Армяне

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Армяне

Армяне составляют самую богатую и сильную общину в Иерусалиме. Пространство, занимаемое их монастырями и другими принадлежащими им домами, по своей величине именуется Армянским кварталом.

По вероисповеданию армяне называются восточными христианами из секты евтихиан[43], живших некогда только в Армении, а в настоящее время рассеявшихся по разным странам света. Число армян весьма значительно: в одной Армении насчитывают их около 50 000 тысяч. Армяне в духовном отношении состоят под управлением Католикоса, живущего в пределах России (в армянской области) в монастыре Эчмиадзине близ Еривани; он имеет титул архиепископа Эчмиадзинского, Патриарха Араратского, Католикоса всех армян, наследника святого апостола Фаддея и святого Григория просветителя Армении. Иерусалимские армяне-григориане (так называется большинство армян в отличие от армян-католиков, состоящих в унии с Латинскою Церковью), хотя и управляются особым Католикосом или Патриархом, но он, так же как Константинопольский и прочие их Католикосы, носит сие титло лишь для почести; в делах, подлежащих их разбирательству, эти Католикосы служат более посредниками между пашами и своею паствою, вступая в должности не иначе как по фирманам султана. Известно сказание о посольстве Авгаря, одного из царей Армении, к Господу нашему Иисусу Христу и о нерукотворенном образе воплотившегося Сына Божия, изображенного на убрусе, посланном к нему в подкрепление его веры[44]. После вознесения Иисуса Христа на небо явился с проповедью о Нем к армянам святой апостол Фаддей (от семидесяти), к которому присоединились потом святые апостолы Варфоломей и Иуда Левий, и все трое запечатлели эту проповедь своею кровью. В конце третьего века прибыл в Армению святой Григорий, крестил царя ее Тиридата (в 301 году), утвердил насажденное в ней святыми апостолами христианство и стал известен в истории церковной под именем «просветителя Армении». В святительство одного из преемников его Исаака (390–440), Армения подпала под иго персов и подвергнулась гонению. По политическим и военным обстоятельствам она не могла принять участие в Халкидонском четвертом вселенском соборе, рассмотревшем и осудившем ересь Евтихия, и через то вскоре отпала от союза с Православною Церковью. Поводом к тому послужила ложная мысль, рассеваемая последователями Евтихия, будто Халкидонский собор, отвергнув ересь монофизитов, принял и утвердил ересь Нестория, прежде того осужденную на третьем вселенском соборе (в 431 году). В 491 году армянский Католикос Пабкен составил из своих епископов собор в Агаршабаде, на коем отверг собор Халкидонский. С этого времени армяне остаются в разрыве с Православною Церковью, и хотя были частные попытки воссоединиться с нею, но они не привели к желаемой цели, более всего по племенной вражде, разделяющей их с греками, которая, к сожалению, особенно сильно и резко проявляется в Святом Граде, – так что почти ни один праздник Св. Пасхи не проходит без столкновения между двумя племенами, и ареною им, – тяжело вымолвить, – чаще всего служит храм Святого Гроба; посредники в примирении – турки, а средством к сему хлысты и ружейные приклады, а иногда и штыки. Такова, например, драка, происходившая в навечерии Великой Субботы 1858 года (равно великой и для армян, ибо Пасха празднуется ими одновременно с православной). По тщательном и разностороннем расспросе дело происходило так: накануне великой субботы храм по обычаю увешивают лампадами, с особым же тщанием украшается часовня Гроба Господня; духовенство трех вероисповеданий, греческого, армянского и латинского, имеет право на совершение в ней службы. Ссора началась из того, что одна из ножек лестницы греческого пономаря пришлась на пространство, принадлежащее армянам; один из армянских послушников с грубостью стал требовать, чтобы тот ее отодвинул; пономарь отвечал, что исполнит это, лишь только поправит лампаду; но тот, не дожидаясь сего, с досадою выдернул из-под греческого пономаря лестницу, от чего сей последний упал на каменный помост и ушибся. Видя напрасную обиду, единоверные пономарю греки из поклонников заступились за него; началось с бранных слов, потом армяне взялись за дрова, которые, как оказалось по турецкому расследованию, были запасены заранее и с умыслом. Скоро завязалась в храме всеобщая драка. По первому о ней известию прибыл в храм со стороны греков наместник митрополит Мелетий, а со стороны армян сам Патриарх; но увещания их действовали слабо на ожесточенных взаимными оскорблениями. Между тем кто-то из злонамеренных армян дал знать в свой монастырь, что будто Патриарх убит греками; тогда более 400 человек, вооруженных дрекольями, бросились к храму. По счастью турки, усилив караул, успели занять единственный узкий вход с западной стороны на площадь храма и встретили вооруженных армян прикладами и штыками. Только эта мера остановила драку, грозившую обратиться в кровопролитный бой. Будем надеяться, что посредство Русской Духовной Миссии, расположения которой весьма заискивают армяне, успеет предотвратить подобные сцены, смягчив по возможности характер взаимных отношений духовных представителей двух враждующих племен.

