Страдание святого мученика Гордия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Страдание святого мученика Гордия

Мученик Христов Гордий родился в Кесарии Каппадокийской от христианских родителей и был воспитан в православной христианской вере. По достижении возмужалости, он взят был в военную службу и поставлен на должность сотника, потому что превосходил многих и крепостью тела и силою духа.

В то время римский император Ликиний [1] излил на христиан всю свою злобу и воздвиг богоборческую руку свою на Христову Церковь. По всем торговым площадям и по всем наиболее людным местам были разосланы царские повеления и указы о том, чтобы не покланяться Христу и чтобы всякий нарушитель этого царского запрещения был подвергаем смертной казни. Все были приводимы к каменным и деревянным идольским изображением, чтобы покланяться делу рук человеческих, а неповиновавшиеся были принуждаемы к сему мучениями. По всему городу началось смятение; имение христиан предавалось разграблению, дома опустошались, люди избивались; благочестивые женщины были влачимы по городу; — не было пощады ни юности, ни почтения к старости; те, кто были ни в чем неповинны, страдали, как злодеи; в темницах было тесно; и хорошие и богатые дома лишились своих обитателей; пустыня наполнялась людьми, изгнанными только за то, что они веровали во Христа; отец выдавал на смерть сына своего, сын влек на суд своего отца, брат неистовствовал против брата и раб восставал против своего господина; диавол навел на души людей как бы некую ужасную ночь безумия, так что один другого не узнавал как бы в темное <время суток>. Молитвенные дома разорялись руками нечестивых, святые алтари ниспровергались, и не было никакого приношения, ни каждения, ни места, где бы можно было совершить божественную службу: все было объято унынием, как бы каким-то темным облаком; служители Божии были изгоняемы, всякое благочестивое собрание проходило в ужасе, а демоны ликовали, оскверняя вселенную чадом и кровью жертвы.

Видя таковые бедствия, Гордий решился добровольно удалиться из города; свергнув с себя воинское препоясание [2] и оставив богатство, родственников, друзей, рабов и житейские удобства и все, что вожделенно для людей, любящих мир и его наслаждения, он ушел в глубокие и непроходимые для людей пустыни, жизнь со зверями почитая для себя более приятною, нежели общение с идолопоклонниками; он подражал святому пророку Илии, который, увидев служение сидонским кумирам, удалился на гору Хорив, вошел в пещеру, взыскуя Бога, Которого и увидел, поскольку его могло узреть человеческое око (4 Цар.19). Таков был и сей Гордий, бежавший от городских волнений, от торжищных кликов, от высокомерия чиновников, от судилищ клеветников, продающих, покупающих, клянущихся, лгущих, сквернословящих, бежавший от игр и глумления и от неприличной веселости городской, так как он имел чистый слух, чистые очи и прежде всего чистое сердце, которое могло зреть Бога. Он сподобился божественных откровений и познал великие тайны «не человеками и не через человека» (Гал.1:1), но имея великого учителя — Духа истины (Иоан. 15:26). Отсюда перешедши к размышлению о жизни, как она бесполезна и коротка, подобно сновидению и тени, он возжелал со всею силою души вечного пребывания на небесах и, как сильный борец стал готовиться к борьбе постом, бдением, молитвою и поучением в слове Божием. С особенным же нетерпением он ожидал того дня, в который весь город должен был совершать праздник скверного бога Марса или, правильнее, демона, любящего брани [3]. Когда этот день наступил, весь народ пришел в цирк смотреть на конские бега, и все расположились на высоких местах. В городе тогда не осталось никого; в числе зрителей, смотревших на быстрый бег коней и на искусство возничих, было и множество христиан, не радевших о своей жизни и не уклонявшихся от праздного сборища. В тот день рабы освобождаемы были от работ и собирались там же, дети из школ спешили сюда, и здесь же присутствовали блудные и бесстыдные женщины.

