Младенцы в Вифлееме

Младенцы в Вифлееме

Волхвы поклонились младенцу, оставив свои дары, а затем — предупрежденные во сне (излюбленный прием Матфея) — ушли, ничего не сообщив Ироду. Ирод, испытывая недостаток в информации, в которой он нуждался, в отчаянии приказал военачальнику убить всех младенцев в Вифлееме, надеясь, что среди них окажется и предполагаемый Мессия:

Мф., 2: 16–18. Тогда Ирод… послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: «Глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет».

Ссылка на отрывок из Книги Иеремии, который относится к уводу Саргоном Израиля в плен. Рахиль была предшественницей основных колен Израиля: Ефрема и Манассии, поэтому ее плач по «своим детям» является в этом контексте метафорически уместным. Колено Вениамина также происходило от Рахиль, и Иеремия, воспитанный на территории Вениамина, был восприимчив к плачу Рахиль. Рама — это город в Вениамине, который традиционно считался местом могилы Рахиль.

Использование стиха из Иеремии применительно к «избиению младенцев» было гораздо менее уместным. Несомненно, такое избиение стоило великого сожаления, но факт заключается в том, что Лия, а не Рахиль стала прародительницей иудеев, а дети Вифлеема были иудеями. Возможно, на использование цитаты Матфея натолкнул тот факт, что традиция помещала могилу Рахиль вблизи Вифлеема:

Быт., 35: 19. И умерла Рахиль, и погребена на дороге в Ефрафу, то есть Вифлеем.

И тем не менее, весьма вероятно, это ужасное злодеяние Ирода было апокрифическим. Трудно поверить в то, что это действительно когда-либо происходило. Мало того что это избиение не упоминается в Новом Завете больше нигде, но это не упоминается и ни в одной из светских историй того времени. Довольно примечательно, что такое злодеяние было не замечено, в то время как были тщательно описаны гораздо менее страшные злодеяния Ирода.

Конечно, Матфей не принял бы этот рассказ об убиении младенцев только из-за своего страстного стремления представить не очень уместную цитату.

Возможно, это связано с чем-то большим. Есть множество языческих легенд, где герой оставался в живых во младенчестве лишь по счастливой случайности, спасшись от какого-нибудь царя, который пытался убить его. Это верно для легенд о Кире, основавшем Персидскую империю, и Ромуле, который основал Рим. У Кира был дедушка, а у Ромула — двоюродный дедушка, каждый из которых был царем и получил божественное предвидение того, что праведно рожденный ребенок когда-нибудь свергнет его. Оба младенца были оставлены умирать, и оба остались живы. По еврейской легенде, Авраам, будучи младенцем, чудесно пережил покушения на его жизнь злого царя Нимрода. Неудивительно, что подобные рассказы могли возникнуть и об Иисусе после его смерти.

Возможно, из множества таких рассказов, которые были распространены повсюду, Матфей выбрал тот, который, как он считал, лучше всего соответствовал ситуации. Библейская история о младенчестве Моисея связана с волнующим спасением ребенка после того, как фараон приказал убить всех израилевых детей без разбору…

Исх., 1: 15. Царь Египетский повелел повивальным бабкам Евреянок… когда вы будете повивать у Евреянок… если будет сын, то умерщвляйте его…

Моисей избежал смерти от фараона, а Иисус избежал смерти от Ирода. Возможно, именно эта аналогия подразумевалась Матфеем. Он воспользовался этой конкретной историей и подкрепил это цитатой из Иеремии, чтобы представить Иисуса как нового великого Моисея.