II Морфологія заговоровъ
II
Морфологія заговоровъ
Изсл?дованіе заговоровъ я начну съ ихъ морфологіи, т. е. съ обзора т?хъ формъ, какія принимало слово, выступая, какъ таинственная магическая сила. Формы эти очень разнообразны, часто неожиданно причудливы, иногда непонятны. Разум?ется, я не буду перечислять и описывать вс?хъ видовъ. Для этого потребовалась бы спеціальная и довольно обширная работа. Въ настоящую же работу глава о морфологіи будетъ входить только какъ подготовительная часть, необходимая для ознакомленія читателя съ матеріаломъ, надъ которымъ производится изсл?дованіе, ставящее себ? главною ц?лью раскрытіе путей, какими заговоръ создавался и развивался. Поэтому зд?сь будутъ выбраны только виды заговоровъ, наибол?е распространенные и при томъ не носящіе на себ? безспорныхъ признаковъ искаженія и разрушенія формы. Введеніе въ свою работу этой главы я считаю необходимымъ на сл?дующемъ основаніи. Н?тъ еще ни одной работы, спеціально посвященной данному вопросу. Въ разбиравшихся выше трудахъ встр?чаются только разбросанныя тутъ и тамъ отд?льныя зам?чанія на этотъ счетъ. Поэтому составить себ? правильное представленіе о форм? заговоровъ можно только посл? того, какъ перечитаешь не одинъ сборникъ ихъ. Между т?мъ ясное представленіе о формахъ заговоровъ необходимо для критическаго отношенія кь изсл?дованіямъ заговоровъ. Многіе односторонніе выводы изсл?дователей, какъ увидимъ, им?ютъ своимъ источникомъ пренебреженіе морфологіей. Изсл?дователь, предлагая свои выводы относительно исторіи заговора и не выясняя самой формы его, отнимаетъ у читателя не спеціалиста возможность критически отнестись и къ выводамъ. Въ такомъ положеніи находится, напр., утвержденіе Зелинскаго, что вс? формы заговора развились изъ первоначальной формулы сравненія, утвержденіе, безусловно, ошибочное. Исходя изъ этихъ соображеній, я д?лаю зд?сь сначала обзоръ видовъ заговора (заговоръ, какъ ц?льное произведеніе), а потомъ и т?хъ шаблонныхъ формулъ и пріемовъ, которые въ нихъ зам?чаются (элементы заговора). Съ одной стороны, потому, что при изсл?дованіи мн? придется неоднократно выходить за пред?лы русскихъ заговоровъ, съ другой — для того, чтобы показать сходство съ нашими въ заговорахъ и другихъ народовъ, прим?ры въ морфологіи будутъ приводиться не только русскіе. При этомъ отсутствіе иностраннаго прим?ра рядомъ съ какимъ-нибудь русскимъ отнюдь не говоритъ за то, что параллели къ русскому виду у другихъ народовъ не находится. Только посл? морфологическаго обзора можно будетъ приступить къ р?шенію двухъ вопросовъ, настойчиво выдвигаемыхъ поздн?йшими учеными. Первый, касается опред?ленія понятія заговора, а второй — классификаціи заговоровъ. Неудовлетворительность дававшихся до сихъ поръ р?шеній объясняется, мн? кажется, главнымъ образомъ т?мъ, что изсл?дователи пренебрегали морфологіей, суживая т?мъ самымъ свой кругозоръ.
Начнемъ съ вида заговоровъ, который Потебня объявилъ основнымъ, и къ которому, по мн?нію Зелинскаго, можно возвести вс? заговоры{229}). "Двухчленность заговора", говоритъ Потебня, "лежитъ и въ основаніи другихъ его формъ, лишь повидимому бол?е простыхъ, а въ сущности относящихся къ первообразной приблизительно такъ, какъ опущеніе субъекта или предиката къ двухчленному предложенію. Въ заговор?, съ одной стороны, можетъ остаться одно прим?неніе, одно пожеланіе, одна молитва; съ другой, можетъ быть на лицо одно изображеніе символа… при которомъ прим?неніе лишь подразум?вается"{230}). Заговоры, основанные на параллелизм? въ вид? сравненія, бываютъ двухъ видовъ: сравненіе можетъ быть выражено въ отрицательной или положительной форм?. Мансикка первый видъ называетъ quomodonon-формула, вторую — quomodo.
Вотъ рядъ заговоровъ типа quomodo.
"Какъ земляника эта засыхаетъ и завядаетъ, такъ чтобы у раба б. N зубы замирали и зан?м?ли, чтобы черви и пути зан?м?ли, по сей день, по сей часъ" (отъ зубной боли){231}).
Н?мецкій заговоръ отъ крови:
Blut stehe stille in deinen Adern und in deinen Wunden,[11]
Wie unser lieber Herr Jesus Christus in seinen Marterstunden{232}).
Французскій заговоръ отъ катарра:
Tu fondras aussi vite que la ros?e est fondue par le soleil lev? au mois de mai[12]{233}).
Латинскій заговоръ — Limus ut hic… былъ приведенъ выше{234}).
Польскій заговоръ на изводъ скота:
Jak si? to wrzeciono kr?ci,[13] niechaj si? byd?o i owce wykr?c? z domu (N), aby by? pusty{235}).
Въ заговор? трансильванскихъ цыганъ отъ глаза:
que celui qui a regard? faussement l’enfant dess?che comme ces feuilles,[14] dans le vase, dans le vase que nous donnons au Nivaschi{236}).
По поводу этого заговора я зам?чу, что нигд? не буду д?лать переводовъ съ того языка, на какомъ заговоръ встр?тился, хотя бы даже на иностранномъ язык? оказался написаннымъ русскій заговоръ. Подобные переводы я считаю опасными въ смысл? искаженія текста, такъ какъ часто въ заговорахъ употребляются обороты и слова, трудно передаваемые на чужомъ язык?. Особенно же опасно д?лать переводы съ переводовъ, какъ въ настоящемъ случа?.
Древне-ассирійскій заговоръ:
"Какъ этотъ финикъ, разр?занный на кусочки и брошенный въ огонь, пожирается всесокрушающимъ пламенемъ, и тотъ, кто его сорвалъ, не приставитъ уже къ стеблю на прежнее м?сто, и онъ не послужитъ пищей царю: такъ пусть Меродахъ, вождь боговъ, отгонитъ далеко колдовство отъ Иддины и порветъ путы сн?дающаго его недуга, гр?ха, вины, испорченности, преступленія"{237}).
Въ приведенныхъ прим?рахъ формулы содержатъ только по два члена: одинъ — то, что сравнивается; другой — съ ч?мъ сравнивается. Собственно говоря, древне-ассирійское заклинаніе какъ-будто стоитъ на переходной ступени отъ сравненія положительнаго одночленнаго къ сравненію отрицательному многочленному. Но есть заговоры, въ которыхъ вполн? опред?ленно сравненіе д?лается заразъ съ ц?лымъ рядомъ явленій. Таковъ заговоръ на "подходъ ко всякому челов?ку":
"Во имя Отца и Сына и Св. Духа. Аминь. Какъ возрадуется вечерняя заря темной ночи, такъ же бы возрадовался рабъ божій имя рекъ рабу божію имя реку. Какъ возрадуется и возвеселится темная ночь частымъ зв?здамъ… И какъ возрадуются и возвеселятся часты зв?зды св?тлому м?сяцу… Какъ возрадуется св?тлой м?сяцъ утренней зар?"… и т. д.{238}).