Так цирк наполнился бесчисленным множеством людей, внимательно смотревших на конские бега. Тогда доблестный и великий духом Гордий, сойдя с высокой горы в цирк, не устрашился народа, не стал раздумывать, какому множеству вооруженных рук он предает себя, но с бестрепетным сердцем и бесстрашною душою, протеснившись сквозь сидевших в цирке людей, стал посредине, подтверждая слово Писания: «праведник смел, как лев» (Прит. 28:1) [4]. Но мало сего, с таким дерзновением став на открытом месте в цирке, он громогласно, подобно апостолу провозгласил слова пророка Исайи: «Меня нашли не искавшие Меня» (Ис. 65:1), показывая сим ясно, что он не был приведен сюда необходимостью, но добровольно отдает себя на мученический подвиг в подражание Владыке Христу, Который Сам предал Себя в руки искавших его во тьме ночной иудеев. Когда присутствовавшие в цирке узнали, кто стоял пред ними, то тотчас поднялся крик: верующие рукоплескали от радости, а неверующие кричали судье, чтобы тот отдал приказ казнить Гордия. Все наполнилось криком и смятением, перестали смотреть на коней, перестали смотреть на возниц; напрасно шум от колесниц наполнял воздух: никто не хотел видеть ничего, кроме Гордия, никто не хотел ничего слышать, как только слова Гордия. Весь цирк наполнился криком, который, разносясь в воздух подобно ветру, покрывал собою шум от коней. Когда же глашатай подал знак к молчанию, — умолкли трубы, утихли свирели, замолчали музыкальные инструменты: все смотрели только на Гордия, все слушали его одного. Сидел там в цирке и градоначальник, который наблюдал за порядком на бегах и назначал награды участникам бега. К нему тотчас подвели святого и сему последнему был дан вопрос:

— Кто он и откуда? Из какого он семейства и рода?

Тогда Гордий рассказал о себе все, — какой он имел сан, и почему, оставив службу, удалился в пустыню и зачем вернулся.

— Вернулся я, — сказал Гордий, — чтобы самым делом показать, что пренебрегаю твоими повелениями и исповедую Иисуса Христа, мою надежду и защиту. Узнав же, что ты многих превосходишь своею свирепостью, я нарочно выбрал этот день, как удобное время для исполнения моего намерения и обета.

От этих слов гнев градоначальника возгорелся, как огонь, и он обратил всю свою лютость на святого Гордия.

— Позовите ко мне палачей! — воскликнул он. — Где бичи? Где свинцовые шары? Где колеса? Пусть растянут его на колесах и растерзают ему тело [5]; пусть повесят его на дереве, принесут орудия казни; пусть он отдан будет зверям, усечен мечем и брошен в пропасть. Впрочем, всего этого еще мало для этого нечестивого человека, который достоин погибнуть не одной смертью, а многими.

Тогда святой Гордий сказал:

— Поистине, большой вред я причинил бы себе, если бы не захотел умереть за Христа!

Эти слова привели градоначальника в еще большую ярость, усилив его природную лютость. Но чем более делался он жестоким, тем более являлся мужественным в муках святой Гордий. Никакие муки, никакие смертоносные орудия не могли отвратить его от принятого намерения. Возводя очи к небу, он пел стихи из псалма: «Господь за меня — не устрашусь: что сделает мне человек?» (Пс. 117:6) и еще: «не убоюсь зла, потому что Ты со мной» (Пс. 22:4); и иные сим подобные изречения, которым он научился из божественных книг, воспевал Гордий, возбуждая себя к мужеству и терпению. Он так далек был от страха, что сам призывал на себя мучения.

— Чего, — говорил он, — вы медлите? Зачем стоите? Строгайте мое тело и раздробляйте его на части, мучьте меня, как вам угодно. Не лишайте меня надежды на получение тех благ, кои мне обещаны: чем более вы усиливаете мои мучения, тем большую награду я получу от Владыки моего. Скорбь этой жизни доставляет вечное веселие, и мы, вместо ран, какие вы возлагаете на тело наше, получим в день всеобщего воскресения светлые одежды; за бесчестие — нам будут даны небесные венцы. Вместо осуждения со злодеями, нам будет дано пребывать с ангелами.

Не имея возможности отвратить святого Гордия от святой веры своею яростью и пытками, лукавый градоначальник начал прельщать его ласками: ибо таковой обычай у диавола — боязливых он устрашает, а твердых умягчает лестью и расслабляет. Итак, мучитель стал предлагать святому различные подарки и еще большие награды обещал от лица царя.

— Царь, — говорил он, — даст тебе высокую должность в войске, большое имение, богатство и славу и все, что ты пожелаешь.

