Приложение Как человеческая природа породила религию

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Приложение

Как человеческая природа породила религию

Истина и последствия Бог кусает человека • Повелитель обезьян • Духи с ногами • Отношения со сверхъестественным • Назад во времени • Мысль и чувство • Разнообразие религиозного опыта • Примечания по переводам • Благодарности

Когда какое-либо явление возникает в любом известном обществе так, как религия, вопрос о «генетической предрасположенности» встает сам собой. Неужели религия обеспечивала нашим давним предкам столько преимуществ, что благоприятствующие ей гены распространялись в процессе естественного отбора? Есть ученые, которые утвердительно отвечают на этот вопрос — в сущности, их достаточно для появления заголовков, подобных следующему, из одной канадской газеты: «Поиски „гена Бога“ продолжаются»[1091].

Можно ожидать и новых появлений подобных заголовков, так как поиск вряд ли придет к успешному завершению. И не только потому, что столь сложную структуру, как религия, едва ли способен поддерживать единственный ген. Не лучше выглядит и положение усложненного варианта идеи «ген Бога»: что в результате естественного отбора целый комплекс генов сохранился только потому, что они предрасполагали людей к религии.

Как ни странно, этот вердикт — что религия не содержится «в генах» хоть в сколько-нибудь непосредственном смысле, — возникает из эволюционной психологии, в сфере, известной акцентированием влияния генов на мышление и эмоции. Хотя некоторые эволюционные психологи считают религию прямым продуктом естественного отбора[1092], многие, а может и большинство, иного мнения.

Это не значит, что религия вообще не является «естественной» и ни в каком смысле не заложена «в генах». Все, что делают люди, в том или ином отношении заложено в них генетически. (Попробуйте сделать хоть что-нибудь, не пользуясь никакими генами.) Более того, можно установить связь религии с конкретными компонентами человеческой натуры, явно содержащимися в генах. Просто эти компоненты человеческой натуры, по-видимому, эволюционировали по другой причине, а не для сохранения религии[1093].

Американский психолог Уильямс Джеймс в классическом труде 1902 года «Многообразие религиозного опыта» выражал ту же мысль, не обращаясь к эволюции: «Есть религиозный страх, религиозная любовь, религиозный трепет, религиозная радость и так далее. Но религиозная любовь — единственное у человека естественное чувство любви, направленное на религиозный объект; религиозный страх — самый обычный страх общения, так сказать, обычная дрожь в груди человека с тех пор, как мысль о божественном возмездии возбудила ее; религиозный трепет — тот же самый органический трепет, который мы чувствуем в лесу в сумерках или в горном ущелье, только на этот раз он охватывает нас при мысли о наших сверхъестественных отношениях»[1094].

Если попытаться выразить мысль Джеймса языком эволюционной биологии, понадобится призвать на помощь понятие адаптации. Адаптация — это особенность, обусловливающие которую гены распространяются в генофонде в силу того, что придают эту особенность. Например, любовь выглядит адаптацией. Любовь к потомству, побуждающая взращивать его, помогает передавать гены следующим поколениям, в итоге гены родительской любви распространяются в силу того, что способствуют любви. Подобные доводы можно найти и в пользу трепета, радости и страха, других чувств, которые Джеймс называет адаптацией. (Боязнь большого агрессивного зверя или большого агрессивного человека помогает сберечь жизнь, в итоге сохраняет гены, вызывающие эту боязнь.) Но это не означает, что и религия — адаптация, хотя она может охватывать любовь, трепет, радость и страх, следовательно, относиться к генам, вызывающим их.

Вернемся к менее технической терминологии: можно сказать, что естественный отбор «сконструировал» нас такими, чтобы мы чувствовали любовь, трепет, радость и страх. (Если ясно, что «сконструировал» — это метафора; естественный отбор — не конструктор-человек, который осознанно представляет себе конечный продукт, а затем создает его. Это, скорее, слепой и тупой процесс проб и ошибок.) Но сказать, что эти эмоции — продукт «замысла», не значит сказать, что они, приведенные в действие религией, работают так, как и было задумано.

Подобно этому, люди «задуманы» естественным отбором умеющими бегать, а также ощущать дух состязания, но это не значит, что по «замыслу» они предназначены для участия в состязаниях по легкой атлетике. Религия, как и атлетика, не выглядит «адаптацией». И то, и другое палеонтолог Стивен Джей Гулд назвал по аналогии с архитектурной деталью «перемычкой» — феноменом, подкрепленным генами, которые стали частью вида, выполняя работу, отличную от подкрепления этого феномена. Перемычка — случайный побочный продукт процесса «конструирования» организмов, в то время как адаптация — его прямой продукт. Религия выглядит, скорее, перемычкой.

Однако можно возразить, что и религия имеет признаки замысла. Это сложная, интегрированная система, выполняющая конкретные функции. Например, религии почти всегда имеют дело с ключевыми «обрядами инициации» — бракосочетанием, похоронами и т. п., — ритуализация которых, вероятно, полезна обществу. Как объяснить связность и функциональность религии, не обращаясь к создателю — или, по крайней мере, к «создателю»?

Никак. Но биологическая эволюция — не единственный великий «создатель» или «конструктор» на этой планете. Есть также культурная эволюция: избирательная передача «мемов» — убеждений, привычек, ритуалов, песен, технологий, теорий и т. д. — от человека к человеку. И единственный критерий, формирующий культурную эволюцию, — полезность для общества; мемы, которые способствуют бесперебойному функционированию на уровне группы, зачастую имеют преимущество перед мемами, которые ему не способствуют. Культурная эволюция — то, что дало нам современные корпорации, современное правительство и современную религию.

Собственно, она дала нам и несовременную религию. Обращаясь к «примитивной» религии, мы видим ту религию, которая развивалась в культурном отношении на протяжении долгого времени. Несмотря на то что рассмотренные религии охотников-собирателей дают общее представление о том, какой была типичная религия примерно 12 тысяч лет назад, до изобретения земледелия, ни одна из них не напоминает религию в буквальном смысле слова примитивной стадии, относящейся к тому времени (каким бы оно ни было), когда религиозные убеждения и практики только зарождались. Скорее, те религии, которые называются «примитивными», — совокупности убеждений и обрядов, культурно развившихся в течение десятков и даже сотен тысячелетий. Поколение за поколением человеческий разум приобретал одни убеждения, отвергал другие, по ходу дела придавая религии форму и меняя ее.

Итак, чтобы объяснить существование «примитивной» религии — или, если уж на то пошло, религии любого другого вида, — прежде мы должны понять, к убеждениям и обрядам какого рода склонен человеческий разум. Информацию какого рода он естественным образом отфильтровывает, а какая оседает в нем? До того как религия появилась и начала развиваться под действием культурной эволюции, каким образом генетическая эволюция сформировала окружение, в котором она развивалась, — то есть человеческий мозг?

Или поставим вопрос иначе: убеждения какого рода содержал человеческий разум, «задуманный» естественным отбором? Прежде всего, не истинные.

По крайней мере, не истинные сами по себе. В той степени, в которой точные представления о мире и его понимание помогали предкам человечества передавать гены следующим поколениям, естественный отбор, разумеется, способствует точности мышления. И обычно точность мышления действительно полезна для выживания и передачи генов. Вот почему мы превосходно оснащены для глубокого восприятия, для того, чтобы слышать человеческие голоса сквозь фоновый шум, и т. п. Тем не менее в ситуациях, когда точное восприятие и суждение препятствуют выживанию и воспроизведению, можно ожидать, что естественный отбор восстает против точности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.