НЕЖДАННАЯ БЕДА
НЕЖДАННАЯ БЕДА
Наконец и в эту суровую горную местность пришла весна во всей своей красе. Каждый цветочек, каждая птичка провозглашали её прибытие. Зажурчали проснувшиеся ручейки и устремились в долину. Дорога к баракам покрылась блестящими струйками воды.
- Ходить по такой грязи - это ужасно! - жаловалась мать. - Ах, если бы мы снова могли жить в городе!
Но Мартин думал по-другому:
- Наконец земля растаяла! Она теперь уже мягкая, правда, дядя Ришевский?
Усатый старик опёрся на свою лопату и, широко улыбаясь, кивнул Мартину. Точно так, как Мартин был похож на маленького ёжика, так его большой друг походил на приветливого, доброжелательного тюленя или моржа.
- Я совсем не узнаю своего старика! – призналась тётя Ришевская Андрее, когда она принесла ей хлеб из посёлка. - Нет, на самом деле! - продолжила она. – Его как будто подменили с тех пор, как он начал день за днём разбивать с мальчиком сад. Раньше он с раннего утра стонал то из-за одной, то из-за другой болячки. Он ворчал, что из-за инвалидности не может вернуться в свою любимую шахту. А теперь...
- Ну-ну, не разговаривай так долго,- прервал ее муж. - Пойди лучше в дом и приготовь для нас с Мартином пару приличных бутербродов. Мы их заслужили. У нас получается замечательный сад, а Мартин – замечательный мальчик. Он мой лучший друг!
- Ты мог бы подружиться с ним гораздо раньше,- сухо заметила тётя Ришевская, когда её муж сел на скамейку перед дверью.
Задумчиво кивнув головой, он вытер со лба пот:
- Н-да... Точно так и ты могла бы заботиться о детях. Они ведь такие милые шкоды...
- Они стали такими лишь с тех пор, как приехала старшая,- сказала жена. - Андрея действительно не такая, как младшие, и теперь они тоже стали другими.
Мартин подошёл и сел рядом со своим большим другом.
- Грядка с анютиными глазками очень красивая, правда, дядя Ришевский? - спросил он радостно. – Эльза купила эти цветы на свои деньги. А ты видел, что куст бузины принялся? Вот Андрея обрадуется! Она мечтала о таком кусте, и он совсем ничего не стоил, потому что мы его выкопали на опушке леса, на той стороне. Дядя Ришевский, а мы завтра сделаем ящики для оконных цветов?
Старик ещё раз кивнул. Он выглядел таким довольным, будто от всего сердца наслаждался теплом весеннего солнца и теплом детской дружбы.
В это время Андрея поднялась по ступенькам и вошла в барак. В кухне никого не было. Мать ещё не пришла с работы. Эльза гуляла с ребёнком фрау Керстен. Герда, возможно, пошла с ней или за покупками для старой женщины.
Мартин вначале обрадовался тому, что может сопровождать детскую коляску. Но это быстро надоело ему. Разбивать собственный сад и работать в нём с дядей Ришевским было намного интереснее.
Андрея выкладывала из сумки покупки и смотрела в окно на обоих. Какими хорошими друзьями они стали, старый Ришевский и маленький Мартин! Эта дружба, конечно, могла сохраниться, если бы...
- Дядя Ришевский, а ты меня только тогда полюбил, когда к нам приехала Андрея! - услышала она за окном радостный голос Мартина.
- Гм-м! - только и произнёс старик.
Сердце Андреи тревожно забилось. Конечно же, дядя Ришевский будет любить Мартина и потом, когда она уедет. Об этом не надо переживать. Но останется ли всё остальное так, как сейчас?
Она убрала продукты в буфет. Здесь всё блестело чистотой, полки и ящики были устланы бумагой. Нет, теперь никто не скажет, что в семье Буш царит беспорядок и грязь.
Этого порядка и чистоты они добились не за один день. Хотя в тот раз, когда Андрее помогали одноклассницы и сестра Анна, было положено хорошее начало.
А потом - Андрея улыбнулась, вспомнив об этом,- потом они стали поддерживать порядок и чистоту в виде игры. Это было как раз в то время, когда все хозяйки делают в своих домах генеральную уборку. Андрея предложила детям «играть» в уборку, и это было принято с восторгом. С каким усердием Мартин выносил на улицу одеяла и подушки и выбивал их! Эльза показала себя очень способной в этом деле. Герда тоже хорошо помогала, хотя обычно была довольно легкомысленной.
Даже тёте Ришевской работа детей доставляла удовольствие, и она помогала им не только добрым советом, но и делом. Мать меньше всего интересовалась всеми этими новшествами. Иногда даже казалось, что порядок в доме не радует её, а раздражает. Эльза и Герда, которые знали мать лучше, чем Андрея, вечерами поглядывали на неё с какой-то робостью. Эльза однажды сказала Андрее:
- Вот увидишь, придёт день, и она начнёт ругать нас и сердиться за то, что мы убираемся.
- Почему же? - удивлялась Андрея. - Как можно ругать за хорошее дело? Почему мама должна сердиться, если мы стараемся, чтобы всё было чисто и красиво? Мама в Шварцвальде всегда радовалась, когда я была прилежной. Почему же наша мама не должна радоваться?