Армяне владеют в Иерусалиме обширным монастырем во имя святого Иакова Алфеова, который, по согласному свидетельству греческих и грузинских писателей, принадлежал прежде грузинам. Последние пишут, что монастырь этот выстроен царем их Георгием Куропалатом. Самое внутреннее устройство церкви, разделенной по православному обычаю на три отделения, показывает, что храм некогда принадлежал православным. Монастырь построен в виде укрепленного замка и со всех сторон обнесен высокою стеною; внутри разделяется на множество дворов и заключает в себе до 700 келий, которые ежегодно все бывают заняты армянскими поклонниками, стекающимися со всех концов света на поклонение Святым местам; число их доходит до 5000 человек, т. е. в половину против православных. Главная церковь во имя святого апостола Иакова обширна и светла; стены одеты цветными кафлями (синими по белому полю) и увешаны иконами особого, отличного от всех других армянского стиля живописи (это искусство находится у них на первой степени развития, ниже нашего суздальского письма); все эти изображения отличаются совершенным отсутствием перспективы и мутно-водянистым цветом красок. Бросив общий взгляд на храм, по указанию проводника, мы повернули налево, где в стенной нише (палатке) сделан открытый престол на месте усекновения главы святого апостола Иакова брата Господня; место сие обозначено под престолом мраморною, умащенной благоуханиями плитою, к которой и прикладываются поклонники; место это освещено повешенными под престолом лампадами. Главный алтарь храма находится на возвышенности, значительно поднятой над помостом, открытый, без иконостаса, который заменяется завесою.

Во время первого посещения монастыря нашим епископом он был встречен у ворот его диаконами в стихарях и с курильницами, а на дворе двумя архиереями (без облачения), в сопровождении которых из церкви, по поклонении месту усекновения главы святого Иакова, наш епископ со свитою прошел прямо в обширные покои Патриарха, недавно построенные. По широкой и чистой лестнице мы пришли в предсенок, а отсюда прямо в длинную и широкую залу, освещенную с запада большими окнами, выходящими в сад. Патриарх вышел к нам навстречу в преддверие и принял нашего преосвященного в свои объятия. Патриарху Иерусалимскому Иоаннесу на вид около 60 лет; лицо его умное, выразительное; одет был, как и все армянские иноки, в рясе одинакового с греческою покроя, в остроконечном клобуке (похожем на наш схимнический кукуль); на шее он имел панагию, полученную еще в сане епископа от покойного государя императора; на руке перстень, как у латинских епископов. Комната убрана портретами Лазаревых; над ними небольшой портрет покойного государя императора Николая Павловича, которого в своих беседах Патриарх не раз называл «благодетелем армянского народа». Усадив нас на диване, Патриарх сел по-восточному, поджав под себя ноги. Вместе с беседою через переводчика, которым служил один из его монахов о. Филипп, могущий довольно свободно объясняться по-русски, начались обычные угощения: подавали глико, потом кофе; между прочим Патриарх показал нам книгу на армянском языке, родословную Лазаревых, украшенную портретами замечательных лиц их фамилии. Провожание происходило с тою же церемониею. Патриарх на прощание снова заключил владыку в объятия, прося посещать его запросто. Справедливость требует заметить, что и на деле армяне (говорю о том времени, в которое я был в миссии) оказывают всей русской миссии самое предупредительное внимание, показывая, что они помнят, что большая часть бывшего Армянского царства находится под скипетром русского монарха и, благодаря нашей веротерпимости, они наслаждаются у нас полною свободою в отношении своих духовных прав.

Армянский Патриарх служит лишь несколько раз в год; одно из таких служений бывает на второй день Пасхи. Любопытствуя его видеть, я с своим товарищем И. Ю. в назначенный час отправился в монастырь Св. Иакова. По принятой в отношении нас армянами политике – всевозможной предупредительности и вежливости, – едва был замечен Патриархом наш приход, он приказал пригласить нас войти на возвышение, на коем находится алтарь, откуда мы могли лучше видеть и его служение и последовавшую за оным процессию. Патриарх служил один (т. е. без сослужащих); только несколько диаконов прислуживали ему при совершении Литургии (Патарак). Я следил за ее подробностями, имея в руках перевод Литургии на русский язык армянского архиепископа Иосифа (из князей Аргутинских-Долгоруких). Она в главных чертах сходна с нашею, отличаясь в частностях некоторыми особенностями. Так например: а) по открытии завесы совершается каждение святых икон, в сопровождении диаконов с рипидами и хоругвями, при пении священной песни; б) апостол и Евангелие читают, обратившись лицом к народу; в) Литургия совершается непременно в сандалиях, которые, так же как и митра, снимаются по выносе Даров, и священник остается без всякой обуви до причащения. Но главное различие заключается в том, как мы уже заметили выше, что у армян употребляется один только опреснок, приготовляемый всегда самим священником при чтении псалмов и молитв; наверху этого опреснока изображено Распятие с обычными надписями по сторонам. Во время важнейших моментов Литургии диаконы потрясали круглыми рипидами, из коих к каждой по обводу круга укреплено по нескольку колокольчиков. В конце Литургии Патриарх причащал несколько человек из богомольцев; причем заметим, что таинство преподается под обоими видами, но не лжицею, как у нас, а служащий перстами извлекает из потира омоченные Святою Кровью частицы и влагает в уста причащающихся.

