Приложение № 2 Челобитная протопопа Аввакума[69] Фрагменты Русский архив, 1864. – Вып. 1. – Стб. 26–33.

Приложение № 2

Челобитная протопопа Аввакума[69]

Фрагменты

Русский архив, 1864. – Вып. 1. – Стб. 26–33.

Царю и государю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России самодержцу, богомолец твой государев, грешный протопоп Аввакум Петров, припадая на колену, усердно челом бью. Надежа наша, свет государь, православный царь, услыши грешника мольбу, яко от гроба возставша, от дальнаго заточения[70], поприщ заточен был с жено и с детьми и многи и неисказанны беды подъях, обещания ради будущих благ. И ныне тобою великим государем в царствующий град приволокся, надеяся, живучи на востоке, в монастырех, тишину зде на Москве быти; и ныне зрю в царствующем граде церковь паче прежняго смущенну, и ни мало мира имущу. Свет государь, благочестивый царь! Пишет на послание ко Ефесеом светило вселенныя Златоустый Иоанн: ничтоже тако прогневает Бога, якоже раздор церковный, и ничтожо тако раскол творит в церквах, якоже любоначалие во властех. <…>

Христа, сына Божия, небеснаго царя быти; и Духа святаго не истиннаго быти, не точию животворящаго? Отнележе он, Никон, начат раздоры творити церкви и в тиснении печатном портить книги, на всю Poccию гнев Божий наведе. Не ложь нам знамение – моровое поветрие и 10 лет мечь проливающим христианскую кровь, и во всяком граде и странах велие нестроение и туга велика, всюду слезы и стенание. Простота убо блаженныя памяти общаго нашего отца протопопа Стефана[71] и частое пролитие слез с рыданием о державе царствия твоего, и негордоучения оного – ташину показа в державе царствия твоего и упражняющихся о деле Божии проповедников слову Божию светлейших яви. Никонова же неопасивая дерзость и безчеловечие к Божиим рабом всю Русскую землю пусту показа, и слез и рыдания исполнену. Свет-государь, благочестивый православный царь! Самому тебе свету Стефаново житие известно, не в хитрословии бо силен был, но в простоте сердца без престани царствия твоего Бога молил, сему и други своя учил. Увы души моей бедной! Лутче бы ми в пустыне Даурской со зверьми живучу конец прияти, нежели ныне слышу в церквах Христа моего невоскресша! Вем, яко скорбно тебе великому государю свету от нашея докуки. Государь свет православный царь! Не сладко и нам, егда ребра наша ломают и розвязав кнутьем бьют, и томят на морозе голодом; и cиe все царствия ради Божия страждем. И я тебе, свету нашему, о своих бедах и напастех возвещу. Не много, когда я был в попех, в Нижегородском уезде, ради церкви Божия, от буих человек был удавлен, и 3 часа лежал яко бездушен; руки мои и ноги были избиты; имение мое было разграблено; и cиe все мне яко уметы, да Христа моего приобрящу. А егда устроил мя Бог в протопопы, в Юрьевец Повольский, – бит ослопьем, и топтан ногами, и дран за волосы руками злых человек. Отнял мене Деонис Крюков еле жива. И о сем молихся, да простит им Бог зде и в будущем веце. A бывший патриарх Никон мучил мене на Москве, бил по ногам, на правеже три недели по вся дни без милости, от перваго часа до девятаго. И блаженныя памяти протопоп Стефан деньги ему патриарху за мене давал за откуп; и на всяк день зря из ног моих полны голянищи плакал. Но безчеловечный он Никон, для протопопа Стефана о мне плачуща, не умилился. А егда с двора протопопова (Иоанна Неронова) Борис Нелединский со стрельцами мене взял, ризы на мне изодрали и святое Евангелие с налоя сбив, затоптали, и посадя на телегу с чепью, распя на мои руки, по улицам, не в одну пору возили. И не ужто, Государь свет, им так Бог попустил?..

Во Андрониев монастырь посадили под пустую палату в землю; и три дни и три нощи на чепи держали без пищи. Прости свет, Государь, в то время видех в палате яко в потире держаща пищу, и рекох ему: откуду и камо семо прииде? – Он же рече: «Мир ти, друже, дерзай и не убойся, Господь с тобою; вкуси же и пищу, юже ти припесох; а не стяжи ми, откуду есмь». Взях убо сосуд от руку его и седши ядох; той же с молчанием стояше предо мною. Егда же пол сосуда изъядох, приступи человек он и взя от мене сосуд и рече: «Довлеет ти». И aбие не видим бысть. В то убо время Государь, обретох сердце мое радости исполнено. Не хваляся тебе, Государю, глаголю, да не буду безумен, истинну бо по Апостолу реку, яко ты наш благочестивый православный Царь, а мы твои Государевы богомольцы; известно творим ти, строя ради церкви.