- Почему? - спросила Эльза, и её лицо снова приняло угрюмое выражение. - Спроси у неё, почему она не радуется! Тогда у неё будет причина разразиться бранью. Так долго она ещё никогда не выдерживала. Наверняка это продлится не больше недели. Вот увидишь, на днях будет скандал. Тогда и ты получишь свою долю и спросишь её, почему. Тогда ты кое-что узнаешь...
Однако в этот раз Эльза оказалась не права. Мать оставалась спокойной. Правда, она так ничего и не сказала по поводу уборки в доме и делала вид, будто ничего не замечает. Но сама она тоже стала убирать свои вещи на место и, получив зарплату, купила пёструю скатерть и нарядное полотенце.
С Андреей мать разговаривала очень мало. Она ни разу не ругала её. Казалось, будто ей было стыдно перед дочерью. Порой можно было подумать, что она боится Андрею, так как смотрит на неё искоса и робко. Может, ей было стыдно, что она забрала её из хорошего дома в Шварцвальде и поместила в беспорядок и нечистоту своего барака?
- У матери в отношении тебя нечистая совесть,- сказала тётя Ришевская пару дней назад, когда сидела с Андреей на крыльце и сортировала лук для посадки. – Ты заметила, что она не смотрит тебе в глаза? Она хорошо знает, что поступила несправедливо, вызвав тебя. Она это сделала из-за эгоизма, чтобы ты освободила её от домашней работы. Теперь она, возможно, жалеет об этом.
- В таком случае она могла бы разрешить Андрее вернуться,- сказала Марианна, которая пришла к Андрее за книгой.
«Да, да,- громко застучало сердце Андреи,- она могла бы меня отпустить. Она так и сделает! Она не посмеет отказать мне, если я попрошу об этом. Ни опекуну, ни сотруднице из собеса не придётся вмешиваться. Да у них, собственно, уже нет причины вмешиваться. Может, мама уже сегодня охотно отпустит меня обратно. Когда она смотрит на меня искоса и робко своими большими голубыми глазами, я чувствую, что её мучит совесть. О, тогда мне не придётся оставаться здесь!»
Как гулко стучало её бедное сердце! Как трепетно оно билось при мысли об этом! Была ли это радость? Радость ли заставляла её сердце стучать так громко? Или... или это было нечто другое, о чём она совсем не хотела думать? Имеет ли она право уезжать? Имеет ли она право вернуться в свой Шварцвальд? Даже если бы мать разрешила, имеет ли она на это право?
Андрея подошла к окну и посмотрела на зовущие железнодорожные рельсы внизу.
На улице всё ещё звучал беззаботный голос Мартина.
- Дядя Ришевский, а у нас всё хорошее началось с тех пор, как появилась Андрея, правда?
Услышав эти слова, Андрея замерла.
Действительно ли здесь останется всё так, если она уедет? Могла ли она просто так уехать и всё оставить и забыть, будто это был только сон, будто этого вообще не было? Разве не будет её сердце тогда так же сильно и громко стучать? Не от радости возвращения, о нет! Разве не станет её потом мучить совесть?
О, Андрея знала совершенно точно, что многое здесь не останется так, как было сейчас. Эльза с недовольным лицом снова будет делать в доме только самое необходимое. Ей придётся отказаться от своей работы, и она, конечно же, станет ещё недовольнее. Уроки она, наверное, тоже перестанет делать. У неё на это не будет ни времени, ни желания.
Андрея вспомнила, как она, узнав, что Эльза из-за плохой успеваемости осталась на второй год, спросила: «Как же это получилось? Ты ведь не глупая!» Эльза упрямо сказала: «А мне всё равно! Кто не делает уроки, кто бегает грязный и неряшливый? Буши, у которых вши!»
Герда тогда живо возразила: «Теперь у нас всё хорошо, как у всех людей!» Но именно Герда первая забудет про чистоту и порядок. Ей чаще всех приходится напоминать об этом. Приходится постоянно следить за тем, чтобы она не ускользнула на улицу, не сделав домашнее задание. И как она умела быть очень ласковой, так же бывала очень невоспитанной.
Станет ли мать снова бить детей чем попало, если Андрея уедет?
Андрея сжала виски. Она не хотела об этом думать. И почему только у неё сегодня так тяжело на сердце? Она чувствовала себя далеко не такой радостной, как в первое воскресенье.
Неужели она была неблагодарной? Разве она не должна от сердца радоваться, что всё стало намного лучше? Куда делось её радостное настроение?
«Не забывай благодарить,- говорила ей мать в Шварцвальде,- тогда Бог не забудет дарить!»
- Андрея, Андрея! - позвал Мартин с улицы. – За тобой уже идёт Аня. Ты готова?
Андрея встрепенулась. Где это она витала со своими грустными мыслями? Разве она забыла, что сегодня у неё была особая причина для радости и благодарности?
Сияющий Мартин заглянул в комнату. Похоже, он больше своей старшей сестры радовался, что её пригласили к Бернардам в прекрасную виллу на противоположном склоне горы.
- Андрея! - воскликнул он с упрёком. - Ты ещё не надела своё красивое платье? Разве ты не хочешь идти в тот богатый дом?