Вс? эти заговоры представляютъ видъ положительнаго сравненія (quomodo). Но Мансикка склоненъ отдавать первенство отрицательному сравненію, формул? quomodonon.
"He отъ угля, не отъ каменя не отростаетъ отростель и не разцв?таетъ цв?тъ; такъ же бы и у меня р. б. им. не отростали бы на семъ т?л? ни чирьи, ни вереды, ни лишаи и ни какіе пупыши"{239}).
Старо-латинскій заговоръ:
,domina Luna, Jovis filia, quomodo lupus non tangit te[15] sic etc.{240}).
Положительное же сравненіе, говоритъ Мансикка, часто является просто формальнымъ видоизм?неніемъ отрицательнаго{241}). Онъ основываетъ свое мн?ніе на прим?рахъ въ род? сл?дующаго: Wenn (>Wie nicht) diese gl?henden Kohlen sich verj?ngen,[16] dann kehrt das Fieber zur?ck, гд? условіе заключаетъ въ себ? невозможность. При изсл?дованіи развитія заговорныхъ формулъ, мы увидимъ, что вс? эти три вида (quomodo, quomodonon и невыполнимое условіе) едва ли не вполн? самостоятельны.
Въ непосредственной связи съ заговорами-параллелизмами стоятъ другіе. Заговоры съ эпическимъ элементомъ часто сродны заговорамъ перваго вида не только по форм?, но и по происхожденію. Близость такъ велика, что дала поводъ н?мецкому ученому Шёнбаху считать формулы quomodo и quomodonon сокращеніемъ эпическихъ заговоровъ{242}), а Зелинскому — утверждать какъ разъ обратное{243}). На чьей бы сторон? ни была истина, въ данномъ случа? для насъ важно то, что оба мн?нія одинаково подчеркиваютъ т?сное родство двухъ этихъ видовъ. Сл?дующій англійскій заговоръ, основанный на параллелизм?, представляетъ уже н?который элементъ, позволяющій поставить его въ качеств? переходной ступени къ виду эпическаго заговора, основаннаго также на параллелизм?, но значительно отличающагося отъ выше приведенныхъ т?мъ, что въ немъ, въ качеств? перваго члена сравненія, является разсказъ о какомъ-нибудь событіи или описаніе какого-нибудь явленія.
Jesus that was in Bethleem born,[17] and baptyzed was in the flumen Jordane, as stente the water at hys comyng, so stente the blood of thys Man etc.{244}).
Строго говоря, зд?сь эпическая часть еще отсутствуетъ, но уже зачатки ея есть. Какъ прим?ръ родства эпическаго заговора съ параллелистической формулой, можно привести сл?дующій латинскій заговоръ IX/X в?ка въ дополненіе къ англійскому.
Christus et sanctus Johannes ambelans ad flumen Jordane,[18] dixit Christus ad sancto Johanne ‘restans flumen Jordane’. Commode restans flumen Jordane: sic restet vena ista in homine isto. In n. etc.{245}).
Но это уже образецъ настоящаго эпическаго заговора. Приведу другіе образцы.
"Ходзивъ Господзь по зямл? и по водз? и по ўсякой моцы и не боявся суроцы, уроку, ўлёку и приговору, ни пужаньня, ни ўляканьня. И ты рабъ божій ня бойся ни ўроку ни ўлёку"{246}).
In Gottes Reich stehen drei Brunnen.[19]
Der eine giesst,
Der andere fliesst,
Und der dritte steht still.
So soll auch dieses Blut stehen{247}).
Подобные заговоры основаны на параллелизм?, который проводится между желаннымъ явленіемъ и т?мъ, о чемъ говорится въ эпической части. Но нер?дко случается такъ, что второй членъ параллели отсутствуетъ и остается одна только эпическая часть.
"Чаразъ золотыя кладки, чаразъ сяребраный мостъ ишли три сёстры, уси три родны. Одна нясла злото, другая сребро, а третьця иголку и нитку шовку, — загуваривали вопухи, ядрось и зашивали рану и замувляли кровь"{248}).
На Запад? образецъ такихъ заговоровъ представляетъ изв?стный мерзебургскій заговоръ, а также и другіе, подходящіе къ нему по своему мотиву. Таковъ, наприм?ръ, англійскій заговоръ отъ свиха.
Our lord rade,[20]
his foal’s foot slade;
down he lighted,
his foal’s foot righted.
bone to bone, sinew to sinew
blood to blood, flesh to flesh{249}).
Н?мецкій заговоръ отъ крови:
Christus ging mit Petrus ?ber den Jordan, und stach einen Stab in den Jordan, sagte:[21]
Stehe, wie der Wald und Mauer{250}).
Французскій заговоръ отъ зубной боли:
Sainte Appoline ?tant assise sur la pierre de marbre +, Notre-Seigneur passant par l? lui dit:[22]
"Appoline, que fais-tu l? +?" — "Je suis ici pour gu?rir mon mal de dents +".
— "Appoline, retourne-toi +; si c’est une goutte de sang,
elle tombera +; si c’est un ver, il mourra +"{251}).
Высказывалось мн?ніе, что подобные заговоры являются не досказанными (наприм. — Потебня[23]). Въ нихъ будто бы отпалъ второй членъ параллели. Въ ц?ломъ вид? заговоръ им?лъ бы такую схему: какъ тогда-то было то-то, такъ бы теперь сд?лалось то-то. Такой взглядъ мн? кажется поверхностнымъ и ошибочнымъ. Тотъ фактъ, что существуютъ заговоры, гд? подобная параллель проводится между эпическою частью и наличнымъ случаемъ, отнюдь не долженъ служить доказательствомъ въ пользу существованія параллели и тамъ, гд? ея теперь н?тъ. Дальн?йшее изсл?дованіе покажетъ, что наличность параллели въ эпическихъ заговорахъ въ громадномъ количеств? случаевъ не требовалась самымъ ходомъ ихъ развитія, и, если она появлялась, то только крайне р?дко, подъ вліяніемъ аналогіи съ первой разсмотр?нной нами группой эпическихъ заговоровъ. Я обращаю особенное вниманіе на эту разницу двухъ видовъ эпическаго заговора. Невниманіе къ ней было одной изъ причинъ, заставившихъ Шёнбаха считать параллелистическія формулы сокращеніемъ эпическихъ, Крушевскаго и Потебню — характеризовать заговоръ, какъ пожеланіе, а Зелинскаго — объявить сводимость вс?хъ заговоровъ къ параллелистическимъ формуламъ.
