Многозначность пророчеств

Многозначность пророчеств

Но бывает, что автор сознательно использует двусмысленные выражения. Такая игра слов нам больше знакома по анекдотам (Штирлиц выстрелил в упор, упор упал), но встречается она и в совершенно серьезных пророческих текстах. Прочитаем, к примеру, начало 29-го псалма: «Горе Ариилу, Ариилу, городу, в котором жил Давид!» Ариил в данном случае – поэтическое наименование Иерусалима, но сейчас нас интересует не это. Выражение, которое здесь переведено: «Город, в котором жил Давид», можно понять и как: «город, рядом с которым Давид стоял лагерем».

С одной стороны, Иерусалим, действительно, – славная столица великого царя Давида. Но с другой… Ведь прежде этот город находился в руках язычников, и войску Давида пришлось брать его штурмом! Не случайно через пару строк мы читаем: «Я расположусь станом вокруг тебя, и стесню тебя стражею наблюдательною, и воздвигну против тебя укрепления».

Жители Иерусалима, вероятно, полагали, что город Давида, где расположен Храм, находится под безусловной защитой Господа. Но Он говорит им: смотрите, если Иерусалим будет вести себя как языческий город, то его снова будут брать штурмом, как во времена Давида. А если вы пойдете по стопам Давида, то можете рассчитывать на Мое покровительство; всё зависит от вас.

Особенно характерно такое неоднозначное прочтение для поэтических и пророческих книг. И нередко в Новом Завете древнее пророчество начинало звучать по-новому, обретало свой подлинный, более глубокий смысл. Вероятно, именно это имели в виду отцы Церкви, когда говорили: «Новый Завет скрывается в Ветхом, Ветхий – раскрывается в Новом».

Вот, к примеру, слова апостола Павла (1 Кор 15: 54–55): «Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» Это изречение православные люди обычно знают из пасхального богослужения, точнее, из Огласительного Слова св. Иоанна Златоуста, в котором есть эта цитата. Но и апостол, в свою очередь, цитировал ветхозаветного пророка Осию (Ос 13:14).

Откроем Осию – и удивимся. Он говорит не об избавлении, а о наказании, и слова «где твое жало? где твоя язва?» (а не победа) – звучат, скорее, как угроза выпустить на волю это самое жало и эту язву. Такое разнообразие интерпретаций, конечно, может шокировать современного читателя. Что же именно имел в виду пророк? Ведь не может быть, чтобы Господь в одной и той же короткой фразе одновременно грозил людям и давал им самые смелые надежды!

Но ведь меняются люди, времена, обстоятельства, и то, что звучало угрозой для одних, для других легко может стать обещанием или даже радостной вестью о его исполнении. Так, Матфей (1:21–23) применяет пророчество о рождении Эммануила к Рождеству Иисуса, хотя это два разных имени. Но Матфей соединяет их потому, что совпадает внутренний смысл этих имен (Инсус – «Господь спасает», Эммануил – «с нами Бог») и самих событий, а не потому, что совпали детали. Нет ничего невозможного и в том, что одно и то же выражение порой может быть понято по-разному, вплоть до противоположных значений.

Игра слов – еще одна особенность библейских книг, которая обычно ускользает от современного читателя. Например, в самом начале книги пророка Иеремии (1:11–12) мы читаем удивительные строки: «И было слово Господне ко мне: что видишь ты, Иеремия? Я сказал: вижу жезл миндального дерева (по-древнееврейски шакед). Господь сказал мне: ты верно видишь; ибо Я бодрствую (шокед) над словом Моим, чтоб оно скоро исполнилось».

Для нас подобная игра слов может быть предметом разве что шутки. Но для пророка Иеремии сходство между миндалем и бодрствованием достаточно серьезно, чтобы через него Господь открывал людям Свое Слово. Здесь стоит вспомнить, что в библейском иврите большинство гласных не обозначалось на письме вплоть до раннего Средневековья? Значит, на протяжении веков читатели Иеремии видели в этом месте одно и то же начертание ШКД, которое могло быть означать и миндаль (шакед), и бодрствование (шокед). Представьте себе теперь положение бедного ученого, который может прочитать по-разному каждое второе слово в предложении…

А что и говорить о тех отрывках, которые нагружены сложной богословской аргументацией! Вот, например, в Послании к Ефесянам (1:23) Павел говорит, что Церковь есть «полнота Наполняющего все во всем». Что именно имеет он в виду, толкователи спорят до сих пор. Смысл выражения может быть понят по-разному, особенно если учесть, что греческий глагол плероо может означать не только «наполнять» (пустое делать полным), но и «исполнять» (осуществлять задуманное, обещанное). В результате первую половину этого выражения толкуют как минимум в трех смыслах: (а) В Церкви присутствует вся полнота личности Христа; (б) Церковь получает все, что имеет, всю свою полноту от Христа; (в) Церковь служит историческим воплощением того, что Христос желает совершить на земле.

Выражение «наполняющего все во всем» тоже может пониматься по-разному:

(а) Христос наполняет Собой всё, и ничто в мире не лишено Его присутствия;

(б) Бог Сам исполняет Свой замысел; (в) Христос исполнен всего, и в Нем нет никакого недостатка. Все эти толкования прекрасно вписываются в общий контекст Послания, и, весьма вероятно, Павел нарочно стремился придать своему тексту многозначность. В конце концов, его Послания – не легкое развлекательное чтиво, и даже апостол Петр признавался, что местами находил их трудными для понимания (2 Петр 3:15–16)!

Конечно, столь многообразные толкования возможны только в некоторых местах. К тому же, как нетрудно убедиться на примере Послания к Ефесянам, при любом добросовестном анализе все истолкования будут различаться лишь в некоторых частностях. И, по-моему, это очень здорово, что у нас есть не просто сборник нравоучений и богословских истин, но живой, неоднозначный, часто загадочный текст, полный поэзии и игры слов. Ведь так гораздо интереснее!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.