Заключение

Заключение

Проанализировав особенности концепций двух главных идеологов Исламской революции в Иране, специфику их разногласий, мы можем констатировать, что доктрины имама Хомейни и Али Шариати не антагонистичны, они не являются двумя противоположными полюсами. Учения имама Хомейни и Али Шариати в определенной степени дополняют и корректируют друг друга, не теряя своей актуальности. Их идеи и пример Исламской революции в Иране вдохновляют исламские политические (и не только шиитские, но и суннитские) движения во многих странах мусульманского мира.

Оба мыслителя апеллировали к фундаментальным положениям первоначального ислама, показывая их соответствие духу времени. И тот и другой философ понимали ислам в качестве революционной политической идеологии, теологии освобождения, призывающей угнетенных мира к борьбе против тирании, идолопоклонства и эксплуатации человека человеком. Аятолла Хомейни и Али Шариати призывали к реальной консолидации шиитов и суннитов на основе единого религиозно-политического проекта, построенного на обращении к базовым и изначальным принципам исламской религии. Что касается разногласий между двумя теоретиками революции 1979 года, то в данном случае аятолла Хомейни проигрывает Али Шариати по большинству пунктов спора. Адекватна лишь критика имамом шариатистского учения о бытии, поскольку оно претендует на статус мусульманской онтологии, будучи по существу пантеистическим. В остальном же упреки Хомейни в адрес концепции Али Шариати были практически беспочвенными. Призывы Шариати к реформе исламского теологического образования, осознание необходимости диалога с левыми силами в мире, стремление к ревизии положений ислама, имеющее своей конечной целью его очищение от всех наслоений ширка, максимально творческий подход к развитию вероучения — все эти положения доктрины философа не противоречат положениям мусульманской религии и отвечают современным потребностям исламской уммы. Политический проект Али Шариати де-факто в большей степени соответствует исламскому вероучению, нежели доктрина «велаяте-факих», не имеющая подтверждения в Коране, и концепция мусульманского государства, нашедшая свое отражение в учении имама Хомейни. Безусловно, шариатистский политический проект также не идеален (осведомленные личности рождаются слишком редко для того, чтобы умма могла сделать на них ставку), однако он, в отличие от хомейнистской концепции власти, поддается коррекции и дальнейшему творческому развитию, в то время как многие ходы имама Хомейни являются тупиковыми. Это не отменяет того факта, что труды и идеи аятоллы Хомейни имеют огромное значение не только для Ирана и иранцев, но и для всех мусульман мира и фундаменталистского ислама в целом. Однако некоторые конкретные положения его религиозно-политического учения уже не представляются столь неоспоримыми, что является стимулом к обращению к наследию Али Шариати. Идеи и работы последнего могут представлять особый интерес как для современной мусульманской молодежи, исламских интеллектуалов, склонных к поиску нестандартных и оригинальных подходов, так и для мыслителей левых убеждений, сторонников протестных сил, испытывающих теоретический и практический интерес к политическому исламу и мусульманской теологии освобождения.