- Да, я сейчас! - ответила Андрея и быстро достала из шкафа своё вышитое льняное платье. - Пока Аня поднимется к нам, я буду готова.
- Аня умеет быстро бегать,- заметил Мартин. - Можно, я встану на стул и достану твою скрипку?
Андрея испуганно возразила:
- Нет! Не трогай её! Лучше беги встреть Аню!
Мартин послушно выбежал на улицу.
- Бернарды пригласили Андрею в свою виллу! – гордо объявил он своему старшему другу. - Она ведь по понедельникам ходит на репетиции оркестра, в котором играют даже взрослые. Эдди Бернард тоже в этом оркестре. Сегодня они будут играть в честъ дня рождения Эдди. Там, конечно, будет прекрасно!
- Я тоже так думаю,- согласился дядя Ришевский. - Я сейчас принесу бинокль, и ты сможешь посмотреть к ним в окна.
Мартин запрыгал от радости:
- Я когда вырасту, тоже буду играть на скрипке, и меня пригласят в виллу.
- Ну, до этого ещё очень далеко... - усмехнулся дядя Ришевский.
Мартин его уже не слушал. Он помчался под гору навстречу Ане.
***
Мартин гордился тем, что его старшую сестру пригласили в виллу Бернардов. Красивый белый дом на противоположной стороне горы был для него воплощением всякого богатства и величия.
Вместе с Андреей и Аней он спустился по склону и перешёл через железнодорожные рельсы. Когда они дошли до шоссе, Андрея отправила брата домой. По шоссе мчались легковые и грузовые автомобили, так что переходить на другую сторону было совсем не безопасно. Кроме того, Мартин не был настолько чистым и красиво одетым, чтобы сопровождать нарядно одетых девочек. Он ведь работал в саду, -
- Ты теперь не похож на ёжика, Мартин! – пошутила Аня. - Ты словно крот. Посмотри-ка на свои лапы!
Мартин смущённо улыбнулся, взглянув на свои руки, и послушно отправился в обратный путь. Он торопился, желая скорее достичь другой стороны долины. Поспешно переходя по гравию через рельсы, он несколько раз споткнулся, а на гору вскарабкался на четвереньках.
Добравшись до дяди Ришевского, Мартин посмотрел вниз.
- Смотри, дядя Ришевский, вон они! - воскликнул он. - Они уже прошли через ворота и теперь идут через парк в гору. Ты их видишь? Они уже дошли до арки, а теперь - до фонтана, а теперь... теперь они около двери! Дядя Ришевский, принеси же скорее твой бинокль!
Старик исчез в доме и, улыбаясь, вернулся с огромным биноклем:
- Сейчас посмотрим, сможешь ли ты заглянуть к ним в окна и увидеть вкусные торты и булочки.
Было очень забавно видеть, как мальчик всматривался в поросший лесом склон через огромный старомодный бинокль. Видел ли он что-то и что это было, для всех и навсегда осталось тайной.
* * *
Очень даже вероятно, что Мартин вообще ничего не видел сквозь этот странный инструмент. Он ведь совсем не знал, как с ним обращаться. Однако он был в таком восторге от мысли, что его сестра пошла в виллу, что его фантазия могла нарисовать ему самые чудесные картины и он, в конце концов, мог поверить, что действительно видит девочек. Как бы там тп/т было, но он неподвижно стоял на своём посту и был очень высокого мнения о себе.
Ну а что в это время происходило в богатом доме, Мартин не смог бы увидеть даже с помощью самого лучшего бинокля, потому что гости собрались во внутренней части дома. А смотреть сквозь стены - этому даже самый умный человек ещё не научился, и для этого не достаточно даже самого лучшего, самого современного бинокля.
Мартин увидел бы в вилле Бернардов много удивительного и чудесного: восхитительные торты и печенье, сверкающий фарфор, хрусталь и серебро, много-много цветов и множество празднично одетых гостей.
В этот день отмечали особый праздник. Не только день рождения единственного сына, но и возвращение его бабушки, которая много лет прожила в Америке и теперь решила жить у своего сына, господина Бернарда. Она желала заменить семнадцатилетнему Эдди мать.
Было приглашено очень много гостей. Таким образом, бабушка могла со всеми познакомиться и в дальнейшем поддерживать с ними дружеские отношения.
По этой же причине была приглашена и музыкальная группа, состоявшая из старших школьников. Некоторые из них учились уже не в народной школе, а в высших учебных заведениях. В оркестре играло и несколько взрослых. Все они были очень обязаны господину Бернарду. Он пожертвовал деньги на приобретение нескольких флейт, двух скрипок и множества нот. Сегодня музыканты хотели украсить этот большой праздник своим искусством.
Когда Андрея и Аня вошли в большой светлый зал, в одном углу которого стоял накрытый для кофе стол, гости стояли тут и там небольшими группами и беседовали.
Андрея вежливо поздоровалась с элегантными женщинами, которых совсем не знала. Только одну из них она узнала - это была старая фрау Керстен. Потом она к своей великой радости увидела около большого окна с чудесными цветами сестру Анну. Та приветливо улыбнулась и протянула Андрее руку.
- Хорошо, что ты пришла, меня это радует. Только у тебя совсем не весёлый вид. Разве ты не радуешься? Или у вас что-то случилось? Разве дома дела идут уже не так хорошо?