Святой же, услышав его обещания, посмеялся его безумию и сказал:

— Ужели ты можешь дать мне что-нибудь такое, что могло бы быть лучше царства небесного?

Тогда нечестивый градоначальник с гневом обнажив меч и повелев позвать палача, осудил святого Гордия на отсечение головы. Пред совершением казни в присутствии множества народа, Гордия окружили знавшие его люди, обнимали его и давали ему последнее целование. Со слезами они умоляли его, чтобы он не предавал сам себя на смерть, не губил бы своей жизни во цвете лет, и не оставлял бы этого приятного всем солнца. Они советовали ему, чтобы он хотя бы только на словах отрекся от Христа, и говорили:

— Одним словом ты можешь избавить себя от смерти, отрекись от Христа устами; сердцем же веруй в Него, как хочешь, ибо Бог внемлет не языку, но мысли говорящего. Если ты поступишь так, то и гнев судьи смягчишь, и Бога умилостивишь.

Он же, как утес, стоящий посреди моря, который остается несокрушимым, несмотря на то, что на него с силою бьют волны морские, оставался непоколебим в своем добром решении. И как дом, стоящий на камне, не разрушается ни от каких сильных ветров, ни от проливных дождей и разливающихся рек, так и крепкий тот муж незыблем был в своей вере.

Увидев же своими духовными очами, что диавол ходит вокруг его знакомых и одного побуждает к слезам, другого же к молениям и недоброму совету, мученик сказал плачущим словами Господа: «не плачьте обо Мне» (Лк. 23:28), но плачьте о врагах Божьих, которые преследуют христиан; о тех говорю, плачьте, которые, «готовя для нас огонь, возжигают и для себя геенну и собирают себе гнев на день гнева» (Рим. 2:5). Перестаньте сокрушать мое сердце; ибо я не однажды, а много раз готов умереть за имя Господа нашего Иисуса Христа.

Тем, которые советовали Гордию отречься от Христа только на словах, он отвечал так:

— Язык, который дан мне милостью Христа, я не могу заставить отречься от своего Творца: «потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим.10:10). Как же отрекусь от Господа, Которому покланяюсь с самого детства? Я воспитан во святой вере. Не ужаснется ли небо, если я отрекусь от Бога? Не скроют ли светила небесные света своего предо мною? Стерпит ли меня земля и не пожрет ли меня живым? «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает» (Гал. 6:7) [6]: «и от уст наших Он судит нас и от словес наших оправдывает нас и от словес осуждает» (Лк. 19:22; Мф. 12:37). Ужели вы не слышали страшной угрозы Господней: «кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10:33)? Зачем же вы советуете мне устами отречься от Бога моего? Ужели для того, чтобы продлить свою жизнь? Ужели для того, чтобы на время избавиться от смерти и выгадать несколько дней жизни? Но ведь чрез это я лишусь жизни вечной. Ужели для того, чтобы избежать телесных мучений? Но при этом я не увижу благ уготованных праведным там, где нет болезней. Это будет явным безумием, если я буду покупать себе недолговременною жизнью вечную муку и погибель вместе с душою. Нет, я и вам советую: если вы так худо мыслите, то поучитесь благоразумию и истине и, «отвергнув ложь, говорите истину» (Ефес. 4:25), скажите, что «Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Фил. 2:11), ибо такие слова изречет каждый язык, когда «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Фил. 2:10).

Сказав сие и сотворив на себе крестное знамение, святой Гордий без боязни пошел на казнь, не изменив светлости лица своего, и остановился на месте казни в таком расположении духа, как будто позади его не было палача, и как будто он пред собою видел ангелов, которым хотел отдать в руки свою душу. Будучи усечен мечем, он стяжал блаженную жизнь: подобно Лазарю, он при радостных кликах был перенесен на место вечного упокоения, где, приемля воздаяние, он вместе с ангелами во веки прославляет Подвигоположника, — Христа, за Коего пострадал.

Кондак, глас 8:

Твоя поты преславне, всю землю напоиша, и честными кровьми Гордие, мир весь возвеселил еси, молитвами твоими богомудре, спасай вся верою тя воспевающыя, и ублажающыя, вопиющыя песнь достойную, всехвальне, яко многострадалец.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.