища. Там есть и те, кому ты сделал добро, и те, кто клеветал на тебя. Чем больше ты им прощаешь, тем больше они ненавидят тебя. Человек зол. Вместо того, чтобы радоваться, он от доброты делается злее, потому что она заставляет его чувствовать свое поражение. Из состояние хуже моего. Они не могут покинуть свою темную тюрьму, чтобы найти тебя как я. Их жестоко мучают, хлещут бичом Божественной любви, как сказал одни святой (св. Исаак Сирин). Мир совсем не таков, каким мы видим его! Наш разум показывает нам его наоборот. Теперь мы понимаем, что наш интеллект был глупостью, наши разговоры — презренная низость, а наши радости — ложь и обольщение.

Вы, носящие в своих сердцах Бога, слово Которого — Истина, единственная Истина — вы выиграли спор между верующими и неверующими. Я проиграл его. Я трепещу, вздыхаю и не имею покоя. Поистине, в аду нет покаяния! Горе живущим на земле так, как жил я. Наша плоть была пьяна, и смеялась над верящими в Бога и вечную жизнь; все почти восхищались нами. Они относились к вам как к сумасшедшим, как к безумцам. И чем больше вы терпите наши насмешки, тем более возрастает наша ярость.

Теперь я вижу, как огорчало вас поведение дурных людей. Как вы могли с таким терпением сносить ядовитые стрелы, которые вылетали из наших уст, когда вас называли лицемерами, обманщиками людей. Если бы те их них, кто еще находится на земле, видели, где я нахожусь, если бы они только побывали там, они дрожали бы за всякое свое деяние. Я хотел бы явиться им и сказать, чтобы они изменили свой путь, но я не имею на это позволения, как не имел его богач, просивший Авраама прислать нищего Лазаря. Лазать не был послан, чтобы грешившие могли быть достойны наказания, а ходившие Божьими путями — спасения.

Неправедный пусть еще делает неправду; нечестивый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освещается еще (Ап. 22: 11)

С этими словами он исчез.

Примечание:  В главе 2 этой книги мы говорили об учении блаж. Августина, что обычно только святые имеют возможность общаться с живущими, а обычные грешники заключены в аду и не могут выходить. Однако бывает, как и в данном случае, что Бог с какой-то определенной целью, позволяет и душе из ада являться живым; подобные явления собраны в книге «Вечные тайны за гробом». Как пишет блаж. Августин: «Сами мертвые не могут вмешиваться в дела живых» («Попечение о мертвых», гл. 16), и являются живым только по особому Божьему соизволению. Тем не менее остается верным и то, что такие явления очень редки и что большинство явлений «умерших», особенно вызываемых посредством медиумов, суть проделки бесов, маскирующихся под умерших.