РАДОСТНЬІЕ ПЕРЕМЕНЬІ
РАДОСТНЬІЕ ПЕРЕМЕНЬІ
Восемь часов утра. Учитель ещё не пришёл в класс. Ученики сидели на своих местах и разговаривали. Только Георг стоял впереди возле окна.
- Слушайте, вам не кажется слишком знакомой фамилия Домреми? Где я её слышал? - спросил он задумчиво.
- Не знаешь? - засмеялась Лотта. - Вспомни историю! Орлеанская дева!
- Ах да! - засмеялся теперь и Георг. – Жанна д`Арк была родом из села Домреми! Слушай, Андрея, она наверняка выглядела как ты: такая же смуглая и с чёрными косами! Но она была мужественной - смогла возглавить целое войско!
- А я вовсе не мужественная,- с улыбкой ответила Андрея.
Никто не заметил, как в класс вошёл учитель.
- Жанна д”Арк тоже не была мужественной вначале,- сказал он спокойным голосом. - Бог сделал её такой, чтобы она смогла выполнить большое дело. Если Бог поручит Андрее какое-нибудь дело, Он даст ей и необходимое мужество!
Учитель повернулся к Георгу:
- Ты сегодня дежурный. Какую песню предложишь спеть в начале урока?
- «,,Следуй за Мной!“ - призывает Христос- громко объявил Георг.
Сразу после пения он прочитал текст из Библии: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её».
Ученики сели. Начался урок. Андрея не слышала, что говорил учитель. В её сердце разыгралась настоящая война. На память пришли слова песни: «Враг старый и злой нас хочет сгубить» Неужели этот древний злой враг хотел смутить её душу?
Ничего не видящими глазами Андрея смотрела на классную доску. Снова появились эти мятежные мысли. Ей словно шептал кто-то в самое ухо: да, твои одноклассники могут красиво говорить и петь о мужестве и о том, что нужно брать свой крест, нужно потерять свою душу ради Иисуса. Они ведь совсем не понимают, о чём поют и что им читают! Они не спят, как ты, на жёстком узком диване, и у них сейчас не болит всё тело, как у тебя. Они не мёрзли ночью и утром не проснулись в мрачном бараке...
А она сама? Она ведь тоже не понимала этих слов Евангелия, которые слышала не в первый раз. Она знала только одно: ей хочется домой! Домой, обратно в Шварцвальд! Там она снова будет доброй и благочестивой, будет петь красивые песни и молиться.
Там было легко верить всему. До сих пор Андрея даже не задумывалась об этом. А теперь... Да, теперь должно обнаружиться, была ли её вера настоящей. Теперь должно было открыться, может ли она рассчитывать на Иисуса Христа...
Всё утро Андрея оставалась тихой и задумчивой. Лишь в обед, когда она вернулась домой, она пришла в себя. Младшие дети с интересом смотрели, как она нарезала в сковородку сало, положила картошку и облила сверху яйцами.
- Ах, как вкусно пахнет! - воскликнул Мартин и склонился над сковородкой.
Герда не выдержала и сердито оттащила его.
- Оставь меня в покое! - запротестовал он. – Иначе я тебе не дам что-то хорошее, что у меня есть!
- Что у тебя может быть? - насмешливо проговорила Герда.
- Ха! - подскочил Мартин к буфету. - Эти два апельсина мама принесла для нас во время перерыва.
- Неужели? - удивилась Герда.
Эльза уставилась на брата, широко раскрыв глаза...
- Так приятно мы уже давно не обедали вместе! - заключила Эльза, вытирая посуду.
Неожиданно её лицо снова помрачнело.
- О ужас! - воскликнула она. - Сестра Анна из собеса идёт к нам!
- Давайте спрячемся в сарае! - предложил Мартин.
Несмотря на страх, он, похоже, находил удовольствие в этом бегстве.
- Почему вы боитесь её? - удивилась Андрея.
- Мама тоже её боится,- заметила Эльза.
- Она что, злая? - поинтересовалась Андрея.
- Нет,- проворчала Эльза,- она постоянно грозится отобрать нас у матери и поместить в приют!
- Потому что мы беспризорные,- добавила Герда.
- А однажды она сильно рассердилась,- сообщил Мартин, захлёбываясь от усердия. - Она пришла вечером, когда мамы не было дома. Мы все трое прыгали во дворе в одних рубашках и зажигали еловые ветки. Она сказала, что мы чуть не подожгли барак.
- Теперь вам не надо её бояться,- сказала Андрея.
- Да, для этого мама и позвала тебя,- живо вмешалась Герда. - Может, ты нас исправишь!
«Как будто я это смогу››,- хотела сказать Андрея. Но в это время раздался стук, и славная тройка исчезла за другой дверью.
Хрупкая женщина, вошедшая в кухню, совсем не выглядела страшной. Её слегка загорелое лицо и тёмные волосы, выбившиеся из-под чепчика, немного напоминали Андрее мать из Шварцвальда.
- Я решила познакомиться с тобой,- улыбнулась она, протянув Андрее руку. - А твои сёстры и брат снова пустились наутёк, увидев меня?!
Сестра Анна открыла заднюю дверь и, смеясь, заглянула в дровяной сарайчик.
- У меня нет с собой мешка, чтобы сунуть вас в него! - пошутила она. - Ну, а если вы хотите оставаться на улице, то не надо прятаться, вы же не мышки! Приберите пока в сарае и нарубите хвороста!
Сестра Анна закрыла дверь и присела на стул, поближе к Андрее.
- Теперь мы можем спокойно поговорить. Я не буду спрашивать, как тебе здесь нравится. Несомненно, ты жила в лучших условиях.
Андрея кивнула.
