Мир и счастье — в чистоте сердечной

Мир и счастье — в чистоте сердечной

Сенека (Люций Анний) обращался к любимцу своему Лукуллу с такими пожеланиями: "желаю тебе быть постоянно веселым, да будет всегда радость в доме твоем; и не удалится она из него, если только будет она пребывать внутри тебя самого."

Всякая внешняя радость не наполнит сердца, она часто наводит скуку или причиняет нечто скорбное, ибо она непостоянна. Не думай, что каждый смеющийся — весел; тот только истинно весел и доволен, у кого весело на сердце, у кого сердце мужественно, неустрашимо, и возвышается над всем земным. Действительно, пусть стремится сердце каждого из нас выше всего земного к Богу (высочайшему вечному добру), живя согласно велениям и воле Божьей до такой степени, чтобы ничто случившееся с нами не возгордило бы нас, равно и не повергло бы в печаль и не сокрушало бы нас, и тогда истинным для нас весельем будет собственное внутреннее сознание, что мы стоим выше утех мира сего, попираем их ногами.

И если с помощью Божьей достигнем мы такой степени духовного восхождения нашего к Богу, то милость Божья ниспосылать будет нам в горькие минуты нашего искушения свою непреодолимую силу для попрания их, и породит в сердце нашем истинную и неизменную радость и веселье, по сравнению с которыми мирские утехи и греховные сладости обнаружатся перед нами во всей своей ничтожности, бессилии и мерзости, как недостойные внимания разумного человека и истинного христианина.

Все мирские утехи и увеселения забавляют только внешним образом, не душу человека, а его животный организм, и не будучи управляемы душею, низводят человека до подобия неразумного животного. Иначе смотрит благоразумный человек на нечестивые (языческие) забавы и увеселения. Об этом свидетельствует Сенека, говоря: "радость, порожденная духом человека (от себя, т. е. бессмертной души), есть верна и крепка, и растет (постоянно увеличивается), и даже до зрелого возраста пребывает." Это и самому разуму понятно, ибо одна добродетель доставляет радость постоянную, вечную, безбедную. Если же случается нечто и печальное добродетельному, то оно находит на него не иначе, как туча, или облака, носящиеся ниже солнца, но нисколько не помрачающие солнечного сияния и дневного света.

Это верный образ сердца чистого, сокрушенного и смиренно преданного воле Божественной. Ибо как высшая твердь небесная, находящаяся выше луны, имеет постоянное вёдро (светлое пространство), никогда не помрачаемое облаками и землетрясением не колеблемое, никакой буре и никакому возмущению не подлежит, подобно сему и ум человеческий, радушно предавший себя руководству воли Божьей, пребывает всегда в тишине душевной кротким, светлым, общительным с другими и миролюбивым и ничто, приключившееся с ним, не печалит его.

Муж праведный не будет постоянно находиться ни в радости, ни в печали; будет он иметь и дни радости, и дни печали, сменяющиеся по распоряжению Промысла, и не всегда будет пользоваться днями прохлады. Приятно и таинственно есть это совокупление веселья со скорбью и даже с сильным страданием, ибо оно есть не что другое как только внутреннейший покой и мир, и согласие ума (с промыслом), и нравственного величества с кротостью (эмблема учения Христова).

Всего этого не имеют неразумные и злобные люди. Внутри них воюют и сопротивляются друг другу разные страсти, ими же самими порождаемые, которые возбуждают и умножают в их уме и сердце целые легионы и полки печальных и неприятных помыслов.

Напротив, добрый человек, преданный во всем воле Божьей, находясь и в несчастьи никогда не жалуется и не воздыхает, встречающиеся невзгоды презирает и все недоброе, пришедшее в круг его власти или обязательной деятельности, исправляет и покрывает добрым советом и обращает таким способом в доброе. В конце концов он никогда не жалуется перед Богом на других, причиняющих ему оскорбления. В этом состоит спокойствие и нравственная высота ума, достигаемые безмолвным пребыванием в добродетельной жизни; в этом заключается величайшее и непоколебимое веселье праведных душ, которых не может поразить и опечалить никакое внешнее злоключение. Ибо то, что изрекла Премудрость в священном Писании, достигается в действительности кротким и смиренным исполнением нами воли Божьей: "слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла" (Притч. 1:33).

Это подтверждает и блаженный Амвросий, говоря: "мудрый не сокрушается телесными болезнями (не скорбит о них), и не печалится, находясь в бедах, но и в скорбях пребывает благодушным и терпеливым. Ибо не в наслаждениях и утехах телесных состоит блаженство и счастье, оно достигается только чистой от всякого порока совестью."