- О, нет! - смутилась Андрея. - Всё гораздо лучше, чем я думала вначале. Я сама не знаю, что со мной происходит. Я должна бы чувствовать радость и благодарность. Но я просто не могу. Я как-то не могу радоваться от всего сердца.
К ним подошла седая женщина в чёрном шёлковом платье.
- Это по-человечески, дорогое дитя,- сказала она приятным голосом,- это по-человечески. Мы, люди, просто не в состоянии всегда пребывать на высоте. Нам часто приходится спускаться с радостных вершин в долину. Ученикам Иисуса Христа тоже нельзя было оставаться на горе Фавор.
Андрея удивлённо взглянула на незнакомую даму со строгими чертами лица. Она не знала, что ответить. Да для этого уже и не оставалось времени. Гостей пригласили за стол.
Для музыкантов стол накрыли в зимнем саду, примыкающем к залу. Прежде чем приступить к угощениям, они исполнили весёлое произведение, после которого Аня и Рената спели несколько песен под аккомпанемент флейт и скрипок.
Бабушка из Америки восхищалась музыкой. Это была элегантная дама со свежим приветливым лицом и красивыми тёмными волосами. Правда, её живые глаза сверкали за стёклами очков. Но всё равно она выглядела не так, какими обычно представляют себе бабушек.
Таким же молодым, какой она казалась сама, был и её голос. Всё, что она говорила, было хорошо слышно в зимнем саду.
- Что это за черноволосая девочка, которая так прекрасно играет на скрипке? - спросила она сына, сидевшего рядом.
Он пожал плечами:
- Я её не знаю!
Сестра Анна любезно объяснила:
- Её зовут Андрея Домреми, она недавно приехала из Шварцвальда.
Бабушка Бернард кивнула:
- Она и выглядит не так, как остальные девочки. Спроси-ка, пожалуйста,- обратилась она к сыну,- сможет ли она сыграть вместе с Эдди мою любимую «Песню весны». Я так давно её не слышала!
- Вряд ли она знает её,- заметил господин Бернард.
Как послушный сын, он всё же встал, чтобы спросить Андрею, сможет ли она исполнить желание его матери.
Андрея ответила, что репетировала это произведение со своим учителем и очень любила его играть.
Серьёзное лицо Бернарда, производящее впечатление замкнутого человека, осветилось радостной улыбкой.
- Мама,- громко сказал он,- сейчас исполнится даже это твоё желание! Эдди, неси ноты!
- Отлично! - улыбнулась бабушка. - Только я попрошу полнейшей тишины. Пожалуйста, без звона чашек, ложек и тарелок! Насладимся музыкой!
Эдди Бернард сел за рояль, а Андрея поднесла смычок к струнам.
О, как заликовала скрипка, разливая песню весны по залу!
Разве удивительно, что все сердца широко распахнулись и наполнились необычайным, сладостным ожиданием?
Когда Андрея и Эдди закончили играть, в зале некоторое время царила тишина. Никто не решался нарушить благоговейное настроение. Казалось, будто все погрузились в какие-то воспоминания и меньше всего думали о столе с изысканным угощением.
- Это было здорово! - вдруг воскликнул мальчик из группы музыкантов.
Аня предостерегающе толкнула его в бок. Но сказанные слова остались сказанными. Взрослые засмеялись. Казалось, будто эти слова нарушили какое-то очарование. Снова налили кофе, зазвенели ложечки, застучали вилки.
- Теперь наши музыканты должны отдохнуть и попробовать торт,- заявила бабушка своим звучным голосом. Она повернулась к сыну и продолжила несколько тише:
- Эта скрипачка заинтересовала меня. Она же ещё почти ребёнок. Ты наблюдал за ней, как она играла? Её лицо было по-взрослому серьёзным и сосредоточенным. Хочется познакомиться с ней поближе. Ты пригласишь её как-нибудь ко мне?
Господин Бернард покорно наклонил голову:
- Конечно, мама, я приглашу её к тебе.
- Да,- продолжала мать,- я хотела бы услышать ещё одну песню. Но музыкантам придётся поискать её в песеннике. Я не могу вспомнить начало. Несколько лет назад я случайно попала в немецкую церковь в Америке, там как раз пели эту песню. Она очень тронула моё сердце.
Бабушка внимательно посмотрела на музыкантов и попросила:
- Пожалуйста, поищите песню, в которой есть такие слова: «Ты другом нам и братом стал, теперь мы – дети Божьи!» Кто первый найдёт её или вспомнит, получит то, что пожелает!
- Я знаю эту песню,- спокойно сказала Андрея, которая всё ещё стояла около рояля. - Она называется: «В сей день, что Бог наш сотворил», а куплет, о котором вы говорите, звучит так:
Ты нам спасенье даровал,
Мир сердцу непреложный.
Ты другом нам и братом стал,
Теперь мы - дети Божьи.
- Молодец! - похвалила бабушка. - Сын мой, ты должен будешь исполнить её желание!
Андрея покраснела. Господин Бернард покорно наклонил голову в ответ на распоряжение матери.
