24. Мера выполнения заповедей. (Перевод Г. Каплан)

24. Мера выполнения заповедей. (Перевод Г. Каплан)

Заповедано нам выполнить 613 заповедей в действии: даже без намерения, если только думает человек, что выполняет сейчас одну заповедь из тех, что заповедовал нам Творец, этого достаточно для ее выполнения, и не надо думать ни о каком намерении, а просто делать, и этим уже выполняется требуемое.

Но, конечно, надо выполнять все заповеди согласно условиям, которые есть в каждой. Человек, например, выполняет заповедь о цицит, как написано: «И делайте себе цицит на краях одежды». Но есть особенности: из какого материала сделан талит, длина и ширина талита, из какого материала сделаны цицит, из шерсти или льна и прочее.

Все эти условия, что в заповеди цицит, конечно надо соблюдать, иначе выполнение заповеди несовершенно, это недостаток с точки зрения исполнения. И надо также строго соблюдать множество тонкостей.

Это касается каждого исполнения заповедей: как в заповедях Торы и Талмуда, так и в заповедях, которые выполняются как обычай, ведь сказано мудрецами: «Обычаи Израиля – Торой являются» (Минхот 20, 2), и «обычаи Отцов наших – Торой являются».

Критерий строгого соблюдения, т.е. насколько мы должны остерегаться в исполнении заповедей, дан нам в заповеди запрета употребления «хамец» в Песах. Это пример, каким должно быть соблюдение. И дано это на Песах, поскольку «хамец» означает «эгоистическое начало». Поэтому мы обнаруживаем тут много строгостей и тонкостей. Дается это нам в пример – насколько должны беречься, чтобы не совершить на самом деле нарушение. Для этого даны нам детали, чтобы заставить нас отдалить нарушения, а также выполнить саму заповедь.

Но Бааль Шем Тов сказал: «Не преувеличивайте в деталях», чтобы не отдавать все время и все чувства только этому. Поэтому, насколько возможно, должен человек соблюдать заповедь во всех деталях и подробностях, но не преувеличивать при этом. И может быть, поэтому не в каждой заповеди мы придерживаемся такого строгого и точного соблюдения, как в Песах. Потому что нам нужна наша энергия также для того, чтобы придать правильные намерения нашим действиям, в противном случае у нас не останется времени на намерение.

Это значит, что мы должны думать также о намерении, как написано: «Создал злое начало, и создал Тору для его исправления».

И если так, мы должны отдавать время и усилия также и на намерение. Т.е. видеть, насколько исправляется зло (наш эгоизм) посредством Торы и заповедей. Это значит, что должен человек проверять свое желание, называемое «желанием получать»: прошел ли часть пути, чтобы не пользоваться желанием получать и отдалиться от него, и насколько входит в работу по отдаче. Т.е. должен человек каждый раз проверять себя, чтобы совершенно отчетливо знать величину ненависти, которую приобрел к своему эгоистическому желанию, и должен стремиться при этом к альтруистическим желаниям отдачи.

Поэтому, когда человек выполняет какую-то заповедь, ему надо убедиться, прежде всего, что делает это совершенно просто, что не думает сейчас ни о чем, только о ней, т.е., чтобы знал, что выполняет Заповедь Творца. И должен верить, что Творец наказал нам через Моше выполнять Его повеление.

Выполнение данных нам Творцом 613 заповедей, включая заповеди основоположников Талмуда, а также, соблюдение обычаев Израиля, что тоже является Торой – все это должно делаться с намерением доставить радость Творцу, и осознанием того, что удостоили его свыше огромной заслугой – возможностью говорить с Творцом. Поэтому, когда он произносит благословение – как благословение за наслаждение, так и благословение заповеди, он должен знать и стараться осмысливать, Кого он благословляет и Кого благодарит.

Человек должен представить себе, как если бы предоставили ему возможность войти к самому важному в городе человеку, куда и не каждому позволяют войти, – какое ощущение было бы у него от того, что вошел к нему и говорит с ним. Или если бы позволили войти к самому важному человеку в государстве – какое бы испытал чувство радости.

А если представить себе, что ему дали возможность обратиться к самому важному в мире человеку, который разговаривает только с несколькими избранными, какое чувство радости, какое приподнятое настроение были бы у него тогда, что удостоился такого большого почета, тогда как у других нет этой возможности. Ведь мы наблюдаем и в нашем материальном мире, что это приносит удовлетворение и дает жизненные силы.

И в связи с этим спрашивается: почему в духовном мы не можем сделать такой расчет и представить себе всю радость, которую испытывает человека, если ему оказывают особое уважение в материальном мире, дав возможность общения с кем-то очень почитаемым. В духовном же, когда мы обращаемся к Творцу, нет у нас этого ощущения, мы не можем почувствовать, к Кому мы обращаемся.

