XIV

Через несколько дней я снова пришел в Капернаум в дом Петра и Андрея, и сразу стало ведомо об этом всем жителям города. Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места, и я говорил им свое слово.

– Господство человека не открыто, но скрыто. Поэтому он – господин над зверями, которые в нем, в его душе, и сильнее его, которые велики в том, что открыто, и в том, что скрыто. И это – он, человек, который дает им пропитание. Но если человек отказывается от них, животные в душе своей они убивают друг друга, они кусают друг друга. И они пожирали друг друга, ибо не находили пищи. Но теперь они нашли пищу, ибо человек возделал землю, и дал им знание и хлеб истины.

Некто из народа крикнул мне:

– Учитель! Скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство.

Я же сказал человеку тому:

– Кто поставил меня судить или делить вас? Я несу очищение и исцеление тела и духа, но не есть судья вашим поступкам. Пусть судьей вам будет ваша совесть, а нет, так земная власть.

Людям же я сказал:

– Имейте общение с ближними во всем, и не называйте ничего собственностью. Ибо если вы общники во благах духовных нетленных, то не более ли в вещах материальных и тленных?

И привели ко мне человека расслабленного, в отчаянии от свершенных им грехов, которые не желал ни есть, ни пить, ни двигаться, желая одной лишь смерти. Народу перед домом было столь много, что пришлось разбирать кровлю, дабы внести расслабленного.

И когда его внесли, я увидел, как он жестоко страдает от совершенного им. И видя искреннее раскаяние, я сказал ему:

– Чадо, прощаются тебе грехи твои.

Тогда некоторые из священников, покривились, говоря себе в душе, как могу я богохульствовать и прощать грехи, что позволительно одному лишь богу.

Увидев это, я сказал им:

– Кто, как не человек, может прощать другому человеку его грехи? Ведь согрешив перед человеком, мы согрешили перед собой. А, раскаявшись и получив прощение от человека, мы очистились от греха в себе. Есть ли разница: сказать раскаивающемуся, что прощаются его грехи или сказать, что ты простил его, и чтобы он шел спокойно домой? Если есть для вас разница, то, чтобы показать, что человек имеет власть на земле прощать грехи, я скажу расслабленному: "Иди домой, я тебя простил".

И раскаявшийся встал и, очищенный от грехов, пошел домой. А все изумлялись моим словам и говорили, что никогда ничего подобного не видели.

И священники воспылали ко мне злобою в своих сердцах, ибо учил я не как они. В одну субботу в синагоге подошел ко мне человек, руку которого называли иссохшей, ибо уличен он был не раз в воровстве и не было ему прощения от близких, и близкие от него отвернулись. И просил он исцелить его от душевной раны, которую растравляло ему раскаяние.

А священники наблюдали, буду ли я исцелять в субботу, чтобы обвинить меня в богохульстве.

И спросил я у священников:

– Что есть большим, по вашему разумению, грехом: исцелить в субботу или дать погибнуть в субботу? Что должно делать в субботу – добро или зло? Спасти душу, или погубить?

И они молчали, не зная, что мне ответить, ибо не истина и не отец их небесный, а лишь книжное знание было для них мерилом жизни.

Я же, воззрев на священников с гневом и скорбя об ожесточении сердец их, утешил и дал слово истины человеку, имевшему иссохшую руку, и сказал:

– Смотри, чтобы более никто не совратил тебя с пути праведного. Человек подобен мудрому рыбаку, который бросил свою сеть в море. Он вытащил ее из моря, полную малых рыб. Среди них этот мудрый рыбак нашел большую и хорошую рыбу, которая есть главное в жизни – духовное существование, познание духа своего для обретения свободы и счастья. Он выбросил всех малых рыб, все ненужное в море, и без труда выбрал большую рыбу. Тот, кто имеет уши слышать, да слышит!

И тот выздоровел от грехов своих, уверовав, что более не будет он воровать и получит прощение от близких своих.

И подошел ко мне сотник в городе, и просил помочь слуге его расслабленному – его душе, которая пребывала в теле и жестоко страдала. Ибо грешна была душа сотника. И просил он:

– Скажи только слово, и выздоровеет слуга мой.

Я удивился и сказал идущим за мной:

– Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел я такого раскаяния и веры в прощение. Ибо когда есть большее раскаяние, как не тогда, когда есть вера в прощение?

И сказал я сотнику:

– Иди, и, как ты веровал, да будет тебе. Прощаются тебе грехи твои.

И выздоровела душа его в тот час.

Когда же настал вечер, ко мне снова приводили многих бесноватых, и я очищал их от душевных недугов словом и исцелял всех больных. И столько их приводили разных селений, что я повелел ученикам собираться и идти в другие места, дабы всех насытить хлебом истинного слова. Когда же мы собирались, ко мне подошел книжник и просил:

– Учитель! Я пойду за тобою, куда бы ты ни пошел.

И ответил я ему:

– Лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а истина не имеет, где приклонить голову, ибо она – повсюду и в каждом. Не ходи никуда за истиной, а ищи ее в себе. Со мной же идут не те, кто ищет истины, но кто понесет ее вместе со мной.

Другой из моих учеников сказал:

– Господин, позволь мне прежде, чем отдаться отцу своему небесному, пойти и доделать дела отца моего земного.

Но я ответил:

– Иди за живой истиной, и предоставь мертвым духом погребать свои мертвые земные дела.

Третий же сказал:

– Я пойду за тобою, Учитель! Но прежде позволь мне закончить домашние мои дела.

Но я ответил ему:

– Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для царствия духовного.

И когда ученики мои стали спрашивать, как жить они будут, не добывая хлеб насущный в поте лица, и во что одеваться, и во что пить. И причитали они, что погибнут. Я же ответил им:

– Что вы так боязливы, маловерные? Не поглотит вас в пучину море жизни, ибо жизнь в истине есть спасительная лодка, и ветер жизни не потопит вас в море, ибо затихнет он от слова истины.

И ученики успокоились, а люди удивлялись, кто я такой, что ветры и море жизни могу заставить себе повиноваться.