- Ко мне приходил отец твоей одноклассницы,- продолжила сестра Анна. - Он считает, что ты не должна здесь пропасть, погрязнуть в этом болоте, и мы должны помочь тебе. Я тоже так думаю. Но вопрос в том, погрязаешь ли ты здесь в болоте?
Андрея всё ещё молча смотрела на сестру Анну.
- Твоя мать - не злая женщина,- сказала она, пододвинув свой стул поближе. - Она неплохая женщина, только слабохарактерная. Она вышла замуж, будучи почти ребёнком, и до сегодняшнего дня ещё не повзрослела. Она гоняется за каплями радости и любви и не понимает, что могла бы найти всё это в своих детях.
- Она говорит, что дети раздражают её,- вздохнула Андрея.
- Твои сёстры и брат тоже не злые и не плохие дети,- продолжала Анна. - Пока. Но им грозит опасность стать плохими, потому что никто по-настоящему не заботится о них. Я расскажу тебе что-то о Мартине. Ты знаешь, что он на Пасху пошёл в школу. Сейчас у него каникулы, потому что в его классе многие заболели корью. Его учительница - моя подруга, и она рассказывала мне, как он пришёл в школу первый раз. Он пришёл совершенно один и смотрел на всех не только со страхом, но и с нескрываемым упрямством. Учительница относилась к нему с особенной любовью, и дети последовали её примеру, чтобы угодить ей. Знаешь, Мартин стал её самым прилежным учеником. Он исписывает дома грифельную дощечку с обеих сторон и в школе часто извиняется: «Получилось не совсем красиво, потому что пришлось писать на подоконнике».
Через некоторое время учительница спросила его: «Слушай, мне всегда говорили, что ты дерзкий мальчик, а ты в школе такой хороший. Почему?›› Знаешь, что он сказал: «Ко мне тоже не все добрые»
Тебе не кажется, что Мартин и твои сёстры станут хорошими людьми, если почувствуют любовь? Ведь они, словно растения в тени, очень нуждаются в солнце и тепле! Конечно, этой любви должна сопутствовать строгость.
Андрея по-прежнему молчала. Сестра Анна смотрела на неё выжидающе.
- Ну, Андрея? - спросила она наконец.
- Одна я это не смогу!
- Да, я тоже так думаю. Даже если я стану немного помогать тебе, этого будет далеко не достаточно. Знаешь, я родом из болотистой местности. Мы с детства знаем, что утопающему в болоте нельзя помочь, протянув ему обе руки. Он обязательно затянет в болото и тебя. Ему должно протягивать только одну руку. А другой рукой необходимо ухватиться за что-то твёрдое и надёжное. Можешь ли ты ухватиться за сильную руку Бога? Веришь ли ты в Его силу?
- Да, я всегда верила,- печально произнесла Андрея. - Но теперь... у меня больше нет той уверенности... Вы думаете, что она действительно существует, эта Рука?
- Без сомнения! - горячо заверила сестра Анна и, немного подумав, добавила: - Я хочу дать тебе один совет. Побудь здесь до каникул. Это ещё четыре недели. Если ты после этого не захочешь оставаться здесь, я позабочусь о том, чтобы ты вернулась в Шварцвальд. Согласна?
Сестра Анна протянула руку. Андрея вложила свои пальцы в её ладонь:
- Да, я согласна.
Когда сестра Анна уже стояла на крыльце и прощалась с Андреей, дети вышли из дровяного сарайчика.
- Я скоро вновь загляну к вам! - пообещала она и тут же звонко рассмеялась: - Что это за уборщицы маршируют к вам?!
Андрея смущенно улыбнулась. В гору поднимались её одноклассницы.
- Это мои подруги,- объяснила она. - Сегодня учитель по пению - я опять забыла, как его зовут! - спросил, приду ли я завтра на репетицию школьного оркестра. Я сказала, что в субботу у меня много дел, и эти девочки пообещали помочь мне сегодня сделать в доме уборку, чтобы завтра я была свободна!
Сестра Анна счастливо улыбалась. Не менее счастливыми были и девочки - Аня, Ирма, Руфь и Марианна. Они подошли к бараку, неся с собой вёдра, совки, тряпки и даже коробку со стиральным порошком.
- Мы пришли работать! - весело воскликнула Ирма.
- Вы будете помогать нам, сестра Анна?
Она посмотрела на часы и задумалась.
- Наверное, будет лучше, если я помогу,- кивнула она. - Тогда ваша мама не обидится, что в её доме без разрешения хозяйничали дети.
- А мы? - живо спросила Герда.
Эльза стояла рядом и угрюмо смотрела на девочек.
- Конечно, вы тоже будете помогать! - сказала сестра Анна.
- Чудесно! Это просто чудесно! - ликовал Мартин.
- У нас тоже есть вёдра и щётки,- проворчала Эльза. - Можно было не приносить.
- Для всех не хватило бы,- заметила сестра Анна. - Нас же много! Неси скорее свои вёдра и одно поставь с водой на печку!
- Это сделаю я! - крикнул Мартин и бросился к плите.
- Давайте распределим работу,- сказала сестра Анна.
- Я помою окна! - подняла руку Ирма. - Я даже занавески принесла с собой.
Сестра Анна посмотрела на Герду:
- Ты можешь помыть плинтуса.
- А мы с Руфью помоем мебель в спальне и в кухне,- сказала Аня.
- Эльза и Марианна наведут порядок в кухонном буфете,- продолжила сестра Анна. - Я вижу, что Марианна принесла с собой бумагу для полок. А мы с Андреей - самые старшие, мы будем убирать везде.
- А я? - спросил Мартин. - Я хочу не только воду греть!
