Когда икона скорбит…

Когда икона скорбит…

В начале XII века неподалеку от города Кидекша была часовня, в которой имелась чудотворная икона Богоматери. Князь Псковский Георгий Всеволодович хотел перенести ее в город, но посланные никак не могли сдвинуть икону с места. Так она и осталась в часовне, на месте которой князь Георгий основал обитель. Обитель получила двойное название: Городецкой и Федоровской, потому что поначалу икона стояла в деревянной церкви Федора Стратилата. Во время нашествия Батыя Городец был разорен, жители бежали. Икона осталась в церкви, и думали, что она так и погибла в огне.

В 1239 году князь Василий Георгиевич Квашня был на охоте в лесу и увидел перед собой на сосне икону Богоматери. Князь хотел было снять ее с дерева, но икона поднялась в воздух и не давалась ему. Устрашенный, князь вернулся в город. Духовенство и народ с крестным ходом отправились к месту явления и принесли икону в город Кострому, в соборный храм во имя великомученика Федора Стратилата. Некоторые люди сказали князю, что видели, как этот образ нес по городу человек в богатой воинской одежде, подобной той, в какой Федор Стратилат изображается на своей иконе. Между жителями Костромы были несколько купцов из Городца, которые и узнали в обретенной святыне свою чудотворную.

Через несколько лет соборный храм сгорел, и икону вновь сочли погибшей. Но, разбирая обломки после пожара, на третий день ее нашли нисколько не пострадавшей.

После пожара пришли новые татары. Когда они подошли к Костроме, князь Георгий Васильевич, надеясь на помощь Богоматери, взял икону с собой на битву. Чудотворную понесли перед русским ополчением. Предание говорит, что татары увидели икону, которая сияла ярче солнца, лучи ее жгли степняков, как огонь. Они пришли в ужас и бросились в бегство. Кострома была спасена. На том месте, где должна была происходить битва, был поставлен крест, а близлежащее озеро с тех пор называется Святым.

Прошло еще некоторое время, и соборная церковь опять загорелась. Пламя было таким сильным, что никто не решился войти в храм, чтобы вынести икону. Однако люди увидели, что она стоит на воздухе над пламенем пожара. Потом она спустилась за землю посреди площади.

На месте сгоревшего собора был построен новый каменный Успенский храм с приделом во имя Федора Стратилата, куда и перенесли образ. Там он и пребывал много лет, до самого Смутного времени.

Это длинное, запутанное предание приводит в своей книге София Снессорева. Кира Цеханская рассказывает историю более простую. Федоровская икона действительно была найдена князем Георгием Всеволодовичем около Городца Нижегородской губернии в старинной часовне. Однако потом все было более прозаично. После гибели князя Георгия в битве его младший брат Ярослав благословил ею на брак своего сына Александра Невского. С тех пор образ стал родовой иконой семьи. После смерти князя он перешел к его младшему брату Василию, княжившему в Костроме.

Но это не так уж важно, поскольку особое свое значение икона приобрела гораздо позднее.

В 1612 году, когда Москва была освобождена от поляков, находившаяся в Кремле старица Марфа Романова вместе со своим сыном Михаилом уехала в Кострому, в Ипатьевский монастырь. Когда Земский собор избрал шестнадцатилетнего Михаила на царство, к ним были отправлены послы, которые несли с собой образ Владимирской Божией Матери. Проходя через Кострому, они взяли и Федоровскую икону.

Когда Марфа отказалась позволить сыну взойти на престол, архиепископ Рязанский взял в руки образ Богоматери и произнес: «Для чего же иконы пресвятой Владычицы шествовали с нами в далекий путь? Если нас не слушаетесь, то ради Богоматери склонитесь на милость и не прогневайте Господа Бога».

14 марта 1613 года инокиня Марфа Федоровской иконой благословила сына на царство. С тех пор этот образ всегда особо почитался в доме Романовых, считаясь их покровителем. Немецкие невесты русских царей, когда принимали крещение, назывались Федоровнами в честь этой иконы. Тем не менее она так и оставалась в Костроме.

«Единственный раз великая святыня покинула Кострому в 1919 году, – пишет протоиерей Александр Шаргунов, – и находилась она не в храме, а в московской мастерской известного реставратора И. Грабаря. Реставратор недоумевал: перед ним была совершенно черная – глубокой живой черноты – древняя доска… Он попробовал потравить ее какими-то составами. Увы! – безрезультатно! А ведь в руках у него были превосходные фотоснимки, и даже цветные, неоднократно публиковавшиеся, 1909, 1913 и других годов. Лики Богоматери и Богомладенца на них видны во всех деталях…

Икона потемнела в период от 1914 до 1918 года. Отчего? Не от плохого же хранения! Она бывала много раз в пожарах, не повредивших ей, и чудесно на глазах у множества людей спасалась. Ведь это чудотворная икона, список ее чудес огромен, и все они совершались прилюдно… Так отчего же?

Ответ будет ясен, если вспомнить события, происшедшие в эти несколько лет. События, которые вряд ли можно забыть: война, арест и высылка в Сибирь царской семьи, революция, вероломное убийство Царственных страстотерпцев.

Феодоровская икона – фамильная святыня династии Романовых. Ныне она в скорби…»[195]

В той же книге протоиерея Александра Шаргунова приводится свидетельство о том, что в октябре 1996 года, когда в Церкви начали, наконец, всерьез рассматривать вопрос о канонизации Царственных мучеников, в с. Дивеево, в Свято-Троице Серафимо-Дивеевском женском монастыре, начала благоухать Федоровская икона Богоматери. Место это теснейшим образом связано с именем преподобного Серафима Саровского, и как не вспомнить об его известных словах: «Тот царь, который меня прославит, и я его прославлю». Действительно, преподобный Серафим был прославлен в 1903 году, при Николае II. Царская семья приезжала на торжества, там, в Дивеево, им было предсказано рождение сына…

…В это же время, когда почернела Федоровская икона, в 1917 году, была чудесно обретена и так же чудесно обновилась другая икона Богоматери, теснейшим образом связанная с судьбами российского престола. Но о ней – несколько позже…