Но вдруг он резко поднял голову и прислушался. Что это за шум на улице, совсем не соответствующий радостному празднику? Его приветливое выражение лица омрачилось. Гости перестали разговаривать и тоже прислушались.
Господин Бернард поднялся и направился к стеклянной двери, ведущей из зала в сад. Он распахнул её с возмущением:
- Что тут происходит? Гульда, как вам не стыдно так шуметь?!
В проёме двери появилась широкая фигура экономки. Она совсем не была похожа на человека, которому стыдно. Ее серые глаза сердито сверкали на раскрасневшемся лице, похожем на полную луну, которая по вечерам всходит над склоном горы.
- Как тут не волноваться, господин Бернард! - сердито проговорила она. - Вы только посмотрите на эту бессовестную жабу!
С этими словами она толкнула вперёд растрёпанную и заплаканную девочку.
- Представьте, я поймала эту наглую шкоду на нашей прекрасной грядке с гиацинтами. Она выкапывала один цветок за другим! Я дала ей хорошую пощёчину и стояла рядом, пока она снова не посадила цветы в землю! Это та же самая, которая в прошлом году лакомилась у нас грушами. В тот раз я не могла ее поймать, она удрала через изгородь. Я со своей комплекцией, разумеется, не могу прошмыгнуть сквозь изгородь, а подкрадываться, как индеец, я тоже не умею. А она - шмыг - и исчезла! Но теперь она попалась...
Гульда сделала в своей длинной речи паузу и перевела дух. Гости озадаченно смотрели на маленькую воришку.
Андрея едва успела положить скрипку в футляр и стояла рядом с роялем будто каменная. Лишь сестра Анна посмотрела на Андрею серьёзно и вопросительно. Чего она ожидала от Андреи? Должна ли она промолчать и не выдать, что имеет отношение к этой воришке? Должна ли она признать в ней сестру?
Андрея неподвижно смотрела на Герду. Её сердце выстукивало одно и то же: «Ты другом нам и братом стал...» Христос снизошёл к людям. Он протянул нам Свою руку... А эта маленькая грязная девочка, которую уличили в воровстве, была её родной сестрой...
- Что это за девочка? - послышался строгий женский голос.
- Она из тех бараков, что наверху...
- Люди добрые! - воскликнула вдруг фрау Керстен. - Это же девочка, которая покупает мне продукты! Ну, ты можешь больше не приходить ко мне, а твоей сестре передай, чтобы она не появлялась у моей снохи! Такую воровскую шайку я не хочу видеть в своём доме!
- Если бы вы меня спросили, я бы вас предупредила,- вмешалась соседка фрау Керстен. - Мы знаем этот народ...
Господину Бернарду эти разговоры явно были неприятны. Его лицо стало сердитым. Бабушка тоже выглядела недовольной. Праздник действительно был испорчен.
- Всё это война и её последствия,- как бы извиняясь, вполголоса проговорил Бернард. - Многие отцы погибли, теперь матери работают, и их дети лишены надлежащего надзора.
- В этом и ты частично виноват, мой дорогой,- возразила бабушка. - На своей фабрике ты мог бы что-то предпринять. Надо организовать для детей группу продлённого дня. Некоторые женщины могли бы помочь в этом. Мы ещё поговорим на эту тему.
Господин Бернард послушно кивнул. Потом он повернулся к Гульде. Она всё ещё стояла у открытой двери и крепко держала за руку растрёпанную девочку.
- Закройте дверь, Гульда! - приказал он. - На улице ещё не так тепло. Но закройте её снаружи и больше не мешайте нам. Отпустите ребёнка! А ты убирайся отсюда и не показывайся здесь больше вместе со своими сёстрами и братьями!
Андрея взяла футляр и подошла к девочке. Взяв её за руку, она дрожащим голосом сказала:
- Это моя сестра. Мои сёстры и брат разбили вокруг барака сад. Для него она, вероятно, и захотела эти гиацинты. Это, конечно, не оправдание. Простите, пожалуйста!
С этими словами Андрея повлекла плачущую девочку за собой.
Она не слышала, что говорили за её спиной. Не слышала она и того, как чёрный дрозд на стройной пихте распевал свою сладкую вечернюю песню.
Андрея шагала всё дальше и дальше и тянула за собой Герду. Она не могла говорить. Она не могла ругать Герду и не могла с любовью обличать её. Нет, это она тоже не могла! Молча они прошли через парк, пересекли шоссе, преодолели железнодорожное полотно, поднялись вверх по склону и вошли в дом.
В этот раз Герда не прильнула, как обычно, к старшей сестре. Она робко смотрела на неё снизу вверх. Какое странное, чужое лицо вдруг стало у Андреи! Оно было неподвижным, словно каменным, и время от времени как-то непривычно вздрагивало.
Когда они вошли в кухню, как раз вернулась Эльза. Она гуляла с ребёнком молодой фрау Керстен.
- Ты уже пришла? - удивилась она, увидев старшую сестру.
Андрея кивнула. Она достала своё повседневное платье и переоделась. Всё это она делала как во сне. Но на сердце у неё было не так, как во сне! Андрея села возле окна, поставила на колени корзинку для штопки и достала серый порванный чулок.
Забежал Мартин.
- Андрея, ты уже пришла? - спросил он удивленно.
