ВЫГОВСКОЕ ПОМОРСКОЕ ОБЩЕЖИТЕЛЬСТВО
ВЫГОВСКОЕ ПОМОРСКОЕ ОБЩЕЖИТЕЛЬСТВО
После церковной реформы, проведенной патриархом Никоном, старообрядцы стали укрываться от правительственных гонений на окраинах России. Старообрядчество уже в XVII в. разделились на два крупных течения — поповцев и беспоповцев. Но к концу XVII в. почти все первое поколение расколоучителей (протопоп Аввакум, диакон Федор, инок Епифаний и др.). были казнены, некоторые сами подвергли себя разного рода «самоубийственной смерти», другие умерли естественной смертью. В конце XVII в. раскол был беден материально и не успел еще выработать таких форм существования, при которых стремление к целомудренной жизни подвергалось бы наименьшей опасности[109]. По выражению Андрея Денисова раскол в тот период представлял из себя «стадо Христово аки в нощи бурней страдальчески без чина и паствы скитающееся».
Основатели Выгореции
Поэтому перед будущими устроителями раскольничьей жизни стояла трудная задача. Сознавая всю ее сложность, братья Денисовы тем не менее почти на полстолетия встали во главе чуть ли не всего беспоповского раскола. Им нужно было собрать в одно общежительство рассеянных по всему Поморью раскольников, устроить их жизнь согласно с древними русскими обычаями, обеспечить материальное положение и устроить спасение в те дни, когда (с их точки зрения) не стало ни священства, ни многих таинств. К тому же следовало поставить раскол в мирные отношения с государством и православной церковью и тем самым оградить себя от дальнейших притеснений.
В 1694 г. несколько строгих ревнителей старины и древнего благочестия основали в Олонецкой губернии Выговское общежительство, ставшее крупным центром поморского согласия (умеренного крыла беспоповцев). Местные жители, разбросанные небольшими группами в глухих местах, давно уже привыкли обходиться без священника и нередко сами справляли церковные службы в часовнях. Это и использовали раскольники-беспоповцы, не признававшие никакой церковной иерархии. Они создавали свои общины, воспроизводя модель, освященную вековой древнерусской традицией и авторитетом многочисленных русских святых и преподобных. И основанные ими пустыни охватили своим влиянием значительную часть населения Обонежья.
Старообрядческое общежительство сознательно строилось как древнерусский монастырь. Основатели его воспользовались уставами Кирилло-Белозерской, Троице-Сергиевой и Соловецкой обителей. К тому же некоторые монахи этих монастырей, после введения в них новых обрядов, переселились на Выг, от них непосредственно и были переняты некоторые традиции русской монашеской жизни. Особенно большую роль в организации Выговского общежительства сыграли выходцы с Соловецких островов — черный дьякон Игнатий и иноки Геннадий Качалов и Пафнутий. Последний много лет жил на Соловках и «весь чин церковный и монастырский добре ведый». Под его руководством выговцы «начаша общее житие и церковную службу уставлять по чину и уставу».
Вначале общежительство было небольшим — всего 40 человек, которые жили «нужным и скудным пустынным жильем, с лучиною в часовне службу отправляющее, и икон и книг в часовне скудно и мало вельми. А колокола тогда не было, в доску звониша; и дороги с волостей к ним в пустыню тогда не было, на лыжах с кережами хождаху», — так писал И. Филиппов в «Истории Выговской старообрядческой пустыни». Но постепенно жизнь стала устраиваться по монастырскому чину. Иноком Корнелием был заложен главный принцип общежительства — раздельное проживание мужчин и женщин. Сначала для богомолий служила столовая, разделявшая сестер и братий завесой во все помещение. Затем построили часовню с трапезой, которая тоже была разделена на две части. Поселение обнесли высокой деревянной оградой и стеной разделили на две половины — мужскую и женскую (последнюю впоследствии стали называть Коровий двор). Вскоре одного поселения не стало хватать, и в 1706 г., в 20 верстах от мужской Богоявленской обители, на реке Лексе была выстроена женская Крестовоздвиженская обитель. По периметру обоих общежительств располагались жилые кельи, больницы и многочисленные хозяйственные постройки; вокруг общежительств раскинулись многочисленные скиты, в которых разрешалось жить семьями.