- А ты принеси нам еловых веток. Мы положим их перед дверями, чтобы можно было чистить об них обувь и не пачкать пол в доме. Потом сходишь в магазин.
Обеспеченные работой, смеясь и шутя, все принялись за дело.
Только сестра Анна и Андрея оставались молчаливыми. Они взялись за самую тяжёлую работу. Время от времени они с ужасом переглядывались, извлекая из-под шкафов и из углов всевозможный мусор, скомканную бумагу, консервные банки. Хуже всего были горы грязного белья под кроватями. Сестра Анна сложила его в дорожную корзину Андреи и сказала детям:
- Скажите матери, чтобы она в понедельник взяла на работе отгул. Я приду и помогу ей постирать. Сейчас мы сменим постельное бельё, но вы должны мне пообещать, что будете каждый вечер умываться и сохранять постель чистой. Слышишь, Мартин?
Мальчик кивнул. Он уже давно принёс еловые ветки и крутился возле Андреи, помогая ей.
Пятичасовой поезд подал сигнал к отправлению, когда сестра Анна сказала:
- Кто-то из вас должен быстро сбегать в магазин.
- Я! У меня самые длинные ноги! - заявила Ирма. - Я бегаю как заяц.
- Можно я! Можно я! - упрашивал Мартин.
- Значит, вы вдвоём! - решила сестра Анна. - Соревнование между зайцем Ирмой и ёжиком Мартином. Ты, Мартин, принесёшь кулёк печенья. Вот тебе деньги. А ты, Ирма, купишь клеёнку на стол.
Ах, как быстро они понеслись с горы - высокая девочка и маленький мальчик!
Через час вернулась с работы мать. В этот раз она должна была удивиться ещё больше, чем в прошлый вечер. В доме всё выглядело по-другому. Вокруг стола, на котором красовался букетик фиалок, сидела весёлая группа детей.
Глаза матери беспокойно забегали, когда она увидела работницу собеса. Сестра Анна поднялась ей навстречу:
- Фрау Буш, пожалуйста, не снимайте пальто! Мне нужно пройтись с вами, есть одно важное дело.
Лицо невысокой женщины приняло испуганный и виноватый вид.
- Что случилось? - пролепетала она.
- Мы посмотрим с вами кушетку для Андреи. Она не должна спать на этом коротком жёстком диване.
- Я могла бы спать на нём сама,- извинилась мать. - Но с Мартином Андрее тоже будет нехорошо. Он вертится и брыкается во сне.
- Я хочу спать с Андреей! - Мартин потянул мать за рукав.
Но женщины не обратили на него внимания.
- Надеюсь, что мы сможем купить кушетку подешевле,- сказала сестра Анна.- Я постараюсь найти для этого деньги.
- Я сама могу заплатить,- возразила мать и принесла из спальни шкатулку. - Я немного сэкономила.
Дрожащими от волнения руками она открыла шкатулку и достала несколько купюр.
- Ты же хотела на эти деньги купить радио! - воскликнула Герда,
- Радости не для таких людей, как мы,- с горечью сказала ей мать.
- Не надо тратить на меня деньги,- вмешалась Андрея,- всего на четыре недели!..
- Кушетка пригодится матери, даже если ты не останешься здесь,- сказала сестра Анна. - Придет время Мартину спать отдельно. А если вы хотите послушать музыку, то твоя скрипка звучит гораздо красивее, чем радио!
- На четыре недели? - повторила Герда.
Андрея не ответила, а сестра Анна уже стояла на пороге и поторапливала мать:
- Идёмте же, фрау Буш!
Вечером Андрея лежала на широкой, удобной кушетке. Диван переставили в спальню, и Мартин не успокоился, пока ему не постелили на нём. Но уже через полчаса он шмыгнул в мамину кровать.
Андрея долго лежала с открытыми глазами. В её окно смотрела яркая звёздочка. В воздухе чувствовался нежный запах фиалок. Андрея думала о той Руке, о которой говорила сестра Анна, о той сильной Руке, за которую она должна держаться.
Утром Андрея проснулась не так рано, как вчера и позавчера. После всех волнений она наконец-то хорошо выспалась на удобной постели.
Она открыла глаза, когда мать уже вышла на улицу. Было ещё рано. В бледных утренних сумерках едва различались контуры мебели: шкаф, буфет. Рядом с кушеткой под окном стоял сундук - личная собственность Андреи. Вчера вечером его привезли вместе с кушеткой. Он совсем не казался большим, но чего только там не было! Чего только не положила в него шварцвальдовская мать!
Милая, далёкая мама! Дорогой Шварцвальд! Разве не он приснился ей этой ночью? Андрея задумалась. Как же это было? Она вернулась домой, постучала в ворота. А может, это были небесные врата? Она была очень счастлива, что сохранила своё платье совершенно чистым. На белоснежных рукавах не было ни пятнышка. Но дверь на её стук не отворилась.
«Где твои сёстры и брат?» - спросил чей-то голос.
Андрея оглянулась. За ней стояли Эльза, Герда и Мартин, как всегда грязные и неряшливые.
«И тебе не стыдно ходить в чистом платье, тогда как твои сёстры и брат такие грязные?» - спросил тот же голос.
«Неужели я тоже должна замараться?» - удивилась Андрея.
«Нет, они должны стать чистыми»,- услышала она в ответ.
Андрея вскочила с постели. Как это она раньше не догадалась! Ведь ей должно быть стыдно ходить в чистом платье рядом со своими грязными сёстрами и братом!
Она торопливо оделась, наполнила два ведра водой и насыпала туда оставшийся после вчерашней уборки порошок. При этом она вспомнила, как Герда спросила Мартина: «Ты снова сидел на ступеньках перед домом Аллы и её мать не впустила тебя, потому что ты можешь замарать её комнату?»
