Глава 7 Работа и личность

Глава 7

Работа и личность

Мало какая неприятность может сравниться с потерей работы. Социолог Роналд Инглхарт провел самый крупный опрос на эту тему — он опросил 169 776 человек из шестнадцати стран — и выяснил, что это одна из нескольких причин, которые резко снижают удовлетворенность жизнью.

— Совершенно очевидно, что безработица прямо связана с несчастливостью, — начал я новый разговор с Далай Ламой. — Это серьезная проблема во всем мире. Задумывались ли вы над ней?

— Впервые я столкнулся с этой проблемой, когда познакомился с жизнью западных стран. И когда я услышал о том, какое влияние оказывает безработица на жизнь людей, я очень удивился, потому что раньше даже не догадывался об этом. У нас в тибетском языке даже нет слова, означающего безработицу.

— Не может быть, — настал мой черед удивляться.

— Я имею в виду, что типичная для Запада работа в офисе, с девяти до пяти, совершенно чужда традиционному тибетскому обществу. Разумеется, я не имею в виду жителей Тибета, живущих и работающих на Западе или в больших городах. Я говорю о тех, кто ведет традиционный патриархальный образ жизни, — наших фермерах, пастухах, торговцах. Идея строго фиксированного рабочего дня им чужда. На Западе, наоборот, экономические и общественные условия таковы, что этот тип работы является очень распространенным.

Итак, для жителей Тибета ежедневная работа с девяти до пяти не является необходимостью. Тибетцы — это либо крестьяне, либо пастухи и кочевники, либо торговцы. Их работа, как правило, сезонная. Они привыкли к такому распорядку, и он кажется им естественным. Взгляните, к примеру, на обитателей соседнего поселка Маклеод Гандж. Многие из них имеют лавки и занимаются сезонной торговлей в индийских городах. В сезон они работают очень напряженно, но, когда сезон заканчивается, возвращаются домой и бездельничают. Один раз я предложил занять их какой-нибудь работой — например, поручить им очищать шерсть или хлопок. Но поскольку безделье их не тяготило, мое предложение не поддержали.

Далай Лама задумчиво потер подбородок.

— Конечно, в современном обществе, и особенно в индустриально развитых странах, безработица является серьезной проблемой, — вздохнул мой собеседник. — Боюсь, что простых ее решений не существует. Единственное, что можно посоветовать человеку, оставшемуся без работы, — приложить все усилия, чтобы найти новую. Другого выхода просто нет. Опять же очень важно отношение к ситуации. Мы не можем управлять ситуацией, но способны управлять нашим отношением к ней. Начнем с того, что неопределенность и изменчивость являются характерными чертами современной экономики. Это серьезная проблема, с которой приходится мириться. У работающего человека нет гарантии, что завтра он не потеряет свою работу. И если заранее к этому подготовиться, то нам легче будет смириться с этой потерей. Тогда мы не удивимся и не почувствуем себя исключением. Мы ведь понимаем, что это событие является результатом воздействия многих факторов, зависит от состояния мировой экономики. Зная это, мы не станем принимать случившееся близко к сердцу и сильно переживать, не станем искать виновных.

Такое отношение уже действует благотворно — разумеется, если увольнение произошло по независящим от нас причинам — например, в результате сокращения штатов, а не потому, что мы плохо справлялись с работой.

Таким образом, можно по-разному бороться с нестабильностью и неуверенностью в завтрашнем дне. Главное — признать наличие проблемы и выработать тактику борьбы с ней. Например, если работа для вас — средство к существованию, то, потеряв ее, вы приложите все силы, чтобы снова найти источник этих средств. Тут возможны два варианта. Один человек падает духом, впадает в отчаяние, думая: «Все кончено, я потерял работу. Что же делать?» А другой в аналогичной ситуации видит возможность сменить работу, относится к случившемуся как к очередному жизненному вызову. Это более позитивный подход. Но разумеется, следовать ему нелегко.

Существуют и другие способы, помогающие философски отнестись к случившемуся и сохранить силы для поиска новой работы. Буддистам в таких случаях помогают их приемы и практики — например, вера в гною карму и ответственность за нее. Эта вера не решает проблем, зато помогает перенести психологическую травму, связанную с потерей работы. Представители других конфессий, я уверен, найдут утешение в своей религии.