Вынужденное отсутствие священства ставило перед наставниками много проблем, и одна из них — обеспечение полноты службы. Это привело к появлению многочисленных поучений и слов на церковные праздники, а также к созданию «Поморского Торжественника».
Уже к XVII в. Выг располагал хорошо налаженным хозяйством: были распаханы обширные площади, заведены огороды, разведено много скота, организована торговля, выговцы охотились на зверя, занимались различными ремеслами. К 1698 г. число выгоцев достигло 2000 человек. Приходили сюда в основном крестьяне из близлежащих волостей, а также из Москвы, Новгорода, с Поволжья и т. д. Чаще всего приходившие оставались бельцами; даже первые наставники общежительства (братья Денисовы, Даниил Викулин и Петр Прокопьев) монашеского пострига не принимали. Но неукоснительно соблюдался принцип раздельного проживания мужчин и женщин, обязательное присутствие на церковной службе, исполнение келейного правила, повиновение настоятелю и отказ от личного имущества; излишества в одежде, пище, украшении икон осуждались.
В середине 1710-х гг. выговцы, осознав Выг как свою духовную родину и отечество, приобрели «культурную оседлость», прямым следствие чего стал экономический и культурный подъем обителей. Тогда же были написаны уставы общежительства, возникли собственная литература и школы грамотности и пения, действовали меднолитейные и рукописные мастерские, была собрана богатя библиотека. Они создали свой стиль написания книг («поморское письмо») и икон («поморский пошиб»). По размаху культурных достижений поморская обитель старообрядцев была сравнима с самыми крупнейшими монастырями Древней Руси.
В отношении старообрядцев власти действовали осторожно, помня о массовых самоубийствах, которые совершились в Палеостровском монастыре в знак протеста против репрессивных мер. Существовала и опасность ухода старообрядцев в Сибирь, и как следствие — утраты трудовых ресурсов. А Карелия, с точки зрения государственных интересов, была жизненно важным регионом, располагавшим богатейшими ресурсами и находившемся в непосредственной близости от театра военный действий Северной войны.
Следуя через Олонецкий уезд и узнав о проживавших здесь раскольниках, Петр I разрешил им молиться по старым обычаям, но за то потребовал участия в работах на заводах, основанных год спустя «ради преумножения оружия».
«Золотым веком» Выговского общежительства были первые 40 лет XVIII в., когда киновиархами были братья Денисовы. За работу на государственных предприятиях выговцы в 1705 г. приобрели некоторую самостоятельность во внутреннем управлении общины, в основу которого было положено выборное начало. В 1711 г. Андрей Денисов и другие представители обратились к Петру I с жалобой на притеснения в торговле и «в вере вмешательство», и в ответ на их челобитную был издан указ: «Дабы никто впредь Андрею Денисову и посланным от них обид и в вере вмешательством отнюдь не чинил». Такое отношение к выговцам сохранялось во все время царствования Петра I. Даже в 1714 г., когда все раскольники были обложены двойным подушным налогом и было запрещено выбирать их в старосты, в Выговской пустыни прежний порядок самоуправления остался неизменным.
Став центром беспоповского раскола, Выговская пустынь укрепила свое внутренне хозяйство. Промысловые экспедиции выговцев освоили акватории Белого и Баренцева морей; Выговские рудознатцы и литейщики сыграли большую роль в открытии и разработке полезных ископаемых в Карелии, а также на Урале и в Сибири. Но следствием активной деятельности стало социальное расслоение выговцев и отказ от некоторых религиозных догматов. Это послужило в свою очередь причиной ухода из общины наиболее радикальных ее членов, которые основывали собственные скиты.