Мартин ответил, что его не впускают, потому что он воняет!
- Ты что, всё ещё мочишься в штаны? - в ужасе спросила тогда Андрея.
- Нет,- мотнул он головой,- уже давно нет, но штаны всё ещё воняют...
Андрея решила замочить штаны в ведре, а платья сестёр - в ванночке и после обеда выстирать их. До понедельника одежда высохнет.
- Что ты делаешь? - спросила Эльза, когда Андрея пришла за одеждой в спальню.
- Сегодня вы наденете свои выходные платья,- сказала Андрея. - Они всё равно уже не очень чистые. Я привезла вам новые платья на воскресенье. Они лежат ещё в сундуке. Поверх платьев наденете новые фартуки, они тоже в сундуке.
С такой гордостью девочки Буш ещё никогда не отправлялись в школу. Даже Мартин побежал с ними, хотя у него до понедельника были каникулы. Он смотрел во все стороны, не любуется ли кто ими.
Когда они подходили к большому двухэтажному дому рядом с бараками, из окна верхнего этажа выглянула миловидная женщина.
- Девочки, подождите минутку! - помахала она рукой.
Через минуту женщина уже выбежала к ним из палисадника.
Глядя на Андрею, она сказала:
- У меня маленький ребёнок, которого я не могу оставлять одного. Могли бы вы каждый день ходить вместо меня за покупками? В субботу - с утра, а в другие дни - после обеда. Когда потеплеет, кто-нибудь из вас мог бы гулять с малышом, я буду платить вам за это...
Глаза всех Бушей засияли.
- Да, да! - восторженно проговорил Мартин, которого меньше всего имели в виду.
- Мы с радостью поможем вам,- спокойно ответила Андрея. - Сегодня у Эльзы много свободного времени. Она учится только до одиннадцати часов.
- Я, вообще, имела в виду тебя,- растеряно улыбнулась женщина.
- Не переживайте, всё будет сделано хорошо! Я обещаю вам! - уверила её Андрея. - Мы сохраним все чеки и не подведём вас.
- Я знаю, что тебе можно доверять,- кивнула женщина. - Вот сумка, деньги и список. В этот раз набралось довольно много разных мелочей. Я буду очень рада, если ты возьмёшь на себя эту работу.
- Всё будет сделано! - пообещала Андрея.
Женщина вернулась в дом, а Андрея с детьми пошла дальше.
- Дай мне сумку! Дай мне сумку! - просил Мартин.
- Не трогай! - останавливала его Эльза. - Иначе ты порвёшь её, и тогда придёт конец нашим покупкам, и мы не сможем зарабатывать деньги. Тогда снова будут говорить: ну да, это же Буши!
- Я тоже хочу ходить за покупками,- сказала Герда. - Я побегу к булочнику, а Эльза пойдёт к мяснику...
- Нет, Андрея, не надо! - перебил её Мартин. - Не разрешай ей ходить за покупками! Она ворует!
- Что? - испуганно спросила Андрея.
Её сердце тревожно и громко застучало.
- Это неправда! - возразила Герда и стукнула брата по спине.
Мартин тоже ударил её кулаком.
- Сейчас же прекратите! - приказала Андрея и крепко взяла Герду за руку.
- Ой! - вскрикнула девочка, вырываясь.
- Замолчи! - сердито буркнула Эльза. - Или я расскажу всё маме! Вы хотите, чтобы на нас снова показывали пальцем?
- Отпусти меня! - надулась Герда.
Андрея смотрела на неё так же строго, как и Эльза.
- Ты действительно воруешь? Скажи правду!
Герда покраснела и вырвалась.
- Ах, только иногда булочку или крендель,- сказала она. - Это ведь не воровство!
- Взять даже нитку, которая принадлежит другому,- это уже воровство,- серьёзно ответила Андрея.
- Никто ведь не видел, только Мартин,- оправдывалась Герда.
- Бог всё видел. Он нас видит всегда. Ты это сама знаешь!
- «Чтоб я ни делал, где б ни ходил, всюду Господь мой за мною следит»,- с достоинством процитировал Мартин. - Мы учили это в школе.
- Я больше не буду,- пообещала Герда. – Никогда не буду, Андрея!
- А то мы тебя отлупим! - пригрозил Мартин.
- Ох, Герда! - вздохнула Андрея.
Герда виновато взглянула на неё и повторила:
- Я больше никогда не буду.
Они подошли к школьным воротам.
- Ого, какие сегодня Буши красивые! – воскликнула Марианна. - Со временем они все станут другими!
* * *
Когда Андрея вернулась из школы, детей ещё не было. Все трое отправились в поход по магазинам.
Андрея тоже пришла домой на час раньше. Она сразу нагрела воды и пошла за сарайчик, чтобы постирать платья и штаны. Едва она начала стирать, как из соседнего барака вышла полная пожилая женщина.
- Наконец-то я могу близко посмотреть на старшую сестру моих соседей,- дружелюбно сказала она и подошла к Андрее. - Я - тётя Ришевская. Если тебе нужен будет совет или помощь, то не стесняйся, приходи ко мне! Что ты там стираешь? Штаны Мартина и платья девочек? Ну, тогда пошли к нам! Я вчера стирала белое, и в стиральной машине осталась хорошая мыльная вода. Бросишь свои вещи в машинку, и мой старик постирает тебе!
Когда Эльза с Гердой и Мартином вернулись домой, на верёвке за домом уже висели хорошо выстиранные штаны и платья.
- Теперь я не буду вонять! - просиял Мартин.