Так, чтобы сказать себе: «Посмотрите, сколько есть людей в мире, у которых нет права говорить с Правителем мира. А нам Сам Творец подарил мысль и желание войти к Нему и говорить с Ним. Разве не должен верить человек в сказанное мудрецами (Кидушин, 30): „И если бы Творец не помог ему, сам бы не справился“? Если так, надо сказать, что сейчас Творец обратился к нам тем, что помог нам. И почему мы не чувствуем Его, и сердце не в радости»?

Человек, когда произносит речения Торы и молится Творцу, или когда благословляет, он должен вообразить, что обращается к великому человеку и Царю всего мира. И хорошо, если это поможет ему. И даже если представит себе, этого еще недостаточно для того, чтобы почувствовал так же сильно, как чувствует, когда обращается к какому-нибудь уважаемому человеку в нашем материальном мире, когда ощущение радости и значительности получает без всяких усилий. В духовном же должен приложить усилия и всевозможными способами использовать свое воображение, пока не почувствует хоть немного важность того, что обращается к Творцу.

Но это – очень просто. Ведь в материальном мире он видит, как люди почитают важного человека. А т.к. уважение массы влияет на каждого в отдельности, то и он решает служить ему в меру той значимости, которую ему внушило общество, масса.

Что же касается Творца, то не может человек видеть в людях настоящую степень Его важности, поэтому все построено на вере. А там, где надо человеку верить, уже нужны усилия, поскольку рождаются сомнения и нужно решить: да или нет.

И поэтому нужна в духовном большая работа в то время, когда человек должен оценить важность Творца, отказавшись для этого от нескольких вещей, от которых «тело» получает удовольствие. И чувствует боль во время отказа от своих удовольствий. Все это ради того, чтобы обрести милость в глазах Творца, чтобы дал ему место войти к Нему и поговорить с Ним, чтоб дал возможность почувствовать, с Кем он говорит. Чтобы Творец открылся ему хоть немного, а не оставался бы настолько скрытым от человека.

И если бы мог человек получить ощущение значимости Творца от остальных людей, как это происходит в обыденной жизни, тогда не было бы у него никакой работы. Но в духовном есть особенное состояние, называемое «Шхина в изгнании» или «Шхина во прахе», указывающее на состояние умаления – противоположность возвеличиванию.

И поэтому нет у нас здесь шанса перенять это ощущение значимости от масс. Ведь мы видим, что нет в них осознания той редчайшей ценности и важности духовного, которое дает возможность получить основу и поддержку, дает возможность опереться на полученное ощущение важности, достаточной для отказа от жизни (желаний) этого мира, называемой материальной жизнью, и принять на себя работу на Творца ради отдачи, а не для собственной выгоды.

И это потому, что человек не видит в других, чтобы ценили они духовное настолько, что стоило бы отказаться ради него от себялюбия. Потому, что когда начинает смотреть на массы изучающих Тору и выполняющих заповеди, не видит у них такого отношения, чтобы работали ради отдачи. И понятно, почему не получает осознания важности духовного, подобно тому, как получает в материальном мире, когда видит, что все почитают кого-то (и не важно при этом, кого или что они превозносят). И он находится под их влиянием.

Но в духовном не видит человек, что есть кто-нибудь, даже отдельные личности, ценящие духовное. И если так, то что он может сделать для того, чтобы обрести ощущение важности работы на отдачу?

Человеку предстоит большая работа, когда он должен постараться сделать все, что в его возможностях, чтобы духовное стало хоть немного ценным для него. Чтобы понял, что это огромная заслуга – удостоиться служить Творцу и выполнять Его Заповеди предельно просто, без всяких больших намерений, но при этом чтобы получил человек радость и жизненные силы еще от того, что выполняет заповеданное нам Творцом.

Чтобы оценил, что выполняет сейчас желание Царя, и чтобы смог сказать, что «есть радость у Него от того, что я выполняю Его волю». И должен верить человек выше разума, что все его мысли и желания, ставшие причиной выполнения заповедей, послал ему Творец. И дано это ему как побуждение свыше, т.е. Творец зовет сейчас его: «Иди ко Мне, ведь Я хочу дать тебе службу в Моем Дворце». И когда таким образом размышляет про себя, сердце его, конечно же, приходит в волнение и наполняется радостью, чувствуя вдохновение.