К тому же к 1730 гг. значение Карелии как важного экономического и стратегического края снизилось. С кончиной в 1740 г. Семена Денисова в общежительстве произошли большие изменения, во многом вызванные внешними обстоятельствами: так, целых 6 лет (1739–1740) велось следствие по доносу Ивана Круглого. Комиссия по его делу предъявила старообрядцам обвинения в «совращении в раскол», безнравственности и др. Перед приездом комиссии часть раскольников собиралась «за веру пострадати» через самосожжение, другие готовили вооруженный отпор и лишь руководители общины надеялись решить вопрос мирно. И действительно, следствие закончилось неудачей: на очной ставке Иван Круглый отказался от своих слов.
Последующие несколько десятилетий были периодом некоторого упадка, что отразилось на духовной и нравственной жизни выговцев. В это время у руководства пустыней находилось второе поколение наставников (Иван Филиппов, Мануил Петров, Даниил Матвеев, Никифор Семенов), отношение к которым основывалось на авторитете их учителей — первых Выговских отцов. Сами они были уже в преклонных годах и, одолеваемые старческими немощами, не могли по недостатку сил приумножить доставшееся им наследство. Наступившие трудные времена требовали осмысления, и выговские книжники нашли объяснение им в притче о блудном сыне. Этим евангельским рассказом грешникам внушалась надежда на прощение грехов и спасение: как отец принимает непокорного сына, так и Бог и простит кающихся с большой радостью.
В свое недолгое настоятельство (1740–1744) Иван Филиппов по мере сил поддерживал Выговские традиции, например, произнесение «воспоминательных» слов над могилами умерших наставников. Под его руководством была составлена новая редакция «Поморского Торжественника», в которой пастве ясно указывалось на ее отступление от принципов общежития: нарушение отеческих уставов, непослушание наставникам, леность в молитве, неблагочинное поведение.
Особой остроты все нестроения, против которых выступал Иван Филиппов, достигли при 74-летнем киновиархе Никифоре Семенове. Для объяснения падения нравов писатель Иван Данилов обращается к сочинению «Виноград Российский» Семена Денисова и к высказанным в нем идеям, в основу которых положена теория «Москва — третий Рим». «Лютый тмоглавый зверь» привел в «конечное отступление» западные страны, затем восточные, а с расколом Церкви — и Россию. Наконец добрался он и до Выговской пустыни, которая прежде «сияше… яко рай Божий». В одном из «воспоминательных» слов Василия Данилова подобраны цитаты из Священного Писания и сочинений отцов Церкви, обличающие «пьянство», «сластолюбие», «любовь неполезную» и т. д. Автор укоряет современников, что они расточают отеческое наследие (ведь именно так поступил и младший сын с имением отца), что грозит Выге запустением.
К первой половине XIX в. завершилось перерождение Выговского общежительства из религиозной общины в крупное хозяйственное объединение предпринимательского характера, лояльного к властям. Происходит отказ от аскетизма и «обмирщение» образа жизни и культуры Выга. А с воцарением императора Николая I начались правительственные гонения на старообрядцев, и на Выг стали приезжать с проверками представители духовных и светских властей. С 1835 г. гонения принимают форму репрессий: было запрещено приписывать к Выгу пришлых жителей, вновь обострился вопрос о «немолении за царя»[110]. В 1836–1838 гг. местные власти запрещают в пустынях колокольный звон, проверяют паспорта и высылают всех пришлых, после чего численность выговцев сократилась до 900 человек.
Последний удар по общежительству был нанесен в 1854–1856 гг., когда в Данилове и Лексе начали ломать часовни и другие постройки, впоследствии конфисковали все иконы, потом закрыли столовые-молельни, изъяли все книги и богослужебные предметы, сломали кладбище. Из всех действий властей больше всего выговцев возмутило разорение дорогих им могил, которые сровняли с землей и даже перепахали, а жителям категорически запретили ходить на кладбище.
Так была разгромлена Выгореция, но уцелевшие выговцы тайком продолжали молитвенные собрания: они восстановили могилы и тайно служили в часовне панихиды. Последний Выговский большак Н. Н. Лубанов умер в 1915 г.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.