Две судьбы

Две судьбы

Итак, апостолы были людьми разного возраста, опыта, характера, но вместо общих характеристик стоит теперь сказать о двух людях, очень не похожих друг на друга, – о Петре и Павле. Прославляя их в один день (29 июня по старому стилю), Церковь, видимо, хочет напомнить нам о разнообразии человеческих характеров и путей, ведущих к Богу. Обоих апостолов называют первоверховными, но и первенство у них совсем не одинаковое. Петр был одним из ближайших учеников Христа при Его земной жизни, мы постоянно встречаем его в Евангелиях, а Павел вообще не имел никакого отношения к евангельским событиям. Он начал проповедовать намного позднее, его первенство – это первенство результата, первенство основанных им общин и написанных книг.

Симон, позднее прозванный Петром, как его брат Андрей, был простым галилейским рыбаком. А вот Павел, или, точнее, Савл (как назывался он прежде обращения ко Христу), напротив, был из тогдашней элиты. Родился он в эллинском городе Тарсе, столице провинции Киликия, был из колена Вениаминова, как и царь Саул, в честь которого его назвали. Одновременно он по рождению был римским гражданином – редкая для провинциалов привилегия, дававшая ему множество особых прав (например, требовать суда лично у императора, чем он впоследствии и воспользовался, чтобы попасть в Рим за казенный счет). Паулюс, то есть «малый», это ведь римское имя – вероятно, оно было у него с самого начала, но только после обращения в христианство он стал использовать его вместо прежнего имени Савл. Образование он получил в Иерусалиме, у авторитетнейшего богослова того времени Гамалиила. Савл принадлежал к числу фарисеев – ревнителей Закона, стремившихся в точности исполнить все его требования и все «предания старцев». Хотя Христос обличал фарисеев, но мы знаем несколько примеров, когда именно фарисеи становились Его преданными учениками, так что Савл-Павел был в этом не одинок.

А вот в характере у Симона и Савла было немало общего. Выучившись у Гамалиила, Павел не просто погрузился в толкование Моисеева Закона. Нет, ему надо было применять и даже насаждать этот Закон на практике, а самой подходящей областью применения ему показалась борьба с недавно возникшей «ересью», сторонники которой рассказывали о некоем воскресшем Иисусе и о том, что вера в Него куда важнее дел Закона! Такого Савл снести не мог. Когда за подобную проповедь побивали камнями диакона Стефана, он всего лишь сторожил одежду побивающих (Деян 7:58–59), но скоро ретивый юноша сам выступил в путь, чтобы покарать неверных в Дамаске (Деян 9). Именно на этом пути произойдет встреча, навсегда изменившая его жизнь.

А Симон, с самого начала бывший учеником Христа? Он такой же пламенный и нетерпеливый. Вот Христос приказывает ему, еще рыбаку, а не апостолу, заново закинуть сети после безуспешного ночного лова – и он повинуется, а когда сеть приносит необычайный улов, говорит Учителю: «выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк 5:8). Настолько остро ощущал он свое недостоинство и свою нечистоту… Зато позднее, увидев Спасителя идущим по воде, он, наоборот, немедленно просит: «повели мне придти к Тебе по воде» (Мф 14: 28). Да, потом он усомнился и начал тонуть, но остальные-то апостолы даже попробовать не решились! Когда рядом с Симоном происходит чудо, он немедленно должен отреагировать на него, всё для него свершается здесь и сейчас. И не случайно именно он без колебаний произносит свое вероисповедание, еще задолго до Воскресения Христова: «Ты – Христос, Сын Бога Живаго» (Мф 16:16). А ведь даже Иоанн Креститель посылал ко Христу учеников с вопросом, Он ли то был на самом деле (Мф 11:3). Петр не сомневается, и в ответ на эти слова Христос и называет его камнем, на котором Он созиждет Свою Церковь. Арамейское и греческое слова для обозначения камня, соответственно Кифа и Петр, становятся новыми именами Симона.

В жизни каждого из них был переломный момент, сделавший их тем, кем они стали. Савлу, как уже было сказано, явился по дороге в Дамаск Воскресший Христос и спросил его: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян 9:4). С этого момента в его жизни изменилось всё – точнее, его собственной эта жизнь уже не была, она была посвящена проповеди Того, Кого он прежде гнал.

А для Петра таким моментом стало, наоборот, отречение. Накануне распятия он обещал Христу, что и под страхом смерти не оставит Его, но Христос ответил: «в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф 26:34). Может быть, если бы к нему тут же приступили палачи, он мужественно пошел бы на казнь, но впереди была долгая ночь, полная страхов и неизвестности… И Петр как-то незаметно отрекся от Христа, по-будничному, сам того не заметив, – вплоть до самого петушиного крика. На собственном примере первый из апостолов увидел, как легко можно стать последним. И только после покаянных слез Петра прозвучали обращенные к нему слова Спасителя: «паси овец Моих» (Пн 21:17). Но прежде Он задал ему очень простой вопрос: «любишь ли ты Меня?» Задал его трижды, так что Петр даже расстроился, но после ночи с петухом это было не лишним: трижды отрекшийся трижды исповедал свою любовь.

А что за эту любовь придется платить спокойствием и комфортом, оба они, и Петр, и Павел, прекрасно знали. Сразу же после исповедания Петром своей любви Иисус пророчествует о его смерти: «прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин 21:18). Мученическая смерть была своего рода условием апостольства, и как не понимать это было Петру, видевшему распятие Учителя, и как не понимать Павлу, который сам прежде мучил христиан! Оба были казнены в Риме в шестидесятые годы от Р.Х., еще даже прежде, чем была закончена последняя книга Нового Завета.

С самого начала благовестие было обращено прежде всего «к погибшим овцам дома Израилева», и Петру потребовалось чудесное видение (Деян 10), чтобы убедиться: язычников Бог точно так же призывает к вере, как и иудеев. Тем не менее он в основном проповедовал своим собратьям по вере, да и трудно, пожалуй, было простому галилейскому рыбаку обращаться к иноязычной и иноверческой аудитории. Зато это хорошо получалось у образованного Павла, который и сказал: «мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных» (Гал 2:7).

Вообще, различий между ними довольно много – например, Петр еще до встречи со Христом был женат, а Павел решил всегда оставаться холостым, чтобы семейные дела не мешали его главному призванию. Впрочем, и о Петре сам Павел говорил, что жена была его спутницей (1 Кор 9:5) – значит, семейная жизнь не обязательно должна быть помехой миссионерству.