Выходит, что неважно, какое действие выполняет человек, потому что все относится к одному, как написано: «Будь так же осторожен в исполнении легкой заповеди, как и тяжелой, потому что не знаешь, какова награда в них». Поэтому, если выполняет человек заповедь Творца, то не важно какую из них выполняет, поскольку все мысли его – доставить радость Создателю.

И даже из небольшого действия может человек извлечь большую радость, ведь главное не в значимости самой заповеди, а в ощущении величия и важности Того, Кто ее заповедал, т.е. насколько человек возвеличивает Царя.

И когда человек проверяет себя, он видит, что обязан наполнить желание, чтобы у него было наполнение. Но один хочет наполнить свое желание тем, что его сердце просит. И это называется сладострастием. Другой должен наполнять желание других, то что они требуют от него: одеваться, жить в квартире соответственно их запросам и т.п. И это уже определяется, как почет. А наполнять желание Творца, то, что Творец требует – это «выполнение Торы и заповедей».

Но человек может спросить себя: "Настолько ли важна для меня работа ради Творца, чтобы я так уж чувствовал ее значимость? И почему после всех соображений я забываю все и оказываюсь в материальном мире, отключаясь от духовного и тотчас же получаю работу по наполнению чужих желаний, а не желаний Творца? И это несмотря на уже принятое мной решение, что желание Творца настолько важно – важнее, чем наполнение мной своего желания.

Происходит это от того, что когда беспокоюсь я о наполнении моего желания – определяется это как страсть к наслаждениям, а когда стараюсь наполнить желания других – как желание почета. И то и другое основано на моем себялюбии. Но состояние, когда я хочу наполнить желания Творца – оно очень важно, поскольку я тогда выхожу из себялюбия – «животного» свойства – и называюсь тогда «человеком», как сказано мудрецами: «Вы зоветесь „человек“, а не народы мира».

Если так, то когда выходит человек из состояния Торы и молитвы, тотчас он должен сказать, что самые минимальные занятия духовным ему важны настолько, что он находится в необычайной радости от того, что удостоился войти в духовные владения. Поэтому глупцом называется тот, кто желает выйти из состояния душевной удовлетворенности и вдохновения, в котором все время находился.

И, неожиданно, призван человек прийти к Царю и говорить с Ним. Смотрит тогда на самого себя и видит: насколько же все это время он был погружен в «желание насладиться» наслаждениями этого мира – как и все животные. А сейчас видит, что стал настоящим мужчиной и смотрит критически на свое окружение и на то, на каком безнадежно низком уровне оно находится. Настолько, что трудно стоять рядом с ними и говорить с ними, поскольку трудно ему унизить себя и говорить с людьми, в которых нет ничего духовного, и погружены они в себялюбие, и трудно ему их вынести.

И после всего этого, по прошествии некоторого времени, может даже через мгновение после критического контроля, который провел над своим окружением, забывает все духовное, в котором находился, и входит в материальный мир со всеми его животными наслаждениями. И не помнит даже время выхода, то есть тот момент, когда вышел из духовного состояния в материальное, в котором сейчас уже находится.

Если так, то встает когда находился в духовном состоянии и пребывал в радости от этого – это было самообманом или это было только во сне? Или, наоборот: прежнее состояние – это его настоящее состояние, а то, что чувствует сейчас, что погружен в животные наслаждения – это сон?

И правда в том, что человек должен верить, что, когда Творец ему немножко открывается, то он начинает чувствовать величие Царя и, таким образом, притягивается к Нему, становясь незаметным, как свеча на фоне факела. И если он продолжает возвеличивать значимость призыва, услышанного им свыше, то в соответствии с его способностью возвеличить этот призыв, растет в нем стремление к духовному. И начинает ощущать, как вышел из мира материального и вошел в мир, полный совершенства.

Но если забывает оценить важность этого призыва к Царю и обращается к Нему, но начинает наслаждаться и привносить имеющееся наслаждение в свое желание получать и не остерегся, воздав хвалу и благодарность за то, что приблизил его Создатель. Тотчас же выталкивают его вон из чертогов Царя.

И это происходит настолько быстро, что не успевает человек почувствовать, что выбросили его уже. И лишь спустя некоторое время приходит к осознанию этого и видит, что он выброшен. Но в то время, когда выбрасывали его, оставался без сознания. И потому не смог этого почувствовать.

И в нашем мире, если человек падает с верхнего этажа на землю, то когда спрашивают его, как он упал, отвечает, что ничего не запомнил. Только теперь он видит, что находится в больнице, но ничего не помнит. Т.е. кто поднял его с земли, и кто доставил его в больницу, – все забылось.

