«Русский народ прощен»

«Русский народ прощен»

…13 (26) февраля 1917 года крестьянка деревни Починок, что в Бронницком уезде, Евдокия Адрианова услышала во сне голос: «Есть в селе Коломенском большая черная икона. Ее нужно взять, сделать красной, и пусть молятся». 26 февраля ей снится еще один сон: белая церковь, а в ней торжественно восседает Женщина. Лица ее не видно, но и без того крестьянка догадывается, что это Богородица.

2 марта Евдокия отправилась в село Коломенское. Подходя к церкви, она сразу же узнала храм, который видела во сне.

Настоятелем церкви был о. Николай Лихачев. Адрианова рассказала ему о своих сновидениях. Священник поверил ей и показал женщине все иконы, которые были в храме, но ни в одной из них та не узнала образа, виденного во сне. Тогда вместе со сторожем священник принялся искать всюду: на колокольне, на лестнице, в чуланах – до тех пор, пока в подвале, среди старых досок и рухляди, не нашел большую старую узкую икону, совсем черную. Когда ее промыли от грязи и пыли, присутствующим представился образ, который до тех пор в России был неизвестен: Царица Небесная, величественно восседающая на царском троне, в красной царской порфире на зеленой подкладке, с короной на голове, со скипетром и державой в руках. Это был тот самый образ, который Евдокия видела во сне.

И лишь спустя несколько дней действующие лица этой истории узнали, что именно в тот день, 2 (15) марта 1917 года, последний русский царь Николай II отрекся от престола. Явление такой иконы в тот самый день можно понимать одним-единственным образом, как его и понимают: Богородица взяла на Себя царскую власть над Россией.

Спустя несколько недель икона сама по себе, таинственным образом обновилась, краски ожили, порфира казалась пропитанной кровью. Вскоре после ее появления Воскресенский женский монастырь в Москве по своим записям установил, что этот образ был в 1812 году вывезен в Коломенское при эвакуации монастыря. Потом о нем в монастыре забыли, забыли и в Коломенском.

Существует еще предание о том, что после явления иконы Евдокия Адрианова стала собирать деньги на ризу к ней и снова удостоилась видения Божией Матери. Та ей сказала, что собранные деньги надо вернуть и не нужно возлагать на икону ризу, так как скоро в России будут снимать ризы со всех икон. А после российских испытаний риза сама к Ней подойдет.

Слух о явлении иконы прошел по всей России, в Коломенское отовсюду стекались паломники. Более того, она оказалась чудотворной, от нее начались исцеления. Естественно, большевикам это было как нож острый. Через несколько лет на головы почитателей Державной обрушились гонения, составители службы и канона были расстреляны, а иконы изъяты из церквей. Лишь в начале 1990-х годов были обнаружены несколько списков.

О появлении одного из них повествует газета «Град Китеж».

«Весной 1991 года в Москве произошло чудесное событие. Его свидетелями стали клир и прихожане недавно возвращенного православной Церкви храма Святителя Николая. Храм этот принадлежит Николо-Перервенской обители, территория которой до сих пор находится в ведении одного из московских заводов. В 1991 г. (в среду или четверг Светлой седмицы) настоятелю Никольского храма протоиерею Владимиру Чувикину принесли икону Божией Матери “Державная”. Икона благоухала и источала миро, и очевидцами этого чуда были все, кто приходил в Николо-Перервенскую обитель. Икона была настолько благодатна и столь отличалась от “общепризнанного списка” (где преобладают черные, принципиально неприемлемые в иконописи тона и резкие очертания), что, наверное, необходимо дать краткое описание этого образа.

На небесно-лазоревом фоне писан благостный лик Пресвятой Богородицы… На короне Ее – крест, держава в Ее руках тоже имеет наверху крест и сама перекрещена крестом, как лентой. У Богомладенца и у Господа Вседержителя именословное благословение. Светлые, чистые тона преобладают в иконе. Смотришь на излучающий безграничную любовь лик Божией Матери и веришь – Пресвятая Богородица по великой Своей милости и милосердию приняла под Свой Покров многострадальную землю Русскую, восприняв и трон, и скипетр, и державу…»[198]

Явление Богоматери Державной тесно связывают с личностью последнего русского царя. Николай II – одна из самых спорных фигур русской истории. Пожалуй, только о Петре Первом суждения так же полярны: либо черное, либо белое – и никакой середины. Но есть один аспект в этом деле, напрямую связанный с пониманием императорской власти как служения предстоятеля – связующей точки между небом и землей.

Вскоре после революции 1917 года митрополиту Московскому Макарию, которого Временное правительство лишило кафедры, приснился сон.

«Вижу я – поле, по тропинке идет Спаситель. Я – за Ним, и все твержу: “Господи, иду за Тобой!” – а Он, оборачиваясь ко мне, все отвечает: “Иди за Мной!” Наконец, подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки Спаситель обернулся ко мне и вновь сказал: “Иди за Мной!” – и вошел в чудесный сад. А я остался на пороге и проснулся. Заснувши вскоре, я вижу себя стоящим в той же арке. А за нею со Спасителем стоит Государь Николай Александрович. Спаситель говорит Государю: “Видишь, в Моих руках две чаши. Вот эта – горькая, для твоего народа, а другая, сладкая, для тебя”. Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь все неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух. На этом я опять проснулся. Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит: “Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен”».[199]

Да, но в чем заключается эта вина?

Вернемся на три века назад, в 1613 год, когда Земским собором был избран на царство Михаил Романов. Можно сколько угодно комментировать и оспаривать это избрание – но оно состоялось. И, по совершении этого дела, была принесена соборная клятва в верности новому государю. Об этом пишет Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, в своей книге «Самодержавие духа».

«Особенно ярко понимание религиозного смысла произошедшего проявляется в заключительных словах соборной клятвы, данной народом на Совете Всея Земли. Преступление против государства и государя признается в ней равно преступлением церковным, религиозным, направленным против промыслительного устройства земли Русской и достойным самых тяжких духовных кар. “Если же кто не похощет послушати сего соборного уложения, – говорит клятва, – которое Бог благословил, и станет иное говорить, таковой, будь он священного чину, от бояр ли, воинов и простых людей – по священным правилам Святых Апостолов и Седьми Вселенских Соборов… да будет извержен из чину своего и от Церкви Божией отлучен, и лишен приобщения Святых Христовых Таин, как раскольник Церкви Божией и всего православного христианства мятежник… и да не будет на нем благословения отныне и до века, ибо, нарушив соборное уложение, сам попал под проклятие”».[200]

Один из самых спорных моментов биографии последнего русского царя – это его отречение, совершенно не согласующееся с тем, как Николай II понимал царское служение. Здесь его готовы осудить, кажется, даже многие из упертых «патриотов», а если не осудить, то признать этот шаг проявлением слабости. Но есть одна версия, которая неправославным историкам не видна вообще, а между тем именно такое понимание смысла событий – очень в духе Николая II. Отрекаясь от престола, государь четко понимал, что корона с его головы будет сброшена в любом случае. И своим отречением он выводил народ из-под последствий нарушения клятвы. А последствия эти были – отлучение от Церкви, ни больше ни меньше…

Если рассматривать события таким образом, то и сон митрополита Макария о горькой и сладкой чаше, и явление Державной иконы выстраиваются в один логический ряд, венцом которого служат слова: «Русский народ прощен», а значит, история России не кончается в 1917 году.

Не кончается – а ведь могла бы…