Утвержденіе, что н?которые эпическіе заговоры никогда не были параллелизмами, особенно относится къ заговорамъ, созданнымъ по такой схем?: заговоръ представляетъ одну эпическую часть; въ ней выводится Христосъ и какой-нибудь святой; святой жалуется на бол?знь, а Христосъ даетъ ему сов?тъ, какъ отъ нея избавиться. Назову этотъ видъ "формулой врачебнаго сов?та". Она особенно распространена на Запад?.
Aidez-moi, ch?re Notre-Dame.[24]
Par un matin, saint Simon s’est lev?,
Il a pris ses chiens et ses l?vriers,
S’en est all? au bois chasser,
Et il n’a rien trouv?
Que la couleuvre qui ?a piqu?,
Lui, ses chiens et ses l?vriers;
Et Simon se tourmente.
Notre-Seigneur lui apparut et lui demande:
— Simon, qu’ as-tu?
— Seigneur, je suis ici;
Me suis lev? pour un matin,
Je pris mes l?vriers et mes chiens,
Je m’en suis all? au bois chasser;
Je n’y ai rien trouv?
Que la couleuvre qui m’a mordu,
Moi, mes chiens et mes l?vriers.
— Va-? en ? la maison,
Et demande ? Dieu pardon,
Et prends de ? oing de porc sain,
De la foille du roussin
Et frotte la plaie en haut et en bas,
Et de la plaie le venin sortira,
Et la couleuvre en mourra{252}).
Подобные заговоры, какъ видно, уже по самому характеру разсказа не могутъ представлять не договоренныхъ параллелизмовъ. Сравненіе зд?сь не съ ч?мъ и производить, такъ какъ въ эпической части н?тъ самаго факта исц?ленія, а дается только рецептъ, который, какъ дал?е увидимъ, одновременно служитъ и рецептомъ для паціента знахаря. Н?тъ въ нихъ и никакого сл?да пожеланія. Какъ
65
разъ, сл?довательно, н?тъ т?хъ двухъ признаковъ, которые у насъ съ легкой руки Крушевскаго и Потебни считаются самыми характерными для заговора, отличающими его отъ другихъ продуктовъ словеснаго творчества.
Есть и другія схемы заговоровъ, совершенно не причастныхъ къ сравненію и пожеланію. Я остановлюсь только на двухъ.
Существуютъ заговоры, въ эпической части которыхъ такъ или иначе выступаетъ тотъ самый челов?къ, къ кому заговоръ относится. Прим?ромъ можетъ служить приведенный выше заговоръ, разсказывающій о трехъ сестрахъ, зашивающихъ рану больного.
Иногда бол?знь олицетворяется въ живомъ существ?. Въ такихъ случаяхъ заговоръ часто ограничивается лишь разсказомъ, какъ какой-нибудь святой, чаще всего самъ Христосъ, встр?чается со зломъ, запрещаетъ ему касаться челов?ка и ссылаетъ его куда-нибудь въ пустынное м?сто. Или вообще разсказывается о какомъ-нибудь уничтоженіи злого существа. Сюда относятся заговоры отъ трясавицъ, изв?стныя сисиніевы молитвы. Польскій заговоръ отъ zastrza?u:
Poszed? zastrza? ze swoj? zastrza?ow?,[25]
Ze swojem siedmiorgiem dzieci.
Napotka? go tam Pan Jesus z nieba:
— Gdzie ty idziesz, zastrzale?
— Id? na jego (?ony) imieniny,
B?d? strzela? w jego ?y?y.
— Nie chod?-?e tam, zastrzale,
Bo ja ci tam nie ka??.
Jd?-?e ty w olszyn?, w grabin?,
W so?nin? wszelak? drzewin?.
B?dzie ci sam Pan Jesus moc?,
Naj?wi?tsza Panna dopomoc?{253}).
Н?мецкій заговоръ отъ рожи построенъ по тому же образцу{254}). Въ еврейскомъ заговор? отъ глазной боли такая же встр?ча происходитъ съ чарод?емъ старичкомъ{255}).
66
Во многихъ эпическихъ заговорахъ происходитъ діалогъ между д?йствующими лицами. Онъ неизб?жно встр?чается въ формул? рецепта и въ мотив? встр?чи со зломъ также не р?докъ. Въ эпическую часть такимъ образомъ вплетается драматическій элементъ. Но существуютъ и бол?е р?зкія формы его проявленія. Иногда весь заговоръ состоитъ изъ діалога, a эпическій элементъ совершенно отсутствуетъ. Діалогическую форму им?ютъ, наприм?ръ, заговоры отъ зубной боли, очень распространенные, и не только у русскихъ.
"Молодикъ, молодикъ, д? ты бывъ? — У Вадама! — Ти были люди у Вадама? — Были! — Що яны ядять? — Камянь! — Ти болять у ихъ зубы? — Не болять! — Нехай у раба божаго Гришки не болять!"{256}).
Въ этомъ же род? французская la pri?re du loup. Если вечеромъ не досчитываются какой-нибудь скотины, говорятъ:
— Nous avons une foyotte (brebis) qui s’est ?gar?e au bois![26] — Et vous n’ avez pas fait dire la pri?re du loup? — Oh! pardonnez-moi! — Oh bi (bien!) c’est bon; vous pouvez ?tre tranquille{257})!
Вс? эти формулы произносятся однимъ лицомъ. Но вполн? вероятно, что н?когда ихъ исполняли двое. Въ приведенныхъ случаяхъ, напр., за м?сяцъ и за волка (или еще к. н.) отв?чала, можетъ быть, подставная личность, какъ это наблюдается въ малорусскомъ заговор? на плодовое дерево. Тамъ подставное лицо отв?чаетъ за дерево{258}). Подобное предположеніе т?мъ бол?е в?роятно, что существуетъ масса такихъ діалогическихъ заговоровъ, исполняющихся двумя лицами. Таковы заговоры отъ «утина», ячменя; таковъ діалогъ при "перепеканіи" ребенка и т. п.
Въ Костромской губ., чтобы скотъ не пропадалъ, "въ Великій четвергъ одинъ изъ домочадцевъ забирается на печь, другой на чердакъ въ трубу, и переговариваются
67
они между собою. Съ печи кричатъ въ трубу: Дома ли теленки? — Съ чердака отв?чаютъ: Дома, дома. — Дома ли лошадушки? — Дома, дома". — И такъ перебирается вся скотина"{259}). Въ н?которыхъ м?стахъ заговоръ уже забылся, и просто кричатъ въ трубу: "Дома ли коровы?" Вм?сто двухъ остается одинъ исполнитель заговора.
Воспаленіе глазного в?ка (сучій сучекъ) л?чатъ искрами, выс?каемыми огнивомъ прямо на больной глазъ. Больной при этомъ спрашиваетъ: "Что с?чешь?" Ему отв?чаютъ: "Огонь огнемъ зас?каю рабу Б. Н." Больной говоритъ: "С?ки горозне, чтобы въ в?къ не было!" Это повторяется три раза{260}). — Въ Германіи «перевариваютъ» ребенка въ котл?. При этомъ одна женщина спрашиваетъ: "Was kocht Ihr?[27]" другая отв?чаетъ: "D?rrfleisch, dass es soll dick werden"{261}).