- Женщина заплатила нам сорок пфеннигов! Мы положим их в мамину пустую копилку,- сказала Эльза.
Её обычно мрачное лицо светилось радостью.
- Мы рассчитались с точностью до пфеннига! - похвасталась Герда. - С понедельника Эльза будет ходить за покупками каждый день.
- А мне можно будет гулять рядом с детской коляской! - объявил Мартин.
- Это ты ещё не знаешь,- остудила Эльза его пыл.
После обеда Андрея достала со шкафа свою скрипку.
- Ты будешь играть? - спросил Мартин с сияющими глазами.
- Вечером. Скоро мама придёт домой. Уберите со стола посуду! Я иду на репетицию школьного оркестра.
- На репетицию школьного оркестра! – благоговейно повторил Мартин. - Когда я вырасту, я тоже буду играть на скрипке, да, Андрея?
***
Андрея быстро шагала по дороге, ведущей под гору в посёлок. В руках она несла футляр. На сердце у неё впервые за последние дни было легко и радостно.
В воздухе ощущалось дыхание весны. Из-за серой гряды туч выглянуло солнце. Где-то неподалёку посвистывал скворец, нерешительно репетировал свою первую песню чёрный дрозд.
По ту сторону долины деревья были покрыты коричнево-лиловой вуалыо. То миллионы почек приготовились выпустить на свет свежие клейкие листочки.
Андрея остановилась на главной улице перед цветочным магазином. Она не думала, что в этом маленьком посёлке можно увидеть столько красивейших цветов - и в букетах, и в горшках. Часы на башне напротив показывали, что времени до начала репетиции было достаточно. Андрея могла спокойно полюбоваться великолепием цветов. Она была рада, что наконец-то осталась одна, без младших детей, непрестанно преследовавших её, и без Эльзы, которая так мрачно смотрела на всё и на всех.
Возле церкви стояло несколько женщин. Андрея видела их отражение в окне цветочного магазина. Они разговаривали достаточно громко.
- Это старшая из семьи Буш? - спросила одна женщина и тут же добавила: - Не может быть, она выглядит совсем по-другому!
- Трое младших сегодня тоже выглядели по-другому,- сообщила вторая. - Я видела их, когда они возвращались из школы. Они были такие чистые!
- Если бы так и осталось! - сказала на это третья.
«Надеюсь что так и останется!» - подумала Андрея. Ещё крепче обхватив свой футляр, она поспешила в школу.
В классе Андрею приветливо встретил учитель Бернау.
- Мы рады, что у нас будет ещё одна скрипка,- сказал он. - У нас много способных игроков на флейта, но, к сожалению, всего четыре скрипки, и все они играют ещё неуверенно. Теперь нам интересно, сможешь ли ты помочь нам?
В оркестре участвовали музыканты из старших классов. Андрею поставили рядом с бледной светловолосой девочкой, ученицей музыкальной школы. Андрею не смутило то, что музыканты были в основном старше её. Она уверенно поднесла смычок к струнам. Скрипка уже многие годы была её близкой подругой.
Прослушав первую песню, учитель просиял:
- А ты, оказывается, хорошая скрипачка! Ты свободно можешь играть это произведение завтра в церкви! Сейчас соберется малый хор, и мы прорепетируем с ним несколько песен. Завтра оркестр сыграет это произведение на богослужении, а хор споёт две песни в сопровождении флейт и скрипок.
Аня подняла руку:
- Господин Бернау, можно мы с Андреей немного порепетируем песню? Тогда она сможет сыграть ту строфу, которую я пою одна.
- Хорошо! - обрадовался учитель. - Возьми ноты и пойдите с Андреей в соседний класс. Я приду к вам позже.
От радости щёки Андреи запылали как маки. О, как она любила музыку! Скрипка, казалось, радовалась и ликовала вместе с ней.
На горы опускались сумерки, когда Андрея поднималась по склону к своему жилищу. Её глаза всё ещё сияли радостью.
- Ах, Андрея, тебя просто не узнать! Ты такая радостная! - воскликнула сестра Анна, встретив девочку на дороге. - Я только что была у вас, принесла детям обувь, чтобы у них всё было новое. Они так же весело улыбаются, как и ты. Хороший день был у вас сегодня, правда?
- Да, очень хороший! - ответила Андрея. - Мне стало так легко! Наш пастор в Шварцвальде как-то раз проповедовал о том, что Господь берёт на Себя все наши заботы, если мы доверяем Ему. Мне кажется, что сегодня я почувствовала это. Мои сёстры и брат - чистые и будут такими всегда. Сегодня вечером мы ещё выкупаемся в корыте. Они слушаются меня. Они не будут больше воровать, не будут дерзить.
Почему же сестра Анна на это восторженное сообщение отреагировала таким серьёзным взглядом? Андрее это бросилось в глаза.
- Разве вы не радуетесь со мной? - спросила она удивлённо. - Вы так много содействовали этому!
- Ах, дитя! - вздохнула сестра Анна. - Я сегодня очень устала, и потому не могу выглядеть весёлой. Я не раз видела, как погибали от ночных заморозков первые весенние цветы. Не хочу омрачать твоё радостное настроение, но ты должна сохранить мужество, если тебя вдруг постигнет неудача. В жизни ничего не даётся легко. Это я знаю по опыту. Ты действительно думаешь, что у вас теперь всегда будет всё хорошо?
- Конечно!
- Значит, ты хочешь остаться здесь навсегда?
Андрея вздрогнула. Кровь отлила от её лица.
- Навсегда? - пролепетала она. - Вы же говорили - четыре недели!
- Неужели ты думаешь, что твои сёстры и брат, да и сам барак, останутся в таком же состоянии, если ты уедешь?
