XXXV Обращение Корнилия ап. Петром. Проповедь язычникам в Антиохии и первая церковь из язычников. Гонение в Иерусалиме и мученичество ап. Иакова

XXXV

Обращение Корнилия ап. Петром. Проповедь язычникам в Антиохии и первая церковь из язычников. Гонение в Иерусалиме и мученичество ап. Иакова

После обращения Савла в состоянии церкви наступило временное затишье от внешних гонений, так что «церкви по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и при утешении от Святого Духа умножались». Это было в первую половину царствования императора Кая Калигулы (37–39 по Р. X.), и объяснялось тем, что в это время иудейский мир находился в страшном возбуждении, отвлекавшем его внимание от гонительства христиан. Раздраженный иудеями император хотел доказать им свое неограниченное самовластие и повелел поставить свою статую в святилище иерусалимского храма. Такое повеление, грозившее страшным осквернением храма языческим изображением, повергло иудеев в неописуемый ужас, и они все свои силы употребляли на то, чтобы отвратить как-нибудь подобное бедствие. И вот, когда злейшие враги церкви вынуждены были всеми силами отстаивать ветхозаветный храм от осквернения язычниками, церковь новозаветная «при утешении от Святого Духа умножалась» и открывала свои двери для язычников. Первый шаг в этом отношении сделан был по внушению свыше ап. Петром.

Савл на пути в Дамаск

Исполняя свое апостольское призвание, ап. Петр по временам обходил разбросанные в разных местах христианские общины, назидая их в вере и проповедуя Евангелие. Свою проповедь он сопровождал и великими чудесами, которые показывали, что духовные дары, полученные апостолами от своего божественного Учителя, не ослабели. Так в городе Лидде апостол именем Иисуса Христа исцелил Энея, бывшего в расслаблении восемь лет, и это чудо имело своим следствием обращение к вере не только всех жителей города, но и населения обширной равнины Саронской. Верстах в четырнадцати от Лидды находился известный портовый город Иоппия (теперешняя Яффа). Там также была христианская община, но она была крайне опечалена тем, что одна из известнейших христианок, отличавшаяся добрыми делами и обширной благотворительностью, по имени Тавифа (т. е. серна – имя, дававшееся в древности за красоту) «занемог ла и умерла». Эта великая потеря повергла всех христиан города в великую скорбь, и они не знали, где искать утешения. Услышав, однако же, что ап. Петр находится в соседней Лидде, ученики с проблеском надежды тотчас же послали за ним, прося его прибыть к ним немедленно. Апостол действительно прибыл и утешил плачущую общину великим чудом – воскрешением Тавифы. Следуя примеру своего божественного Учителя (при воскрешении дочери Иаира), Петр, введенный в горницу, где лежала покойница, «выслал всех вон и, преклонив колена, помолился и, обратившись к телу, сказал: «Тавифа! встань!» И она открыла глаза свои, и, увидев Петра, села. Подав ей руку, апостол поднял ее и, призвав собравшихся христиан и особенно вдовиц, горько оплакивавших потерю великой для них благодетельницы, «поставил ее пред ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа».

Апостол остановился на некоторое время в Иоппии, именно в доме некоего Симонакожевника. Дом его находился на самом берегу Средиземного моря, и с плоской кровли его открывался дивный вид на море и на весь город. На эту кровлю ап. Петр ежедневно выходил молиться, и случилось так, что его молитва совпала с молитвой одного благочестивого человека в Кесарии. Это был Корнилий, римский сотник из Италийской когорты, бывшей там на постое для поддержания власти Рима. Язычник по рождению, он обладал глубоко религиозным духом и, не находя удовлетворения своей религиозной потребности в отживавшем язычестве, подобно многим своим современникам, принял иудейство. Тщательно исполняя закон Моисеев, он был человек «благочестивый и боящийся Бога, со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу». Но и иудейство не удовлетворяло его жаждущего истины духа, и в своих молитвах он, видимо, просил Господа открыть ему источник истинного и совершенного богопознания и богопочитания. Молитва его была услышана. Однажды во время молитвы ему явился ангел, который открыл ему, что он должен призвать апостола Петра, и тот откроет ему учение, которым и можно спастись.