После Литургии начался крестный ход вокруг храма (в ходу участвовало духовенство коптское и абиссинское): шли шесть пар архиереев в богатых вакхасах (навыйники, род продолговатых и широких воротников, прикрепляющихся поверх фелони, вокруг выи священника) и в митрах, имеющих форму ветхозаветного кидара или латинской тиары; десять пар иеромонахов и десять пар вартопедов (степень, равняющаяся архимандриту) в митрах нашей формы. Диаконы также в митрах, одни с кадильницами предшествовали процессии, другие несли балдахин над Патриархом, некоторые предшествовали ему; все священники несли в руках ковчеги разной формы (например в форме руки) с частицами святых мощей; несколько пар диаконов шли с кацеями, и в конце всей процессии шел под богато убранным балдахином (малинового бархата с золотыми кистями) сам Патриарх с открытою головою, держа Животворящий Крест в руках. Обойдя один раз вокруг церкви с процессиею, Патриарх взошел на алтарное возвышение, уступив свое место под балдахином (для продолжения хода) почетному своему гостю архиепископу эчмиадзинского синода Макарию, который навестил Иерусалим на возвратном пути из Константинополя, куда ездил приглашать от лица эчмиадзинского синода вновь избранного в Католикосы всего армянского народа Матфея – Патриарха константинопольских армян. Причем было два ассистента (телохранителя), одетых в нарядные красные кафтаны грузинского покроя. Процессия, обойдя трижды внутри галереи собора, подошла к алтарю. Епископы и вартопеды поднялись на алтарное возвышение; внизу выстроилось порядно все остальное духовенство. Патриарх в кругу архиереев и вартопедов прочел, обратясь лицом к народу, одно из отделений Евангелия от Иоанна, чем всегда оканчивается Литургия у армян, и осенил крестом (с частью животворящего древа) народ. После окончания службы Патриарх с церемонией возвратился в свои кельи, где и раздавал посетителям и богомольцам частицы освященного опреснока (антидор). Церковь Св. апостола Иакова была в этот день убрана с особенным тщанием. Вверху на полках вокруг всей церкви была выставлена лучшая церковная утварь: митры, церковные сосуды, Евангелия, облачения патриаршие и прочего духовенства блестели золотом и драгоценными камнями.

Армянское духовенство в Иерусалиме живет общежительно, т. е. ежедневно все собираются за общую трапезу, по чину монашескому, – что, к сожалению, опущено у греков; по праздникам участвует в сей трапезе и сам Патриарх; во время стола бывает обычное чтение.

Против армянского монастыря через улицу, в ширину до самой городской стены, а в длину равняясь лицевому фасаду всего монастыря, разведен самый обширный в Иерусалиме сад, в коем поражает своею величественною красотою высокий развесистый кедр, единственный в Иерусалиме, а может быть и во всей Палестине. В саду кроме масличных и плодовых деревьев (апельсинных, лимонных, миндальных) разведены бальзамические кустарники и целебные травы, а между деревьев огородные овощи. Ибо здесь сады не имеют того назначения, какое у нас служат для прогулки; это одними признается ненужным вовсе, а для других служат этой цели обширные террасы; желающие же пройтись в некоторой тени могут отправляться в Никифорию (публичное городское гульбище) или на кладбища, окружающие город со всех сторон, не забывая однако посматривать на солнечный диск: ибо вместе с захождением солнца запираются все ворота, и опоздавшие рискуют быть ограбленными или растерзанными собаками.

В соседстве с главным монастырем недалеко от врат Сионских есть другой армянский, женский монастырь, церковь коего построена на месте дома первосвященника Анны. Она украшена во вкусе собора Св. Иакова, хотя и гораздо его менее. Тут показывают снаружи алтаря отрасли того дерева (маслины), к которому по преданию был привязан Господь наш Иисус Христос на дворе архиерейском; это небольшое дерево огорожено наглухо решеткою; а внутри церкви показывают то место, где Он, будущий грозный и неумытный Судия, Сам предстал судилищу судии неправедного и где, безмоленно внимая лживым обличениям, претерпел заущение в ланиту. В женском монастыре от десяти до двенадцати монахинь.