Должен предупредить, что неправильное понимание кармы чревато серьезными последствиями. Некоторые люди, искаженно трактуя это понятие, впадают в крайний фатализм. Они расшифровывают его так: что на роду написано, все равно случится, и поэтому бесполезно что-то менять в жизни. Однако такое фаталистическое представление о карме неверно. Оно оправдывает слова китайских коммунистов о том, что религия — инструмент угнетателей. Угнетатели вправе сказать таким людям: «Ты заслужил свои страдания. Это твоя карма».

Далай Лама был прав, говоря об опасности неверного понимания кармы. Именно у моих соотечественников — американцев и европейцев, я наблюдал свойство, отмеченное моим собеседником, — склонность винить во всех бедах самого себя и рассматривать карму как некое предопределение, которое ассоциируется с бессилием и невозможностью что-либо изменить. Если ты потерял работу — это твоя вина. Значит, в прошлой жизни ты совершил что-то плохое. Или: «Я потерял работу, но поделать ничего не могу — такова уж моя карма».

Очень часто подобные недоразумения основаны на неправильном применении закона причины и следствия, согласно которому всему, что с нами происходит, мы обязаны нашим прошлым поступкам — в нынешней или прошлой жизни. Но люди, которые так считают, забывают об активном компоненте кармы. Корень санскритского слова «карма» означает «действие». Так же как прошлые действия могут повлиять на наше настоящее, нынешние действия могут изменить наше будущее. Кроме того, буддийская концепция кармы на самом деле намного сложнее, чем ее представляют на Западе. Нашим сегодняшним обстоятельствам мы обязаны сложному взаимодействию прошлых физических, словесных и умственных Поступков. Нехорошие поступки, совершенные когда- то, делают нас несчастными сейчас и закладывают ростки будущего несчастья. Но добродетельные поступки и искренние намерения могут смягчить проявления отрицательных последствий.

Предупредив о неправильном истолковании кармы, Далай Лама снова вернулся к основной теме.

— Есть один важный момент, о котором не стоит забывать. Он связан с нашим имиджем. Некоторые люди не видят себя в отрыве от работы, от той роли, Которую они играют, и не мыслят себя без тех денег,

которые они получают. С потерей работы жизнь для них кончается. Деньги и положение играют в их системе ценностей большую роль, чем человеческие качества. За последние годы я имел возможность близко узнать некоторых индийских и тибетских чиновников и понаблюдать, как по-разному они реагировали на потерю работы и в особенности уход на пенсию. Для некоторых из этих чиновников представление о собственной личности было неотрывно связано с работой. Должность давала им все. Такие люди очень часто притесняли своих подчиненных, наслаждались властью и положением и ими злоупотребляли.

Другие, наоборот, больше ценили человеческие качества и достоинства, считали, что главное — быть хорошим человеком, честным и скромным, и по-доброму относились к своим подчиненным. И вот я мог наблюдать, что происходило и с теми, и с другими, когда они теряли работу. Люди первой категории часто показывали себя с худшей стороны. Те, кого они притесняли, отворачивались от них. Потеря работы в буквальном смысле слова сказывалась на их физическом состоянии — они как будто съеживались, уменьшались в размерах. Они теряли ощущение собственной личности, своей ценности. Другие чиновники — в основном те, кто входил во вторую категорию, легко пережили произошедшее. Они не потеряли уважения к себе и уверенности в собственных силах, и окружающие по-прежнему уважали их. Свой уход на пенсию они рассматривали как возможность заняться новым делом. Они с энтузиазмом отнеслись к появившемуся досугу и решили заняться тем, на что у них раньше не было времени. Как видите, разные люди ведут себя в одной и той же ситуации по-разному.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал я. — Когда я занимался психотерапевтической практикой, ко мне обращались пациенты, потерявшие работу или вышедшие на пенсию и в результате впадавшие в жесточайшую депрессию. Я наблюдал директоров, потерявших работу. Те, кто видел в ней смысл жизни, буквально превратились в ходячих мертвецов. Что бы вы посоветовали таким людям? Как быть тем, кто не мыслит себя без работы?

— Я бы сказал, что они ведут себя глупо и неразумно, — засмеялся Далай Лама. — Больше я ничего не могу им посоветовать, пока они не изменят свое отношение к работе. Дело не в том, чтобы не терять работу, а в том, чтобы научиться спокойно к этому относиться. Для этого необходимо расширить представление о себе, разглядеть в себе человека, способного к дружбе, к доброте и т. д., вспомнить, что ты еще чей-то родитель, ребенок, брат или сестра, открыть в себе новые интересы или хобби. Словом, человеку необходим более сбалансированный подход к жизни. Не нужно сосредоточиваться только на работе или на зарплате.