Андрея снова кивнула. Герда хотела выскочить через заднюю дверь, но Эльза остановила её:
- Вы с Мартином должны почистить обувь!
Герда нехотя достала ящик с щётками. Мартин уселся на пол рядом с ней.
- Идите на улицу! - велела Эльза. - Я же говорила вам, что в комнате чистить обувь нельзя!
Мартин взялся за ручку, но в это время кто-то уже открыл дверь. Вошли Аня и Ирма.
- Андрея, не переживай так сильно! - с порога сказала Аня. - Мы ушли раньше всех. Всё равно было уже неинтересно. Герда испортила весь праздник. Но о тебе никто не сказал ни одного плохого слова.
- Наоборот, все хвалили тебя,- подтвердила Ирма. - А бабушка сказала: «Какая мужественная девочка!»
- Какое отношение имеет наша Герда к празднику в вилле? - спросила Эльза. - Что она испортила?
- Ты ещё не знаешь? - возмущённо воскликнула Ирма. - Ну да, это похоже на Андрею - ничего не говорить!
Герда направилась к задней двери. Но Эльза успела крепко схватить её за руку.
- Что ты натворила?
- Она воровала! - воскликнула Ирма. - И ей никогда больше нельзя приходить к старой фрау Керстен, а тебе, Эльза, нельзя к молодой Керстен, потому что они не хотят видеть воровскую шайку в своём доме.
- Закрой рот, Ирма! - напустилась Аня на подругу. - Ты думаешь, это значит утешать Андрею?
Но никто уже не обращал внимания на то, что говорила Аня. Злобно вскрикнув, Эльза одной рукой схватила Герду за волосы, а другой начала бить её. Мартин заревел, но не из сочувствия к своей сестрёнке.
- Бей её, бей её! - всхлипывал он. - Теперь всё кончено, теперь мы больше не приличная семья!
- Прекрати, Эльза! - воскликнула Аня.
Но Эльза не прекращала. В самом разгаре этой сумятицы домой вернулась мать.
- Что здесь происходит? - спросила она озадаченно.
- Герда воровала в вилле напротив,- сообщил Мартин,- и тогда Андрею выгнали, а к Керстенам нам тоже больше нельзя, потому что мы воры.
- Ах ты, воришка! - вскрикнула мать пронзительным голосом и схватила кочергу, лежавшую перед ней в ящике с углём.
До этого Андрея сидела будто каменная. Но теперь она пришла в себя.
- Мама! - в ужасе вскрикнула она и бросилась защищать сестру.
В тот же момент она получила удар, предназначенный для Герды. Андрея пошатнулась. По её лбу побежала тёплая кровь.
Ирма закричала и выбежала на улицу. Мать опустила кочергу. Эльза и Герда тоже онемели. Обе они испуганно уставились на старшую сестру. Мартин заплакал ещё сильнее, увидев у Андреи кровь на лбу и щеке.
- Андрея, Андрея! - причитал он.
- Это не страшно,- пробормотала Андрея и повернулась к умывальнику.
Намочив полотенце, она прижала его ко лбу.
Думать она больше не могла. У неё было только одно желание: спрятаться где-нибудь и никого не видеть, никого не слышать. Но куда она могла пойти? У неё ведь не было даже каморки, где она могла бы остаться одна. Она направилась к двери. До этого момента мать робко и смущённо наблюдала за ней. Она не знала, что сказать.
Наверняка, ей снова было стыдно. Сама того не осознавая, она всё ещё держала в руках кочергу.
Но теперь она вдруг ожила.
- Этого ещё не хватало! - закричала она возбужденно. - Ты хочешь усесться на улице и показать всем, как тут над тобой издевались?! Это было бы по душе элегантной барышне! Ты хочешь, чтобы даже из виллы напротив увидели, какое преступление совершила родная мать! Но ты отлично знаешь, что это произошло случайно. Нет, ты хочешь опорочить меня перед людьми!
С этими словами мать крепко схватила Андрею за плечо. Но когда Андрея посмотрела ей в глаза, она сразу же отпустила её и пошла в спальню. Через некоторое время мать вернулась в праздничной одежде. Андрея неподвижно сидела возле окна и прижимала полотенце ко лбу.
- Я ухожу! - сказала мать хмуро. - Сегодня на фабрике праздник, и нам, бедным людям, можно немного повеселиться.
«Слава БогуІ» - это было единственное, что могла подумать в тот момент Андрея, и для неё это была не пустая фраза. Благодарность исходила из самой глубины её сердца. Наконец-то она останется одна и сможет лечь.
Когда мать ушла, Мартин робко подкрался к Андрее.
- Что мы будем кушать? - спросил он удручённо.
- Оставь Андрею в покое! - сердито сказала Эльза. - Когда её ещё не было здесь, ты не умер с голоду. Возьми себе кусок хлеба!
- Я ведь не сделал ничего плохого и даже работал в саду,- сокрушался Мартин.
- Тогда возьми два или три куска хлеба,- велела Эльза. - Если ты много работал, ты наверняка устал. Быстрее умывайся, пока я нарежу хлеб. И марш все спать!
- Разве Андрея не сыграет нам песню? - нерешительно спросил Мартин. - Дядя Ришевский, наверное, уже ждёт.
