4. Herem (заклятие)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

4. Herem (заклятие)

Если даже вы не знаете еврейского слова herem, вы читали об этом обычае в Суд 19–21 и, вероятно, он вас должен был возмутить. Это слово нелегко перевести на современные языки, что усугубляет наше непонимание, поскольку и существительное, и глагольные формы этого слова встречаются в Ветхом Завете довольно часто. С этим обычаем в Суд 19–21 прямо связана клятва истребить всех израильтян, которые не пойдут войной на Вениамина. И когда Израиль посылает воинов в Иавис Галаадский, они должны «предать заклятию», то есть истребить, всех, за исключением девственниц (Суд 21:11). Слово «предать заклятию» отражает использование глагольной формы слова herem, в случае же Ахана мы можем видеть употребление существительного, когда тот «взял из заклятого» после покорения Иерихона (Ис Нав 7:1). Если мы прочтем то место, где Иисус Навин дает указания воинам относительно Иерихона (Ис Нав 6: 15–21), мы можем лучше понять, как используется это существительное и глагольные формы. Если сказать кратко, herem представляет собой священный обет, по которому нечто обречено на полное уничтожение, и очень часто речь здесь идет обо всем городе.

Если принесен обет заклятия, некоторые вещи или некоторых людей можно не уничтожать в том случае, если их можно «посвятить» для какого–то особого употребления. Так, Иисус Навин объявил, что все золото и серебро Иерихона, а также медные и железные сосуды нужно сохранить для священного употребления: они «войдут в сокровищницу Яхве» (Ис Нав 6:19). Девственницы Иависа Галаадского, о которых говорится в Суд 21, «посвящены» делу продолжения рода сынов Вениаминовых, но все остальные жители города, включая замужних женщин и детей, были истреблены мечом (см. Суд 21:10). Но по своему произволу нельзя «посвящать» вещи или людей для особого употребления, что ясно показывает трагическая история победы Саула над Амаликом. Саул получил повеление «предать заклятию» амаликитян (1 Цар 15:18), но Саул не выполнил этого указания, не слишком убедительно объясняя свою ошибку Тем, что он оставил самый лучший скот для жертвоприношений Яхве (1 Цар 15:21). Как показывают предыдущие примеры, могут существовать исключения из правил herem, но такие исключения не должны делаться на основании прихотей непослушного царя.

Нарушение правил herem иногда приводит к ужасным последствиям. В случае Ахана это привело сначала к поражению Израильтян при Гае, а затем к истреблению самого Ахана, его семьи и всего его имущества. В случае Саула нарушение правил herem привело к тому, что он лишился права быть царем. Известные слова «послушание лучше жертвы» прозвучали именно тогда, когда Саул нарушил правила herem (1 Цар 15:22).

Herem упоминается также в своде законов Пятикнижия, где этот обычай служит чисто религиозным целям: если кто–то введет селение израильтян в грех поклонения иным богам, кроме Яхве, необходимо внимательно исследовать это дело. И если окажется, что это действительно так, все селение следует «предать заклятию», включая скот и всю добычу (Втор 13:12–18). Это крайне жестокие слова для Бога, который любит свободу, не правда ли? Да, однако Израиль мог ожидать только таких слов и таких указаний от своего Бога. Израиль не отделял религию от светской жизни. Наказания за религиозные нарушения карались с тою же строгостью, что и уголовные преступления. Яхве распоряжался всей жизнью народа и отвечал за соблюдение справедливости.

И потому может показаться, что есть, по меньшей мере, доля истины в традиционных ссылках на «теократию» как объяснение некоторых жестокостей в Ветхом Завете, таких как массовое уничтожение врагов на войне или смертная казнь. Такой подход к «проблемам» Ветхого Завета очень популярен в консервативных кругах, однако он косвенно предполагает, что чем непосредственней народ руководим Богом, тем «тяжелее» Божья рука. С этим я никак не могу согласиться. Израиль действительно находился под непосредственным руководством Бога, однако жестокость в Ветхом Завете имеет прежде всего человеческое, а не божественное происхождение.

Ссылки на теократию неубедительны еще и по той причине, что в древние времена практически каждое общество имело теократический характер. Израиль отличался от своих соседей не тем, что в нем царила теократия, но тем, что он верил в единого Бога, на которого действительно можно было положиться. Израиль мог доверять Яхве, который поддерживает справедливость. Другие же народы не знали, на кого можно положиться, потому что их боги сами часто враждовали между собой или с какими–то людьми. Но хотя Израиль представлял себе Теократию совершенно не так, как его соседи, во всем Древнем мире наказания были достаточно суровыми, причем все народы считали, что их одобряют боги. Здесь Израиль ничем не отличался от своих соседей.

Археологические открытия позволяют утверждать, что ужасающий обычай heremсуществовал и у соседей Израиля. Знаменитый Моавитский камень свидетельствует именно об этом. На этом камне были найдены надписания от имени царя Моава по имени Меша, который жил примерно в то же время, что и израильский царь Ахав. Меша повествует о том, что его бог Хамос наказал моавитян, предав их в руки враждебного израильского народа. Но наконец Хамос про своей милости освободил Моав, причем Меша упоминает о том, что он «предал заклятию» некоторые израильские города. Здесь слово herem употребляется в том же самом смысле, как и в Библии, однако заклятие совершается в честь Хамоса, а не Яхве.

Думаю, у нас есть все основания полагать, что herem придумал не Бог, но это был настолько глубоко укоренившийся в древней культуре обычай, что Богу пришлось его терпеть и даже использовать для своих целей. Если представить себе, что Бог восседает на небесах и оттуда спускает на землю свои законы и постановления, которые совершенно не принимают во внимание культуру Древнего мира, — а именно так считают многие консервативные христиане, — тогда эти ветхозаветные законы и обычаи действительно недостойны доверия, потому что они отражают образ совсем не того Бога, который был открыт в Иисусе Христе.

Разумеется, мое понимание этих обычаев и историй тесно связано с откровением о Боге в Иисусе Христе. Если Евангелия говорят мне о дающем жизнь и долготерпеливом Боге, который отказывается от любого рода принуждения и желает дружить с грешниками, тогда я должен с этим знанием вернуться к Ветхому Завету и искать там такого же Бога, поскольку Новый Завет однозначно выражает веру в то, что Яхве Ветхого Завета есть Бог, который был открыт нам в Иисусе Христе. Современные исторические сведения о древнем Ближнем Востоке и свидетельство Нового Завета о едином Боге позволяют сделать неизбежный вывод, что Бог Ветхого Завета проявлял неслыханное терпение и рисковал своей репутацией, чтобы действовать среди таких людей, какими они были на тот момент. Ветхозаветный Бог был жестоким только потому, что имел дело с жестокими людьми. Но по жестокосердию людей деяния Бога нередко понимались неверно, как мы это особенно ярко видим на примере ужасающей истории Суд 19–21. Если, однако, мы будем читать эту историю, помня о терпеливом Боге, который любит свободу и избегает принуждения, мы откроем немало удивительного и прекрасного, касающегося характера Яхве и Его взаимодействия с человеком. Давайте присмотримся к тому, как эта «наихудшая» история показывает Бога, и постараемся лучше понять, как этот Бог относится к человеку.