При выборе и поиске работы следует помнить, что человек — не машина для производства продукции. Нет! Человек рожден не для того, чтобы работать, и тем более не для того, чтобы работать на государство, как считают коммунисты. В коммунистическом государстве нет индивидуальной свободы, государство определяет все, даже отпуска. Но такая жизнь неполноценна. Для полноценной жизни человек должен иметь возможность проявлять свою индивидуальность, а для этого необходимо определенное количество свободного времени, отпуск, который мы можем посвятить семье и друзьям. Вот путь к полноценной жизни. А если кто-то думает только о деньгах, забывая о других ценностях, о человеческих качествах...

— Нет, нет и еще раз нет! — взволнованно повторил Далай Лама. — Когда человек становится лишь придатком производства, он теряет человеческие качества — и тогда его жизнь нельзя назвать полноценной.

Словом, если у вас есть возможность — выбирайте работу творческую, такую, которая оставляет нам больше свободного времени. Даже если за такую работу меньше платят, лучше выбрать ее. Она дает больше возможностей для личной жизни, оставляет время для других занятий — чтения, культурного развития, игр и т. д. Я думаю, это наилучший выбор.

***

Как всегда, Далай Лама закончил свою речь практическим советом. Но не всегда бывает легко применять практические советы на практике. Кто же спорит с тем, что лучше иметь работу, которая оставляет нам свободное время для других занятий? Но попробуйте такую работу найти!

Много лет назад я практиковал как частный психотерапевт, и ко мне на прием пришел человек, занимавший прежде высокое положение в медиа-индустрии. У него был классический набор симптомов: усталость, бессонница, потеря аппетита, равнодушие к жизни — словом, полная картина человека в депрессии, потерявшего интерес ко всему на свете, охваченного чувством безнадежности и бесцельности существования. Он был хорошо одет, выглядел импозантно, гораздо моложе своих семидесяти двух лет, но его небритое, помятое лицо имело нездоровый вид.

Монотонным голосом он рассказал, как, начав с нуля, организовал огромную и успешную медиа-корпорацию, но недавно решил уйти из нее. За несколько лет до этого его компания была продана большому транснациональному конгломерату. Он получил от этой сделки много денег, но попросил оставить его директором. Прошло несколько лет, и его постепенно отстранили от дел. Все главные решения стали приниматься без него. Чувствуя, что положение и власть от него ускользают, он решил уйти с работы.

Диагноз этого человека был ясен, и не составляло труда определить психологический источник депрессии — потеря авторитета на работе нанесла удар по его самолюбию. Схема лечения тоже была ясна: помочь ему приспособиться к новому положению и в то же время открыть для него другие стороны жизни. «Нет ничего проще!» — подумал я, когда узнал детали его биографии. У него имелся огромный потенциал. Он был мужем, отцом, дедушкой. Он активно участвовал в работе нескольких благотворительных организаций, входил в совет одной из них, и, пока депрессия его не скрутила, вел довольно активную жизнь. Он даже немного преподавал в одном престижном университете.

Но после нескольких сеансов я понял, что вылечить его не так-то просто. На каждой встрече он продолжал жаловаться на своих бывших коллег и застой в медиа-индустрии. Он «застрял» в этой ситуации, забыв об остальных прелестях жизни. Я понял, что сильно недооценил его зависимость от работы, а также статуса и власти, которые она давала.

Я пытался помочь ему расширить свой взгляд на жизнь, оценить то богатство, которое в ней заключено. Но мои попытки были по большей части безуспешны. Мое лечение за считанные недели избавило его от симптомов депрессии, вернуло ему прежнюю энергию, внимание, сон и аппетит. Но счастливое состояние и отсутствие депрессии — это не одно и то же. Не мысля себя без работы, он так и не смог найти в жизни другие источники удовлетворения — во всяком случае, за то время, пока я его наблюдал.

К счастью, для многих из нас дело обстоит не так плохо, особенно если позаботиться и заранее расширить круг своих интересов, чтобы конец карьеры не застал нас врасплох. Все, что для этого нужно, — желание, внимание и немного усилий, и каждый из нас сможет открыть в себе новые грани.