Больного ячменемъ осыпаютъ ячменными зернами и говорятъ: J?czmie? na oku.[28] Больной отв?чаетъ: ??esz, proroku{262})!
Въ Эстоніи больного ребенка в?сятъ въ новолуніе. Изъ-за двери спрашиваютъ: Mis sa Kaloud (сколько онъ в?ситъ)? Кто в?ситъ, отв?чаетъ: Koera lihha (сколько собака){263}).
Подобные діалоги иногда могуть быть довольно продолжительными. И эти заговоры, какъ видно, тоже могутъ обходиться безъ пожеланія и сравненія.
Однако элементъ пожеланія въ заговорахъ развитъ очень сильно, хотя далеко не всегда въ форм? сравненія. Пожеланіе при этомъ очень часто обращается въ просьбу, а заговоръ благодаря этому принимаетъ форму молитвы. Иногда просьба обращается къ животнымъ, деревьямъ, св?тиламъ, стихіямъ и является какъ бы языческой молитвой. Въ другихъ случаяхъ обращаются къ святымъ, Богу, и тогда заговоръ съ формальной стороны уже нич?мъ не отличается отъ обыкновенной христіанской молитвы.
68
"Святая водзица, зямная и нябесная, усяму св?ту помошница. Прошу цябе, очищай раба божаго Иваньку"{264}).
"Святая мать кіявская, почаявская, и троярушная, и святый Авиню, и ангаль храниталь, покажи мн? путь, открый мн? дорогу"{265}).
Подобныя народныя молитвы стоятъ въ непосредственной связи съ церковными молитвами-заговорами, и границу между ними очень трудно провести.
О Potestas immensa, ? Trinitas indiuidua, aeterne Spiritus sanctae,[29] te omnes Christicolae exoramus vt potentiam, et misericordiam tuam super hanc creaturam tuam N. porrigas, et ab omni spiritu immundo tua pietate liberare digneris. Qui viuis, et regnas in saecula saeculorum. Amen{266}).
Русскія молитвы-заговоры, очень длинныя, напечатаны, наприм?ръ, въ сборник? Романова.
Н?мецкій заговоръ-молитва къ вод?:
Fleiten Water, ik klag di,
Dat Fewer dat plagt mi,[30]
Nimm dat Fewer von mi. Im Namen…{267}).
Молитвообразный заговоръ христіанскаго характера:
Herr Gott, du bist allm?chtig,[31]
Dein Wort ist kr?ftig:
Gib dass die Schwulst steh und vergeh.
Im Namen Gottes u. s. w.{268}).
Французская молитва св. Губерту отъ укуса зм?и или б?шеной собаки относится сюда же{269}).
Въ Персіи надъ больнымъ (съ глазу) поютъ:
D?fends-nous du mauvais oeil; des gens n?s le samedi,[32] le dimanche, le lundi, le mardi et le mercredi; des voisins de la main droite et de la main gauche, des esprits de la terre, du visible et de l’invisible{270}).
69
Мантра изъ Bh?gavata-Pur?na:
Om! Adoration ? K?m?khya, qui donne toute succ?s![33] Tout effet ?un mauvais regard de n’importe qui, tomb? sur moi, ?carte-le, ?carte-le! Sv?h?{271})!
Рядомъ съ христіанскими заговорами-молитвами стоятъ церковныя заклинанія. Границу между ними провести почти не возможно. Главная разница заключается въ томъ, что въ первомъ случа? читающій молитву ждетъ помощи непосредственно отъ того, къ кому обращается, тогда какъ во второмъ случа? онъ самъ заклинаетъ злого духа именемъ Бога, Христа, страданіями Христа, крестомъ и т. п. Второе отличіе — въ томъ, что при молитв? безразлично, какъ представляется бол?знь, при заклинаніи же она всегда понимается, какъ д?йствіе злого духа. Въ самыхъ формулахъ постоянно встр?чаются выраженія: "заклинаю тя" т?мъ-то, т?мъ-то и т?мъ-то, coniuro te per…, adiuro te per…, exorcizo te per… Соотв?тственно этому и латинскія заклинанія распадаются на три группы: coniurationes, adiurationes et exorcismi.
Adiuro te, ? Satanas, et omnes malignos spiritus,[34] per nomen Dei viui, veri + et sancti + per nomen, et merita Virginis Mariae: per potestatem omnium spirituum coelestium etc.{272}).
Часто самый списокъ подобнаго заклинанія получаетъ магическую силу отгонять злыхъ духовъ. Заклинаніе въ такомъ случа? можетъ оказаться направленнымъ не на духа, а на списокъ. Наприм?ръ:
Coniuro te, + charta, per… vt omnis fallacia,[35] et virtus diaboli exeat de te, et intret in te omnis virtus praedicta sine mora…{273}).
Подобныя записи им?ютъ силу предохранять отъ всякаго зла носящихъ ихъ при себ?. Когда-то существовалъ обычай д?лать спасительныя записи на т?л?. Въ Эдд? Зигурдрифа указываетъ Зигурду "руны спасенія", которыя должны быть написаны на ладони. О т?хъ же записяхъ
70
говорится въ былинахъ. Илья Муромецъ, упавъ въ битв? съ сыномъ, погляд?лъ на руку на правую,
Самъ говорилъ: о Господи!
Подписалъ на ручк? на правыя,
Что на бою смерть не писана;
А теперь смерть мн? приходитъ{274}).
Такимъ образомъ устанавливается непосредственная связь между заклинаніями и магическими записями. Предметъ получаетъ силу потому, что на немъ написано заклинаніе. Но въ то время, какъ произносимое заклинаніе требуетъ связной р?чи, записи могутъ обходиться и безъ этого. Не требуется, чтобы было написано ц?лое заклинаніе: достаточно записать т? имена, которыми заклинаютъ; в?дь вся сила-то въ нихъ. Поэтому часто встр?чаются надписи, состоящія изъ перечня однихъ только священныхъ именъ. Есть надписи, представляющія и промежуточныя ступени между этими двумя видами. Часть записи можетъ составлять заклинаніе, а часть — безсвязный перечень священныхъ именъ{275}). Вотъ запись изъ однихъ именъ:
Trinit? + Agios + Sother + Messie + Emmanuel + Sabaoth et Adonay + Athanathos + Jesus + Pentagna etc[36]… сл?дуетъ длинный рядъ именъ и эпитетовъ Христа. Молитва спасаетъ отъ вс?хъ б?дъ и напастей всякаго, кто носитъ списокъ на себ? и читаетъ его съ в?рою и благогов?ніемъ{276}).