Андрея не ответила. Она посмотрела вверх, на последний барак у самой опушки. Навсегда остаться там?
- Не знаю,- пробормотала она наконец.
Сестра Анна пожалела о том, что омрачила радостное настроение Андреи.
- Выше голову! - улыбнулась она. - Четыре недели - это долгий срок. Не забывай про сильную Руку, за которую ты держишься! Она поведёт тебя по правильному пути. Не ломай сейчас голову над тем, какое потом принять решение!
***
- Андрея, какой сегодня прекрасный день! - воскликнул Мартин, когда она вошла в кухню. - Представь себе, у нас теперь новые ботинки, а мама принесла с собой пирог, и…
Он так торопился, что не успевал выговаривать слова. Девочки сидели за столом. Герда почти с таким же рвением торопилась сообщить старшей сестре свои новости:
- Мне тоже можно ходить за покупками. Старая дама, соседка молодой женщины, которой помогает Эльза, попросила меня покупать для неё продукты. Теперь я тоже могу заработать деньги, вот!
- А я!.. а я!.. - закричал Мартин ещё громче. - Я... пойду к фермеру Бергеру и буду пасти коров. И потом я тоже стану фермером! А тётя Ришевская сказала, что мы можем разбить садик вокруг нашего дома. Её муж поможет нам...
- Это просто чудесно! - ликовала Герда. – Только нам нужно заработать много денег на семена и саженцы.
- Я попрошу маму прислать из Шварцвальда черенки и семена самых прекрасных цветов,- пообещала Андрея. - Тогда вы увидите, какая здесь будет красота!
Она замолчала. Будет ли она тогда ещё здесь?
- Тогда все, кто будет идти мимо нас в лес, будут останавливаться и восхищаться! - воскликнул Мартин.
- Вы сегодня, наверное, не в своём уме,- сказала мать. - Говорите сплошные глупости. Никогда в жизни вам не удастся заиметь здесь сад. Будто старый Ришевский действительно поможет вам!
- Ему всё равно нечего делать,- возразила Эльза. - Тётя говорила, что он иногда скучает по родному городу, где они раньше жили. А если он будет помогать нам, время пройдёт быстрее.
- Не понимаю, с чего это старая Ришевская заинтересовалась вами? - проворчала мать. - До сих пор она даже не смотрела на нас. Это только из-за Андреи, потому что старуха любопытная.
- Нет,- мотнул головой Мартин,- это из-за Андреи, потому что она такая милая и приветливая! Я теперь тоже здороваюсь с тётей Ришевской и спрашиваю, не нужно ли ей чего принести.
- Ты что, тоже решил зарабатывать деньги? - повысила голос мать. - Что за погоня за деньгами? Можно подумать, что вы нищие! Вам это совершенно не нужно!
Казалось, что тёмная туча скрыла свет радости на лицах детей. Эльза снова выглядела мрачнее всех.
- Нам очень многое нужно! - проворчала она, упрямо и со страхом взглянув на мать.
- Всё равно у нас будет сад! - сказал Мартин.
Но его голос звучал уже не так радостно и уверенно.
- Я всё равно пойду к той доброй даме,- надулась Герда.
- Разреши же им, мама! - попросила Андрея. - Я буду следить за тем, чтобы они вовремя делали уроки, и позабочусь о самом необходимом.
«А если меня здесь уже не будет?›› - спросила она себя.
Мать пожала плечами:
- Как хотите!
- Вода для купания уже стоит на плите,- доложил Мартин.
- Завтра вы все должны быть чистыми,- сказала Андрея. - Мы пойдём в Церковь.
- В Церковь? - протянула Герда.
- Да, будет петь хор, играть оркестр! - вставила Эльза. - Ты тоже будешь играть, Андрея?
- Да.
- Тогда быстрее купаться! - вскочил Мартин.
Мать встала. Только теперь Андрея заметила, что она одета в красивую шёлковую блузку, а на голове у неё модная причёска.
- Что ты на меня уставилась? - раздражённо спросила мать. - Я что, не нравлюсь тебе?
«Нет»,- охотнее всего ответила бы Андрея. Совсем другим было лицо её милой мамы в Шварцвальде. Андрея вовремя опомнилась.
- Ты кажешься мне такой чужой... - сказала она.
- Ну да, я не могу каждый день так наряжаться. Сегодня я иду на день рождения к подруге.
Мать принесла из спальни пальто.
- Андрея, ты же останешься с нами и сыграешь нам что-нибудь, когда мы ляжем спать? - жалобно спросил Мартин.
Андрея заметила, какие у него красивые серые глаза.
- Да,- обняла она его,- я останусь с вами.
Она испугалась своего ответа. Конечно же, дети подумали, что она останется надолго или навсегда...
***
Разве Мартин когда-нибудь покидал свой дом в таком радостном настроении? Разве он когда-нибудь шёл в воскресенье этой дорогой так рано, к тому же такой чистый и свежий? Разве Церковные колокола когда-нибудь сопровождали его путь под гору? Более того, разве с ним когда-нибудь шли его сёстры, одна с правой стороны, а другая - с левой?
Нет, Мартин никогда ещё не был таким сияющим. Он прилагал большие усилия, чтобы сохранить достойный для похода в церковь шаг. Охотнее всего он бы всю дорогу бегал, прыгал или даже летал.
Мартин вертел головой во все стороны. О, как он радовался, когда они достигли долины! Сюда со всех сторон стекались люди. Все они шли в церковь. Как они удивились, увидев Мартина Буша с матерью и аккуратно одетыми сестрами, Эльзой и Гердой!