То же самое и в духовном. В тот момент, когда выбросили его из дворца Царя – он не помнит, кто его выбросил. Т.е., не помнит, что послужило причиной того, что «упал» из своего состояния, в котором находился в полноте совершенства, когда был полон радости от этого состояния. И также не помнит человек то время, когда упал из возвышенного своего состояния на землю, чтобы была у него возможность сказать: «До сих пор я был в порядке, и только в этот момент упал». Момент этот, когда выпал из своего состояния – он не способен запомнить. Но спустя некоторое время он открывает свои глаза и начинает видеть и понимать, насколько он весь сейчас находится в мире материальном.

И восстановление это, т.е. возвращение сознания и видения того, что он находится вне Дворца, может произойти через несколько часов или даже через несколько дней, когда вдруг увидит, что погружен в желания этого мира, и вспомнит тогда, что было у него однажды состояние подъема.

Но вернемся к тому, с чего начали. Какова степень различия между выполнением заповедей и речений Торы и молитвой в их обычном виде, без всяких намерений, только для изучения Торы – ведь вся Тора это Имена Творца – и осознанным изучением, когда понимает человек, какая связь есть у него с тем, что учит, т.е. связь изучаемого материала с самим человеком?

И пусть не спрашивает он, чему это может его научить. Ведь каждое слово и выражение, что учит, очень важны для его «души». И хотя не понимает этого, но должен верить верой мудрецов, которые направляют нас таким образом.

Также и в молитве. Человек должен знать и верить, что каждое слово и выражение, порядок которых установили великие, все сказано на языке духовного мира. И потому надо ценить каждое слово и то, что удостоился того, что Творец дал ему мысль и желание заниматься Его заповедями. И воздать благодарность Творцу за это. И чтобы верил, что всего того, чем он занимается в духовном, у других людей нету. А Творец выбрал его, чтобы дать ему работу в служении Ему.

И человек должен давать себе отчет: его зовет Творец и дает хоть немного понимания хотя бы соблюдать его заповеди, чтобы было у человека пусть и небольшое, но сближение с Ним. И, насколько может, пусть представит себе величие Царя и извлечет из этого радость и вдохновение. Это и есть истинный путь.

Т.е. должны мы поверить в важность Творца, несмотря на то, что «тело» еще не вдохновилось настолько, как если бы прислуживало Царю из плоти и крови, когда массы возвеличивают Царя, и человек подвержен их влиянию. А в духовном человек не может видеть то, как почитают Творца, и то, что стоит аннулировать себя по отношению к Нему – это скрыто от нас. Но мы должны верить, что это так. И это называется «правая линия». Без всяких намерений. Но даже если занят человек самой незначительной деталью, это должно быть важно для него, будто выполняет большую службу.

Как сказали мудрецы (Авот, ч.2, м.1): «Будь также осторожен в исполнении малой заповеди, как и большой, потому что не знаешь ты, какова награда за них». Это означает, что неважно, что мы делаем для Творца, какой именно службой доставляем ему радость. Но важно, чтобы была при этом одна мысль – что этим я доставляю Ему радость.

Если так, то не важно – работа почетная или нет, потому что не считается человек с собой. Поэтому работа может быть не настолько почетной, что все хватают ее, но он хочет делать ее потому, что она нужнее той работы, на которую есть много желающих.

Но спрашивается: почему сразу же, уже в начале ее выполнения не может человек почувствовать свет, что скрыт в Торе и заповедях. Но должен верить, что есть там скрытый свет, а он не может его увидеть. Ведь было бы лучше, если бы все-таки всем открылось величие Торы, тогда бы у всех была возможность выполнять Тору и заповеди.

И почему произошло исчезновение и скрытие настолько, что каждый должен работать, прикладывать усилия и делать всевозможные действия, чтобы мог сказать, что весь материальный мир не стоит Торы и заповедей, как сказали мудрецы (Авот, ч.4, 22): «Прекраснее один час возвращения и добрых дел в этом мире, чем вся жизнь будущего мира. Прекраснее один час наслаждения в будущем мире, чем вся жизнь этого мира».

Дано нам скрытие для того, чтобы была у человека возможность работая, сделать выбор, т.е. чтобы была у него возможность работать в Торе и заповедях не для себя, а ради отдачи. Иначе, если бы открылся скрытый свет Торы и заповедей, работал бы только из себялюбия. И тогда не было бы у человека никакой возможности проверить себя: в чем его намерение – отдавать или получить личную выгоду.

А когда дано нам выполнять Тору и заповеди в состоянии скрытия, человек может просто выполнять их. И сказать: «Если мое намерение ради отдачи, какое имеет значение вкус, который я ощущаю». Поэтому, если человек хочет удостоиться чего-либо, должен принять на себя выполнение Торы и заповедей крайне просто, как уже говорилось.