Конец прекрасной эпохи

Конец прекрасной эпохи

Правление Соломона было мирным и безмятежным. Но золотой век никогда не длится так долго, как хотелось бы… И в завершение этого золотого века снова ключевую роль сыграли женщины, как и в прочих эпизодах из истории Соломона. В его гареме их было примерно около тысячи, и, конечно, среди них встречались и язычницы. Царь не только кормил и ласкал их, он должен был как-то удовлетворять их религиозные потребности тоже… Нет, он не оставил Единого Бога, но слишком снисходительно относился к культам самых разных языческих божеств, процветавших в его гареме, и даже занялся обустройством святилищ для богов своих жен и наложниц…

Все произошедшее после его смерти Библия трактует как наказание за этот грех. Ему наследовал сын Ровоам. Когда он вступил на престол, народ отправил к нему делегацию с просьбой уменьшить тяжкое бремя податей и налогов (оказывается, небывалая роскошь Храма и царского двора обходилась народу достаточно дорого). Мудрые советники советовали Ровоаму внять просьбам трудящихся, но молодые товарищи царя посоветовали показать, кто тут хозяин. Так новый царь и объявил народу: «Отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами».

Но ничего хорошего из этого не получилось. Народ восстал, и Ровоам сохранил власть только над своим родным племенем – коленом Иуды, занимавшим южную часть Палестины. Северные племена объединились в новом царстве, назвав его Израильским. Так началась долгая история двух царств одного народа, которым уже никогда не суждено было воссоединиться…

Имя царя Соломона связывается с несколькими книгами Библии. Наверняка он не был их автором в том смысле, в каком Толстой был автором «Войны и мира» или Пушкин – «Евгения Онегина». Скорее всего, что-то он сочинил сам, что-то собрал у других мудрецов (в конце книги Притчей двое из них названы, это языческие цари Агур и Лемуил), а остальное дополнили или даже переработали в последующие века. Но еврейская традиция сохранила представления о том, что в молодости Соломон написал Песнь песней, в зрелом возрасте – книгу Притчей, а в старости – книгу Екклесиаста.

В этих книгах перед нами как будто проходят три времени человеческой жизни. Песнь песней – это гимн юной любви:

Как прекрасна ты, милая,

как ты прекрасна!

Твои очи под фатою – голубицы,

Твои волосы – как стадо коз,

что сбегает с гор гилеадских,

Твои зубы – как постриженные овцы,

возвращающиеся с купанья,

родила из них каждая двойню,

и нет среди них бесплодной.

Как багряная нить твои губы,

и прекрасна твоя речь.

Как разлом граната твои щеки из-под фаты.

<…>

Положи меня печатью на сердце,

на руку твою печатью!

Ибо любовь – как смерть сильна,

ревность – как ад тяжка,

жаром жжет – Божье пламя она —

и не могут многие воды любовь погасить,

не затопить ее рекам.

Эта книга настолько переполнена сложными образами, что ее издавна старались истолковать символически, видя в ней историю любви Бога и избранного народа, или Бога и человеческой души, или Христа и Церкви. А вот Притчи – это размышления зрелого человека о том, как устроен этот мир и как ведут себя в нем разумный и неразумный человек.

Женская мудрость возводит дом,

а женская глупость – сама его рушит.

Мудрый страшится и чурается зла,

зато глупец буянит, ничего не боится.

Сердце спокойно – тело здорово,

а зависть и ревность – что гниль для костей.

Кто притесняет бедняков,

оскорбляет их Творца,

но кто заботится о нищих,

прославляет Его.

Праведностью велик народ,

а грех подтачивает его.

Наконец, Екклесиаст – грустные размышления о бренности человеческой жизни, так созвучные преклонным годам…

Род уходит, и род приходит,

а земля остается навек.

Солнце всходит, солнце заходит

и спешит к месту восхода.

Летит на юг, поворачивает на север —

кружится, кружится ветер,

вновь летит на свои круги.

Все потоки бегут к морю,

а море все не полно.

Не насытится глаз, глядя;

не наполнится, слушая, ухо.

Что было – то и будет,

что случалось – то и случится.