***

Моя подруга Лина не так давно рассказала мне о своем методе, который избавил ее от страха потерять работу. «В моей карьере, — сказала она, — наступил этап, когда вся моя жизнь вертелась вокруг работы. Поэтому, когда дела шли хорошо, у меня было хорошее настроение, а когда плохо — все валилось из рук. По мере того как меня повышали в должности, я все больше держалась за свою работу — ведь, потеряв ее, я уже не смогла бы найти что-то равноценное. Я стала плохо спать, сделалась нервной, потому что боялась лишиться своей должности. Меня стали посещать приступы страха. Я пребывала в полной растерянности. Необходимо было что-то делать, как-то отделить свою личность от работы. И вот я каждый день стала представлять в уме, какой бы стала моя жизнь, если бы меня уволили. Я представила, как встречаюсь с начальником после увольнения, как отнесутся ко мне мои коллеги (наверное, будут шарахаться, как от чумной), останутся ли со мной мои друзья или отшатнутся от меня после того, как я потеряю свою должность.

Я стала представлять себе, как буду искать новую работу и, если карьера в этой области для меня будет закрыта, мне снова, как в былые годы, придется работать официанткой. Пофантазировав так некоторое время, я пришла к выводу, что, несмотря на потерю прежнего положения и доходов, я все же смогу прокормить себя. Это помогло мне расслабиться. Я вспомнила, что, помимо всего прочего, я еще и друг, сестра, жена, тетя, наставник молодежи и все эти обязанности тоже важны. В общем, я нашла в жизни много интересных вещей помимо работы. И знаете, это даже помогло мне подойти к ней более творчески. Поскольку я уже не боялась потерять работу, то стала откровеннее и легче шла на риск, который потом оказывался оправдан».

Разумеется, Лина не одинока в своих трудностях. У многих из нас работа отнимает столько времени и сил, что мы забываем про все радости жизни, — и, как оказывается, совершенно напрасно. По примеру Лины, я советую таким людям постоянно вспоминать про то, что находится за пределами наших рабочих обязанностей, чтобы наша жизнь не закончилась вместе с работой в тот момент, когда мы ее вдруг потеряем.

***

Может быть, кто-то считает, что преподаватели университетов или члены Верховного суда Соединенных Штатов гарантированно защищены от потери работы, но на самом деле трудоустройство этих людей висит на волоске. А вот Далай Лама не только знает, что будет Далай Ламой пожизненно, — он знает, что будет им и во всех других бесчисленных жизнях. Вот это действительно прочное положение!

Но несмотря на то, что Далай Лама является духовным лидером, вождем тибетского народа и лауреатом Нобелевской премии, из бесед с ним я осознал: прежде всего он считает себя «простым буддийским монахом». За годы общения с ним я понял, что он обладает истинным смирением и не попал в силки тщеславия под влиянием всех своих званий и наград, громкого титула Далай Ламы. Он по-прежнему остается обычным монахом.

Поскольку никем иным он себя не мыслит, я решил спросить его, как бы он отреагировал, если бы ему пришлось оставить «должность» буддийского монаха. Конечно, это лишь теоретическое предположение — в реальности такого произойти не могло. Но поскольку мы постоянно подшучивали друг над другом, я позволил себе очередную шутку.

— Вы много раз говорили, что в первую очередь видите себя не Далай Ламой, а просто монахом.

— Верно, — кивнул Далай Лама.

— Чисто теоретически представьте себе, что вы потеряли возможность быть монахом. Вы по-прежнему совершаете ежедневные медитации и занимаетесь духовными практиками, ведете простой образ жизни, но уже не имеете права носить монашеские одежды, совершать монашеские обряды и жить в монастырской общине. Чтобы зарабатывать на жизнь, вам приходится заниматься чем-то другим. Смогли бы вы приспособиться к таким обстоятельствам? Какую работу вы хотели бы при этом выполнять?

Зная нелепость такого предположения, я уже готовился к тому, что Далай Лама назовет мой вопрос глупым и абсурдным. Но, к моему удивлению, он воспринял его совершенно серьезно. Выражение его лица было необычно сосредоточенным. Он задумчиво кивнул головой и ответил так:

— Совсем недавно я читал тибетский текст, написанный великим буддийским мыслителем начала XX века. Мыслитель давал советы своим ученикам. «Очень важно, — говорил он, — понимать истинную суть духовности». Он писал, что, поняв истинную суть буддийских практик, ученики перестанут быть в плену у внешних обрядов — чтения мантр, хождения по кругу, простирания и т. д. Конечно, это тоже часть буддийской религии, но не ее суть. Суть буддийской религии в том, чтобы духовной тренировкой ума вызвать внутренние изменения в человеке. Этим можно заниматься и не соблюдая внешних обрядов.

