Во всём следует признавать Провидение Божье

Во всём следует признавать Провидение Божье

Один благочестивой жизни Авва, сердечно веривший в провидение Божье и всегда поручавший себя и все дела свои ему, все, что имел, раздал нищим. Один раз случилось, что двоим убогим, которые стояли перед воротами монастыря, приказал он дать два хлеба. Но монастырский строитель не исполнил приказания, сказав, что не хватает хлеба даже на обед братии. Что же мы перекусим на трапезе? — не знаю, отвечал строитель.

Предугадывал святой муж, что нечто было тайно сохранено злой предусмотрительностью недостатка. По окончании литургии, когда дан был знак собираться к трапезе, Авва спросил: откуда принесены хлебы? — я сберег несколько на нашу нужду, отвечал строитель. Авва, приняв на себя строго духовный вид, велел собрать разложенный хлеб в корзину и тотчас же раздать нищим: обратившись же к братии сказал: чтобы не умножилось между нами непослушание и маловерие, пост и голод пусть научат нас уповать на Бога. Этот добрый муж желал, чтобы вся братия возлагали всю свою надежду на щедроты всемилостивого Бога. Наилучшим лекарством злой скупости является пост.

Святой Дорофей повествует, что один старец богоугодной жизни, в течение нескольких дней не мог принимать пищи по болезни своего желудка. Служитель, желая подкрепить старца пищей, задумал приготовить для него более приятное и питательное кушанье. Он из двух сосудов, похожих друг на друга, взял по ошибке для приготовления пищи тот, в котором хранился старый прогоркший елей (масло). Поэтому, при всем своем добром желании угодить старику, влив не жалея изобильно в его кушанье не мед, но едва ли не самую смерть, приготовил ему такое кушанье, которого не ела бы и голодная собака.

Больной едва попробовал принесенной ему пищи мерзостной, тотчас же узнал ошибку приготовлявшего ее, но замолчал, и ел через силу. Потом, когда желудок его не позволял принимать ему больше этого кушанья, положил ложку, не говоря ни слова о непригодности пищи. Но служитель стал его упрашивать, чтобы тот больше покушал такого прекрасного кушанья, говоря: я приготовлял его старательно, со всем усердием, и что оно подкрепит здоровье старца. Добрый старик не только не произнес гневного слова служителю, но даже мысленно не рассердился на него, но отговаривался от еды только тем, что уже сыт и не может больше съесть. Тогда служитель едва попробовав сам этого кушанья, тотчас же бросился к ногам старца, и с горестью сказал ему: "убил я тебя, честный отче, зачем ты скрыл своим молчанием мою неисправимую ошибку"? Не смущайся, сын мой, если бы Богу было угодно, чтобы я покушал сладкого, то ты и принес бы мне сладкое.

При этом (Дорофей замечает) старик сказал правду, что если бы было угодно Богу, дабы больной старик кушал вкусное кушанье, то Бог не попустил бы ошибки служащего, или что Богу очень легко было превратить прогорклое масло в свежее. Так, подобно старику, поступает тот, кто во всем признает провидение Божье — оно ничего не обращает в злое намерение, никого не подозревает, но истинно признает, что все случающееся нам бывает по провидению и воле Божьей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.