Корнилий чрезвычайно испугался столь необычного для него видения, но ободренный ангелом сделал так, как он повелел ему, именно послал за ап. Петром в Иоппию. И когда посланные приближались к городу, ап. Петру было видение, как раз подготовившее его к предстоявшему делу. Именно, взойдя около шести часов на кровлю дома помолиться, апостол почувствовал голод, и так как обед еще не был готов, то он занялся благочестивыми размышлениями. Под лучами палящего солнца с ним сделалось нечто вроде исступления. Перед ним отверзлось небо, и с него спускалось на землю к апостолу нечто вроде большого полотна, поддерживаемого на веревках, привязанных к четырем краям его. В нем как в некоем ковчеге находились всякие четвероногие земные звери, пресмыкающиеся и птицы небесные, и был глас ему: «Встань, Петр, заколи и ешь». Но при всем своем голоде, еще более усиливаемом видом пищи, Петр не забыл правил своего воспитания. Среди этих животных и пресмыкающихся находились твари, которые не отбрасывали жвачки и не имели раздвоенных копыт, что все ясно было запрещено в пищу законом. Лучше умереть с голоду, чем нарушить постановление закона и есть то, сама мысль о чем возбуждала ужас в иудее. Петру казалось странным, что голос с неба без всякого ограничения велел ему убивать и есть тварей, среди которых нечистые так перемешаны были с чистыми. Мало того, само присутствие среди них нечистых, по-видимому, оскверняло все полотно. Вследствие этого он со свойственной ему живостью и самоуверенностью ответил: «Нет, Господи, потому что я никогда не ел ничего скверного или нечистого». Тогда в другой раз был глас к нему: «Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым».

Так было трижды, и затем видение исчезло: полотно сразу отдернуто было на небо. Исступление кончилось. Петр был один со своими собственными думами; все было тихо; не было ни малейшего шепота с палящего неба; у его ног безмолвно разливалось сверкающее море.

Пока апостол размышлял, что бы могло означать все это видение, на дворе появились три язычника, которые, к его изумлению, спрашивали именно о нем. В его уме тотчас же промелькнула мысль о связи только что бывшего видения с явлением этих язычников, и это подтверждено было ему последними, которые обратились к нему с приглашением от имени сотника Корнилия посетить его дом и преподать ему и его семейству назидание. Апостол, видя во всем этом высшее указание, немедленно согласился и, взяв с собой шестерых из собратьев-христиан, отправился в Кесарию, где с нетерпением и благоговением ожидал его благочестивый сотник.

Узнав о приближении апостола, Корнилий вышел к нему навстречу и повергся к ногам его. Петр тотчас же поднял благочестивого воина и, несомненно к удивлению сопровождавших его собратий, быть может даже к своему собственному удивлению, нарушил все предания своей жизни, равно как и национальные обычаи многих веков, вступив с язычником в свободный разговор в присутствии собравшихся родственников сотника. Это он делал не из забывчивости вследствие особенной восторженности, но с полным сознанием, что он, делая теперь то, что доселе считалось нечестивым, поступал согласно с божественным откровением.