Наконец, третий небольшой монастырь армянский находится на самом Сионе за Сионскими вратами и не вдали от них. По преданию, он занимает место дома Каиафы. Это здание обнесено со всех сторон высокою стеною; вход с юга через низкую железную дверь. При входе внутрь представляется чистенький вымощенный плитою дворик; на левой стороне небольшая церковь. Высокий алтарь основан на большой части камня, отваленного от Гроба Господня Ангелом; но камень этот заделан и только небольшая часть его поверхности оставлена для лобзания поклонникам. На правой стороне близ алтаря тесная квадратная палатка: в ней престолом означено то место, которое служило темницею Господу Иисусу в ночь, предшествовавшую Его страстям. Снаружи в нише церковной стены указывают место, где апостол Петр отрекся от Христа, и напротив сего места старую и рослую виноградную лозу, высоко поднимающуюся на террасу; говорят, что корень этой лозы современен событию и что здесь-то петел возгласил трикраты… Двор монастырский состоит из надгробных плит над погребенными здесь армянами большею частью духовного звания. А на северной стороне у стены в крытой галерее видны особые места, некоторые с саркофагами и надписями, указывающими место погребения армянских Католикосов (Патриархов) иерусалимских. Рядом с последними почившими приготовлена могила и для настоящего. Вид ее составляет несомненно одно из поучательных для него напоминаний о тщете земного величия. Напротив входа разведен небольшой садик, а вокруг кладбище армянское и других христианских исповеданий, но без крестов, не допускаемых мусульманским фанатизмом. В этом монастыре живут несколько человек, более для его сохранения, в галерее, окружающей церковь с северовосточной стороны.

Возвращаясь в город Сионскими вратами, увидите по правую сторону их вдоль городской стены «жилища прокаженных», похожие скорее на собачьи конуры, нежели на человеческие жилища. В них обитают около пятидесяти человек этих несчастных, из мужчин, женщин и детей. Число их увеличивается через позволение вступать между собою в брак; дети, рождающиеся от сего, до юношеского возраста не имеют проказы, но после известного термина она с силою действует на члены, покрывая их белыми струпами, цвет которых и подал повод к сравнению в книгах Священного Писания проказы со снегом (Числ 12, 10). С отверстием городских врат прокаженные, выходя за город для сбора милостыни, располагаются на главных более людных Иерусалимских путях (в городе им запрещено просить милостыню, кроме своего квартала). Выезжая из Яффских ворот, вы всегда увидите на дорогах Яффской и Вифлеемской группу прокаженных, лежащих на солнце и прикрытых лохмотьями своей абы (шерстяного плаща); перед ними стоит лукошко и они, не трогаясь с места, сиплым голосом умоляют проезжих и проходящих о сострадании. По субботам поутру вы увидите их на дороге в Гефсиманию на мосту, перекинутом через Кедронский поток, ибо они хорошо знают, что в это время толпы русских богомольцев стремятся на слушание Литургии ко гробу Матери жизни, и не один лев (паричка, наша копейка серебром) перепадет в их лукошки от помнящих блаженство милостивых. Во время владычества христиан хижины прокаженных были вне города. Императрица Евдокия построила для них госпиталь, в котором находилось 400 прокаженных. Болезнь эта не переводится в Азии, и прокаженные встречаются во всех городах азиатской Турции до ворот самого Константинополя, где можно встретить прокаженных на кладбище Скутари. Учреждение на общем иждивении всех христианских вероисповеданий за городом госпиталя для призрения этих несчастных было бы делом достойным гуманной Европы, но кто возьмет на себя обязанность согласить к этому общество, разделенное долговременной враждой, интригами и побуждениями, лишь прикрытыми личиной христианства или явно антихристианскими? Кстати заметим, что корыстолюбивая турецкая полиция облагает и этих несчастных известною податью за право собирания милостыни и позволение жить в городе. Как ни возмутительно это известие, но оно по тщательном расспросе у туземцев оказывается справедливым. Русские поклонники оказываются в отношении подаяния милостыни, как прокаженным, так и нищим, щедрее всех других, особенно женщины, и потому слово «матушка» сделалось между ними однозначащим со словом: «подайте», и они преследуют им проходящих европейцев без различия национальностей и полов. Повествуют, что когда берега Мертвого моря были доступны для безопасного их посещения, прокаженные проводили там дни и ночи, купаясь в воде его, и получали исцеление. Теперь некоторые пользуются купаньями в теплых минеральных водах близ города Тивериады на берегу Тивериадского озера, в одной из древних, запустевших купален и, как свидетельствуют местные евреи, получают облегчение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.