Къ числу магическихъ записей надо отнести различныя апокрифическія письма, яко бы упавшія съ неба или принесенныя ангеломъ. Они сулятъ отпущеніе вс?хъ гр?ховъ на земл? и царствіе небесное въ загробной жизни носящимъ ихъ при себ?. Таковы, наприм?ръ, польскія «modlitewki», въ числ? которыхъ находится и изв?стный "сонъ Богородицы"{277}). Эти польскія modlitewki носятъ на
71
себ? явныя черты католицизма и іезуитской пропаганды. Вс? он? чудесно найдены: либо въ Рим?, передъ алтаремъ, либо Самъ Господь послалъ ее съ ангеломъ пап? или королю и т. п. Въ конц? каждаго письма настойчиво сов?туется переписывать его и распространять среди сос?дей. Особенная распространенность подобныхъ писемъ въ Польш?, т. е. арен? главной борьбы католицизма и православія, мн? кажется, не случайна. Въ сборник? Виноградова есть такія же письма, но съ окраской православной.
Спасительныя надписи иногда бываютъ очень кратки и въ этомъ случа? уже очень близко подходятъ къ другому виду надписей, изв?стныхъ подъ именемъ "абракадабръ".[37] Самое слово «абракадабра» им?етъ магическую силу. По нему стали называть и другія непонятныя слова (или наборъ непонятныхъ словъ и даже просто членоразд?льныхъ звуковъ), обладающія такою же репутаціей магической силы. Часто они оказываются искаженными греческими или латинскими словами. Попадаются слова восточнаго происхожденія. Есть основаніе думать, что европейскія абракадабры им?ли своей родиной древній Востокъ. И тамъ, в?роятно, он? представляли тотъ же самый видъ священныхъ надписей, какой въ настоящее время представляютъ у насъ надписи изъ именъ Христа и святыхъ. Потомъ, переходя отъ одного народа къ другому, он? распространились по всей Европ?; смыслъ ихъ забылся, форма исказилась. И, когда такимъ образомъ народились «абракадабры», въ подражаніе имъ стали создавать новыя, состоящія уже изъ простого набора членоразд?льныхъ звуковъ. Абракадабр? часто придается какая-нибудь вычурная формы. Вотъ римская формула отъ крови{278}):
Sicucuma[38]
icucuma
cucuma
ucuma
cuma
uma
ma
a
72
То обстоятельство, что въ абракадабры часто вплетаются священныя христіанскія имена, еще бол?е роднитъ ихъ съ священными записями въ род? выше приведенной. Вотъ записка, употребляющаяся въ Германіи противъ вс?хъ бол?зней:
Iran + Tiran + Castan[39]
+ Cacasten + Eremiton
+ In + Nomine + Patris
+ Et + Filii et + Spiri
+ Sanct. + Amen{279}).
Другихъ прим?ровъ приводить не буду, потому что абракадабръ я не буду касаться при изсл?дованіи. Этотъ видъ заговоровъ, малопонятный, почти ничего не даетъ для объясненія процесса органическаго развитія заговора.
Рядомъ съ заклинаніями, но какъ продуктъ не церковнаго, а народнаго творчества, должно поставить заговоры, им?ющіе характеръ простого приказанія. Знахарь обращается къ бол?зни, какъ къ живому существу, и приказываетъ ей покинуть паціента, убраться куда-нибудь въ другое м?сто.
"Унимайцеся, криксы, и зависныи, и радосныи и ўрошныи и прирошныи, св?товыи, заравыи, и полуношныи, и повдзенишніи!"{280}).
Dit Bloot un disse Wunn’ sall still stan[40]
Un nich mihr gan. Im Namen etc.{281}).
In the name of the Father, the Sone and the Haly Gaist,[41]
To wend out flesch and bane
In to sek and stane,
In the name etc.{282}).
Tranch?e blanche, tranch?e rouge, sors du corps de cet animal,[42] aussi vite que Jonas et Nicod?me ont descendu J?sus de ?arbre de la croix{283}).
Какъ показываетъ посл?дній прим?ръ, приказаніе можетъ отливаться и въ форму сравненія. При этомъ надо
73
зам?тить, что, какъ и въ другихъ случаяхъ, такъ и въ данномъ, переходы изъ одного вида въ другой часто совершенно не уловимы. Только что приведенный прим?ръ показываетъ, какъ близко заговоръ-приказаніе подходитъ къ формул? quomodo. Но еще трудн?е бываетъ провести границу между нимъ и заклинаніемъ. Сл?дующій прим?ръ это покажетъ.
"Jaunisse je ?adjure de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre"[43]{284}).
Только одно слово adjure даетъ поводъ предположить, что эта формула была когда-то заклинаніемъ. И д?йствительно, вотъ заклинаніе въ бол?е сохранившейся форм?:
Je ?adjure et te commande, au nom du grand Dieu… etc.[44] de descendre au fond de la mer ou dans les entrailles de la terre. Ainsi soit-il. Amen{285}).
Таковы главн?йшіе виды заговоровъ. Существуютъ и другіе виды, но они не пользуются такою распространенностью, какъ разсмотр?нные.
Остановлюсь еще лишь на одномъ вид?. Онъ очень неопред?ленъ, крайне расплывчатъ, но т?мъ не мен?е им?етъ существенное отличіе отъ вс?хъ другихъ. Въ то время, какъ сила заклинанія, напр., покоится на религіозныхъ представленіяхъ, или въ то время, какъ заговоры-параллелизмы, какъ увидимъ, опираются на обрядъ, заговоры посл?дняго рода опираются исключительно на в?ру въ «заговоръ». Они возникли потому, что уже до нихъ были въ большомъ ходу всевозможные заговоры, наговоры, шептанія и т. п. Самый процессъ "шептанія", «вымовленя» получилъ въ глазахъ народа какую-то таинственную силу. И вотъ на этой-то в?р? въ силу "шептанія" и образовался ц?лый рядъ особыхъ заговоровъ. По вн?шней форм? они отличаются т?мъ, что въ нихъ н?тъ ни разсказа, какъ въ эпическихъ, ни угрозы, ни приказанія, ни заклятія, ни сравненія. Въ то же время они и не безсмысленныя абракадабры, a вполн? понятныя формулы. Во вс?хъ этихъ формулахъ знахарь только говоритъ о себ?, что онъ "заговариваетъ",
74
"вымовляетъ", «вышептываетъ», "высылаетъ" бол?знь изъ паціента, и бол?е ничего.
"Заговарую я, замовляю я улеки и спужаньня и мужчиньскія и жаночча, и хлопечча" и т. д.{286}).
Ik still dei Raus’:[45]
Sei sall nich swillen,
Sei sall nich sprillen,
Sei sall nich spr?ken,
Sei sall nich br?ken{287}).
Описанныя формулы далеко не всегда встр?чаются въ чистомъ вид?. Очень часто он? см?шиваются въ одномъ и томъ же сложномъ заговор?, составленномъ изъ двухъ и бол?е самостоятельныхъ формулъ.