Корнилий затем рассказал о причинах, побудивших его послать за Петром, и апостол начал свою торжественную речь к ним знаменитым заявлением, что теперь он с несомненной уверенностью видел, что «Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему». После этого апостол рассказал язычникам всю земную жизнь Господа Иисуса Христа, о Его служении и о том, как Он ходил повсюду, благотворя и исцеляя всех, страдавших под рабством диавола; затем о распятии и воскресении из мертвых, свидетелями которых были ученики, предназначенные голосом своего воскресшего Спасителя свидетельствовать, что Он есть предопределенный Судия живых и мертвых. И в то время, когда Петр продолжал разъяснять на основании пророков, что все, кто верует в Него, должны получить прощение грехов имени Его, вдруг на этих некрещенных язычников, как и на присутствовавших иудеев, снизошло то высшее вдохновение, которое дало им дар языков, как и апостолам во время Пятидесятницы: «Дух Святой сошел на всех». Значит, и язычников не отвергал Христос, значит, и им открывались двери в царство Его. В таком случае, что же запрещало креститься им? И апостол действительно крестил тут же всех уверовавших во Христа. И у этих новообращенных христиан из язычников апостол пробыл несколько дней, укрепляя их в вере и руководя в жизни. Когда весть об этом необычайном событии дошла до Иерусалима, то там некоторые из христиан и даже апостолов удивились такому свободному обращению Петра с нечистыми язычниками, и когда он возвратился, то упрекали его в этом, говоря: «Ты ходил к людям необрезанным и ел с ними», т. е. осквернился общением с ними. Но когда Петр подробно рассказал обо всем случившемся, прибавив в заключение: «Кто же я, чтобы мне воспрепятствовать Богу», то ученики, «выслушав это, успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь». Так совершилось на почве христианства слияние двух враждебных и дотоле непримиримых между собой миров – иудейского и языческого. Те и другие одинаково призывались в церковь, и единственным условием для вступления в нее считалась вера в Иисуса Христа как Спасителя мира, а не принадлежность к той или другой народности или к тому или другому племени. Теперь уже в церковь допущены были представители всяких верований и племен: иудеи и самаряне, эфиопский прозелит с далекого юга и язычники из самой столицы мира – Рима. И эта свобода доступа в церковь для всех язычников получила теперь двойное подтверждение: в лице ап. Петра, принявшего первенцев из языческого мира, и в лице ап. Павла, который получил особенное поручение благовествовать языческим народам и начал уже свою великую деятельность по различным городам Сирии и Киликии.

Но это еще было не все. В Иерусалим пришло известие, что Евангелие стало успешно распространяться в знаменитой греческой столице Востока Антиохии, которой суждено было скоро стать и первой столицей христианства.

Антиохия, основанная в 300 г. до Р. X. Селевком Никатором и названная так в честь его отца Антиоха, была столицей греческих царей Сирии и впоследствии стала резиденцией римских правителей провинции того же имени. Расположенная в углу, образуемом цепями Ливана и Тавра, на берегу быстрого Оронта, Антиохия занимала в высшей степени выгодное в географическом, политическом и торговом отношении положение, так как служила центром, куда сходились нити от всех окружающих стран. Вследствие этого в ней было самое разнородное население и близко сталкивались иудеи с греками. Когда началось в Иерусалиме гонение на христиан, то часть бежавших христиан укрылась и в Антиохии и некоторые из эллинистов не преминули обратиться с проповедью Евангелия не только к иудеям, но и вообще к смешанному населению Антиохии – к язычникам, именно грекам, на языке которых они объяснялись свободно. И к их великой радости, проповедь сопровождалась значительным успехом: «Великое число, уверовав, обратилось к Господу». Очень возможно, что эти греки находились в таком же душевном состоянии, как и Корнилий, т. е. жаждали религиозной истины, были пришельцами врат и с радостью внимали благовестию, которое способно было исцелить их душевные раны. Так как это событие, видимо, совершилось уже после обращения Корнилия, то апостолы, уже не смущаясь этим обстоятельством и видя тут действие высшего Промысла, немедленно приняли меры для утверждения новообращенных. С этой целью они отправили в Антиохию Варнаву, который как левит и вместе эллинист с острова Кипра мог служить лучшим посредником между иудеями и язычниками на почве христианского братства. Прибытие его в Антиохию сопровождалось великим благом для церкви. Увидев во всем этом движении благодать Божию, Варнава возрадовался и своим влиятельным словом «убеждал всех держаться Господа искренним сердцем». И язычники, видя перед собой мужа столь «доброго и исполненного Духа Святого и веры», охотно и в значительном числе присоединялись к церкви. Таким образом в Антиохии образовалась первая церковь из язычников. Благодаря сильному движению отсюда населения по всем направлениям, христианство отсюда именно впервые распространилось по всем восточным провинциям империи, а затем перешло и в Европу до самого Рима. Между тем временный мир, которым наслаждались церкви в Иудее, закончился. После насильственной смерти Калигулы преторианцы провозгласили императором Клавдия, и одним из первых дел нового императора было награждение Ирода Агриппы I, оказавшего ему важные услуги при его восшествии на престол, царством Иудейским. Этот царек старался всеми мерами приобрести популярность у своего народа и с этой целью, будучи в душе совершенный язычник, наружно соблюдал все постановления закона Моисеева. Со смертью Калигулы, конечно, оставлена была мысль о постановлении его статуи в святилище храма, и иудеи опять могли свободно направить свою вражду и ненависть на христиан, которых они считали не только изуверами, но и богоотступниками, отвергавшими завет, заключенный Богом с их предками. Не пренебрегая никакими средствами, Ирод Агриппа решил воспользоваться этой именно ненавистью, чтобы особенно проявить свою мнимую ревность к закону и понравиться сильной фарисейской партии. Поэтому во время Пасхи, когда особенно возбуждался иудейский фанатизм, он «поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло, и убил Иакова, брата Иоаннова, мечом; видя же, что это приятно иудеям, вслед затем взял и Петра».