Послушай, молю тя, христолюбивый Царю, и Сибирских моих напастей, от многих убо малая ти свету реку. Егда Никон послал мене в смертоносное место, во Дауры, тогда постигоша мя на пути злой воевода Афанасий Пашков, по лицу моему грешному бил своима рукама, и со главы власы драл, по хребту моему бил чекмаром, и 72 удара кнутом по той же спине; и в тюрьме скована держал 35 недель, да 70 недель морил на морозе, чрез день дая ми пищу; два же лета противу воды заставил мене тянуть лодку; и от водянаго наводнения и от зноби осенней роспух живот мой, и ноги от пухоты разседахуся, на ногах моих кожа и кровь течаше без престани. А служивые твои государевы козаки, тружающеся в водах, в то время от воеводския налоги многие помирали. А как мы дошли до места, тамо нас и совершенное зло постигло. Ел я с казаки не по естеству пищу, вербу и сосну, и траву, и корения, и мертвыя мяса звериныя, а по прилучаю и кобылия; и того было ядения 6 лет. А казаки бедные – всякую мертвечину: волки и лисицу и человеческую ялойну (?). И от нужи померло твоих государевых людей с 500 с 40 человек; потому что воевода Афанасий Пашков – человек без милости, промышлять рыб и зверей служилых не отпущал; и многих за то огнем пережог и кнутьем перебил до смерти. А то, государь, было из Енисейска везено с собою в запас хлебца, и он у мене Афанасий после кнутнаго биения отнял, и продавал мне на платьишко мое и на книги мою же рожь, немолотую, дорогою ценою, по два рубля пуд и больши. А в первых летех ел рожь немолотую, вареную, покамест чего было. У мене же грешника в той нужде умерло два сына, не могли претерпеть тoe гладныя нужды. А прочих, государь, детей моих, как станут с голоду умирать, снабдевала от смерти жена и сноха его Афанасьева: в тайне посылали им бедным нужную пищу, якоже древняя Сарефтаныня[72]. Много, свет-государь, надежа наша, в 10 лет того было. Беды в реках, и в мори, и потопление многое было. Первое, с челядию своею голоден, потом же без обуви и без одежди, яко же во иное время берестами вместо одеяния одевалися; и по горам великим босы ходяще, нуждную собрахом пищу от травы и корения, яко дивии зверие. Иногда, свет государь, младенцы мои о острое камение ноги свои до крови разбиваху и сердце мое зле уязвляху, рыдающе горькими слезами. А во иное время сам и подружие мое 6 недель шли по голому льду, убивающеся о лед, волокли на волченках малых своих детей в пустых Даурских местах. И о сих всех, свет государь, благодарю Бога, яко сподобил мя надежда моя Христос Бог наш, в тех странах с женою и с детьми сице пострадати. Упоил нас Никон чашею вина нерастворенна! По да не вменит ему Господь в грех. Во истинну, государь, по отеческий у Никона был вымысел, но древняго отступника Иулиана и египтянина Феофила патриарха, Александрова града, и прочих еретик и отступник и убийц. – Се бо им врагом Божиим и дело, еже христиан погубляти. Мне мнится, благочестивый царю, дух пытливый таков же имать Никон, яко и Феофил; понеже всех устрашает, и мвогие его боятся, но боящийся Господа оплева его страх. Воистинну, христолюбивый православный царю, многим во откровении бысть, и мне грешному, яко мерзок он Никон пред Богом. Аще и льстит тебе государю свету, яко Арий древнему Констянтину, но погубил в России все твои государевы люди душею и телом. И хотяще его законы прияти… на страшном суде будут слышати – Никониане яко древние Ариане. Христа он Никон не исповедует в плоть пришедша. В новых своих законех Христа не исповедует ныне царя быти; и воскресение его, яко Иудеи скрывает; Духа же святаго, яко Македоний, истинно глаголати не хощет; и в сложении перст крестнаго знамения разрушает; и коленопреклонения – истинно труд Христовы церкви, – отсекает; и многих ересей люди Божия и твои наполнил. И инде в его мудрованиях, в книгах напечатано – духу лукавому молится; и непостижимых небесных сил имена своим бешеным черичишкам, ругательства ради, дал: херувим и серафим, на претыкание и соблазн верным, паче же церкви, 10 лет и больши, христолюбивый царю, сице церковь смущаему в державе царствия твоего, во всяком граде и странах. Люди Божии и твои государевы гнева ради Божия – ко отчаянию близ. Время. свет государь, отложити его Никоновы затейки. Воистину, государь, заблудил он Никон, яко же и Формос древний. Потщися, надежда наша православный царю, исторгни оного плевелы, и люди Божия и твои государевы от отчаяния свободи; да мира и любве и благих исполнится держава царствия твоего; и подручники твои государевы тишины и благоденствия насладятся. Протчее еже молю тя, свет государь, о воеводе, который был с нами в Даурах, – Афанасей Пашков, – спаси его душу, яко же ты государь веси. А время ему, государь, и пострищися, да впред не губитъ, на воеводствах живучи, християнства. Ей, государь, не помнит Бога, и кроме милости человек; всякой чин равно губит, да и домашних своих кроме милости мучит. Точно молю, христолюбивый царю – и со слезами милости прошу на колену припадая, за мене грешнаго оному милости; просих убо и у создателя моего всех Бога, да отпустить ему яко человеколюбец, надеющеся на щедроты его; аще варит лице его исповеданием, милостива его обрящет к ceбе; аще ли же и еще приложит в злых пребывати, – сам узрит хотящая ему быть от Бога; и согрешит без времени каясь. Протчее же милосердый Господь Бог наш да поспешит во благое, и мирно царство твое да устроит, и сохранит тя на всяком пути, аможе аще пойдеши; и благих изобильно исполнит державу власти твоея; и видимые и невидимые враги твои смирит, покоряя под нозе твои; точию ратуему от смущения свободи святую церковь и скорбящих чад ея от раздоров тоя ущедри, ныне и в день века, аминь.