На этомъ я покончу обзоръ главн?йшихъ видовъ заговора. Теперь очередь за т?ми стереотипными пріемами и формулами, изъ какихъ заговоры создаются. Ни въ одномъ вид? народной словесности, не господствуетъ въ такихъ разм?рахъ шаблонъ, какъ въ заговорахъ. Въ этомъ отношеніи онъ ближе всего подходитъ къ былинамъ. Большинство заговоровъ создано по разъ установившейся схем?, опред?ленными пріемами. Существуетъ масса заговоровъ, состоящихъ исключительно изъ одн?хъ такихъ шаблонныхъ фразъ. Однако, прежде ч?мъ перейти къ ихъ обзору, сл?дуетъ н?сколько остановиться на отношеніи заговора къ молитв?.[46] Выше мы познакомились съ мн?ніемъ Потебни на этотъ счетъ. Онъ утверждалъ, что "значительная часть заговоровъ им?етъ съ молитвою лишь то общее, что вытекаетъ изъ желанія, чтобы н?что совершилось"{288}). Такъ ли это въ глазахъ народа, культивирующаго заговоры? Какъ народъ ихъ называетъ? Рядомъ со словами «заговоръ», "Besprechung", "zam?wie?ie", «incantation» мы находимъ — «молитва», "Segen", «modlitewka», "pri?re", «oraison». Очевидно, въ этихъ названіяхъ выразилось то, что въ глазахъ народа заговоръ и молитва различаются слабо. "Сію я молитву творить стану" — начинается солдатскій
75
заговоръ{289}). См?шеніе заговора и молитвы отразилось и въ томъ обстоятельств?, что заговоры читаются и записываются рядомъ съ молитвами. Русскіе заговоры часто сопровождаются молитвами: "Отче нашъ", «Богородица» и т. п. То же и на Запад?: "Pater Noster", "Ave Maria", «Paterunser» etc. См?шеніе заговора и молитвы выразилось не только въ одинаковомъ ихъ названіи, но и въ томъ, что н?которыя настоящія церковныя молитвы пріобр?ли въ глазахъ народа заговорный характеръ. Такъ, наприм?ръ, у Виноградова въ сборник? заговоровъ приведена церковная молитва ангелу хранителю въ н?сколько искаженномъ вид?{290}). Романовъ сообщаетъ въ вид? заговора искаженный псаломъ 90-ый{291}). Въ Польш? "Отче Нашъ", прочитанное изв?стное число разъ опред?леннымъ образомъ, им?етъ ц?лебную силу. У насъ читаютъ "Отче Нашъ" наоборотъ{292}). Зд?сь уже молитва получаетъ магическую силу оттого, что подвергается изв?стному изм?ненію. Чтобы ясн?е показать всю близость заговора къ молитв?, приведу зд?сь описаніе чтенія заговора надъ ребенкомъ бойковскимъ знахаремъ. "Вошли въ низкую избушку. Темно. Въ переднемъ углу и на ст?н? слабо выд?ляется по темному образу. Со вс?хъ четырехъ сторонъ окна, какъ во вс?хъ бойковскихъ хатахъ, нарисованы м?ломъ кресты. Подъ образомъ старикъ посадилъ бабу съ ребенкомъ, самъ, сложивши руки, сталъ поодаль… Тихо, спокойно, но съ силой, твердо вычеканивая слова, началъ молиться старецъ:
"Помо?люся Господу Богу, всемогущому, пресвятій пречистій Діві Маріі i Тройці святій единій i всім святим тайнам; — я вам ся молю i вам ся поклоню: будьте мені до помоци, до поратунку із сего Івана крещеного ізогнати всякого врага i супостата, всю нечистоту i біду ізогнати із сего крещеного, родженого Івана, із его частей, із его члонків, i із усіх чувствів поганого болища, нечистого, паскунного плачища i всіма силами божыми, i духами святими.
76
I так ми Боже допоможи, во Тройці, Святій i пресвята Діво Mapie, свята Магдалина?, свята Варвара i всі Святіі"… — Долго призывалъ онъ такъ всякихъ святыхъ, ангеловъ и архангеловъ и всякія небесныя силы на помощь себ?, говоря: "що вас выкликую, що вас прыкликую, що вас молю, що вас прошу ? вам ся кланяю" — и перешелъ посл? этого къ молитв? элементамъ: "Помолюся i покланяюся Небу, Землі, Зьвіздам i Сонцю правенному, Вітрови святому i всім святым силам Божым i всім святым духам небесным; тобі, Отче святый, всемогущий, всевышний, покланяемся тобі i слугам твоім святым — будьте мені до помоци i поратунку із сего крещоного родженого Івана ізогнати поганого болища (въ другой разъ), — гісти?ща, нечистого руматуса, кервище паскунну i всілякого болища невідомого i незнаёмого — ізогнати ёго i заклясти ёго всіма силами божыми i духами святыми"… Искренней, горячей, свободной в?рой въ Бога и его силу, въ возможность единенія его, стараго челов?ка, съ Всевышнимъ в?яло все время отъ этой молитвы. В?ря въ ея чудод?йственную силу, старикъ обратился прямо къ Плачу, чтобы его окончательно прогнать и заклясть: "Ты, поганый плачищу, нечистый плачищу, паскунный плачищу! Я до тебе говорю — говорю до тебе всіма силами божыми: відки ты прійшов, із чогось прійшов на сего крещеного, родженого Івана — ци ты із скалів прійшов, ци із степів, ци з вертепів, ци водами, ци дорогами, ци розпутіями, цись прійшов из громів, ци з блискавиць, ци з огне, ци з воды, відкісь прийшов — там піди; ай ніхто тя не видів колись прийшов, абы тя ніхто не видів, колись ізійшов. — Јзійди, потим не увійди, запрічаю тя, i проклинаю тя всіма силами божыми… Роса сходит со небес благословенна, падет на землю благу? благословенну — сонце огріє, вітер подує, вона ізгине від сонця i від вітру. Як роса погибає від сонця i від вітру, так поганий болище-плачище… від божественныхъ молитов, від святих слів, від вгонників Христових, від усіх сил небесных погинеш, почо?рніеш, яко уголь розсиплешся на порох, від нешного дне аж до віка. — Пропавесь, i препадеш, есь проклятий i заклятий, во вік віков амінь"{293}).
77
Эта близость къ молитв? положила отпечатокъ и на самый заговоръ. Громадное количество заговоровъ, особенно врачебныхъ, начинается молитвеннымъ вступленіемъ. "Помолимся Господу Богу, пресвятой Богородзицы"{294}). "Господу Богу помолюся, святой Тройцы поклонюся"{295}). Очень часто заговоръ прямо начинается молитвой "Во имя Отца и Сына и Св. Духа"{296}). У б?лорусовъ эта молитва въ начал? заговора иногда зам?няется однимъ словомъ "Вотча"{297}). Латышскіе заговоры обыкновенно начинаются такъ: "Боже Отецъ, Боже Сынъ, Боже Св. Духъ", и прочитывается "Отче Нашъ"{298}). Въ н?мецкихъ заговорахъ эта молитва встр?чается еще чаще. In dem namenn des vaters vnd des suns vnd des hailgen gaist amen{299}). Ho обычно тамъ она приставляется къ концу заговора, а не къ началу, какъ у насъ. Обычна она и для другихъ христіанскихъ народовъ. Того же самаго характера вступительныя молитвы встр?чаются и въ еврейскихъ заговорахъ. "Au nom du Dieu vivant et durable, Dieu d’Isra?l"[47]… Дал?е сл?дуетъ эпическая часть{300}). Мусульманскій заговоръ начинается: "Au nom de Dieu le tr?s-mis?ricordieux, le tr?s-compatissant"[48]{301}). — Такимъ образомъ, эта молитва оказывается вросшей въ заговоръ.