С коварной прозорливостью он направил свое оружие против главных вождей христианства, и ап. Иаков избран был первой жертвой потому, что это был старший брат возлюбленного ученика, один из первейших среди избранных апостолов и вообще человек, занимавший наиболее видное положение в Иерусалиме. И вот этот-то апостол, некогда просивший у Христа преимущества в царстве Его, получил его теперь и был первым из двенадцати апостолов мучеником за веру.

Ап. Иакову суждено было пасть от меча мучителя перед Пасхой. Всеобщее одобрение, каким сопровождалось это кровавое дело со стороны иудеев и которое стало еще более заметным вследствие присутствия огромных масс народа, собравшегося в Иерусалим для празднования Пасхи, подстрекнуло царя, услаждавшегося голосом народного одобрения, нанести еще более жестокий удар христианам, именно арестом знаменитейшего из апостолов. С этой целью схвачен был ап. Петр, но так как перед Пасхой уже не было времени для окончания суда над ним, и иудеи не хотели сами предавать его смерти в течение праздника, то его содержали в тюрьме до истечения семи священных дней, чтобы тогда и предать смерти с возможно большей торжественностью при огромном стечении народа. День за днем апостол оставался под строгим караулом, привязанный обеими руками к двум воинам и оберегаемый другими двумя воинами. Видя всю невознаградимость лишения столь мужественного, столь преданного, столь одаренного духом и мудростью апостола, христиане иерусалимские изливали свое сердце и душу в молитвах о его избавлении. Но все, казалось, было тщетно.

Наступила последняя ночь праздника: заря следующего утра должна была возвестить Петру о предстоявших ему пытках на суде и о страшной смерти. Казалось, пришел уже день, когда, как предсказывал ему Спаситель, другой опояшет его и поведет его, куда он не хочет. Но в этой последней крайности Бог не оставил Своего апостола и Свою церковь. В самую последнюю ночь в темницу явился ангел и освободил его от уз, и избавление это было столь внезапным, таинственным и поразительным, что самому Петру, когда он вполне удостоверился в своем спасении, оно казалось как бы видением (Деян 12:9). Кратко рассказав об обстоятельствах избавления собратьям, собравшимся в доме Марии, матери Иоанна Марка он поручил им передать то же самое известие Иакову, брату Господню, и другим христианам, которые не присутствовали здесь, и удалился на некоторое время в безопасное уединение, между тем как Ироду оставалось изливать свое бессильное мщение на неповинном отряде воинов, содержавших стражу при темнице. Пораженный таким странным на его взгляд событием, Ирод отправился отсюда в Кесарию и там на одном большом празднестве, во время торжественного выхода его к народу, в театре постиг его страшный гнев Божий. Пораженный смертельной болезнью, он был изъеден червями и скоро скончался в заслуженных страданиях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.