Далее автор текста советовал наиболее способным ученикам, стремящимся к высотам духа, уединиться и жить отшельниками в глуши. Он много цитировал так называемые «Песни опыта», написанные Миларепой. Когда я прочел их, то был очень тронут некоторыми отрывками. Особенно меня потрясли слова о том, что «следует жить в труднодоступных местах, жить с одной мыслью — мыслью о медитации...» и т. д. Прочитав завещание мыслителя, я вспомнил, что в молодые годы меня привлекала жизнь отшельника, я хотел жить, по тибетскому выражению, «уйдя в глушь, как раненое животное».

— Конечно, — задумчиво продолжал Далай Лама, — несмотря на то, что чтение этих строк вновь пробудило во мне желание уйти в глушь, я тут же вспомнил, что мне уже за шестьдесят. Прошло много времени. Звание Далай Ламы налагает множество обязанностей. И даже если бы я все-таки решил зажить отшельником, я сомневаюсь, смог бы я приготовить сам себе еду или хотя бы заварить чай. — Тут он засмеялся. — Кроме того, мне в голову пришли разные практические соображения, в частности вопросы безопасности. Что я буду делать, если кто-то придет и станет мне угрожать? Все это делает жизнь отшельника невозможной для меня в настоящий момент.

Далай Лама на несколько минут умолк, погруженный в размышления, быть может, вспоминая прошлое. Но вскоре он вышел из задумчивости и добавил:

— В общем, если бы я был моложе и ситуация была бы другая, я бы ушел в отшельники. Ты напомнил мне о моей давней мечте. Поэтому, отвечая на вопрос о том, чем я стал бы заниматься, если бы не был буддийским монахом, скажу: единственное, что приходит мне в голову, — это уйти в отшельничество. Кроме этого, у меня нет никаких других вариантов — я вообще никогда об этом не задумывался. Во время нашей беседы я понял, что положение Далай Ламы настолько уникально, что его рецепт неприменим для остальных людей. Не говоря уже о том, что Далай Лама в мире один, немногие из нас являются буддийскими монахами и еще меньше таких, кто, потеряв работу, захотят уйти в отшельники. Но впоследствии, еще раз прокручивая в уме наш разговор, я все-таки решил, что слова Далай Ламы не так уж неприменимы к обычным людям. Ведь главная идея заключается в том, чтобы выделить основу, суть нашей деятельности и именно в ней видеть ее смысл, не обращая внимания на внешние атрибуты.

В случае с Далай Ламой суть образа жизни буддийского монаха — духовная практика. В ее внешние атрибуты входит выполнение определенных ритуалов, чтение вслух, определенная манера одеваться и вести себя. Суть же этой деятельности заключается во внутреннем развитии. Далай Лама совершенно определенно сказал, что, даже если ему придется пожертвовать соблюдением внешних форм, он все же будет счастлив сделаться отшельником и, по существу, продолжать заниматься своим внутренним развитием.

Этот совет применим к любому из нас. На примере Лины мы видим, как можно расширить представление о собственной личности. Лина наглядно представила, что случится, если ее самые худшие опасения сбудутся, и вспомнила, кем еще она может быть в этой жизни. Тактика оказалась эффективной и помогла Лине увидеть себя с другой стороны, не зацикливаясь только на работе.

Но Далай Лама делает гигантский шаг вперед и предлагает совершенно новый подход к проблеме. Метод Лины можно сформулировать как «расширение вовне» — попытку найти применение собственным силам вне работы: в качестве супруга или супруги, родителя, сестры или друга, занимаясь каким-нибудь хобби, спортом, благотворительной деятельностью. Метод Далай Ламы, наоборот, является неким «расширением вовнутрь». Человек определяет суть своей деятельности и продолжает заниматься аналогичной деятельностью на новом месте. К примеру, смысл нашей деятельности как члена семьи — проявление человеческой любви и участия. Смысл таких хобби, как изучение языка или кулинария, — стремление узнать новое. Смысл таких занятий, как живопись или скульптура, — наслаждение красотой. Смысл занятий спортом — развитие физической силы и укрепление здоровья. Можно также сказать, что смысл любой работы — обеспечить средства к существованию и принести пользу близким и обществу.

***

Таким образом, если мы будем дорожить сутью, а не внешними формами нашей деятельности, потеря работы не станет для нас большим ударом. Ведь мы всегда сможем найти другое занятие или увлечение, которое, по существу, будет являться продолжением прежнего.

Чем больше я размышлял, тем более разумным казался мне такой подход. Тем не менее я не был уверен в его эффективности. Наверное, мне стоит еще поразмышлять над этим методом и попробовать применить его на практике.