Но у заговоровъ есть и своя собственная вступительная формула, къ молитв? не им?ющая никакого отношенія, свой зачинъ. Онъ непосредственно сл?дуетъ за вступительной молитвой, или заговоръ прямо съ него начинается. Образецъ зачина: "Господи, Боже, благослови! Стану я, рабъ божій (и. р.), благословясь, пойду перекрестясь, изъ избы дверьми, изъ дверей воротами, въ чистое поле за воротами, изъ чистаго поля во темный л?съ…"{302}). Иногда
78
къ такому вступленію присоединяется другая формула, говорящая о чудесномъ од?ваніи знахаря м?сяцемъ, зв?здами, тучами и т. п. Тогда получается что-нибудь въ такомъ род?: "Стану я р. Б. и. благословесь и пойду перекрестесь, пойду по матери по сырой земли, небомъ покроюсь, зорею подпояшусь, зв?здами отыцусь"..{303}). Подобный зачинъ чаще всего встр?чается въ заговорахъ с?верной, с?веро-восточной Россіи. Въ западной Европ? попадаются только р?дкія отдаленныя параллели. Тамъ заговоръ начинается съ обрыва. Амманъ сообщаетъ заговоръ, начинающійся сл?дующими стихами:
Heut steh’ ich auf und neig’ mich gegen den Tag,[49]
In meinem Namen, den ich empfangen hab’{304}).
Въ русскомъ зачин? говорится иногда о поклоненіи или хожденіи на востокъ, въ «подвосточную» сторону. Можетъ быть, что отголоскомъ русскаго зачина является конецъ одной редакціи зибенбургской формулы, приведенной Эберманомъ: "d? giengen wir under dem himel und giengen auf erden im N. G.[50]{305}) Къ заговору это окончаніе приклеено чисто механически. Мотивъ чудеснаго од?ванія им?етъ на Запад? также отдаленные и искаженные отголоски: "Der Himmel ist mein Gut, Die Erden sind (?) meine Schuh’"[51]{306}). Другіе варіанты будутъ приведены при разбор? этого мотива въ IV глав?. На Запад? они крайне р?дки и при томъ явно представляютъ изъ себя какіе-то обрывки въ сильно искаженномъ вид?. Въ Россіи же эти мотивы пользуются громадной популярностью и, какъ дальше увидимъ, на русской почв? можно объяснить ихъ возникновеніе.
Описанная формула зачина очень р?дко встр?чается въ западной и южной Россіи. Тамъ есть свой очень распространенный краткій зачинъ. Множество б?лорусскихъ заговоровъ начинается словами "Первымъ разомъ, добрымъ часомъ". Б?лорусскій зачинъ произошелъ не безъ вліянія
79
со стороны Запада. Что это за "добрый часъ?" Заговоръ помогаетъ только въ добрый часъ: "На худый часъ лучитца — не поможець, а на добрый помогаець"{307}). Въ Польш? и Германіи знахари уже знаютъ, что такое добрый часъ. "Sc??liwa by?a godzina, kiedy N. Panna porodzi?a syna. ?eby taka by?a sc??liwa godzina,[52] kiedy b?d? te r?ze za?egnywa?"{308}). Въ н?мецкомъ заговор? читаемъ: "gl?ckselig ist der Tag, da Jesus Christus geboren war"[53]{309}). Взаимод?йствіе между Западомъ и Русью чрезъ Польшу несомн?нно. Въ Б?лоруссіи существуютъ заговоры, представляющіе собою почти буквальные переводы съ западно-европейскихъ. Таковъ, наприм?ръ, заговоръ отъ крови, относящійся къ мотиву Jordan — Segen; таковы заговоры съ тремя д?вами, срывающими траву. Взаимод?йствіе могло происходить очень удобно. Поляки, католики, могли служить при этомъ хорошими посредниками. Мы знаемъ, какую важную роль сыгралъ латинскій языкъ въ исторіи заговора. Б?лорусамъ же польскіе заговоры вполн? доступны. Романовъ сообщаетъ объ одномъ такомъ переводномъ заговор?, что онъ былъ выученъ лакеемъ отъ пом?щицы католички Прекрасная иллюстрація. Кром? того, заговоры могутъ усваиваться прямо на чужомъ язык? безъ пониманія ихъ. Прим?ръ этого мы видимъ на границ? Франціи и Германіи. Въ области, заселенной французами, практикуются иногда заговоры на н?мецкомъ язык?.
Посл? зачина въ заговор? обыкновенно говорится о какомъ-то камн? (латырь-камень), который лежитъ въ чистомъ пол? или въ "океан?-мор?". Вокругъ этого камня и группируются вс? чудеса заговорной поэзіи. Съ этого и начинаются многіе эпическіе заговоры, не им?ющіе зачина. "На мор? на окіян?, на остров? на Буян?, лежитъ камень алтырь. На томъ камн? сидятъ три старца" и т. д.{310}). Тотъ же латырь-камень встр?чается и въ остальной Европ?, только гораздо р?же и подъ другими названіями.
80
Es sitzen drei Jungfrauen auf einem Marmorstein,[54] говорится въ н?мецкомъ заговор?{311}). Въ зибенбургскомъ мотив?, распространенномъ по всей Европ?, также постоянно попадается merbelstain, murmelne st? и т. п.{312}). Въ Англіи находимъ — Peter sat on a stone weeping[55]{313}). Во Франціи — Sainte Appoline ?tant assise sur la pierre de marbre"[56]{314}). Часто камень встр?чается и въ латышскихъ заговорахъ. Наприм?ръ, въ заговор? отъ крови говорится о Маріи, сидящей на камн?{315}). О чудесахъ вокругъ этого камня часто пов?ствуетъ эпическая часть заговора. Разсмотр?нію эпическихъ мотивовъ будетъ посвящена IV глава.
Посл? эпической части сплошь да рядомъ сл?дуетъ ссыланіе бол?зни. При этомъ самымъ подробнымъ образомъ перечисляются всевозможные виды данной бол?зни, и частей т?ла, изъ которыхъ она высылается. Такая подробность объясняется в?рой въ то, что для не упомянутаго вида бол?зни или члена т?ла заговоръ могъ бы оказаться не д?йствительнымъ. Эпитеты бол?зней чаще всего указываютъ на ихъ происхожденіе. Разъ челов?къ забол?лъ, значитъ, его кто-нибудь испортилъ т?мъ или другимъ способомъ. Чтобы избавиться отъ порчи, надо пересчитать по возможности вс? виды порчи и лицъ, занимающихся этимъ д?ломъ.