- Неужели ты не видишь, что Андрея сегодня не в состоянии играть?! А таким детям, как вы, она вообще больше ничего не будет играть.
- Это правда, Андрея? - жалобно спросил Мартин.
- Сегодня я действительно не могу,- тихо ответила Андрея.
- Поторопись, Мартин! - крикнула Эльза.
Мальчик побрёл к умывальнику с тяжёлым сердцем. Когда он вымыл руки, он снова стал прежним, веселым мальчиком.
- Андрея, а завтра ты будешь играть? - спросил он.
Андрея сильнее прижала полотенце ко лбу.
- О, Мартин, оставь меня в покое! - с трудом сдерживая стон, попросила она тихим голосом.
Эльза наградила брата чувствительным толчком. Он посмотрел на Андрею удивлённо и огорчённо. Но старшая сестра не заступилась за него. Она сидела неподвижно, и Мартину стало страшно. Уже не чувствуя сильного голода, он молча съел свой хлеб.
«Слава Богу!» - ещё раз прозвучало в сердце Андреи, когда её сёстры и брат скрылись в спальне. Она была благодарна и Эльзе, которая проявила настоящее сочувствие и позаботилась о тишине. Все трое лежали тихо и, казалось, даже уснули. А может быть, Эльза тоже ещё не спала и лежала, как и Андрея, с печальными мыслями?
Не только печальные мысли, но и сильные головные боли не давали Андрее обрести желанный покой. В её голове стучало и стучало, и ей стало так жарко и тяжело, что она, наконец, села на своей постели, а потом прокралась к окну.
Она легонько толкнула раму и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Как странно она себя чувствовала! Может, она заболела?
Андрее стало страшно. Что делать? У кого попросить совета или помощи? Пойти к Ришевским? Но старики уже давно спали, а тётя Ришевская была так же словоохотлива, как и добродушна. Она обязательно начнёт расспрашивать Андрею, и вскоре весь посёлок узнает, что родная мать избила дочь. Нет, к Ришевским Андрея не могла пойти.
Она посмотрела вниз, в долину. Над ней висел белый туман. Над рельсами, будто звезда, мерцал красный огонёк. В вилле напротив ещё горел свет. На фабрике тоже горел яркий свет. Слышались громкие голоса. Снизу доносилось пение. Там веселились люди. Там они праздновали. Мать тоже была среди них. А в бараке её дочь сидела совсем одна, со жгучей раной на лбу! Но действительно ли она была одна? Над противоположным склоном горы, поверх дымки тумана, тихо и торжественно сияла звезда.
Андрея судорожно сжала руки.
- Его зовут Иисус Христос,- прошептала она.
Прислонив голову к косяку, она уснула.
***
Андрея не знала, как долго она спала: несколько минут или несколько часов. Она вдруг вздрогнула и почувствовала, что замёрзла. Схватив школьное пальто, висевшее на крючке рядом с дверью, она надела его. Только потом она догадалась, что проснулась не от холода. За бараком стоял страшный гвалт. Несколько человек, смеясь и бессвязно болтая, не могли отыскать дорогу к бараку. Казалось, они получали огромное удовольствие оттого, что шли спотыкаясь и падая. Они подходили всё ближе. Андрея испугалась: неужели эти люди хотели зайти к ним?
На крыльце послышался шум и грохот. Кто-то толкнул дверь и включил свет. Андрея увидела мать с красными щеками и неестественно блестящими глазами. Её кудри беспорядочно свисали на лоб. За ней протиснулись ещё две женщины и трое мужчин. Андрея с ужасом уставилась на незваных гостей.
- Ты что, всё ещё не спишь? - сердито спросила мать.
- Это лучше, чем я лежала бы в постели, когда чужие мужчины зашли к нам среди ночи,- ответила Андрея.
Она сама не знала, как пришёл ей на ум такой ответ. Она ещё не совсем проснулась, и голова у неё была тяжёлой. Мать громко засмеялась. Это был нехороший смех.
- Вы только посмотрите на этого ангела! – заорал один из мужчин.
- Барышня решила ещё и побрюзжать! – вмешалась в разговор женщина. - Ну да, её уже приглашают в виллу! У тебя особая дочь!
- Нам нужно познакомиться с ней,- промямлил другой мужчина.
- Пусть она нам что-нибудь сыграет,- поддержал третий. - Или она не пиликает для простого народа?
- Давай, давай, где скрипка? - засуетился первый.
Андрея не шевелилась. Она всё ещё стояла около окна, прижавшись к косяку.
- Ха! Скрипка на шкафу,- крикнул самый молодой. - Достань её, Эмиль!
Андрея всё ещё не могла произнести ни слова. Мужчина достал футляр и поставил его на стол.
- Сыграй нам что-нибудь весёленькое! - крикнул он. - Или благородная барышня не хочет пиликать для нас? Сударыня играет только в вилле. Тогда придётся мне самому поцарапать...
- Нет, дай мне! - схватился за инструмент другой.
В эту минуту Мартин и Герда выскочили из спальни.
- Оставьте Андреину скрипку в покое! – закричал Мартин, а Герда схватила парня за ногу.
Эльза стояла в ночной сорочке в дверях.
- Сейчас же идите спать! - набросилась мать на детей.
