8. Субботние раздоры и откровения (5:16–47)

8. Субботние раздоры и откровения (5:16–47)

1) Субботние раздоры (5:16—30)

В этой части Евангелия Иисус продолжает разъяснять нам, каким образом Он причастен к Своему Отцу. Его утверждения поразительны в своем роде и не оставляют наш ум и сердце равнодушными. Оправдывая Свои субботние действия (исцеление), Иисус отождествляет Свою работу с работой Своего Отца (17). В ответ на то, что Он объявил Себя равным Богу, евреи обвинили Его в богохульстве (18). Для них это было похоже на соблазн стать равным Богу, как это произошло в момент падения человечества (Быт. 3:5). Если бы Христос действительно думал об этом, то для евреев не нашлось бы лучшей причины для обвинения. Но Иисус не объявляет Себя равным Богу в том смысле, что Он — это другое божество, способное соперничать с Богом. Его равенство заключается в единстве, в котором Сын таким образом подчиняется Отцу, что составляет с Ним одно целое в Своих деяниях; Сын ничего не может творить Сам от Себя (19). Иисус безгранично зависит от Отца. «Отец — это Бог, пославший и повелевающий, Сын — это Бог, посланный и повинующийся»[79].

Здесь мы имеем дело не с голым монотеизмом, но с богатым триединством (см. также о служении Святого Духа: 14:15–17; 16:5–15 и т. д.). Эта уникальная внутренняя взаимосвязь между показывающим и подражающим (19) основана на взаимной любви Отца и Сына. Таким образом, откровение Господа в Сыне покоится не только на Его любви к миру (3:16), — любви, побуждающей Господа посылать Свою милость грешникам, — но также на вечной любви Отца к Сыну — любви, побуждающей Отца открыть Свои свершения Сыну. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам (20).

То, что Иисус занимал подчиненное положение, ничуть не умаляло Его Божественной сущности, потому что Он делал то, что было под силу только Его Отцу. Божественные прерогативы Сына Божьего объясняются в следующих стихах. Иисус называет их дела больше сих (20), и они действительно больше в сравнении с чудом исцеления у купальни, хотя и имеют к нему некоторое отношение.

1. Сын оживляет мертвых в конце веков (21, 25, 28 и дал.). Несомненно, что к этому действию причастен Сам Отец (21). Тот же самый глагол, употребленный также в ст. 8 в обращении к хромому, звучит как эсхатологическое «изыдут» в ст. 28,29. Животворящая сила Христа, исцелившая «омертвевшие» конечности человека у купальни, равным образом оживит мертвых всех поколений, когда–либо живших на земле. Более того, эта сила уже действует. Глас Сына Божьего призывает каждого из нас: «…слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (24). Жизнь в воскресении, которую Сын Божий обещает нам в конце времен, уже почти даруется прямо здесь и сейчас тем, кто внял Его гласу. Это изумительное утверждение Христа будет подтверждено при воскрешении Лазаря в гл. 11.

2. Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну (22, 27, 29, 30). Это еще одна верховная прерогатива Бога. Бог как Творец заставляет нас отвечать за свои деяния перед Ним. Он — «Судия всей земли» (Быт. 18:25). Иисусу же Он дал власть творить суд (27).

Упоминание о Сыне Человеческом в данном стихе — это единственный случай в Евангелии, когда в греческом тексте этот титул употребляется без определенного артикля (здесь передается буквальный смысл определения «сын человеческий»). Многие усматривают здесь подтверждение человеческой природы Христа, так как этот титул может быть присвоен любому человеку. Соответственно, это дает Ему право быть нашим Судьей, так как Он познал, что такое человеческая жизнь. Подобное толкование не лишено смысла, и мы должны заметить: тот же самый титул, «сын человеческий», в Книге Пророка Даниила (7:13) также используется без артикля. Трудно поверить, что это высказывание не навело евреев на мысль о Данииле. Тем более, что Сын Человеческий появляется в Книге Пророка Даниила в контексте небесного суда, на котором раскрывают книги (Дан. 7:10).

Небесный суд упоминается также и в предыдущей истории, где Иисус предупреждает человека, которого исцелил, о его дальнейших моральных обязательствах после того, что для него было сделано: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (14). Слова «чего хуже» означают, что настанет день, когда он предстанет на суд пред Сыном Человеческим как человек, получивший от Него исцеляющее благо, но все же не изменивший своего образа жизни. Иисус придет как Судья.

Обе эти привилегии, данные Богом–Отцом Иисусу, изумительны, и невозможно оставаться равнодушным, слыша слова Иисуса. В связи с этим часто цитируется следующее высказывание Льюиса:

«Если бы эти слова были сказаны не Богом, а человеком, то я счел бы этого человека образцом глупости и самодовольства, каких еще не было за всю историю человечества… Вы должны сделать выбор. Либо этот человек был и есть Сын Божий, либо он просто сумасшедший или даже хуже. Вы можете либо считать его глупцом, плевать на него, пытаться убить его как демона, либо пасть к его ногам и назвать Господом Богом»[80].

Тот, кто решил выбрать последнее и назвать Его Господом Богом, должен задать себе вопрос: «Каким образом теперь изменится моя жизнь?» Если Он — это Сын, Который воскресит нас после смерти, и все мы предстанем перед Ним на Страшном суде, то, несомненно, мы не только на словах должны почитать тот принцип, который Он воплотил по отношению к Своему Отцу, ибо, что творит Он, то и Сын творит также (19).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.