Голландская община во второй половине ХIХ в

Голландская община во второй половине ХIХ в

В течение длительного времени тесные торговые контакты с Россией поддерживали так называемые «русаки» – жители местечка Фризенвен, расположенного в северо-восточной части Нидерландов. Гонимые нуждой, они со временем целыми семьями стали селиться в С.-Петербурге. Фризенвенцы принадлежали к Реформатской Церкви, и молодые люди старались не вступать в брак с русскими девушками, так как в этом случае их дети получали бы православное крещение и воспитание. Некоторые все же вступали в брак, имели детей, воспитывали потомство в православной вере; многие из них оставались жить в России.

Первые фризенвенцы появились в нашем городе около 1740 г. Это – крестьяне, выращивавшие лен и подыскивавшие соответствующий рынок сбыта. Они формировали торговые товарищества («компании») и, таким образом уменьшив риск, везли свой товар на продажу. Петербург оказался хорошим рынком сбыта, так что все больше фризенвейнских купцов приезжало туда и открывало торговые лавки, которые затем держали их товарищи («компаньоны»), в основном из числа родственников. За это время возникли настоящие династии «русаков», как их именовали. Наиболее известными из них – Энгбертс, Хармсен, Янсен, Крюйс, Смелт, Тен Кате, Компаньен и т. д. Почти полтора столетия, особенно в XIX в., они играли ключевую роль в торговых контактах между С.-Петербургом и Фризенвейном.

Однако «русаки» не ограничивались одной лишь торговлей льном и использовали имевшиеся возможности для быстрого расширения ассортимента. В большинстве своем они преуспевали, о чем можно судить уже по тому факту, что они десятилетиями держали магазины на Невском проспекте, самой престижной улице С.-Петербурга. Вначале их пребывание было лишь временным, и в означенный срок они возвращались во Фризенвейн. Однако со временем некоторые из них, в основном молодые люди, учившиеся в Петербурге, стали оставаться там. Они вступали в брак с немками или русскими, а когда открылись железные дороги и стало возможным привозить жен из Фризенвейна, стали подыскивать себе пару среди представительниц петербургско-фризенвейнских семей[107].

Со временем социо-культурный состав общины изменился. Если изначально прихожане церкви – это в основном выходцы из Нидерландов, то к 1850 г. ситуация существенным образом изменилась: подавляющее большинство членов общины вросло корнями в Петербург[108]. Самой многочисленной фризенвейнская колония была здесь в 1850–1870-е гг., после чего она стала уменьшаться[109]. В целом в начале XIX в. Петербургская реформатская община насчитывала более тысячи человек (на 1810 г.), а в 1840 г. – вдвое больше. На 1863 г. Реформатская Церковь в России имела более 54 тысяч последователей, в том числе и голландцев. В дальнейшем, вплоть до начала Первой мировой войны, их число увеличивалось еще более.

В 1867 г. пастора В.Л. Велтера сменил Я.Х. Кюнст, а с 1873 г. начался долгий период служения пастора Х.А. Гиллота (с 1873 по 1902 г.).

Гиллот являл собой образ настоящего «современного» пастора. Появившаяся приблизительно в середине XIX в. «современная теология» стремилась увязать область философии и культуры с вероучением, и это отлично удавалось Гиллоту, обладавшему даром красноречия. Когда он проповедовал, весь Невский проспект заполняли кареты прихожан. Наряду с сопоставлением культуры и Евангелия он, к тому же, сумел совместить свою пасторскую деятельность со страстной любовью к юной генеральской дочери Лу Саломее. Девушка эта была известной в истории западноевропейской культуры особой, испытавшей действие своего обаяния на Ницше, Рильке и многих других, в числе которых оказался и голландский пастор, павший, очевидно, первой жертвой ее чар[110].

В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга состоят на учете 8 фондов реформатских церквей С.-Петербурга. Они включают в себя документы трех церковно-приходских общин: голландской, немецкой и французской, двух учебных заведений при них и Общества вспомоществования недостаточным ученикам этих заведений. В архиве хранятся личные фонды двух протестантских пасторов в Петербурге: Кроттэ Евгения Александровича (французская реформатская церковь; Ф. 2094) и Гиллота Генриха Адольфовича (голландская реформатская церковь; Ф. 2110).

Из них наиболее информативным представляется фонд пастора Г.А. Гиллота. В нем насчитывается 411 дел, самое раннее из которых датируется 1839 г., а самое позднее – 1919-м. Здесь особенно интересны документы, касающиеся деятельности Русско-Голландского комитета помощи раненым русским воинам в Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. и Русско-японскую войну 1904–1905 гг., об оказании помощи раненым бурам, в том числе о деятельности Русско-Голландского санитарного отряда по оказанию помощи раненым бурам в англо-бурской войне 1899–1902 гг., а также о службе российских подданных (добровольцев) в армии буров[111].

Архив отражает, например, участие Гиллота в помощи раненым бурам во время бурской войны в Южной Африке (с черновиком письма «русских Санкт-Петербурга» бурам с призывом «носить на груди написанный псалом Давида для отражения неприятельских пуль», а также списком «лиц, поклявшихся не покупать английскую литературу с 10 октября по 1 ноября 1901 г.»); в фонде Гиллота хранятся и сотни его проповедей[112].

Большой массив составляют документы, связанные с церковной деятельностью пастора, в частности рукописные тексты проповедей, а также письма Г.А. Гиллоту многих корреспондентов. В их числе: Н. Аверин, князья В. Барятинский и А. Бебутов, граф П. Бобринский, А. Бородин, генерал Бот, М. Веневитинов, сенатор А. Кони, президент Республики Трансвааль Крюгер и другие известные лица[113].

С 1882 г. органистом Голландской церкви служил Йоханнес Каппель – замечательный композитор, органист, дирижер, основоположник эстонской профессиональной музыкальной культуры. К этому времени небольшому орг?ну работы Г.Л. Фридриха исполнилось 50 лет. Он изрядно обветшал и перестал удовлетворять художественные запросы органиста и прихожан. Было решено установить в храме новый орган; выполнение заказа поручили фирме «Валькер», которая к тому времени построила для России около 40 органов. Фирма пользовалась великолепной репутацией, а инструменты, созданные ею в конце ХIХ в., и сейчас считаются непревзойденными образцами немецкого органостроения.

Инструмент изготовил мастер Герман Валькер с помощниками к осени 1891 г., и уже в декабре его начали монтировать в церкви. Он имел 28 регистров, 3 ручных и педальную клавиатуры, пневматическую трактуру В январе 1892 г. авторитетная комиссия, ознакомившись с инструментом, дала положительный отзыв о его качествах[114].

Фирма «Валькер», устанавливая новый орган, тактично вписала его в старый «фасад», оставшийся от инструмента Фридриха и хорошо сочетавшийся с интерьером церкви. Таким образом, вся работа валькеровских мастеров осталась скрытой от взора слушателей – они внимали лишь великолепному звучанию органа[115].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.