- Пусть он отдаст Андреину скрипку! - ещё громче закричал Мартин.
Горе мальчика придало пьяным людям ещё больше задора. В то время как Мартин и Герда с плачем держали его за колени, он кружился по комнате и царапал смычком по струнам.
Андрея поморщилась. О, какую боль причиняли ей эти звуки! Почему же она стоит в таком оцепенении? Почему не защищает свою скрипку?
- А теперь давай мне! - крикнул другой и ухватился за скрипку.
- Нет, мне! - завопил третий.
- Нет, нет! - отчаянно кричал Мартин.
Женщины покатывались со смеху. Борьба вокруг скрипки становилась все яростнее.
Но вдруг - и как это только случилось? – скрипка упала на пол. Треск. Щепки. Громкий крик.
Андрея бросилась вперёд, схватила обломки разбитой скрипки и выбежала на улицу. Это было чудо, что она не упала, споткнувшись на ступеньках крыльца.
Она побежала вниз, под гору. Ей казалось, что ноги не касаются земли. Сзади послышались крики и неравномерные большие прыжки. Видимо, её преследовал парень. Теперь ей пригодилось умение быстро бегать. В Шварцвальде она часто бежала из школы домой так, что ветер свистел в ушах.
Нет, этот увалень её не догонит, хоть и делает такие огромные козлиные прыжки.
Прибежав в долину, Андрея почувствовала, что у неё закружилась голова и силы оставили её. Она несколько раз споткнулась. Если она будет продолжать спотыкаться, преследователь вскоре догонит её, потому что центральная улица хорошо просматривалась при ярком свете луны.
Не раздумывая, словно по указанию чей-то руки, Андрея завернула в ближайшую калитку и крепко прижалась к стене дома. О, как стучало её сердце!
Он приближался всё ближе и ближе. Андрея уже могла различить его одутловатое лицо с глазами навыкат. Он был уже совсем близко. Стоит ему только посмотреть направо, и он схватит её!
«Иисус, помоги!» - застонала Андрея.
Вот он поравнялся с ней... И пробежал мимо! Но через некоторое время он вернулся. Андрея дрожала в своём укрытии.
Он уже не бежал. Он шёл довольно медленно и смотрел по сторонам.
«Ах, что будет, если он меня сейчас заметит?!»
Её зубы сильно стучали. Было это от холода или от страха?
Наконец он прошёл мимо. Андрея смотрела ему вслед. Перед входом в вокзал он остановился, будто хотел поискать её там. Но потом передумал и пошёл в гору.
- Гей, гей! - раздался его голос в ночной тиши. - Вперёд на весёлую охоту!
Скорее всего, он решил взять двух других мужчин, чтобы они помогли ему искать. Он решил превратить эту погоню в настоящее удовольствие, в весёлую охоту.
Андрея испугалась. Если они начнут искать её втроём, ей несдобровать. Она посмотрела вверх. Парень скрылся в бараке, из которого струился свет. Послышались громкие голоса и смех.
Андрее нужно было поскорее скрыться, пока за ней не погнались и не увидели её на освещённой луной центральной улице.
Она побежала рядом с домами, чтобы не так сильно бросаться в глаза. Куда же ей бежать? Не может ведь она просто бежать, бежать, пока не упадёт?
Пробегая мимо ряда тёмных домов, Андрея подумала, что она никого не знала здесь так хорошо, чтобы посреди ночи попросить у них убежища. Ни в одном доме уже не было света.
Родители её одноклассниц очень удивились бы или даже возмутились бы, увидев её на пороге. Кто знает, открыли бы они вообще дверь? Ах, кому приятно иметь дело с какой-то «воровской шайкой»?!
Андрея бежала и бежала. Наконец она стала задыхаться. Перед её глазами заплясали красные и зелёные огоньки. Голова закружилась. Слева, за тёмными липами, находилось здание школы. Не раздумывая, Андрея свернула на школьный двор и вбежала по ступенькам крыльца...
Дверь, которая обычно стояла широко открытой, была заперта. Напрасно Андрея нажимала на ручку.
Ухватившись дрожащей рукой за холодную железную ручку, Андрея почувствовала опору. В это время всё вокруг неё поплыло. Стена дома и сама дверь качнулись и задвигались в разные стороны. Только дверная ручка оставалась надёжной. Андрея ухватилась за неё обеими руками. Всё вокруг вертелось всё быстрее и быстрее. Ей казалось, что она крутится на колесе. Это было ужасно. Она упала на колени. Голова ударилась о дверь. Металлические прутья, которые защищали стеклянную дверь снаружи, загремели от удара.
В доме залаяла собака.
«Это Вальди, маленькая собачка учителя»,- успела подумать Андрея.
Она уронила голову. Снова загремели металлические прутья. Снова залаяла собака, в этот раз ещё громче.
Андрея больше ничего не слышала. Ей стало жутко, очень жутко. Тёмные волны сомкнулись над её головой.
Но вот приблизились шаги. Кто-то шёл не по улице, где были преследователи, а по коридору. У входа загорелась большая лампа. Дверь открылась. Собачка стрелой выскочила на крыльцо и стала принюхиваться к лежавшей на пороге девочке.
Теперь над ней кто-то склонился. Но Андрея этого уже не видела.