"Уговарюю, упрашую суроцы, притчи, ску?лу, статьцё, лихотьцё, жаноцкія, хлопецкія, молодзицкія, дзявоцкія, стр?шныя, попярешныя, поц?шныя, радосныя, жалосныя, придумныя, примовныя, приговорныя"{316}).
Каждый изъ этихъ эпитетовъ указываетъ или на способъ порчи или на лицо, причинившее порчу. Часто среди эпитетовъ посл?дняго рода попадаются и такіе: "и паньскія, и цыганьскія, и жидовськія, и поповськія"{317}). Перечни
81
бываютъ иногда гораздо длинн?е приведенныхъ. Иногда весь заговоръ можетъ состоять изъ одного такого пространнаго ссыланія. Однако надо зам?тить, что длинные перечни среди заговоровъ европейскихъ особенно характерны для русскихъ и вообще славянскихъ. Это, мн? кажется, отчасти указываетъ на принадлежность русскихъ заговорныхъ формулъ къ бол?е ранней ступени культурнаго развитія сравнительно съ западно-европейскими. У н?мцевъ перечни обыкновенно короче, встр?чаются р?же и указываютъ чаще на качество бол?зни, а не на ея причину.
Fruchtbom, ik klag <dat> di,[57]
De riten Jicht,
De fleigen Jicht,
De st?ken Jicht,
De schwellen Jicht,
De brennen Jicht,
De g?l Jicht,
De schwart Jicht,
De blage Jicht…{318}).
У французовъ перечень встр?чается еще р?же.
Feu rouge, feu bleu, feu violet, feu ardent, feu Saint-Antoine[58]{319}).
Перечень, указывающій на источникъ бол?зни, у н?мцевъ встр?чается обыкновенно въ другомъ вид?.
Hat dir ein Mann geschadet,[59] -
So helf dir unser lieber Herr Gott.
Hat dir ein Weib geschadet, —
So helf dir unsere liebe Frau.
Hat dir ein Knecht geschadet, —
So helf dir unser lieber Herr u. s. w.{320}).
Заговоры подобной конструкціи есть у западныхъ славянъ и у русскихъ.
82
Не мен?е подробны и перечни частей т?ла.
"Выходзиця, уроцы… зъ раба божаго, зь яго съ щираго сэрца зъ рациваго живота, съ черныя печани, изъ б?лаго лёхкаго, исъ потроха, изъ голосной гортани, зъ ясныхъ вочей исъ слуховыхъ вушей, изъ боявыхъ ноздрей, изъ буйныя головы, изъ б?лыхъ рукъ" и т. д.{321}). У Алмазова во врачебныхъ молитвахъ встр?чаются такіе же перечни. Отъ народныхъ они однако отличаются т?мъ, что въ нихъ отсутствуютъ эпитеты, любимый пріемъ народнаго творчества.
"Господи пресвятыи отче всемогаи. вечныи боже. отжени діавола и всякую бол?знь. отъ раба своего сего. имрк. отъ главы. и отъ власъ. отъ верха. отъ т?мени. отъ лица. отъ очію. отъ ушію. отъ ноздрію" и т. д.{322}).
Польскій заговоръ также выговариваетъ z ?u?tej ko?ci, z krwi czerwonej etc.[60]{323}).
Н?мецкій: Ich beschw?re dich Gesicht oder Gicht…[61] dass du mir am Gehirn, an den Augen, an den Schultern, am R?cken, am Herzen, an den Lenden… und an allen Gliedern meines ganzen Leibes (nicht schadest)…{324}).
Французскій: Mal, si tu es dans le corps, sors du corps; si tu es dans la chair,[62] sors de la chair; si tu es dans les os, sors des os; si tu es dans la moelle etc.{325}).
Англійскій:
I charge thee for arrowschot,[63]
For doorschot, for wombschot,
For eyeschot, for tungschot,
For leverschote, for lungschote,
For hertschote — all the maist{326}).
У индусовъ мантра также подробно перечисляетъ члены т?ла, отдавая каждый изъ нихъ подъ покровительство особаго божества.
83
Que Hari prot?ge ta bouche et le destructeur de Madhu l’os de ton nez;[64] que le glorieux Krishna prot?ge les deux yeux, et ??poux de R?dhik? ta narine etc.{327}).
Или формула у нихъ принимаетъ н?сколько иной видъ. Сначала перечисляется рядъ божествъ-покровителей, а потомъ уже рядъ членовъ т?ла, нуждающихся въ защит?.
Que Brahm?n?, Mahesv?r?, Kaum?r?, Indran?… etc.[65] prot?gent ma t?te, ma bouche, mon cou etc.{328}).
У европейскихъ народовъ параллели къ этимъ формуламъ представляютъ уже встр?чавшіеся намъ заговоры, въ какихъ противъ каждаго вида бол?зни призывается на помощь особый святой. Я приводилъ н?мецкій образецъ. У французовъ находимъ такой, наприм?ръ, заговоръ:
Saint Cloud, contre les furoncles.[66]
Saint Marceau, contre le torticolis.
Saint Ouen (ou?e), contre la surdit? etc.{329}).
Весь онъ состоитъ изъ ряда такихъ фразъ, отличающихся другъ отъ друга именемъ святого и названіемъ бол?зни. Но еще бол?е сходства съ восточными заговорами представляетъ сл?дующій старинный заговоръ, сохранившійся въ рукописи VIII в?ка. Гедо возстановляетъ его такъ: Caput Christi, Oculus Isaiae, Frons… Nassium Noe,[67] Labia… Lingua Salomonis, Collum Temathei, Mens Beniamin, Pectus Pauli, Unctus Iohannis, Fides Abrache. Sanctus, sanctus, sanctus Dominus Sabaoth{330}). Гедо ставитъ этотъ заговоръ въ связь съ другими такого же характера и объясненія имъ ищетъ въ заклинаніяхъ древняго Египта. "Заклинаніе Нибамона начинается заявленіемъ, что "чарод?йская сила Псару (паціентъ), сына госпожи Тентнубиты, есть сила Озириса-Атуму, отца боговъ". Но такъ какъ это утвержденіе слишкомъ обще и недостаточно для того, чтобы запугать выходца съ того св?та, заклинатель перечисляетъ части головы Псару и показываетъ, что вс? он?
84
обладаютъ божественными чарами. "Магическая сила л?ваго его виска есть сила виска Туму. Сила его праваго глаза есть сила того же глаза Туму, который пронизываетъ своими лучами тьму. Сила его л?ваго глаза — сила того же глаза Горуса, истребляющаго тварь". Если и посл? этого заклинанія нечистый духъ все еще не отступается, то ему объясняютъ, что каждый членъ Псару есть, такъ сказать, отд?льный богъ. "Его верхняя губа — Изида, нижняя губа — Нефтисъ, шея — богиня, зубы — мечи, т?ло — Озирисъ, руки — божественныя души, пальцы — синія зм?и, ужи, д?ти богини Селкитъ, бока — два Амоновыхъ пера, спина — становой хребетъ Сибу, животъ — Ну" и т. д.{331}).