Закон как детоводитель

Закон как детоводитель

«Милость и истина встретятся, правда и мир облобызаются» – такие слова мы читаем в Псалтири (Пс 84:11). Это отражение самой сути Ветхого Завета. С древнейших времен его толкователи подчеркивали, что в нем сочетаются два начала: милосердие и справедливость. Они необходимо дополняют друг друга: милосердие без справедливости вырождается в попустительство злу, а справедливость без милосердия – в беспощадную мстительность.

Поэтому Ветхий Завет сначала утверждает Закон, то есть определенные правила поведения и наказание за их нарушение, но провозглашает и милосердие к грешнику, этот Закон нарушающему. Еще в ветхозаветные времена евреи излагали суть Закона предельно кратко: «Люби Бога и своего ближнего, а всё остальное – только комментарий». Действительно, одна часть Закона подробно расписывала правила богослужения, а другая – излагала законы, которых люди должны были придерживаться в отношениях друг с другом.

Сами по себе эти правила могут показаться нам архаичными и мелочными, но в ту эпоху так никому не казалось. Когда Библию начинали переводить на язык одного африканского племени, его представителей, уже принявших христианство, спросили, с чего начать. Конечно, ожидался ответ «с Евангелия» или, по крайней мере, «с Бытия», но новообращенные заинтересовались в первую очередь Левитом – скучнейшей, с нашей точки зрения, книгой, где перечислялись всевозможные обрядовые установления. Племя привыкло жить в мире, где религиозные предписания (всевозможные табу) играют огромную роль, и новая вера означала для них прежде всего новую систему табу.

Ветхозаветные правила были вовсе не бессмысленны. Например, Господь повелел израильтянам совершать обрезание как знак их принадлежности Богу, знак завета, заключенного между Ним и Его народом. И только когда израильтяне привыкли к этому знаку, стали пренебрежительно называть своих соседей «необрезанными», стали возможны слова пророка: «Вот, приходят дни, говорит Господь, когда Я посещу всех обрезанных и необрезанных: Египет и Иудею, и Едома и сыновей Аммоновых, и Моава и всех стригущих волосы на висках, обитающих в пустыне; ибо все эти народы необрезаны, а весь дом Израилев с необрезанным сердцем» (Иер 9:25–26) – именно на это место сошлется диакон Стефан (Деян 7:51). Что значит «обрезанное сердце»? Конечно, не о кардиохирургии идет речь, а о том, чтобы человек посвятил Богу не часть своего тела, но все мысли и чувства.

А позднее прозвучали и слова апостола Павла, отменяющие обязательность этого обычая для христиан: «Обрезание полезно, если исполняешь закон; а если ты преступник закона, то обрезание твое стало необрезанием. Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание?» (Рим 2:25–26). То есть, если ты поступаешь по воле Божией, тебе не нужны никакие дополнительные знаки, а если нет – они тебе не помогут. Но если бы апостол Павел обратился так к людям времен Авраама, они услышали бы в них только полное безразличие, наплевательство по отношению к Божией заповеди. Чтобы стать исключением, сначала надо освоить правило.

Так и избранному народу, чтобы прийти к новозаветной свободе, нужно было пройти своеобразную школу Закона, научиться и милости, и истине; не случайно тот же Павел называл Закон «детоводителем ко Христу» (Гал 3:24–25), то есть сравнивал его с рабом, который отводил ребенка в школу и забирал из нее (по-гречески именно он и назывался «педагог»). Всему самому главному должен был научить Христос, но до Его школы нужно было еще дойти.