Анвар-Иван

Анвар-Иван

Если бы не было развала Союза, правоверный мусульманин Анвар жил бы в солнечном Термезе с 2500-летней историей, на самой границе Узбекистана и Афганистана, и преподавал бы в школе русский язык и литературу. Он знает наизусть все стихи Пастернака и Есенина.

Но жизнь распорядилась иначе. Еще не окончив педагогический институт, Анвар смолодой женой в одночасье сменил родину и веру.

Вспоминает: «Когда началась политическая неразбериха, узбеки погнали русских. За одну ночь они стали плохими, их стали бить, унижать прилюдно. А за убийство русского даже милиция дела не заводила… Местные начали захватывать их машины, дома. Я про себя молился, был в стороне. Какой спрос с учителя? Каждый человек должен быть на своем месте. И я был на своем, так мне казалось. Но, когда в мечети увидел ковры, отобранные у русских, не знаю, как это передать. Я не смог туда зайти, ступать по этим коврам. Бог – это любовь. Он пришел в этот грешный мир, чтобы спасти нас».

Мой собеседник замолкает. Видно, слова ему даются нелегко. Превращение из Савла в Павла не обошлось без боли. И словно угадав мою мысль, он продолжает:

– Вспомните слова апостола: «Несть иудей, ни эллин: несть раб ни свободь; несть мужеский пол, ни женский; вси бо вы едино есте о Христе Иисусе»…

Анвар переехал в Сибирь к родственникам жены. Так холодный край стал вторым домом, а теперь уже далекий Термез навсегда остался в сердце. В православии он Иван. Добавляет с улыбкой: «Помнящий родство». И снова загадочно молчит. Его долго не хотели крестить в православной церкви, и он смирился. Просто приходил в храм и когда слышал возглас: «Оглашенные, изыдите» поворачивался и уходил. Так продолжалось два года. Три раза за это время прочитал Евангелие, прежде чем услышать: ты – Иван.

Русские приютили, выделили сначала комнату в общежитии, потом квартиру. «Понимаете, это великие люди. Умение прощать заложено в сильных»…

Общаться с ним удивительно легко, круг его интересов настолько широк, что кажется, будто перед тобой профессор, у которого на первом месте – русская классическая литература. Признается: «Я за книжками проводил все время с раннего детства. Никогда от них не уставал. И детей по мере возможности приобщал к чтению. Без него жизнь неполная». Вот только свободного времени, к сожалению, у него все меньше и меньше. Последние пятнадцать лет Анвар работает в локомотивном ремонтном депо, следит за техническими средствами, которые обеспечивают безопасность движения поездов. Ошибок здесь допускать нельзя. И это он понимает как никто другой, поэтому, если видит необходимость срочного ремонта, запросто может забыть про еду и сон, в одночасье разделив жизнь на главное и остальное. Главное – конечно же, дело, так нужное людям.

«За что я уважаю Анвара, – позже скажет мне его русский напарник Евгений, – так это за то, что ответственность у него в крови. Помню, как мы с ним до четырех утра однажды провозились, разбирая автоматическую сигнализацию, что называется, «по косточкам». Проверили каждый проводок по нескольку раз. А когда устранили брак и уже под утро тепловоз пошел, были счастливы. Такое не забывается, поверьте. Если бы все электромеханики были как Анвар, – аварий бы на железных дорогах не было в принципе». Смотрю в черные глаза собеседника и не могу понять, не могу уловить ту формулу, в которой успешно сочетаются русская литература и электромеханика. Начинаю размышлять вслух и получаю ответ: связующее звено здесь Честность.

Анвар между тем меняет тему разговора, говорит о своих впечатлениях: «Когда я пришел в цех впервые и увидел, сколько здесь работы, то думал сначала, что не справлюсь. Но, знаете, как говорится, глаза боятся, а руки делают. Я следил за старшими, и у меня самого стало получаться, говорят, даже неплохо». Более того, в удивительно короткий срок Анвар прослыл мастером «золотые руки». «Кажется, нет такой техники, которую бы он не знал, – замечают его коллеги. – У кого магнитофон или будильник сломается, тут же несут ему: «Анвар Равильевич, пожалуйста, посмотрите, что там». Он в обеденный перерыв садится и ремонтирует. Всегда чинит молча. Многие потом у него эту привычку переняли – за работой молчать и думать только о деле. Кстати, после его рук век техники намного продлевается. Талант у него, так и напишите».

Впрочем, у Анвара есть еще одна бесценная черта, за которую его в депо все любят.

«Он умеет дружить», – признаются коллеги. И рассказывают, как он помогал им в трудных жизненных ситуациях – словом ли, делом, но помогал всегда. К примеру, тот же Евгений вспомнил, когда около десяти лет назад его «добрые люди» буквально выживали из родного коллектива, многие перестали даже здороваться, и только Анвар поддерживал, веря, что все закончится благополучно. А ведь такая поддержка могла ему самому стоить работы. «Не люблю говорить высокие слова, но он – настоящий мужик».

И, наверное, тот факт, что по долгу службы он отвечает за безопасность движения, не случаен: только тот человек может отвечать за жизнь других, кто знает ей подлинную цену. Прощаемся. Он провожает меня стихами Есенина.

День ушел, убавилась черта,

Я опять подвинулся к уходу.

Легким взмахом белого перста

Тайны лет я разрезаю воду.

В голубой струе моей судьбы

Накипи холодной бьется пена,

И кладет печать немого плена

Складку новую у сморщенной губы…