Умереть в пустыне

Умереть в пустыне

– Что для современного человека самое трудное в монашеской жизни?

– Человек неизменен. Он всегда сначала живет в миру, потом приходит на Афон со своими страстями, чтобы вылечиться от них. Мы, монахи, видим Святой Афон как одну большую больницу, в которую мы поступили для лечения. Две тысячи лет назад у человека были те же самые страсти, что и сейчас, хотя, может быть, сейчас они ярче выражены. Вот их мы и лечим. Каждый христианин призван к этому. Всю жизнь мы боремся со своими страстями. Падаем – встаем, падаем – встаем.

Конечно же, это трудно. Уйти от мира и прийти в монастырь – это непросто. Трудно, например, оставить родителей, преодолеть, так сказать, их любовь. Нет, мы не испытываем к ним ненависти, но все же мы их оставляем. Также необходимо принять твердое решение устраниться от противоположного пола – нас не должна волновать женщина. Наш ум должен быть отдан молитве. У всех у нас, кто приходит из мира, есть такого рода сложности. Поэтому, когда мы приходим на Святой Афон, нас не сразу постригают в монахи. В течение некоторого периода времени нас испытывают. Кого-то – полтора года, другого – два, третьего – пять лет, и, когда человек готов, когда он действительно принял решение присоединиться к монашеской братии, тогда игумен постригает его. Но если у него есть хоть небольшие сомнения, тогда его не постригают. Нужно еще подождать и остаться на этапе предварительного послушнического искуса. Игумен не торопится, и те, которые хотят стать монахами, не должны торопиться. Им надо быть откровенными с игуменом, со старцем, потому что решение о постриге принимается совместно со старцем. Если старец решит постричь послушника в монахи, то он должен быть уверен, что тот останется в монастыре. А не так, что при первых же сложностях вернется в мир. Это будет трагической ошибкой. Нельзя возвращаться в мир… Об этом говорит и святой Исаак Сирин в своей книге: «Лучше оставить свои кости в пустыне, чем вернуться к мирскому образу жизни и наслаждаться мирскими вещами…»[99] Такое же решение приняли и мы: с Божией помощью остаться навсегда на Святом Афоне и умереть здесь, в пустыне.

Поэтому правильно, когда в первое время у монаха нет контактов с внешним миром, с родителями. И чтобы у него не было телефона. Но это все зависит от человека. Некоторые монахи сами не хотят разговаривать, а некоторые считают, что не понесут духовного вреда, и разговаривают со своими родителями по телефону, иногда их может посетить отец.

Вообще, все это решается совместно с игуменом, со старцем. Если игумен видит, что послушник или монах слабый и у него может появиться соблазн вернуться к мирской жизни, то он не разрешает отцу посещать его. Может, позднее. Притом и сам монах не должен постоянно вспоминать о своих родителях и думать про себя: «Надо мне пойти к старцу за благословением, чтобы навестить своих родителей». Это недопустимо. Тот, кто хочет стать монахом, должен об этом забыть. Он будет посвящать себя монастырю, у него будет старец, он будет ежедневно ходить на богослужения, исповедоваться, причащаться. И все это с Божией помощью. Господь удерживает нас здесь.