Правда, с ними не было Андреи, в которой Мартин души не чаял. Учитель Бернау попросил её прийти в церковь на последнюю репетицию за час до начала богослужения. Она уже давно ушла из дому.
Бойкая Герда радовалась не меньше своего брата. Эльза же, напротив, сильно краснела под взглядами удивлённых людей и ни на кого не смотрела. Неуютнее всех на этом непривычном для неё пути в церковь чувствовала себя мать.
Чем ближе звучали колокола, тем веселее и нетерпеливее становились Мартин и Герда и тем неувереннее и боязливее выглядела мать. Подталкивая детей к двери, она вошла в здание церкви и остановилась, не зная, куда сесть.
Скамейки у входа были заняты. Мартин удивлённо смотрел по сторонам. Андреи он нигде не видел. В здание входили другие люди, и Бушам пришлось пройти вперёд. Тут к ним подошёл приветливый мужчина, кивнул им, и они последовали за ним, всё дальше и дальше, пока не оказались впереди. На первой скамейке было ещё место.
Заиграл орган. Его звуки были такими громкими, что Мартин вздрогнул. Когда орган замолчал, зазвучала нежная музыка: играли флейты и скрипки. Начал петь хор. Как это было красиво! Старый учитель, сидевший рядом со своей женой, одобрительно кивнул.
- Детские голоса - весенние голоса,- прошептал он.
Хор пел известный хорал: «Иисус - моя скала и Спаситель в этой жизни».
Дети пели не так медленно и почти печально, как привыкли петь этот хорал. Молодые голоса звучали торжественно и звонко. Мелодия звучала уверенно и стройно.
- Будто кто-то идёт твёрдой поступью,- снова прошептал учитель.
После второго куплета на мгновение воцарилась тишина. Слушатели подняли голову. Зазвучал детский голос. Это была Аня. Её пение сопровождала ликующая скрипка. Казалось, будто в небо взмыл жаворонок и залился песней, поднимаясь всё выше и выше.
Я в надежде на Тебя
Жду той сладостной Отчизны...
Веры сильная рука
Держится за крест Христа.
Кто же так красиво играл? Тут и там люди поглядывали вверх, на девочку с чёрными косами. Это была старшая сестра из семьи Буш.
Мартин так радовался, что не мог спокойно сидеть. Герда толкнула его локтем, но Эльза посмотрела на неё очень сердито, и она виновато опустила голову. Неужели люди должны говорить: эти Буши ссорятся даже в церкви?!
Слушая музыку и пение, слушатели умилялись сердцем, готовые воспринимать евангельские истины, которые будет возвещать им пастор.
Мать уже не выглядела так затравленно и робко, как вначале. Она сложила руки и приготовилась слушать проповедь.
Андрея видела с балкона своих родных, сидящих внизу. Её сердце тоже было радостным и широко распахнутым. Она легонько провела рукой по скрипке. Тихо, совсем тихо отозвались струны, как раз в то время, когда собрание запело общим пением.
«Веры сильная рука держится за крест Христа» - всё ещё звучали слова в сердце Андреи.
Да, да, это было на самом деле так! Она чувствовала это. Правда, её вера ещё не была сильной. Но она вложила свою слабую руку в сильную руку Бога. Теперь всё будет хорошо. Андрея решила больше не заботиться о том, что будет завтра, и о том, что будет через четыре недели.
После богослужения Андрею приветствовала сияющая сестра Анна. Они вместе вышли на улицу, где стояли младшие дети с матерью.
- Ты хорошо играла, Андрея,- похвалила её сестра Анна.
- Это не так важно,- ответила Андрея и добавила так тихо, что её могла услышать только сестра Анна: - Я знаю теперь, что сильная Рука действительно существует. Я ещё не знаю как, но верю, что всё будет хорошо.
Сестра Анна кивнула.
- Правильно, Андрея!
На этот раз дети Буш не бросились наутёк, увидев сотрудницу собеса. Да и зачем? Они были чисто одеты и аккуратно причёсаны. Они только что были на богослужении.
В таком случае можно иметь добрую совесть. Мартин даже начал рассказывать сестре Анне новость, о которой просто не мог молчать. Верно говорят: «У кого что болит, тот о том и говорит».
- Сегодня после обеда мама пойдёт с нами гулять! - провозгласил он. - По воскресеньям она обычно спит после обеда, а потом уходит куда-нибудь...
Мать покраснела и неодобрительно посмотрела на своего младшего.
Сестра Анна ласково улыбнулась:
- Это очень хорошо, нужно использовать прекрасную весеннюю погоду.
- Да, мы не знаем, сколько она ещё продержится,- послышался грубоватый голос тёти Ришевской.
Она крепко пожала руку сестре Анне. Помедлив чуть-чуть, она протянула руку и своей соседке, фрау Буш.
- Это тоже случилось первый раз,- озадаченно пролепетал Мартин и тут же громко воскликнул: - Тётя Ришевская, вон идёт твой муж! Дядя Ришевский! Мы завтра начнём копать сад?
Усатый старик рассмеялся:
- У тебя пока ещё нет сада, Мартин! Сад должен появиться. Не торопись! Земля ещё слишком твёрдая. Зимний мороз не отступает с первыми лучами весеннего солнца. Нужно потерпеть.
Сестра Анна несколько минут смотрела вслед двум семьям, которые дружно поднимались в гору. Совсем недавно обе женщины жаловались ей друг на друга. Между соседними бараками часто вспыхивали ссоры. Воцарится ли теперь между ними мир, окажется ли Андрея права в том, что у них всё будет хорошо?
Сестра Анна чуть слышно вздохнула. Почему она не могла радоваться от сердца, как Андрея? Она ведь тоже знала сильную Руку и сама указывала Андрее на верного Помощника. Но, долгие годы работая с людьми, она накопила большой опыт. Она знала, что многие хорошие начинания могут кончаться неудачей.
Да, с людьми дело обстояло так же, как с землёй, из которой Бог сотворил их: твёрдая зимняя почва не сразу становилась мягкой для принятия нового семени. Нужно было обязательно терпеть. Выдержит ли Андрея, если за первыми лучами весеннего солнца последуют дожди и непогода?
***
В это воскресенье они очень приятно провели послеобеденное время.
- Так хорошо, как сегодня, ещё никогда не было! - заверил Мартин, прыгая по тропинке, словно козлёнок.
Четверо детей и мать пошли гулять по дороге, которая вела мимо их барака, а потом вдоль леса.
В тёплом мартовском воздухе летала цветочная пыльца с золотистых серёжек орешника. На деревьях в лесу набухли почки. Скоро они раскроются. В низине справа простиралась долина. Там переливалась серебром река и блестели рельсы железнодорожного полотна.
Буши прошли довольно далеко и сели на скамейку. Для Мартина, правда, не хватило места. Но это его не смутило. Он встал возле Андреи и говорил, говорил, не умолкая.
Глядя на стоящего перед ней мальчика, Андрея чувствовала, что она уже любит его, любит сильнее, чем серьёзную Эльзу, сильнее, чем привязчивую, бойкую Герду. Он смотрел на мир открытыми глазами и казался честным и искренним.
- Смотри, на той стороне, за лесом, находится ферма Бергеров,- воскликнул он и указал на противоположный склон. - Смотри, фермер уже вспахал поле, а дядя Ришевский сказал, что земля еще слишком твёрдая!
- Плуг легче врезается в землю, чем лопата или тяпка,- объяснила Андрея.
- Пахать - это самое трудное, да, Андрея? - продолжал Мартин. - Фермер должен следить за тем, чтобы борозды были прямыми.
Андрея кивнула:
- Да, об этом даже в Библии написано. Мой отец в Шварцвальде говорил, что Господь Иисус хорошо знал сельскую работу. Он часто упоминал о ней в притчах.
- О сеятеле,- тихо проговорила Эльза.
- Да, о сеятеле,- подтвердила Андрея. - Правда, теперь у большинства фермеров есть сеялки. Но на горных полях сеялки не годятся. Я больше всего люблю наблюдать за сеятелем. Это так торжественно и красиво! Даже не подумаешь, каким внимательным должен быть сеятель. Вначале ведь не видно, хорошо ли он засеял поле. Но потом, когда появляются всходы, это видно.
- Ты говоришь, как пастор! - похвалила Герда. - А я знаю стих про сеяние. Мы в школе учили: «Что посеет человек, то и пожнёт».
До сих пор мать не участвовала в разговоре. Но тут она встала:
- Пойдёмте вниз. Там хоть люди есть. Вы здесь от скуки завели такой разговор, будто решили прочитать мне проповедь. Вы не в своём уме!
- А я всё равно стану фермером! - воскликнул Мартин и поскакал вперёд.
В долине прогуливалось много людей. Несколько девочек из Андреиного класса кивнули ей в знак приветствия, а когда их увидел отец Марианны, он даже приподнял шляпу, поздоровавшись с матерью. Она покраснела, как маленькая девочка, но выглядела при этом очень довольной. Потом они все пятеро дружно направились домой.
После ужина Андрея хотела достать свои картины из Шварцвальда. Но потом подумала, что её может захлестнуть тоска, а в таком настроении этот прекрасный день не должен был закончиться. Она взяла скрипку и начала наигрывать что-то нежное и приятное. На её лбу появилась строгая складка.
- Сыграй нам ещё что-нибудь! - воскликнул Мартин.- Тебе тяжело подбирать звуки?
Он не подозревал, что не тяжёлые звуки, а тяжёлые мысли удручали его сестру. Она думала о том, что ей нельзя оглядываться назад. Даже вперёд ей нельзя было заглядывать. Ей нельзя думать о будущем, о том, что будет через четыре недели. Но вверх, на небо, туда она может направить свой взор.
Андрея выпрямилась. Смычок увереннее заскользил по струнам.
Между тем стемнело. Мать выглянула в окно.
- Я сейчас уйду,- сказала она нерешительно. - Кажется, за мной пришли.
Послышались шаги. В дверь постучали. И кто, вы думаете, пришёл? Соседи Ришевские!
- Мы тоже хотим послушать вечернюю песню,- сказала тётя Ришевская.
- О, дядя Ришевский, можно нам завтра начать копать? Ты мне поможешь? - прижался к нему Мартин.
- Да, да, завтра мы посмотрим, можно ли уже начинать,- пообещал старик. - Но за это твоя сестра должна каждый вечер играть мне одну песню. Для таких старых людей, как мы, это очень приятно.
- С радостью,- улыбнулась Андрея.
Дядя Ришевский тяжело опустился на стул и достал из кармана толстый песенник.
- Я сегодня после обеда перелистывал свой песенник и нашёл песню, которую утром так хорошо спели дети в церкви. Она очень подходит таким людям, как я, которые потихоньку должны привыкать к мысли о смерти.
Даже если смерть страшит,
Ты, Господь, надёжный щит.
Веры сильная рука
держится за крест Христа,
Так что даже ночи тень
Не затмит грядущий день.
Старик посмотрел на Андрею и попросил:
- Сыграй нам ещё раз, а мы споём, как сможем.
Эльза быстро принесла свой школьный песенник и протянула его матери, чтобы она могла видеть слова.
Андрея поднесла скрипку к подбородку и начала играть.
Так закончилось это прекрасное воскресенье.